написано в форме дневниковых записей... как психоанализ противоречивых чувств... в надежде найти выход
ессе
исход
грустный клоун кто нарисует ему улыбку белый клоун печальный с грустной луной лица в ночи среди звезд мыслей своих неподвижен беспомощен среди сонма фантазий из иллюзий силится переродиться сюда в тонкий твой мир прийти коснуться открытых твоих ладоней девочка кукла клоуна станет смешить тебя если ты нарисуешь улыбку ему и себе
мысли плелись в причудливую паутину пут вздуваясь тугими канатами соображались в подобие тела теплилась жизнь в нем изнутри матовым светом прошла и села напротив в мягкое кресло отдавшись его уюту
- ты сотворение губ шелестящих фарфоровые слова я хотел бы держать тебя на ладони беломраморной дымкой скульптурным колоссом поднявшимся до небес планетной тяжестью над собой напряжением сил всех до дрожи небес на глади гранита ступеней здания сложенного глыбами пустоты где звучат иногда шаги отдаляясь белая ладонь просвечивает алым током крови видимой сквозь пальцы живущие трепетом пульса в них продолжающим все за долго
- кто ты... если ты хочешь войти
- открой мне...
надломленный фарфор пальцев сжимает судорожно веер веер иллюзий прожитых однажды наваждением наяву серых сумеречных будней не желая еще повториться напрасно открыться глазам арабеском желаний куклы в ней заключенной души безутешной в гибком изломе движения вон изнутри плена фарфора тонкого изображения клети души пойманной грубым желанием сбыться с другим ожиданием освобождения из кукольной плоти фарфоровой фарфоровой марионетки тонкие нити души на пальцах пальцами потянуть стронуть застывший фарфор тонкого гибкого тела дрогнули пальцы и отпустили веер веер открылся алой раной цветка и пряной близостью хлынули сны насыщенной краской за край души желанием претвориться и в этом решении нагромождением криков криком снова и снова родиться открывая цветок каждый раз болью рождения веер в руках твоих под трепетом пальцев скрыт от блуждающих глаз случайных и вечностью длится его пробуждение
какой ты можешь быть тонко тяну пальцами тело твое и ты прогибаешься вздрогнув от прикосновения неожиданных мыслей на кончиках пальцев раскрываешься каждой порой ищешь руками вокруг теплой упругой волны чужих мыслей прильнувших к тебе нахлынувших сильной волной еще незнакомых желаний тонкое тело его хотелось одним лишь нервным прикосновением
- ты умеешь говорить откровенные слова открытые как ладонь
- ты давно уже здесь
- да я наблюдаю жизнь во всем и в таком нечаянном ее проявлении как любопытство
- что ты чувствуешь без одежд
- воздух касается ног как лица лепестками пламени на устах лежала улыбка открылись уста и сказались слова совлекаясь в чувство потекли скользя влагаясь во встречу друг другу склонилась глазницами не открывавшими глаз никогда
- сюда приходят каналом иллюзий с высокими белыми стенами до небес сбросив под ноги стыдливый одежды пурпур на ощупь находят друг друга пустотой совпадая
глаза расширенными зрачками заворожено смотрелись в темную пустоту комнаты как будто в себя пытаясь разглядеть невидимое что-то что отзывалось бы неведомыми предчувствиями сотворенные воображением они захватывали увлеченное сознание пустота тянула в себя тайной откровений тонкие пальчики неосторожно легли на осколки разбитого стекла торчавшего по периметру рамы окна в нише подвала.., не было боли.., привыкшие к темноте глаза заметили тряпичную куклу внутри комнаты тело просунулось внутрь толкнулось в невесомый полет ноги без звука коснулись ровного пола шаг за шагом медленно преодолевалось пространство до середины комнаты до брошенной куклы что-то незримо близилось к телу жадно вдыхало теплые запахи с кожи касаясь из пустоты поверхности ног душной волной пугающих сознание ощущений на стуле было удобно сидеть положив ноги на стороны широко на подобия подлокотников с удобным мягким изгибом для ног под коленями стул стоял посреди комнаты и со стороны походил на длинноногого паука узкая спинка его возрастала до потолка стул казался воплощением чьей-то сути ее претворением в дереве изыском долгих форм линий тонкие пальчики осторожно гладили старое крепкое дерево блестевшее черной поверхностью отполированной многими прикосновениями кукла улыбалась долгой линией рта щелкнул скрытый в дереве механизм потянулись унылые звуки переполняя сознание безысходностью спинка стула медленно стала клониться назад переворачивая пространство каменный пол задрожал и вдруг это движение прекратилось как будто и не было ничего руки держали тряпичную куклу комната оставалась пустой было фарфоровый глаз плакал уныло смотрел не мигая
было желание отойти отвратиться чаши вина поившего чувства сознанием преткновения плоти в оковы греха наслаждавшего образом алым под взором лежащим пучинами жизни пришедшей движением нагоняющим тело бегущее жажды пустынной к стечению сладом палящим сжигающим кожу дыханием страсти остаться без кожи быть только нервами сознающими болью души иной преткновением ближе чем мыслей начало и завершение за серединой принявшей перерождением глаза не смотрели закрытые веками не принимали алого цвета таились чураясь обители плоти случившейся краем застать заступить за открытое немощью тело подпавшее духу во власть истечению воздающему радостью жизни прилившей из тела наружу к переполнению к падению в бездны исподние глаза видели около освещенные формы исследуя стыд открывающий чувства круговорот тени скрывали его завершение не терпелось узнать усилием воли создать частью образы ускользающие плена рассудка принявшего бесконечность рельефом лежащим под взглядом провалами свету непроходившего живущей материи плоти вовне ее знаковых планов окрашенных цветом предельной пастели сознанию волнением воспарившему скитающемуся пространствами отсветов начинавших движение возбуждающих жизнь бренную созерцанием возлежало тело предавалось иллюзии актом непротивления искушалось сутью открывшейся полно...
