Цитата сообщения ЧЕГО НАРОДУ НАДО? - окончание


Из комментариев видно: читателей интересует вопрос: а можно ли манипулировать народными «хотелками». Ну, «манипулировать» – плохое слово – скажем так: «управлять». Помните: «Тойота – управляй мечтой!» Так вот можно ли управлять мечтами людей, т.е. сделать так, чтобы люди захотели того, что составляет их благо. Для начала – просто их, а потом даже и благо страны. Эти две категории не вполне совпадают. Но начнём с ИХ блага.

Только вот не надо прикидываться непонимающим и спрашивать: а что есть благо? А кто его определил? Я знаю, что есть благо. И вы знаете точно так же. И он, она, они – тоже знают преотлично.

Это здоровые люди, поголовно занятые с утра работой, а не поиском опохмелки, крепкие семьи, а не «мужчины голубого цвета», рост реального богатства страны, а не цифирок в финансовых ведомостях, здоровые дети, занятые учёбой и посильным физическим трудом и пьющие не пиво и даже не газировку, а парное молоко с местной фермы на большой перемене.

Вот это есть благо, и не надо делать вид, что «всё это слишком субъективно», «у каждого своя правда», и нельзя-де человеку мешать свободно сделаться свиньёй и либерально захрюкать, и вообще распорядиться своей жизнью, как угодно: тунеядствовать, пьянствовать, ширяться.

Когда речь идёт о том, чтобы рисовать буколические картины народного довольства на фоне облаков – тут у нас всё в порядке. Особенно накануне выборов. Но вот беда: чтобы достичь блага или хотя бы на вершок к нему приблизиться - надо предпринять определённые действия, которые тоже всем известны, но редко, кому понравятся сами по себе.

Ну, например, многие хотят, чтобы у нас восстановилась промышленность: безобразие, в самом деле, отцы-деды строили, а мы, такие-сякие, развалили. За пивом особенно такие разговоры хорошо идут.

А кто пойдёт работать в эту самую промышленность? Ну? Кладбищенские привратники, которые за сотенную бумажку пропускают несанкционированные автомобили в объезд пробки (это у нас в посёлке)? Они будут к восьми поспешать к проходной предприятия, соблюдать технологическую дисциплину, слушать выговоры мастера за брак? Они, которые привыкли сшибать сотенные просто за стояние на месте, будут что-то производить?

Или вот сын нашей няни, гражданин братской Украины. За свои примерно 35 лет он ни разу не имел стационарной работы: что-то где-то на стройке, там-сям. Он даже не отвык работать – он никогда и не привыкал. А промышленная работа трудна именно дисциплиной, и личной, и технологической. У нас с этим всегда было не ахти, потому и качество отставало. И что – кто-то охотно наденет на себя ярмо?

Про промышленность я вспомнила просто в качестве примера. И таких примеров – бездна.

Та же самая борьба с пьянством.

Это насущнейшее и несомненнейшее благо для нашего народа. Горбачёв начал бороться с пьянством в 1985 г. и это было огромным благом. Боролись неправильно? А как правильно – кто знает? Надо было постепенно? Никого не затрагивая и не обижая? Это невозможно в принципе, потому что народ привык и хотел пить.

Сегодня общим мнением является то, что антиалкогольная компания – провалилась. Но это вовсе не так элементарно. Люди, осведомлённые в делах промышленности, говорили в один голос: стало существенно лучше. Перестали «квасить» на рабочих местах, радикально снизился производственный травматизм, который у нас родной брат пьянства.

Обычно вспоминают разные примеры глупости и головотяпства: вырубали виноградники, например. Я могу больше сказать: даже яблоневые сады вырубали в тех областях, где по причине сурового климата нет виноградников. Надо же было первому секретарю обкома выслужиться, а то что получится: в Краснодаре вырубили, а нам и вырубить нечего? Дурь и головотяпство – этим нас не удивишь.

Но надо отличать дурацкое исполнение конкретных исполнителей и правильное направление движения. А борьба, неуклонная борьба, с пьянством было верным направлением движения, ведущим ко благу. Идти ко благу – трудно, гораздо проще идти на поводу желаний – своих, чужих, любых.

