Троица - очень красивый праздник. Дома и храмы украшают ветками, травой, цветами. И это неслучайно. Зелень, цветы символизируют жизнь.

Так люди выражают радость и благодарность Богу за то, что Он возродил их через крещение в новую жизнь.

Исторически сложилось, что для украшения храмов и домов используют ветки березы. Это дерево считается благословенным на Руси. Неспроста ему посвящено много стихов и песен. Праздник Троицы без березы - то же самое, что Рождество без елки.


Но Россия большая страна, с разными климатическими условиями, видимо, этим можно объяснить тот факт, что в некоторых местностях праздничными деревьями были дуб, клен, рябина. Шумно и весело проходит Троица. Утром все спешат в храм на праздничную службу. А после нее устраивают народное веселье с хороводами, играми, песнями. Обязательно готовили караваи. На праздничный обед созывали гостей, делали друг другу подарки. В некоторых районах устраивали ярмарки.

С возрождением веры в России возрождаются и традиции празднования православных праздников. И уже в наше время в городах страны устраивают народные гуляния с играми, представлениями, песнями.

Троица - Зелёные Святки
Троицын день с незапамятных времен является одним из любимейших праздников русского народа. С ним связано и до сих пор много народных обычаев и обрядов, справляемых помимо церковного торжества. В стародавнюю пору, когда еще свежа была на Руси память языческого прошлого, с Троицею, или «Семицкою», неделею было связано столько самобытных проявлений народного суеверия - как ни с одним из других праздников, кроме Святок. Эта неделя, посвященная богине весны, победившей демонов зимы, издавна чествовалась шумными общенародными игрищами. Конец мая и начало июня, - на которые приходится-падает Троицын день, - особенно подходили к чествованию весеннего возрождения земли, покрывавшейся к этому времени наиболее пышной растительностью, еще не успевшею утратить своей обаятельной свежести. Языческий месяцеслов наших отдаленных предков, совпавший в этом случае с христианскими праздниками, дал повод к объединению их с собою. Мало-помалу древнее почитание богини весны - светлокудрой Лады - было забыто, а сопровождавшие его обычаи слились с новыми обрядами, создав вокруг первого летнего праздника необычайно яркую обстановку. С течением времени языческий дух этой последней растворился в мировоззрении просветленной стремлением к горним вершинам добра новой веры славян; но пережившие многовековое прошлое стародавние обычаи и теперь все еще показывают, насколько прочны кровные связи народа-пахаря с окружавшей быт его пращуров и доселе отовсюду обступающей его жизнь природою.

«Семицкая» - седьмая по Пасхе - неделя, заканчивающаяся Троицыным днем, еще и до сих пор в некоторых местностях (например, в Рыбинском уезде Ярославской губ.) носит название «Зеленых Святок». В старые же годы она величалась этим прозвищем повсюду в народной Руси, именовавшей ее также «русальною», «зеленою», «клечальною», «задушными поминками», «разгарою» и другими подходящими именами, - каждое из которых находит свое объяснение в пережитках славяно-русского язычества. По простонародному прибаутку - «Честная Масленица в гости Семик звала»... и, - добавляют краснословы деревенские, - «Честь ей за то и хвала!» Семик, это собственно - четверг на последней неделе пред Пятидесятницею. В этот четверг, посвященный древним язычником-славянином верховному богу Перуну-громовнику, совершались главнейшие приготовления к празднованию Троицына дня.

Все было так же, как в захолустной глуши, где этот четверг и теперь является желанным гостем непритязательной сельской молодежи, по преданию - выплачивающей весеннюю дань памятным пережиткам прошлого. В Тульской губернии семицкая березка до сих пор даже и не называется иначе, как «кумою», а слово «кумиться» еще в 40-х и начале 50-х годов только и означало - целоваться при прохождении под этою самой березкою.
Семик - преимущественно (а в иных местностях исключительно) девичий праздник.