сколько еще это может ползти так близко у самого узкого горлышка опрокинутого навзничь сосуда все ближе и ближе раздувая неимоверно бока с радужным рисунком на коже касаясь кожи ознобом сжимая все вокруг кольцами жаркого плена раздвоенным языком обоняя алый цвет края дети играя уронили на пол большую белую вазу чуть не разбив ее на множество острых и теплых осколков теплых своей наготой порезались о стекло зеркала своего любопытства о стекло нечаянных прикосновений закрыли собою рану нежным сугробом тел пересыпаясь в ладони друг другу белым мелом тел как время пересыпает в себе песок из колбы в колбу звеня о серебро пустоты золотом раскаленных мгновений открыв глаза в глаза знойным песком возбужденных движением на встречу миров протекают сквозь тонкие пальцы иллюзий фарфоровой белизны наготы открытых ладоней друг другу где нет паузы нет антракта спектаклю двух тел с двух сторон две улыбки напротив друг друга в этом хрупком фарфоровом мире где мысли как шар большой металлический на цепи ты крутишь их и тебе нравится эта работа сахарные слова с сахарных языков капают в тишину баобабовым соком в голые сны двух миров без оков что-то невероятное шепчет ушам этот дурман полный обмана зеркального отражения
колокольчиковые голоса падают вверх на зеркальный купольный потолок тряпичная кукла лежит на полу в углу в немом недоумении не мигая взирает в высоту где растворяется земное обретает иллюзии невозможное быть пережитым дыханием частым толкающим кровь в вены сердцем отворяющим жизнью улыбку словам родившимся нетерпением сказаться следом за пожеланием бытия колокольчиками не затихает смех не перестает биться эхом дробясь о зеркальные стены сознания вообразившего вечность на дне пустого колодца души на дно опадают отзвеневшие звуки прожитой радости за фарфоровой маской лица тишина поглотившая многое время веселья грусть под улыбкой таит здесь давно уже нет перемен время рассыпалось в прах крупицами света остановившись висит неподвижно не меняя порядка вещей явило собой материю вечности не было больше слов молящих душа обрела покой в неведении времени и пространства живет повторением слов сказанных уже однажды радостью причастия к целому вобравшему все земное
под тонким фарфором пальцев долгим прикосновением хранишь как между ладоней пальцев не разжимая это все сейчас открыто тяжестью тесных объятий сомкнутых между собою у подножия долгой ложбины затерянной в лесу баобабов близкой к глазам улыбкой открывает собой движение теней в лесу баобабов и тени текут и тонут ускользая между ладоней поток за собой увлекает и ты разнимаешь ладони ты чувствуешь где проникают в тебя стволы баобабов ты знаешь как это бывает куда они проникают с запрокинутыми вверх стволами этому есть начало и что-то должно случиться убегаешь сливаясь с тенями в баобабовом лесу жаркие тени убегая играешь с тенями ступая босыми ногами жаркие следы оставляешь ложишься в тень окунаясь ложишься с тенью играя тень уползает тварью это не может быть тайной то что от глаз ускользает между высоких стволов баобабов у вершин их белым цветком сжимаясь в бутон плоти изнутри бордовой желанием как ладонь млеет горячая сладом открывается пальцами узкой полоской кожи голая раскрывается принимающей глубиной
- сейчас уже сделай это сама так как я показываю пальцами только средним и безымянным нанеси белый грим себе и мне на лицо два белых клоуна две куклы он и она одни со своим любопытством на бледном фарфоре луны лица его нарисуй помадой широкую до ушей улыбку он твой клоун твоя кукла делай с ним все что хочешь наклонись ближе твоей улыбкой его фарфоровым ушам скажи это слово открытое как ладонь выдыхая коснись его как можно дольше языком и губами на тонких длинных пальцах твоих тонкие нити тряпичной кукольной жизни его потяни чуть пальцами эти нити он догадается о твоем любопытстве он станет смешить тебя откроет свой рот широко и выдохнет золотую колибри
встань на цыпочки дотянись до цветка накрой ладонью колибри трепет ее крыльев сливается с шорохами баобабового леса с шумом листвы баобабов твои губы похожи на цветок баобаба на запах помады отовсюду слетаются трепетные колибри губами можно поймать колибри поймай губами колибри в глуши твоих волос путаются без числа золотые колибри только они своими долгими тонкими клювами могут пить нектар со дна глубоких цветков баобабов частыми взмахами своих крыльев они растворяют реальность
- где-то за зеркалом остался птицей крик и бьется о стекло никогда не был так близко от глаз широко открытых...
- здесь очень жарко
- здесь долгими минутами сны живут
- что ты видишь за моей спиной
- все что ты не заслоняешь собой я вижу зеркало
- что ты видишь в зеркало
- в зеркало я вижу пустоту до тебя я дам ей свои нервы с кожи кончиков моих пальцев почувствуй эту пустоту так повернись лицом к зеркалу опустись на колени урони голову на колени иногда так засыпают дети иллюзии слагают зеркала холодные сознание в них силится многократно отразиться твое появление здесь было верхом беспечности здесь зеркало в тяжелой раме вечности я запеленаю тебя в простынь ты приходишь и уходишь а эта иллюзия большая реальность
- у улитки глаза на кончиках длинных и тонких отростков улитка иллюзий легка из многих воздушных миров воплощением здесь рядом качает глазами и ищет погружения в глубины сознания сминая рассудок влажной массой ты играешь смеясь с радужным образом близости видишь и чувствуешь все миры в тебя погруженные лиловая улитка воображения тонет на дне мироздания улитка медленно сползает вниз по стволу баобаба улитка заползает в каждый цветок баобаба оставаясь огромной перед глазами уползает в глубь баобабового леса раздвигая собой стволы баобабов касаясь всего влажной массой
- ты чувствуешь как качает глазами улитка где ты чувствуешь это об этом только ты знаешь
- не отнимай ладонь от ладони
- что-то попало в глаз
- не трогай глаз пальцами распухнет и потечет
- пусть течет все равно когда-нибудь потечет
- течет как будто кто-то плачет в тишине роняя крупные жемчужины сорвавшиеся с бесконечного ожерелья потерянного в ночи
- такими ногтями скорее можно пытать
- это может быть ресница
- соринку из глаза можно слизнуть языком иногда это так и делают
- этого вообще не делают что ты еще знаешь об этом
- об этом всегда очень много говорят воображение это всегда делает без спросу попробуй расслабиться чему ты улыбаешься откуда у тебя эта улыбка ты можешь сколько угодно улыбаться но я это сейчас именно так и сделаю открой широко глаза
- никак не могу расслабиться
- когда улыбаются дети они поднимают глаза к верху чему улыбается Будда опустив свои веки
- если будет страшно я сразу же закричу
- делай что хочешь кричи все что хочешь я подожду тебя
- ты знаешь где растут баобабы
- везде всюду где только можно коснуться эти баобабы совсем без коры на их стволах можно рисовать полосы как на шкуре у зебры это можно сделать помадой здесь и здесь
- на стволах баобабов тени лежат долгими полосами
- зебробаобабы
- это какая-то загадка как быстро растут баобабы баобабы хорошо растут в сезон дождей
- ты говоришь шепотом чтобы лучше слышать как растут баобабы когда ты говоришь шепотом я верю каждому твоему слову узда на уста мзда звезда
- у тебя за спиной очень громко хлюпает баобаб
- это не ресница
- это не слеза капля новокаина на растрескавшиеся губы
- что это было
- баобабы почти не издают звуков только хлюпают капая соком стволы баобабов гудят набухшие соком скоро все вокруг станет тесным от мокрых стволов баобабов молодые побеги баобабов натужно тянутся вверх они тыкаются в твои ноги как слепые котята они стерегут каждое твое движение дрожат как тонкие длинные пальцы тянутся к острым углам твоего сознания прорвавшего две полные луны двумя ярко-нервными каплями крови в баобабовом лесу можно бродить не уставая вновь и вновь заново не узнавая здесь не повторяются мысли они как дикие звери уходят в глубь баобабового леса иногда оборачиваясь на свет большими грустными глазами полными теплой глубины в баобабовом лесу не страшно заблудиться закрой глаза что ты видишь с закрытыми глазами
- с закрытыми глазами баобабы невозможно обхватить руками
- ты бываешь одна в баобабовом лесу я хотел бы найти тебя уснувшей в лесу баобабов за баобабовым лесом снова и снова лес баобабов на дне твоих ладоней тишина на дне ладоней легко забыться
лягушка действительности на камне небытия взирает пустоту пространства держит взглядом без усилий небеса составляя покой их застыв следит за движением ждет жертвы приблизившейся неосторожно забывшей страх за промыслом рефлексом опережая рефлекс жизнь продолжается себя же поглощает бездушно волей случая нарушившего равновесие продолжает время бытия не сознавая в себе начала концом