Хватило бы политической воли – пережили бы ломку, и молодое поколение было бы существенно более трезвое. Воли не хватило. Пришёл социально близкий Ельцин и объявил: «Пили, пьём и будем пить». Нельзя исключать, что по одному поэтому за него проголосовали.
Это просто пример несовпадения народного блага с народным желанием.

Так вот вопрос: можно ли сделать так, чтобы желание и благо – совпали? Чтобы народ захотел того, что воистину полезно, т.е. составляет благо?

В принципе, тут возможны два пути: 1)убедить и 2)заставить. Это очевидно. Заставить тоже можно двумя путями: 2а) просто скомандовать, если ты имеешь силу, и тебя послушают, или – более сложным, можно сказать, женственным, способом: 2б) обольстить, заморочить, уболтать.

1) Разъяснять. Т.е. воздействовать на рациональное мышление.

Это был советский конёк – т.н. разъяснительная работа. Она была придумана теми, у кого умственная составляющая была довольно велика и они неосознанно стригли всех под свою гребёнку. Но на среднем человеке – разъяснение не работает. Очень многие вещи делать нужно, а разъяснить их на уровне понимания простого человека нельзя.

Я совершенно не презираю простого человека, да и сама не слишком замысловата, но фактом является то, что логика и рациональное знание занимает в психической жизни нормального человека самое незначительное место. Почти что никакое. Нормальный, средний человек (совершенно не невежественный дикарь, а вполне достойный гражданин индустриального общества) живёт эмоциями, впечатлениями, а мыслит – картинками. Этого совершенно не понимал советский агитпроп и превосходно понимает рыночное общество.

Этого фундаментального обстоятельства, между прочим, радикально не понимает Кара-Мурза. И именно по причине своего непонимания он вынужден в своей модели произошедшего с нашей страной объяснять многие вещи с помощью «затмения разума». Это «затмение» играет ту же роль, какую, например, играл «теплород», когда не понимали природы теплоты: искусственная такая конструкция, восполняющая незнание и непонимание.

Никакой разум не затмевался – просто он в среднем случае разум и не включается вовсе. «Для истины глуха и равнодушна, а баснями питается она», - говорил о простой публике боярин Шуйский в «Борисе Годунове», и это - чистая правда.

«Дайте электричество, но не стройте атомных станций! Уберите мусор, но не сжигайте его, а если уж сжигать, то подальше от меня: я не хочу вдыхать диоксин. Я, конечно, курю, но это к делу не относится, это мой личный выбор».

Вот маленький образчик рассуждений среднего, нормального, «политического», как выражался Бердяев, человека. И это вовсе не самое нелепое, а так – рядовое и типичное. Заметьте ещё раз: это не рассуждение неграмотного дикаря, а образ мышления нормального офисного сидельца, называемого у нас «менеджером», возможно, тётеньки из НИИ, обладателя диплома о в/о, «уверенного пользователя» и читателя интернета.

2) Значит, что же – заставить?

Заставить, как мы договорились можно силой и обольщением.

2а) Начнём с силового метода.

Это тоже типичный способ действия в советской парадигме. Надо – значит надо. «Партия сказала «надо», комсомол ответил «есть».

Нужны квалифицированные кадры, и не вообще, а в конкретных местах – вводится институт распределения после вузов и техникумов. Мои родители рассказывали, что в 50-е годы практически невозможно было уклониться от распределения: тебя бы с милицией разыскали и водворили на место.
Это было приятно – ехать невесть куда из-под родительского крылышка?

Но это было благом. Для страны – однозначно. Но и для молодого человека тоже: он формировался как настоящий специалист и работник, а не расслабленный конторский клерк. В моё время институт распределения никто не отменял, но он сошёл на нет – исчерпалась политическая воля заставлять. Оттого, например, инженеров выпускалось неимоверное количество, а на производстве их почасту не хватало. Учительницы сидели по конторам машинистками, а в провинции дети заканчивали школу без отметок по некоторым предметам: не было педагога.

Вообще, было бы огромным благом, если бы молодые люди, оканчивая образование (не позднее 21-22 лет, а лучше в 20) уезжали бы в дальние края по распределению. Работали бы там, осваивали страну, строили, создавали бы свои бизнесы. И до тридцати пяти лет им въезд в большие города на постоянное жительство был бы ЗАПРЕЩЁН.