В Поволжье, верхнем и среднем, повсюду к этому дню идет в деревнях девичья складчина: собираются яйца, пекутся лепешки, закупаются лакомства. Девушки, целыми деревнями, отправляются в рощу, на берег речки - завивать березки, «играть песни» и пировать. На березки вешаются венки, по которым красные загадывают о своей судьбе, бросая их на воду в самый Троицын день. Вслед за пирушкою - начинают водить хороводы, которые прекращаются с Троицы до Успенья. Семицкие хороводы сопровождаются особыми обрядами, посвященными «березке-березоньке», которой воздаются особые почести - вероятно, как живому олицетворению древней богини весны. Лет пятьдесят тому назад в Воронежской губернии приносили на семицкие пирушки куклу из соломы, разукрашенную березовыми ветками, - в чем, несомненно, был слышен явный отголосок стародавнего язычества. В некоторых местностях на Семик обвивают лентами какую-нибудь особенно кудреватую березку, растущую на берегу речки, и поют ей старинную песню: «Береза моя, березонька, береза моя белая, береза моя кудрявая!..» и т. д. В Вологодской губернии Семик более известен под именем «Поляны». Это является следствием того, что все приуроченные к нему обычаи справляются на полянках.

Семицкие обычаю были свойственны не одним славянам. Еще у древних греков и римлян существовали особые весенние празднества, посвященные цветам и деревьям. У германцев был так называемый «праздник венков», в котором еще более общего с нашим Семиком. По сравнительным данным языческого богословия, Семик является прообразом союза неба с землею.

Зелень и цветы и теперь составляют отличительные признаки празднования Троицына дня; повсюду на Руси церкви и дома украшаются в этот день ветками березок - как в деревнях, так и в городах. В старину же этому обычаю придавалось особое значение, связывавшее два мира - языческий с христианским. Игрища, устраивавшиеся в честь языческих божеств, в Польше существовали даже и по истечении пяти веков с принятия христианства; по словам польского историка Длугоша50)[ 50) Длугош - известный польский историк, живший в XV-м веке. Он родился в 1415-м году, по образованию - питомец краковского университета; по окончании курса (диалектики и философии) был секретарем оржевского епископа - будучи при этом посвящен в сан каноника. С 1448 года началась его дипломатическая карьера, приблизившая его к королевскому двору. С 1467 года на Длугоша был возложен труд обучения королевских детей. Перед смертью он был избран в архиепископы, но смерть опередила посвящение его в этот сан: он умер в 1480-м году. Во все время своей дипломатической и педагогической деятельности он ревностно трудился над историческими памятниками родины. Из трудов его - самый капитальный «История Польши», доведенная «от баснословных времен» до третьей четверти XVI-ro столетия. Вся история польского народа исследуется Длугошем - как предмет прославления Польши и урок служения государства Церкви и ее задачам] они назывались «Стадом». В Литве они существовали еще дольше. На Белой Руси до сих пор немало общего с древнепольско-литовским в народных обычаях вообще и связанных с празднованием Троицына дня наособицу.

Существует поверье, что славянские нимфы и наяды - русалки, живущие в омутах рек, в эту неделю выходят из воды. Накануне Троицына дня, по малорусскому поверью, убегают они в поля и заводят свои ночные игры. - «Бух! Бух! Соломенный дух!» - будто бы кричат они: - «Мене мати породила, некрещену положила!» Русалки, по народному представлению, - тоскующие души младенцев, родившихся мертвыми или умерших некрещеными. Они, начиная с «Зеленых Святок» до Петрова дня, живут в лесах, ауканьем и смехом зазывая к себе путников, которых защекочивают до смерти. На зеленой русальной неделе в Малороссии никто не купается - из опасения попасть к ним в руки; Семик слывет здесь «великим днем русалок». Предохранительным средством от русалочьих чар считается полынь и трава «заря». В Черниговской губернии существовал до последнего времени обычай «русалочьих провод», когда речных чаровниц изгоняли - целой деревнею - парни и девушки. В Спасском уезде Рязанской губернии следующее за Троицыным днем воскресенье слывет «русальным заговеньем», вслед за проводами русалок прекращаются здесь до следующей весны игры в «горелки» и «уточку».