мысли каждая телом зебры бегут слившись полосами в замкнутый круг совращенные жаждой под зноем изнывает саванна в клубах пыли поднятой ударами твердых копыт нежные травы нежными губами выщипаны солнце нещадно палит как хищник лапой когтистой выхватывает из стада жертву за жертвой что не говорится и что остается за словами когда им нет выхода теряются перегорают в чаду горечи чувств
ступени увлекли вниз по лестнице за дверь за дом за домом был лес с бесчисленным разветвлением тропинок кружащих между деревьями дрожащими изумрудной листвой на ветвях переплетенных с тенями солнце лило сквозь листву свое легкое теплое золото одна тропинка вела к морю где пустыней перед ним на века лежит пляж одного многочисленного многократно повторяющегося отчуждения одного от другого образа ласкового бытия знойного слитого с волнами когда откатывает волна и сразу тоскуют телом песчинки о море приносящему целое ощущение жизни эта пустыня с навеянными непостоянными не знающими себя барханами маревом в жару и холодными ночами на груди у барханов знаешь только жажду погружаешь в нее лицо руки ступаешь к ее меняющимся образам ускользающим за горизонт такая горячая наготой под солнцем долго не дает из недр своих влаги мучает долгими путями к ней отдает себя глотками разлив в себе реки наполнит эту влагу горечью и солью в предзакатном зное теплые тяжелые волны катили из своих глубин на берег долгой тенью вечер окрашивая все багряными тонами
где-то это уже было давно у моря душа брошена и тело пустыней лежит далеко бархан от бархана верблюды бредут на восток вступая в грудь как в песок под тяжестью драгоценного груза пыльцы собранной с летних лугов которая ляжет потом драгоценным узором на крыльях бабочки бытия
день перешел середину пути будет ли дождь капли дождя не коснутся кожи лица под небом дождь не причем в этом отсутствии нет перемен исходит будущее дождь вознося небесам свет возвращая светилу до пустоты вобравшей себя исчезающей точкой захлопывается пространство вычитая себя из ноля в ничто возвращаясь к несвободе не быть всплеск тишины и сознание чисто все без движения не знает инерции слово не мыслится не чаится плоть быть
душа порывается скулить некого в темноте лизнуть кутаешься ей как напоминанием о тебе открываешь шире глаза в темноту и натыкаешься на наготу зеркала
ночи не знает пылает пожаром снов крематорий эхо пустое гулкие стены тело брошенное иллюзией завороженное сознание со времен мироздания душу тешит душа отдана Богу сознание веку картины складывает желания угадывает забегает в вечность беспечно бесчеловечно секундой тянется из прошлого достаточной для целой жизни взятой из ощущений земли под ногами убегающей на восток душе поперек крест на крест в арматуре скелета душа на забытье обречена снов не знает сбегает на запад сны будут уподоблением тлению покой наполняют процессом эксцессов наваждения заглядывает сознание за зеркала мироздания нет там полов половых снов возбужденных хаосом совокуплений нагроможденных взглядов один на другой изыдя из глаз похоти избавиться бы походя от земных снов пребывает лишь образ не сказанный и чаются его черты долгими перетекают по вертикали спадая и возвышаясь теряются из видимого прожитые догадкой о высотах принимающих в обители
темно и пасмурно снаружи тихо лишь треск фитиля свечи под пламенем мятущимся сквозняками мыслей мысли центр вселенной глаза открыты течению света тепло вбирает тело сжавшееся перед пространством разверзшимся перед сознанием ослепнувшим перетекает за мыслями в безбрежность дух высвобождаясь здесь близость сущего сознается радостью отказа от всего земного идешь во встречу света положась на невесомость влечешься притяжением истока его и забываешься ожиданием повторяешь путь пройденный не тревожась концом находишь смысл всему прощением возвращая за труды пережитые растворяешь ум в целом знании слов сказанных суетно не держишься участи ты отклик на пожелание полета ты суть
бессонная ночь и утром постель измята как небо осеннее стерпела все мысли смогла превозмочь как к червю свое отвращение прильнула к груди в объятия вплела доверилась ласкам безмерно ты женщина ночь скромна тишиной своей красотой милосердна
ссутулившись невидимка хрупкой улиткой тихая знаю чужая всегда недозволенная улыбка отсутствуешь всюду заплетенная причесанная гладко ненатянутой тетивой иконка в облатке руки покоишь ладьей не знавшей волны попала вдруг в бурю и тянут на дно тонкое веретено водоворотом нежности насильной пальцы нетерпеливые падает нескончаемое домино в расставленные объятия желания скулящего издрожавшегося ожидания касается домино домино падая замирает за каждым падением что-то незримо к концу приближает проникновение в лоно слепое снялась с места пчела и скоро коснется каждого лепестка зачем так нежны все черты так рано уже нет сил знать пагубное время этому движению души из плоти оно не суждено обречено миг не пережить прозрения натянутой тетивой отпущенной в полет стрелой уйдет смятение нежностью и нежностью будет только сожаление о времени промедления когда уж вдруг сложатся все черты в обыденное когда еще потом войдет минутой понятный чувствам образ тонкими чертами продолжится разговор на дне ладоней успокоится душа прикосновением и будет откровением взгляд допускающий наваждение прийти и стать реальностью близость есть только ты из множества пожеланий себе ты женщина будь одинокой минутами хочу все это видеть перед собой коснусь лишь мыслей твоих ты можешь быть каждый раз в неведении не знать о вторжении чувством не знать осторожности слов сразу принять их слышать не сказанное в себе пространством иллюзий текущих прохладой забвения
что с этим делать ты все видишь чувствами и тени и свечи и пламя это желание испугаться насилия над собой это с тобою бывает ты чувствуешь тишину не замечаешь уже ее непременность находишь случайным отсутствие вздоха только желание выдоха или звука обвалом тяжестью столкновений немыслимых форм обрушить в себя целые горы миров нагроможденных шепотом в тишине отдай все случайности
тонки черты рта складки нежны в уголках губ открыты навстречу глаза все в этом мире свет творение глаз долгая их игра так было уже когда-то сначала открылись в пространстве глаза иллюзии досоздали стройную плоть заключив в ней формой сосуд наклонив его горлышко недрами выронить плод проникнуться изнутри силам перерождения перелиться за край бренной плоти найти полое без начала сознание тронуть улыбкой улыбку как это может быть как извлекутся звуки криком напуганной птицы или нежностью отзовутся
чему улыбалась ты когда наклонилась за камушком улыбка открыла твой рот широко ты была такой какой родилась улыбка ничего не скрывает во рту у тебя язык мокрый как камушек камушек остался лежать у воды ты потом долго еще играла им прятала его в ладонях твоих нежных сжав их с силой плотно не оставив щели выпасть ему ты выбирала из множества один камушек и нашла его гладким на ощупь ладони захлопнули собой глубину я хочу быть со всей глубиной ты родилась в этот мир с желанием улыбаться ты улыбалась этой догадке
я чувствую еще себя каннибалом с фантазией о грейпфруте ты была аппетитной помня твои слова о сути твоей в нём в его вкусе и золотой тяжестью форме цвет был сочный красный внутри как наверное чувство к тебе была ты во рту я трогал нежился и наслаждался языком о мякоть полного плода сладкую горьковатую кисловатую витамином желания я съел тебя с вожделением которому хочется повториться еще и еще как это только возможно найти его и мне стоит покаяться грешен я поделился им но мне есть оправдание был тот в неведении кто ел со мной свою половину от чудесного фрукта
я знаю радость этот год мне обещали быть со мной на каждый день приходится участия много в моем терпении найти тепла другого именем чем одиночество и это имя согревает грезит со мной и тешится одними мыслями приходит и говорит и смотрит шутит улыбается глазами голубыми и милым нежным ртом мне говорит слова хорошие и слушает мои желания нежным ушком скучаем друг без друга и ни чего не знаем