Съездил в отпуск, навестил «стариков» – и опять в тайгу, в пустынную или куда там… В тридцать пять – если хочешь, вернёшься. Но ты вернёшься уважаемым человеком: с опытом, с положением, с деньгами. С биографией – не с худосочным CV, которое нарабатывает сегодня клерк, скача суетливым стрекозлом по кондиционированным московским офисам. А биография – она каждому нужна: от директора до писателя. Включая министра. Сегодня биографии нет ни у кого – ну и дела идут соответственно.

И как вам такое благо? М-да… Это можно только силком. Вот и я говорю: силком. Добровольно не получится. А ведь благо…

Как ещё можно сделать так, чтобы народ сам ЗАХОТЕЛ делать то, что составляет благо?

2б) В принципе, можно попробовать действовать так, как действует реклама в рыночном обществе, т.е. обольщать, затягивать, охмурять.

Рыночная реклама за примерно полтора века своего существования прошла тернистый путь борьбы и побед, необычайно изощрилась и навострилась. Она знает о простом человеке и его мотивации многое, очень многое. Знает, что он любит и на что ведётся. И умеет нажать на верную кнопку и дёрнуть верную ниточку. Известно, какие цвета как действуют. Известно, что должны рекламировать блондинки, а что брюнетки, что девушки, а что – бабушки. Известно, как действуют какие запахи. Главное, что она знает: повторенье – мать ученья. Впрочем, это знали ещё в древности.

Реклама (я употребляю это слово несколько расширительно – как все способы рыночного обольщения) действует как хороший дрессировщик: использует те свойства зверей, которые есть у них от природы. В этом была сила и профессиональное открытие Дурова: не только заставлять животное кнутом, не только прельщать едой, а как можно больше наблюдать и использовать его врождённые повадки. Подстраиваться под естественные звериные качества и вести зверя туда, куда нужно дрессировщику.

«Подстройка и ведение» используется не только с бессловесными скотами.

Сейчас есть довольно разработанная и действенная техника воздействия – т.н. НЛП – нейро-лингвистическое программирование. Современные «ловцы человеков» никого ни в чём не убеждают и – упаси, господи! – не перевоспитывают. Они подстраиваются под имеющуюся в голове «жертвы» картину мира, как бы входят в обольщаемого (для этого есть специальные методики: показать, что «мы одной крови») и начинают понемногу, мелкими шажками смещать эту картину в требуемую сторону. Это трудная работа, но научиться можно. Это дело широко используется в рекламе, вообще во всяком воздействии.

Казалось бы – вот оно! Используй средства рекламы в пропаганде того, что является истинным благом, и цель достигнута: люди начнут хотеть делать то, что нужно, как они сами ХОТЯТ жевать жвачку определённого вида.

Собственно, на сходство рекламы и пропаганды обращали внимание очень многие. И это сходство вообще лежит на поверхности: то и другое «пудрит мозги». Более того, и попытки воспользоваться опытом рекламы в пропаганде тоже известны. Я читала в биографии Геббельса, что великий пропагандист обращался за техподдержкой в какое-то известное американское рекламное бюро. Впрочем, может, это американцы выдумали.

Но тут есть фундаментальная заковыка.

Реклама товара отличается от пропаганды блага одним важнейшим качеством, которое меняет всё. Она, реклама, не тянет людей вверх. Она их даже подталкивает вниз. Она опирается на низменное в человеке, на его животную составляющую.

Именно поэтому так называемая «социальная реклама», пропагандирующая хорошее и достойное, так худосочна и убога.

Не только по неискусству составителей, а по причине, коренящейся в сути дела.

Реклама коммерческая опирается на «тёмные енстинкты», как выражался герой Шукшина. А на что будет опираться пропаганда блага?

Вы спросите: что дурного в рекламе, положим, посудомоечной машины? На какие дурные свойства она опирается? Очень просто. На лень. Желание работать меньше, а отдыхать и бездельничать больше. Попробуйте создать антирекламу посудомоечной машины, т.е. изделие, призывающее не использовать машину, а мыть ложки-плошки руками. Выйдет что-то крайне мало действенное.