В старину против поверья о русалках и соединенных с ним народных игрищ и гаданий особенно восставали проповедники, обличавшие народ в языческом суеверии. В противовес народному празднованию разгульного Семика было установлено совершать в этот четверг поминовение убогих, похороненных в так называемых «убогих домах» и «скудельницах». Но не затемнилось в народном обиходе веселое празднество: смех и песни быстро сменяли слезы и рыдания в тот же самый день.

Из стародавних обычаев, связанных с этим праздником, далеко не все дошли до рубежа наших дней. Многое исчезло, даже не будучи занесено на страницы народоведческих исследований. В Енисейской губ. (Минусинск, окр.) крестьянки, выбрав на Семик кудрявую березку и срубив ее, наряжают в свое лучшее платье и ставят в клеть до Троицы, а затем - с песнями - уносят ее к реке. В Казанской губ. (Чистопольск. у.) накануне Троицы совершается игрище в честь языческого бога Ярилы. В Пензенской и Симбирской губерниях на следующий за Троицыным день девушки, одевшись в худшие-затрапезные сарафаны, сходятся и, назвав одну из подруг «Костромою», кладут ее на доску и несут купать-хоронить к реке. Затем сами купаются и возвращаются домой, где переодеваются во все праздничное и водят хороводы до глубокой ночи. В Орловской губ. в Троицын день «молят коровай», испеченный из муки, принесенной всеми девушками деревни вскладчину: идут с этим караваем в рощу и поют над ним. В Псковской губ: во многих селах обметают могилы пучка-ми цветов, принесенных из церкви от троицкой обедни. Это называется - «глаза у родителей прочищать». Во многих местностях на Руси в старые годы в этот праздник происходили смотрины невест. Девушки собирались на лугу и, сойдясь в круг, медленно двигались с песнями. Вокруг стояли женихи и «высматривали» невест.

Многие из описанных обычаев уже исчезли, иные - видоизменились до неузнаваемости; но есть и немало таких, что еще доживают свой век с тем самым обликом, с каким были созданы народным воображением в стародавние дни. Троицын день во времена московских царей всея Руси сопровождался особой торжественностью в царском обиходе. Царь-государь в этот великий праздник «являлся народу». Царский выход был обставлен по особому уставу. Шел государь в наряде царском: на нем было «царское платно» (порфира), царский «становой кафтан», корона, бармы, наперсный хрест и перевязь; в руке - царский жезл; на ногах - башмаки, низанные жемчугом и каменьями. Венценосного богомольца поддерживали под руки двое стольников. Их окружала блестящая свита из бояр, разодетых в золотые ферязи. Во время следования царя к обедне свита царская шла рядом: люди меньших чинов - впереди, а бояре и окольничие - сзади государя. Постельничий со стряпчими нес «стряпню»: полотенце, стул «со зголовьем», подножье, «солношник» - от дождя и солнца и все прочее, что требовалось по обиходу.

Во всем блеске царского облачения входил государь в Успенский собор - в сопровождении бояр и всех людей ближних. Впереди всего шествия стольники несли на ковре пук цветов («веник») и «лист» (древесный, без стебельков). Царский выход возвещался гулким звоном с Ивана Великого «во все колокола с реутом»; звон прекращался, когда государь вступал на свое царское место. На ступенях этого «места», обитого атласом красного цвета с золотым галуном, ближние стольники поддерживали государя. Торжественно шла обедня. По окончании ее, перед троицкою вечернею, подходили к царю соборные ключари с подобающим метанием поклонов и подносили ему на ковре древесный лист, присланный патриархом. Смешав его с «государевым листом» и разными травами и цветами, они застилали им все царское место и окропляли его розовою водой. Взятым от государя листом они шли устилать места патриаршее и прочих властей духовных. Остаток раздавался боярам и другим богомольцам, по всему храму. Государь преклонял колена и - как говорилось в то время - «лежал на листу», благоговейно внимая словам молитвы. Когда кончалась Божественная служба, он выходил из собора прежним торжественным выходом, «являлся народу», приветствовавшему его радостными кликами, и - в предшествии одного из ближних стольников, несшего «веник» государев, возвращался во свои палаты царские. Колокольный звон не смолкал во все время его следования от собора до дворца.