ты уже вышла из ванны пена ушла воронкой исчезнув падая унеслась в темное время небытия беспросветным диаметром труб поглощенная белая нежность была касалась тебя и что помнит эта нежность скитаясь в ментале на плане иллюзий повторяя молитву о теле давшему долгую форму объять с этим временем где-то чувство живет родившее муку нести предчувствие лада от боли до наслаждения кистью руки погрузившейся в дыхание пены мимолетным ощущением радости приятия нежностью в вечность напоминаний о присутствии неги ты останешься отданной облаку пены желавшей тебя узнать откровением ласок невесомых вспенивших восторгом шампунь вылитый в воду соединившую ожидание встречи в горячей купине актовой близости двух стихий воды и плоти ты вошла обнажив ей струйное тело течь водоворотами в круг совращаясь твоих ощущений ленных течением мыслей все допустивших фантазией унесшей тебя за бесконечность реальности где есть мысли чужие ждущие образов сотворенных твоими фантазиями в иллюзорную жизнь вожделений к тебе алчущих сакраментальности переживаний волновавших тело твое до вершин наслаждений слившихся круговоротом желаний объять необъятные чувства и дальше совлекшись излиться в безбрежность воспоминаний о участи утоления боли несовпадений
пространства стесненные телесными снами лежавшими на пути под взглядом проникающим за края стерегущие сны тело лежало свитком познаний перед глазами созерцающими творение подобное образу Бога пальцы трогали тонкий папирус хранивший знание бытия жизни откликавшейся восторженным трепетом близости чудесных волнений хотелось всего пространства окинуть пытливым взглядом воспарив как над твердью земли медленно плыли планы рельефами представало тело возвышаясь и падая исчезая далекой долиной собирающей по капле воды желаний руслом текущее к низу ложбины падают тонут в сознание пределов тела
в горячую как пламя темноту открыв глаза вхожу в твой сон я снюсь тебе невзрачным серым мотыльком лиловой тенью от крыльев его касаюсь лечу за убегающими над травой ногами к покою вод прозрачных с большими рыбами у дна не знающими страха плена рук
приходи каждый раз ко мне в след одиноких слов я здесь чтобы с тобою быть их частью хотел бы чтобы и ты была сейчас пусти меня движением души из пустоты к тебе подумай обо мне без страха быть пойманной в силки обмана слов где ты живешь давно не зная страхов несовпадения предчувствий многих ты ждешь черед их откровений совпадения форм линий теней лиловых чувств твоих где еще ни я с тобой слагаю пустотой части тел где провидение творит предел земного чувства слагая половины лун так было долго пусто без тебя не совпадать и предлежать друг перед другом далеко как на ладонях подставленных небу фазы луны не совпадали ни тенью ни светлыми половинами в разные годы времен не было им полнолуния только ожиданием быть было возможно слиться мечтая не зная стыда прикосновения голого восторженно было знать догадкой что-то от плода слияния лун двух беспечно сошедшихся в небе далеких во времени двух одиноких ночей дотянувшихся друг до друга краями неполными душ ты откровенна сейчас лежишь чистым листом мы пишем слова откровенные сказав касаемся долго их когда-нибудь они перестанут быть только звуком предшествия будут законченной фразой понятной нашим телам вне времени и пространства совпавших краями их будет хватать нам чтобы жить целые жизни две в одно время причастия тел сознавших себя как слова родившие чувство большее чем день и ночь друг без друга пустые за гранью небытия ненужный стыд остался за мыслями двигалось тело из пустоты в уготовленную ему пустоту другую началом тело совпало прошло за край лежащий в пространстве разомкнутых бедер края словно уста принимали долгое слово будившее плоть ото сна бытия творило движение чувство готовое течь потоками радости впадина замыкалась в себе теснинами принимая тянула на самое дно сотрясавшееся под ударами сошедшей лавины с вершин наслаждений тонкое тело гнулось в такт шедшей между телами волны бесконечного океана чувственных ощущений близости тел попавших друг другу в объятия страсти половодных желаний волны тяжелые нежности бились о сошедшиеся берега
волнующие остались чувственные слова только словами сказавшись актом образов преступивших границы сознаний противоположенных полом это было подобно жизни опытом представлений о сути желаний теперь находят чувства продолжения визуального рисуясь в воображении трансформами плоти я найду тебя сутью дальше за ограничениями действительности материальной и ты не будешь агрессией обезображенной до инстинктов уничижающих чувства грубостью проявлений в сознании разрушающих отрицанием стройное пространство иллюзий
что остается волнующим за грубостью в подобных фантазиях почему млеет душа от вкушения запретного плода от райского древа познания от насилия смешанного добром и злом с наслаждением в безличии секса в этом есть целое завершение акта сразу без промедления без сомнений в своем пожелании знать всеми чувствами кто здесь больше чем жертва кому искушение грех больший кто уподобился злу жертва отдавшись телом или душа усладившись насилием если мир в бытие своем насилие над душой как пройти путями его не противясь злу тело жертвы его заклание к смерти как оно не далеко от нее этой жизнью инстинктов в нем не сознанных никогда сознанием когда оно бывает распятым насилием все и мы сны творца если он не живет если он сущий на небесах и на все его воля что тогда наши сны и наше воображение без морали мор в некоторых языках значит смерть инстинкт смерти во всем что граничит пределом инстинкту что ты душа такое если ждешь любой ценой покоя с приходом ангела смерти ты девочка насилуемая из любви бытием его желанием чувствовать все болью и наслаждением без границ ты жалеешь себя и наслаждаешься этим ты каешься так же без отрицания боли как наслаждения все только в сознании одномоментно и боль не отвергается телом свыкнувшись живет ее силами она спала забываясь из жизни
в комнате потолок был и пол лишь границей пространству не было стен ветер нес ароматы из бесконечной реальности где-то за долго сложившейся до сотворения стройных иллюзий присутствия пожеланий покоя укрытых от глаз чужих и чуткого слуха до любопытства к жизни иной сбежавшей украдкой в укромные дали за мыслями о долгом отсутствии из суетных будней здесь светлый простор куда можно дойти каждый раз пожелав перемен настроений есть здесь тихое море минутами или часами дни здесь похожи на ленные взмахи крылами держащейся птицы участия между небом и грешной землей ты здесь бываешь всегда играя в миры открытые только игрой раскованных мыслей полетом их за не мыслимые высоты воображения моря и горячего пляжа лежащего под ногами ступившими вслед за схлынувшей теплой волной спавшего моря чувства мерно дышавшего снами тебя сотворившими долгой ночью звезды просыпавшей на дно моря мокрая вышла ступила на берег с волны грелась жаркими ласками горевшего дня касавшегося кожи песком и легким бризом слетавшего с губ пожелавших отзвука нежного слова
смутно сумерки усугубили мысли шаг до абсурда видятся издали непредвзятые формы небытия где все возможно всему есть начало конец и вечность в желании повториться забыться не сбыться вдруг все уже снится все только сон какие тогда настигают мысли что сейчас жизнь чего половина открылась в этой свободе абсурда без времени и пространства где только я вне всего вне Бога по воле его и беспризора это похоже на желание крика обретение иного сознания большей свободы желаний за границами плоти где она лишь конец и начало каждого круга абсурда конца и начала абсурд есть свобода за кругом крика крика не слышно слышно лишь чувство вне плоти за смертью лишь напряжение сил их возгонка по вертикали лобное место лобковое сочленение четвертование совокупление распятие воскрешение кричу еще и еще и снова и снова желание разорваться до крика тяжесть раздвинуть протиснуться криком в тело немое задергаться в сладострастии разбудить вожделение крика на многие острые части причастия к жизни ближе достать сжатую в твердь вжаться в живое смять белое в черное неживое и через всю боль претерпев насладиться рождением крика криком из страха
скулами стиснув скулить дай пустота эту жажду пустыней в зубах перемолоть вдыхать ее зной влаги желая глоток за глотком напиться близким проникновением в тайну жизни другой шуточной жизни с раскрашенным ртом до ушей
где мне быть теперь если не с тобой отпусти скажи это слово как закрой ладонь от глаз боль пережить разлукой найти слова сегодня пусто не знать нигде от чувства желания его ничто не дает в реальности нет никого кому бы слово сказать в надежде на ответное все далеко все замерло остановилось несвободно немые выдохи если я помню себя как знаю то это ребенок желается дальше принять его пожелания так же наивно симфонией радостной доброй без ограниченного собой эга противно вспомнить день два назад и дальше эго ждавшее отклика что ж теперь нового нашел я выразить случайно по наитию трансом здесь так легко перемениться ничего не ждать иметь все сразу может быть двуполое бытие