Любая реклама, обещающая экономию, эксплуатирует жадность. Предметы престижного потребления – тщеславие. Всё это само по себе прекрасно известно, но многие продолжают питать иллюзию, что рекламировать можно всё, что угодно. Что велят – то и отпиарим. Сделать можно, но результат выйдет - хилый.

Так что заставить народ хотеть того, что составляет его благо, - о-о-очень не просто. То есть даже в том гипотетическом случае, если у власти находится правитель, искренне к этому благу стремящийся и твёрдо знающий, в чём оно заключается.

Впрочем, многое сделать, по-видимому, можно, если правильно поставить задачи и действительно изучить то ценное, что накоплено в практике рыночного обольщения. Возможно, что-то использовать можно.
К сожалению, повадки людей изучены вряд ли лучше повадок экзотических зверей. На какие кнопки нажимать, за какие ниточки дёргать – известно очень плохо.

Советская пропаганда велась с изяществом слона в посудной лавке: топорно и разрушительно. В том смысле, что приводила очень часто к отрицательному эффекту. Помню, одна пожилая женщина, работавшая в старые годы в НИИ, рассказывала. У них было такое выражение: «Это ты что – в «Правде» вычитал?». Означало: дурак ты, парень. О чём это свидетельствует? О том, что пропаганда велась ритуально и идиотски. Возможно, так происходило потому, что руководство просто не осознавало важность этого дела. Да нет, вроде осознавало… Тогда почему? Нет ответа.

Как это может быть в будущем обществе – со всеми оговорками: если оно будет, если мы доживём и т.п.?

Если мы хотим, чтобы народ ХОТЕЛ блага, надо, очевидно, чтобы все источники информации дудели в одну дуду. Если, положим, признано, что благом является крепкая семья, то нельзя по одному каналу пропагандировать радости многодетной семьи, а по другому – успехи удачливой куртизанки.

Почему? Элементарно, Ватсон. Народ (в данном примере – молодые девушки) выберут образ жизни куртизанки. По крайней мере, прельщать их будет именно это. Почему? Да потому что «красивше» и, главное, проще, легче. Легче, как всякое сползание вниз по сравнению с карабканьем вверх.

Без контроля над СМИ и вообще информационной средой – ничего не получится. И речь не о цензуре – речь о целенаправленном воздействии, в выстраивании инофрмационной среды под задачу. Цензура запрещает говорить то и это. А тут надо ещё плюс к этому ещё и требовать говорить то, что нужно. Без этого не обойтись.

Многие обращали и обращают внимание на то, что воспитывать детей в тоталитарном обществе – легче, чем в либеральном. (Правильнее сказать – в авторитарном, потому что настоящий тоталитаризм – вещь редкостная и, возможно, даже не имеющая место как эмпирическая реальность, вроде идеального газа или математического маятника). Но так или иначе дети в обществах, где все дудят в одну дуду и нет никакой свободы слова, воспитываются лучше.

Я как-то беседовала с моим приятелем, который в составе бригады журналистов ездил в Белоруссию в рамках какой-то крупной инициативы совместно с московским правительством. (Это было ещё при Лужкове). Больше всего моего приятеля, отца двоих детей, впечатлила тамошняя молодёжь. Они не пьют и даже не курят. Хотят служить в армии, какие-то оптимистичные и бодрые. Эти ребята не давали интервью, да и не знали они, что перед ними журналист. Просто они так живут. (Не думайте только, что я какой-то особый белорусофил: я Белоруссию не знаю с 1994 г.; да и не о Белоруссии речь).

Между прочим, я не раз встречала такое мнение, и не только у оголтелых сталинистов. Поколение, выросшее в Советском Союзе перед Великой Отечественной войной – было удивительным, прекрасным поколением. Удивительно одухотворённым и тяготеющим к добру и высшим ценностям. Они старательно учились, честно трудились, любили Родину и многие отдали за неё жизнь.
Принято считать, что такие они выросли ВОПРЕКИ ужасам сталинизма, тоталитаризма и тотального оболванивания. А вдруг не вопреки, а БЛАГОДАРЯ? Как вам такая версия?

А сегодняшние наркоманы и разложенцы, которых туча, становятся такими, каковы они есть, не ВОПРЕКИ благам свободы и демократии, а вовсе даже БЛАГОДАРЯ.

Источник