наблюдением если не светлых очей самой государыни-царицы, то зоркого взгляда верховых боярынь и мамушек. Для игр и хороводов - как в царицыных, так и в царевниных хоромах были отведены особые обширные сени. Здесь находились и приставленные к царевнам «дурки-шутихи», бахари, домрачеи и загусельники со скоморохами, все - кто должен был доставлять «потеху» и «затеи веселыя». Царевен увеселяли сенные девушки, «игрицы», которыми - вероятно - «игрались» те же самые песни семицкие, что раздавались в это время под березками над водою по всей Руси, справлявшей свои стародавние игрища во славу «Семика честного» и Троицы - Зеленых Святок.

Народные обычаи и приметы на Троицу
Троица -воскресенье, пятидесятый день после Пасхи, праздник в честь Отца и Сына и Святого Духа. Другие его названия - День святой Троицы, День сошествия Святого Духа, Пятидесятница.
По церковному календарю. День святой Троицы называется также днем сошествия Святого Духа на апостолов.
Пятидесятница - второй из трех великих праздников древних иудеев, установленный в память дарования народу Закона при горе Синае.

По преданию, в этот день совершилось сошествие Святого Духа на апостолов.
Ученики Иисуса собрались тогда все вместе. Внезапно раздался шум с неба, как бы от сильного ветра. Явились в этот момент языки и сошли на каждого из учеников.

И начали говорить они на разных языках. Многоязычие было ниспослано для того, чтобы они могли проповедовать христианское учение среди различных народов. Иудейский праздник Пятидесятницы перешел в христианскую церковь.

По народному календарю. Троицын день можно с полным основанием назвать зелеными святками. В этот день прихожане выстаивали в церквах обедни с букетами луговых цветов или ветками деревьев, дома украшались березками. Полевые цветы, побывавшие в церкви, засушивали и хранили за иконами для разных надобностей: их клали под свежее сено и в житницу, чтобы не водились мыши, в норы на грядах от землероек и на чердак, чтобы устранить пожар.
Деревья возили на деревенские улицы целыми возами и украшали ими не только двери, но и косяки окон, а особенно церковь, пол которой усыпали свежей травой (всякий, выходя из церкви, старался захватить ее из-под ног, чтобы примешать к сену, вскипятить с водой и пить как целебную). Из листьев деревьев, стоявших в церкви, некоторые вили венки и клали их в горшки при выращивании рассады капусты.
Воскресенье проводили в лесу, вокруг березки.

В деревнях с утра пекся каравай и созывали гостей, для которых уже были сплетены венки из цветов и березы. А после обеда для молодежи начиналось самое веселье. Бабка-позыватка скликала девушек на гульбу в рощу, где расстилалась скатерть, на которую ставили украшенные цветами караваи. Девушки начинали водить хороводы, а парни высматривали себе в хороводах невест. Троицкие каравай, скатерть и венки имели огромное значение для будущей брачной жизни. Скатертью тайно застилали стол под другой, верхней скатертью на смотринах (она должна была приковать суженого). Каравай засушивался в сухари и хранился до свадьбы. Сухари эти потом замешивали на счастье и любовь молодых в свадебный каравай, а венок некоторые девушки тайно передавали своим возлюбленным в качестве вестника брачного обета. С помощью венков осуществлялось и гаданье, которое в "зеленые святки" играло столь же важную роль, что и в зимние. В Троицын день девушки развивали березки: развит венок - желаемое не сбудется, засох венок - жди перемен в жизни: замужества или (пронеси и помилуй!) смерти, если зелен венок - продолжение девичества, что в общем-то редко кого радовало. А вечером, когда веселье постепенно стихало, шли к реке и бросали венки в медленно темнеющую весеннюю воду. Если венок поплыл - это благоприятный знак, если завертелся на месте - расстроится свадьба или начнутся нелады в семье, утонет - к большому несчастью: к смерти родных или суженого. А если венок встанет на месте - то свадьбы в этом году не бывать. После гадания, радостные или опечаленные, расходились по домам. А на следующий день, в понедельник, выпадал новый праздник - День Святого Духа, или Духов День, с которого, по народным приметам, наступало настоящее теплое лето.