так обычно тебя нет была ли ты ну что еще что ты молчишь все это уж слишком на дню по тридцать три причины тебя забыть и сразу вспомнить какой-то мыслью ты не отпускаешь не хочу ни краем догадаться что это может быть быть ничего не может нелюбовь прости мне пожелание тебя причем тут ты все так скучно тебе и с этим скучно мне чем восхититься если все известно ты кто найди сама не буду просить или загадывать что будет случайным то будет почему ты или ты знаешь какой и когда должна быть и можешь это одинокое существование если все будет по твоему где же он и какой он или ты выдумала его от начала и до конца как господь Бог по образу своему и подобию это одиночество я не знаю какой ты будешь если даже господь Бог не знал каким будет его творение что-то приходит следом пережитому ты красивая и отвечаешь восторгу но незачем было вдыхать лишнего дня для того чтобы жить дольше чем выдох ты не смогла не дышать дольше чем мой восторг еще вспомню заново все слова и продолжу черед их проколов пустоту яркой точкой в фиолетовом плане астрала из будущего против течения времени возвратом иллюзии к акту приятия отчего я плачу когда нет боли физически не боишься ее всегда не желание чувствовать унижение невозможно унизить не унизившись самому и слезы естественно избавляют от осуждения непонимания ближнего к тебе когда встают над тобой как над ступенью ведущей к мнимым высотам когда есть непонимание возвращается бумерангом насилие если насилие естественно удовлетворяет желание где не бывает конфликта с самим собой не прийдет в эту душу раскаяния если душа уподобилась природе насилия стала частью ее ее путь лежит здесь здесь ее обитель умиротворяющая отрицанием ненасилие не осуждает не отрицает не судит лишь губит душу сутью ее живущей всюду вмещающей все добро и зло все стало тщетным
случилось минутами дополниться в одно движение душ разлучившихся на кругах творения все сталось полным нет края времени нет суеты есть образ мыслям об ином чем я начале подвижений в встречу есть доля чаяниям длиться сущность всего во мне до абсолюта доходят чувства мыслями близости прикосновений с реальностью минутой назад хотелось быть потерянным везде и не найти это же желание не быть скорее что возвращает мысли к действительности их начало так очевидно это все от рождения сознается как я ищущее что это нужное каждый раз снова и вновь теряется в суете ускользает между пальцев песком пустынь теперь не гнетет это рядом всегда взял бросил и снова ищешь того что уже было присутствием в ощущениях каждого дня это не остается в памяти не задержать в это веришь и только это часть всего плавно уходит линией от листа не оставляя следа нет ни какого насилия это не отрицание и не истина что-то одно в себе без знака снова нет пола этому с этим легко и ни в чем не зависишь ни движешься никуда ни стоишь ни отстаешь ни бежишь в след это с тобой и родившись все уже есть понято и не может быть страха потери
не нахожу себя среди живых и нет догадки пустое ожидание перемен в себе испуганный известностью непременной положения вещей за вздохом следует выдох ненужного ставшего воздух необходимый вдруг как сама жизнь все вдруг устает дышать и дышит по неволе повторяясь обращая нужное в ненужное в прах дыхание Бога жизнь смерть чередует все здесь где есть предел разуму посягнувшему Бога понять его умысел во всем что продолжает его дыхание немеют и мысли не чувствуешь в них жизни абсолютное неведение действительности с ее болью отсутствия вообще только напоминание о причастии
тебе не надо что-то говорить как нет меня молчание из тишины и только мысли онемев заставят вытерпеть терпеть себя ты не здесь здесь блик твой на границе бытия отсвет есть с этим я и ты не веришь этому есть в этом пустота и ты отпустишь время промолчав
не отходит от окна не спит далеко за полночь не дышит на печаль не отрекается от дней разлучивших и сносит время обид и бродит неприкаянно за тенью надежд исполненных ожидания еще чего-то как стон знакомого ответа на слова зовущие к ночи в плен рук просящих во плоти души томящейся в ночи неведением иного желания чем одиночество своих надежд на прикосновение к живому отклику на призыв объятий распахнутых во все обители запахнутых рук отчаянием дождаться встречи всех начал из душ покинувших свое убогое пристанище тел остановившихся на пол пути от Бога чаявшего им добра в его юдоли полной благ бытия с ним с его любовью дарующей жизнь вечную найди возможность мне частью с тобою быть у части твоих переживаний жить краем моих мыслей касаться чувствовать все твоим началом везде в тебе знать жизнь
что день изменит своим приходом оставит ли за собой пустые комнаты иллюзиям обитать что привнесет в них тепла и буду ли кому обязан в участии к моим надеждам день минует как и прежде и будет также неизвестность рядом открытыми широко глазами всю ночь взирать на меня как сквозь пустое
болит во мне ушедший день лежит все там же моя тень распластанная подо мною
приблизить губы пригубить вина от слов утолить жажду не было желания быть чувство не родилось за ожиданием отошли печали нашли разочарования удел мой покоем нет суеты живут насущным мысли есть с этим вечность согнуться до земли настало время трудиться в поте лица знать усталость от трудов многих и хлеб
если пальцами едва коснувшись остаться прежним и искать вновь смелости подобной еще коснуться раз не быть нетерпеливым ко времени ждать долго переживая себя с этим ожиданием знать мысли протекающие в ожидании томиться думать о возможном в будущем откровении ощущений так жить хочется день за днем не попадая в ночь сожалений о промедлении не рассуждать о тяготах исканий суетных обретения половины себя в другой половине одиночества о встрече о совпадении пустот стремлением заполниться закончились слова излились линии на лист пусть будут страхи пережиты искушением
пустынной улицей авто черным телом кузова в себе сокрыв несет вдаль города закутанное в ткани тело прикрытое мехами от холода зимы визг тормозов и ноги одним движением выброшены в дверь стук каблуков о твердь застылого асфальта ноги выпрямившись поднимают тело вызволяя его из чрева зверя железного теплое голое плечо мороз целует тешась в руках цветы пьяных роз красным цветом соков в лепестках и тело является высокой узкой вазой пышному букету и вечер псом у ног дыханием горячим от двигателя следует к подъезду ты не вернулась все здесь в первый раз все чужое в доме ты вновь ступаешь гулкими коридорами проходишь залами роняя меха и ткани позади себя ты раздета открыты твои пределы свету тени их равнодушию к пространствам реальности о чем ты думаешь такими минутами покоя телом чем оно живет расковавшись сознанием тела до ощущений каждой поры раскрытой жизни мысли твои мимолетны ты двигаешься по наитию к ночи с ней ты каждый раз близка на шелке безбрежных простыней снов белых страстью ты спишь и явственное тело твое оставлено без призора к нему стекаются мысли немощные воплотиться приблизиться к рельефу меняющемуся дыханием спокойным течением крови по членам ленным скинуто одеяло в жару каминном огонь беснуется языками перед кроватью
могу дышать когда тебя не слышу не вижу ты меня спасла не может быть и не найду еще кого-нибудь кто был бы смел прийти как ты лишь потому что любопытен без рамок дозволенного прости меня прощай когда как решила быть иной без имени мне оставив образ свой в продолжение моих иллюзий без одежд залитая ярким светом лежишь напротив под взглядом откинувшись навзничь открытая склонился перед тобой на коленях я брежу теперь о целом прикосновении руками к вечности твоего тела
нетерпение когда ты рядом любым движением твоим уже начавшимся едва чувство во мне обращаешь в веру твою живу хочу продолжиться вслед след прикосновением ты отсутствуешь где-то дни набегают не знаю тебя участием только помню звуки слов след влажных губ как ты сидишь волнуя присутствием рядом губ ног позволенных мне в мечты желанием их жизни полной соблазнов когда-нибудь узнать их вкусом плод сладкий соком испить устам преподнесенной краями чашей дни тороплю найти тебя к вечеру продолжить в ночь знать утро твое рядом мерным дыханием снов от глубины глаз до откровений тела прильнувшего к пустыне губ рук щедрой влагой источника хочу всего со слов начавших нас их пересказа как претворения
и нет больше мне позволенного знать от участи ожиданий пьянящих мыслей круг дней разъят и время оставило дни мои позади мне не дано опять быть с образом найденным чувствами их напряжением до боли все брошено к ногам опавшей сгоревшей листвой не шептать ей уже находя слова пусть холод пусть голый лес насквозь не задержит мысли листвой лелеять дышать ароматы с цветов ты тиха все дальше от ладоней не продолжишь разговор игрой ленных сознанием слов от предугаданного чувства близости кто ты будешь теперь только не отрицание пусть даже нет будет словом рассудочным только и ты будешь спокойна отказом своим умиротворяющей к смерти моралью ладом событию
сбегаю дальше за мыслимые границы переживаний сложением в белое сознание чистоты плоти просвеченное алым цветом желания оживляющего током крови душу двинутся течением во встречу совращающими круговоротами страстей слияний в потоке душ бесконечных стремлений приятий до одного ощущения абсолюта все так много возможно только прикоснись и будишь длиться желая но нет со мной этой реальности есть только мысли отражающие ее полно до деталей волнующих и все за пределом возможности быть так я одержим бесчувствием голой сутью пола каждый раз мне белое желанно знать войти как в плотный свет собой заполнить ужас какой время мимолетно отвергает мое присутствие о горы сияние снегов под солнцем на вершинах холод вечности с теплых низин восхищает сознание высотой сияющей как сказать то что отсутствует всегда рядом покоем восторженным так просто говоришь слова не предназначенные мне о себе такая же как сияние гор далекая даешь мне боль наслаждаться тобой пусть так пусть знаю только выдох пусть чувство не живет иссыхает будет смысл в этом как мне повторить то что ты просто сказала нет я не жду уже восторга видеть тебя пойду к безвозвратным мыслям где дух не тяготиться земным проходит сутью плоть не преломляясь чувством до боли
пусть зеркала твой образ отражают любуясь откровением бытия в тебе доступного взглядам мне свободней всюду не быть следом за тобой не волочиться мрачной тенью неприкаянной отверженной в полет мыслями о высотах за смертью пребывающих быстрым светом здесь не заметного суетным глазам завистливым желанием ядущим чувствами здесь много больного сознанию не быть у части близости с другой участью начал
как мне не быть ты за пределами возможного сейчас ты не дозволена я не живу ты есть везде но не совпадаешь ни где не прикоснуться только болью пустота какая ты вне пространства столько слов до времени нашлось участием столько предчувствия было так близко рот был от начала края губ смеющихся ты меняешься с каждым разом слов сказанных не удержать все понято тобой иначе ты сталась собой течешь неумолимо оставляя образ не полных чувств умирать не жив мне хватит будущего с тобой где ты пришла где ты реальней чем действительность без тебя это так просто жить ожиданием из будущего знать как ты растешь и узнаешь любовь ее дао мы в будущем отменили время и расстояния только близость актом бесконечным
мгновением пусть будет пустота голая только и я с ее непременностью где-то здесь ты догадкой восторженного бытия ты живешь уже и будущее реально в нем суть пожеланием твоего присутствия плотью материи сотканной поперек волокнами встречных иллюзий тонкой тканью будущего сознания радости обретения жизни с частью мыслей унесенных во все обители к пределам пустынь окончившихся на дне морей что не сбылось то сталось болью на дне колодца пустого минутами меня выдумывает ревность рождает заново широко раздвинув бедра выталкивает наслаждением из лунной белизны свой сладкий плод всю боль рождения оставив мне а ты еще не знаешь тела твоего метаморфоз еще не полнят твою грудь тяжестью две луны только приближаются из млечного пути найти пределы в теле через все пустыни времен
все завершили иллюзии вернув к рождению чувство осознавшее себя бессильным длиться ты много раз была образами твоими близка сталась отчаянием безличной насилуемой понуждаемой мыслями быть женщиной жестокому мужскому одиночеству прошла дао фантазий от рождения до смерти откровением твоих глубин безднами приняла желания и отвергла капризом осуждений все сбылось напрасно и сталось отвращением от кругов ада насильного тяжестью притяжения плоти в плоть вернув мне убогую реальность немощного тела сдвинуться духом без тебя не в силах воображение злой арлекин не живет дольше чем невозможность реальности сбыться с его пожеланием чувства насильного свободой иллюзий холодом с горных вершин я замещаю душу с долин лугов зеленых под тем же солнцем
понимаю все во мне грубо только теперь перед Богом бабочку разглядеть желая сердце ее сжал испугом земля так кричит под плугом и небо рождает звезды разверзшись телом перед глазами
пристанище души на крае лезвия небытия отточенного камнем забвения лежит душа едва жива не ждет покоя трепещет Бог в ней не дыша ни слова с уст
до воды тропинка ложилась теплой ладонью каждому шагу детское обыкновение рассуждать об участии этого мира где принимают тебя то наивное существо с человеком в тебе ты растешь замечая везде перемены лес был многоликим образом божьим хотелось идти этот путь до воды осторожно ища место каждому шагу как это все было давно с тобой твое знание сущего рядом в котором есть ты частью время остановилось дав вечность прожить радость встречи с природой трава протянулось к тебе мягким ковром за долго твоему появлению здесь шли годы до этого откровения ложа природы ждущего терпеливо приближения осторожных шагов к ее благу лежащему вечности ожиданием легкий шелковый край луга прикоснулся едва и слился с тобой и ты всегда уже была и есть тропинка окончилась у воды утопив прошедшие мысли отдав их другой стихии прожить свою жизнь небо кружило безбрежной птицей крылами неся на весу синеву переполненную ветрами дыханием многих трав с лугов лета на цветы касаясь их хрупкими лапами садились усердные бабочки
грубый хитин реальности свернувший раковиной мысли узок безысходностью в бесконечность что-нибудь будет за пределом иллюзий продолжено шепотом пространством между взмахами бабочки крыльями все мимолетно присутствует сразу за выдохом игрой изломанных линий стесненных объятием чувства против течения будущего исказившего суть начала движений волей иллюзий это так долго все невозможное расступилась пустыня наполнившись водами слов случайных в преддверии наваждений несознанных прошлым с краем из тела до совпадения слова в слово приступает из будущего наступившего своеволием боли выдуманной без согласия слов круг открывается новым лицом что-то другое чем настоящее исказившее все начала проходит меж мыслями переплетаясь сознанием жду слов из начала еще непроснувшегося притяжению бытия по наитию без зла и добра вновь и вновь ты другая как лица прохожих навстречу из вечера в вечер тонут скрывшись под маской сумерек сберегающих взгляды от холода света огней обнажающих сокровенное под улыбкой под влажным следом помады в прохладном объятии вечера слово облачком изо рта просвеченное ужасом мчащихся фонарей в асфальтовую пустоту скудные дни ничего не приемлется духом сознание пусто чувства умерли пребывают в унынии мысли обращенные внутрь за стенами нет им продолжения нет и иллюзий обманом только сознание я отъявленно отстоит от всего никчемной частью рассудка и нет в нем игрой безумия все на своих местах прожито нет дальше чем выдох движения черное не заметно на белом слова не идут не повторяются это предшествие вечности отказ от земного порядка вещей с их непременностью бытия в грубой материи тяжелой оковами духу что подвинет дух проявиться в реальности
валился дом из темноты на дно асфальтовой пустоты шел дождь шел я была и ты там за углом и под зонтом и ночь ерошилась котом взирая с крыш на зонтик мышь не утаишь не убежишь по тонкой пленке стылых бликов размытых в лужах фонарей не обойдешь судьбы своей
листья слетали нашептанные прохладой сухие губы слова уронили слова были нагими без одежд стыдливых без прикрас и греха без тайны двусмысленных переживаний каждого дня не было никого вокруг слетали листья о воздух шурша теплом минувшего дня коснувшись края кожи другим началом чем я иным чем я продолжением чувства наполнившего воображение свободным полетом листа шершавого сгоревшим телом в пространстве иллюзий таявших на глазах закатной поры времени ожиданий сретения ночи и дня уже случившегося словам сказанным не прекословивших ни в чем
вновь слышу голос твой - в новь верить ли забытый в прошлом телефон - не бредит ли быть может он сошел с ума - с отчаяния и с прошлым нас соединил - нечаянно
былого лета ищут слепо дожди продрогшими руками влекут за станы дерева ища объятий не найдя сникают в ноги на колени на блики летнего костра пылавшего в зеленой сени лежат теперь своею тенью Листы сгоревшие дотла бесчувственные без тепла уж тронутые днем вчерашним еще под снегом не опавшим