Береза
Береза стала символом праздника, вероятно, потому, что она одна из первых одевалась в яркую нарядную зелень. Не случайно существовало поверье, что именно береза обладает особой силой роста и что нужно эту силу использовать.

Березовыми ветками украшали окна, дома, дворы, ворота, на церковной службе стояли с березовыми ветками, веря, что они обладают целебной силой. В троицкое воскресенье березу уничтожали - «хоронили», топили в воде или выносили в хлебное поле, стараясь тем самым вымолить у высших сил плодородие земли.
Завить березку - обряд из далекой древности. Девушки верили, что свяжут крепко-накрепко думы свои с полюбившимся парнем.
Или, завивая ветки березы, желали своей матушке скорого выздоровления. Березовые ветки именно в эти дни наливались целительной силой. Целительным считался и настой из листьев березы. Ветки березы использовали наши предки и в качестве оберега от всяких нечистых духов. До сих пор в пазы углов дома в Вологодской области крестьяне втыкают ветки березы, чтобы чистота и целительный дух передались стенам.
После обедни девушки меняли свой наряд, на голову надевали свежие березовые венки, переплетенные цветами, и в таком уборе шли в лес развивать березку. Придя туда, они становились в круг около завитой березки, и кто-нибудь из них срубал ее и ставил посреди круга. Все девушки подходили к березке и украшали ее лентами и цветами. Потом открывалось триумфальное шествие: девушки шли попарно, впереди всех одна из них несла березку. Таким образом они обносили березку вокруг всей деревни. На одной из улиц они втыкали березку в землю и начинали водить вокруг нее хороводы. К ним присоединялись парни. К вечеру с деревца снимали ленты, отламывали по прутику, а потом вырывали дерево из земли и тащили к реке топить. «Топи, Семик, топи сердитых мужей!» - и несчастная березка плыла туда, куда несло ее течение воды (Владимирская губерния.)

В этот день девушки расставались с венком, сплетенным в Семик. Бросали его на воду и наблюдали. Плохо было, если венок тонул: замуж нынче не выйдешь, а может быть, даже умрешь. Если венок приставал к другому берегу - любовь девичья привьется, пристанет к сердцу любого парня.
Молодежь Новгородчины совершала обряд, приноровленный именно к Троице, называемый «трясти порох». Во время гулянья на лугу, среди хороводов и игр в огарыши (горелки) кто-нибудь из мужчин срывал картуз с молодого супруга, тряс им над головой и громко кричал: «Порох на тубе, жена мужа не любит». На этот крик быстро откликалась молодица, становилась перед мужем, кланялась ему в пояс, снимала картуз, который клали ему на голову в момент ее появления, брала мужа за уши, трижды целовала и снова кланялась ему и во все четыре стороны. При этом вслух поселяне оценивали ее качества и пускали разные шутки в ее адрес. Молодицы обычно стеснялись и говорили: «Когда трясут порох, лучше бы провалиться сквозь землю».
В Троицу совершался обряд поминовения усопших. Только на Троицу устраивались похороны покойников, которые не были погребены в течение года. Так, во времена войны, чумы, голода мертвые обычно сваливались в общую яму. На троицко-семицкой неделе тела умерших зашивали в рогожу, делали гробы и хоронили.
Старушки в Троицын день шли на кладбище обметать букетами и березовыми ветками, которые держали в руках, могилы, "глазыньки родителям пречищать".

На Троицу собирали росу и использовали ее как сильнодействующее лекарство от недугов и для посева семян овощей.

Приметы
На Троицу дождь - много грибов.
От Троицы до Успения хороводов не водят.

источник