как изменилась ты любовь моя не греет больше грудь твоя и ночь крикливая ворона над бледным ликом черная корона и взгляд колючая пурга в лицо метет плетьми снега и все же хочется твоей зимы морозной снежной чистоты замерзнуть и не знать весны где ты чужая
смотрелась ноченька в окно души морозное стекло сквозь дали снежные вуали уста горячечно внимали ты сохрани мое тепло снежинкой колючей трепетной льдинкой не зажимай ее в ладонях растает скатится слезой найди в душе своей просторы пусть вечно падает звездой
сбежишь по лестнице с этажа с летним днем сбыться в вечер в ночь в сны воплотиться чувствами открытыми природе в тебе во вне найти ими отклик на чувства сбегаешь каждый раз уже другая незнакомая тайнами заключенными сознанием жизни растущей в тебе лесами чистыми зеленью страстей нежных рождающих тебя все дальше заново прозрением влечений неизведанных троп между стволов огромных касающихся тебя желанно закрывающих пустыни стеной сберегающей в круг твои шаги их слышно на камне мегаполиса родившего в стенах лето и лето здесь знойное медленное тяжестью воздуха насыщенного эгом мыслящим пожеланиями услышать голос видеть глаза ждущие любопытного встреченного еще понять жизнь другую уже в тебе ставшую утолением ты полнишься хочу все видеть полагать с каждым открытием дня ночи где ты уже другая вдруг чего не знаю больше чем иллюзии дают жить цвет красный щедр проявиться чувством ты творишь ему реальность где возможны течения ему формами нашедшимися тобой твоим движением каждый жест твой красен говорит как губы касаясь слов лелея неведением кому говорится значится так долго думается все чему началом стала быть ты только твой лес тревожит сонмом снов откровением пожеланий ты есть сокровение жду от тебя участи любой знать видеть слышать все от начала звуков шагов приближающих сбывающих иллюзии где еще так далеки предположением слова положенные стать диалогом по наитию от двух начал из небытия доставших друг друга не жалко минут протянувшихся за пустоту к краю где все повторится возможностью наваждения заключившего в себя откровение двух нежеланий быть одинокими сжавшихся до нутра в себя заглянувшие разделенные всюду за пониманием середины вхождения другого присутствия целого нигде не прервавшегося все далеко теперь как очнулось от вечности время не осталось от жажды иллюзий пустыни все завершилось обманом саднил порезанный пальчик крича капелькой крови
умолкнут наши голоса уйдут из мыслей окончиться наш разговор ночь новогодняя прийдет сплошной черной полосой негодной для наших встреч не станет больше нас стеречь ловить в свои волшебные силки насильны стали мы один другому не нужны скажи теперь ты тишина и все равно ты мне нужна я стану слушать тишину под новый год когда пушистый снег пойдет шампанское закружит мысли мне долго падать в эту ночь со снегом с неба
было пожелание забыться страхами пустить их случиться не может быть насилия над собой если оно осознано пожеланием как когда-то пожелание в муках родиться родившись ты все уже знаешь и ты решилась прожить жизнь именно так зная добро и зло ты дождешься позднего вечера и пройдешь именно там где черной дырой пустота чужого сознания не полного без тебя так же как ты половина лишь и ждешь дополнения видеть себя другими глазами как в зеркале отразиться в мыслях и чувствах откликнувшихся тебе к которым так же и ты пришла насильно твоим присутствием половиной его он и ты насильный соблазн агрессия чувств где всюду есть вызов инстинкту в чем бы то ни было будь это иллюзии или только догадка о возможности прикоснуться до целого если ты рядом на расстоянии вытянутой руки или услышана краем слуха твой смех вызывающий радостью звуки шагов в тишине и прохладе вечера запахи призывной косметики все окажется слишком реальным чтобы случиться и уже догнали твои шаги и твой взгляд равнодушный оказался надменным отрицающий пол напротив ты походя ранила лезвием тела закованного в боевые доспехи одежд обнажающих зло орудия пытки сознанию я за чертой смиряющего рассудка ты узнана злом восхитившимся твоей плотью в тебе молчало добро не пожелавшее обратиться улыбкой волнующей и молящей пощады до сроков не быть ты забавлялась пребывала беспечной в неведении поступка быть слишком близко от ярости причиненной боли вырвавшейся из небытия к утолению и было время любить и время ненавидеть
что мне теперь твои черты привносят в чувство исполненную яда суть в движении глазного яблока зрачок ад отрицающий рта нет немы уста от них отказ вселить надежды в тщедушное сознание собственного я ядущего себя без сострадания тогда в угоду покою Бог не существует изначально уже нет любви есть тело брошенное мыслями и мысли хаос всевмещающий несут разврат отворот от истин от немощи быть волей за взглядом обнажающим по похоти распятой на кресте страстей полов напротив положенных здесь перед телом тело исходом сил до ненависти духом через пределы разума тернами каждому движению навстречу насилием безумия инстинкта воскрешающего плоть ленную ожиданиями ты легка вольна мыслями не быть ускользаешь меж пальцев не даешь от влаги глотка я жалок жаждой язык раздвоен и алчностью сознание полнит яд бессилия я претеку желанием излиться злом телом поднимаясь свившись в круг ног твоих сомкнутых стволами несущих в кронах мощных сладкий плод хранящий в сердцевине ядром начало жизни иной соблазном исторгнусь в круг твоих недр иссякнув кану в лета не жить закончиться в череде претворений уснуть без потуг немощным пребыть всецело вновь рождаясь в муках не знать тебя обманом что нашептать пустоте в ее пределы глухие о тебе вернуть мне участью шорохи шагов твоих твой взгляд твой гнев твой смех уничижающий надежды ног твоих секиры не щадящие и тело лезвием в живот принять рук твоих отказ ты не любима ты желанна как смерть где найти без тебя страх ее пустынный дрожать ребенком перед ночью в ее неведении утра увериться и заплакать от безысходности знать день вновь нет слез нет смеха твоей потере ей нет числа повторяющего все снова до забвения
свет был плотью и давал тепло желаниям сбыться не было имени не говорилось не касалось проходило что-то за сознанием помимо открытых глаз в пустоту все оставалось долго пустым живу временем проходящим куда не знать бы не знаю покоем не трогает дышится безвольно не не терпится найти кто ты может и нет тебя только временем каким-то есть с иллюзиями заблуждениями будешь ли куда деваться надежде на большее где-то еще знаю черты слова шаги воображаю возможное для тебя отрешенный действительностью не причем нигде но все же ты была и есть будешь вспоминаться грезиться бывать радостью болеть за невозможностью моей малым знанием останешься если и не хочешь помниться мне забудешься временем буду чужим не существовавшим как не было пусть так я обречен думать крупицами жить тобой без реальности твоей быть с радостью части тебя может это ты пришла и между нами только дверь я тешусь этой мыслью как счастьем знать тебя ты есть и этим мне нужна как тепло я буду повторяться заговариваться тобой сходить с никчемного ума и улыбаться в пустоту в себе держа ее для тебя как на ладонях так мало этого и достает жить без смысла одиночества отказ от тех иллюзий которые вычеркнули возможное чувство допустив отчуждение мыслей нет теперь здесь ничего во вне что касалось бы было участием не знать ничего оставили мысли желать некого разошлись и не могут встретиться два ожидания разные представлением должного было разочарование каждому огорчением где найти иллюзиям продолжение сны молчат и не ведают о желанном как нет его только сущая озабоченность пола безликое вожделение неверие было ли что-то удовлетворением сказанным нет не было да только попытка исследовать идентифицировать пол напротив нет никого в этом есть тоже свобода ты не зависим от насилия над собой не может быть зла стоит того не просить ничего и не ждать вовсе слышать лишь предложенное наитием в чистом сознании невозможного разумом сегодня ее лишь мгновением провожаю в неведении оставляю пройти не зная к ней взгляда вступившего внутрь к ее подсознанию будущей жизни в ней пола слова пришли прощай оставляю в веселии твоем ожидающем невозможное всегда мой путь завершился и здесь стерев линию сердца до края могут быть только крайности пожеланий без сожалений случившимся надо ли сердце сжимать без его осознания необходимости день за днем находишь время вне за клетью плоти устоялось кажущийся ход рассуждений скопищем сомнений остановился возвращает смысл каждого дня нетерпение прийти еще на шаг к .., наитием дознаться о сути процесса бдений к ночи в сны знать на перед что еще только будет
ноги ступали чувствуя с каждым шагом зная новое откровение прикосновений мгновений следуемых под подошвы ложилась земля сомлевшая к осени дышавшая к будущему покою зимы летней чередой дней забывшихся нещадной жарой тяготившейся неба просторов проливших дожди зелени зреющей жизни обратившейся круговоротом вновь была ли зима за спиной идущего мыслями остывшего разума отрицанием плоти как сути переживаний это было отсутствие чувствами из положенного предела принявшего когда-то к влекущему круговороту жизни у горизонта высились горы ступенями к небу нахлынувшего синевой на белые грани снегов слежавшихся границей кристалла преломившего переход двух миров светом дающим видение снов дремлющих отблеском на дне пытливого взора страждущего продолжения воплощенной души восхитившейся высоты над бездной ступни легшие на равнину были опорой несли забытое тело к концу переживаний земного как сущего дара положенного благодатью перед идущим к вершинам рот пересох в безмолвии мыслей язык не алкал не лгал многого наслаждения не искал утоления влагой ни каплей росы омывавшей влагой ступни уставшие опираться земли забиравшей силы брести иллюзией высоты взора запрокинутого обмороком в себя небо застало в пути нависнув чудесным покровом роящейся звездами тьмы плывущей отдохновенными снами склонивших взирающее Бога лицо до земли принявшей постелью тело
утро разделило землю и небо у горизонта брезжившим светом на горных изломах еще дремавшее тело держалось земли перевернутой снами обнявшими уплывавшую землю надеждой на пробуждение от страхов растерянной плоти перед безднами ночи проколотой звездами как болью больное сознание терявшее силы держаться тяжести чувства продолжавшего жизнь пальцы рыли врывались в нависшую землю напрягавшую тело державшееся мыслей из прошлого знания положения мироздания простиравшего вверх сияющие высоты бегущие притяжения бездн внизу манящих падением совращающим дна наслаждающего тяжестью недр утоляющих гнетущих усладой купления в тлении духа припавшему к смерти как к избавлению от одиночества переживаний сознания я причастного ярости страсти снедающей плоть отрицанием вечности конечностью бытия земля проникала в рот пылью дорог срывалось дыхание отвращаясь перегнивающей жизни в материи глаза искали светлых высот придающих силы подняться духом горло хрипело онемевшее сущностью слов приходящих нервным надрывом противности разделению духа с материей грубой к его проявлениям волей к свершению в целом приятии сущего всего что влечет за все пределы прийти притечь силами собирающими крупицами Бога блаженного состраданием к потерянным душам подпавшим тяжести плоти делящейся в множестве жизней волнующихся океанами сливающими потоками чувство в единое продолжение наслаждением во множестве перерождений дробящихся Богом отвратившись лона земного тело поднялось во воспаряющей дух вертикали ноги снова толкнулись земли отодвигая назад в прошлое дней проходящих в перекрестии как в перепутье устремлений к покою лежащему твердью земной до пределов небесных держащих убогое тело в пути к откровению горизонта сливающегося в черте слагающей небо и землю пределами устремлений навстречу душа плакала перед сошедшимися пространствами брела растерянной девочкой на поводу у страхов творящихся безднами на пути лицо отстранившееся чуждое земли и неба смотрелось в прошлое помня доверчивый взор раннего утра жизни родившейся хрупким созданием потянувшейся вслед ранимым ростком перед тяжестью пожеланий ее начавшейся жизни зеленым чувством раскрывшимся дрожащим под ветрами листом не была насильной утратой оторвавшись ветвей осталась трепетом откровений перед холодным рассудком творящим иллюзии в утешение мыслям блуждающим между мирами соединяющими в знании сущего блага движений проникающих сферы творений обетованных духом мятущимся светом гранящимся кристаллами зла и добра обоюдно острых
в ладонь раскрытую пальцами снизу вверх падала капля играя бликами взволнованного океана мыслей озаряя лицо светом прозрения из глубин вышли вспыхнув вернулись взоры стыдливые пальцы играли жили нежили трогая взоры как души
какое долгое время пришло снимется бабочка крыльями затрепетав невесомая в долгий полет с лепестков утолившего голод цветка оторвется и будет далекой тяжелой земли и пустыни небес отовсюду исчезнув приблизится времени к краю отделившего боль бесконечного чувства невместившего радость игрой пустого сознания прозрачного свету станет обителью яркой реальностью отразится и будет жизнью чудесный узор души иной открывшийся оставаться всегда вдохновением к новым мирам быть предтечей томить ожиданием рая усладой далеких иллюзий поить полнить силами жизнь осознать все творение духа припавшего чувством прожить мгновение жизни из бренной плоти коснуться узнать цвета иллюзий вспыхнувших светом в красках вместивших нежность тепла издрожавшегося цветком на ветру времен уносящих жизнь за все помысленные края за смертью и тленом
слово нет это тень если читать с права на лево тень мрак тогда тело падет в бездну черной воды сжавшись перед холодом бесконечных глубин одиночества где сознание держится только искры души мне не было больше желания вздоха жить чувствовать дольше тело противилось двинуться мышцей мрак пустоты окружал сжимал убаюкивая тело немело вздрагивая забывало о воздухе о его благодати возвращающей к жизни где-то вверху брезжил над толщей воды белый свет тело лежало на дне глаза взирали игру световых бликов колыхавшихся далекими планами воспоминаний не трогавших ни болью ни радостью и тогда склонились взглянули доверчивые глаза сквозь пелену помутившегося сознания маленькая девочка стояла над брошенным телом лежащим без жизни
внутренний дворик его лужайка залитая солнцем здесь из тени комнат казалась единственной реальностью во всем утреннем мире прохладный пол под ногами деревянные ступени ведущие вниз все еще было далеким от пробуждения редкие звуки залетавшие с улицы зависали где-то под потолком копились и оседая множились шорохами вокруг путаясь с мыслями запах согретой солнцем травы золотым дурманом точился глубоко в легкие казалось не существовало стены возможным было шагнуть сверху в низ на зеленый экран ирреальности на траву покатился мяч часто мелькая яркими боками следом за мячом выбежал русоволосый ребенок уверенно как силач ставя на землю крепкие ноги обнаружив себя под солнцем малыш зажмурился и улыбнулся присел на корточки и стал разглядывать шелковистую траву его ноги...
- милое недоразумение дай мне игрушку ты долго еще будешь надутой бездушной
- я хочу хочу
- ты хочешь розового цветочка возьми его красочки лепесточки тебе еще надо иду иду розовый носик делай как хочешь милые глазки глядели сощурившись падали капельки прямо на ушко не было радости края моросившему дождику на ярком солнце прямо на травку на лепесточках мокла пыльца раскрашивал пальчик розовой красочкой мокрые крылышки бабочка ангел сидела под пальчиком не улетала теплое ушко трогала пчелка не жалила нежила путалась лапками в свисавшей намокшей белокурой прядочке извившейся струйкой спадавшей за ушко золото светлое плелось паутинками что еще надо наморщенный лобик нахмуренным бровкам ты долго еще будешь плескаться ползать в ладошке мохнатой пузатой жирной букашкой
- как понарошку
- куда ты букашка уснула милашка умоталась бедняжка напрыгалась наскокалась намиловалась среди бело-дня жаркого лета добра жара не спадала тянулась томила душу измучив сон навевая дремотные мысли не проходили чередой возникали снова и снова образы плыли тело морили волнуя сознание млели теплом розовым липким цепкие лапки держали букашку на стебле травинки дрожавшей от капель падавших мерно сверху безмерно дробясь не закончиться дождик не будет прохлады будет по кругу брести караваном розовым тучи пухлые плюшки верблюжки горбатые сытные сладкие мокрые гладкие полные ягодки слипшие смятые щечками теплыми разинутым ротиком тихо дышавшие умиротворением сладко заснувшие по небу уплывшие на траве лежал мяч огромной надутой планетой на обратной стороне этой луны в тени среди звезд плыла медленно рыба едва шевеля хвостом жабрами мерцая тяжелым золотом чешуи поглощала вечный покой пути млечного рядом с мячом спал малыш широко раскинувшись на траве тело его согретое солнцем мерно дышало розовой щелью моллюска закрывшего свои створки раковины
если только только один звук а высшее эмоциональное напряжение уа глас в пространство ау призыв б как бы желание только ы ы-ы-ы плачь навзрыд ба
