![Убийство японскими военнослужащими пленного (400x279, 20Kb)](//img1.liveinternet.ru/images/attach/b/0/16125/16125233_Ubiystvo_yaponskimi_voennosluzhaschimi_plennogo.jpg)
ВНИМАНИЕ! МАТЕРИАЛ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЧИТАТЬ ДЕТЯМ, А ТАКЖЕ ЛЮДЯМ СО СЛАБОЙ ПСИХИКОЙ.
Возвращаясь к первым частям этой публикации, повторюсь, что, бродя по слабоосвещенным коридорам уцелевших корпусов "отряда 731", которые превращены теперь во вполне цивильный музей, и не подозреваеш, какие события происходили здесь более 60 лет назад. А китаянка-экскурсовод заученными фразами на русском вряд ли смогла бы передать то ощущение ужаса, которое впитали эти стены. Стены, где были зверски замучены более трех тысяч человек - пленных красноармейцев, китайских солдат, местных патриотов, журналистов, просто мирных граждан, крестьян, случайно арестованных в Харбине или похищенных в окрестных деревнях. Мужчин, женщин, детей, грудных детей...
Но это удалось японскому публицисту Сэйити Моримуре в книге "Кухня дьявола", в которой он на основе найденных документов и интервью с участниками тех событий бесстрастно восстанавливает жуткую историю крупнейшего в мире завода по разработке и производству бактериологического оружия. Эту страшную книгу трудно читать.
Интересы Папаши Исии
Генерала Сиро Исии, начальника "отряда 731", главного идеолога бактериологической войны против Советского Союза, придумавшего использовать живых людей в своих дьявольских опытах, сослуживцы за глаза называли обезьяной. Сэйити Моримура в своей книге "Кухня дьявола" приводит воспоминания одного из них: "Папаша Исии был самой хитрой из всех обезьян, ученой обезьяной".
- Еще будучи преподавателем военно-медицинской академии в Японии, - рассказывает другой очевидец, - Исии использовал для опытов живых людей - своих помощников. Известно, что несколько человек, работавших над исследованием бактерий в качестве помощников Исии, умерло от бактериального заражения. Среди сравнительно небольшого числа острых эпидемических заболеваний Исии больше всего внимания уделял чуме. Сейчас уже трудно установить, от каких болезней погибли помощники Исии, но, думаю, это была чума.
На бактериях чумы, как самого мощного оружия, Исии остановился не случайно. Из своих шпионских поездок по Европе в начале 30-х годов он привез главную новость: все европейские страны (даже фашистская Германия!) исключили бактерии чумы из числа бактериальных средств, которые могут быть использованы в качестве оружия. Уж слишком велик был ужас европейцев, связанный с эпидемиями чумы, который передавался там из поколения в поколение.
Но интересы Папаши Исии были разносторонними. В его лабораториях, кроме чумы, изучали и разводили бактерий тифа, холеры, дизентерии, столбняка, туберкулеза, сибирской язвы, проказы - таков был ассортимент продукции этой "фабрики".
Моримуре удалось полностью восстановить процесс производства этих смертоносных бактерий. Процесс этот целиком был поставлен на поток и проходил в специальных стерильных помещениях. Лица сотрудников закрывали маски. Никого узнать было невозможно. Чтобы не вдохнуть живые бактерии, они не произносили ни слова и объяснялись только жестами. Белые шапочки, белые халаты, фартуки, большие очки - медленно двигавшиеся безмолвные фигуры производили таинственное впечатление.
Бактерий разводили на агар-агаре - продукте, получаемом из красных и бурых водорослей. После завершения посева питательная среда перемещалась в культивационную камеру. Получив освещение нужной интенсивности, необходимую температуру и агар-агар для питания, бактерии быстро размножались, образуя молочно-белые скопления на поверхности питательной среды. По истечении определенного времени сотрудники группы начинали сбор бактерий. Скопления бактерий соскребали в специальные химические стаканы.
"На дне химического стакана находились бактерии в виде молочно-белой массы, напоминавшей сусло для приготовления японской сладкой саке (рисовая водка. - Прим. авт.)", - вспоминал один из бывших сотрудников этой лаборатории.
Атака чумных блох
Но по замыслу Исии для использования бактериальных средств в войне необходимы были переносчики болезнетворных микроорганизмов. Наиболее эффективные переносчики чумы - блохи. Если заразить бактериями большое количество блох и рассеять их в нужном месте, то в довольно короткий срок можно вызвать чумную эпидемию. Осуществлением этой идеи и занялись экспериментаторы.
Из материалов судебного процесса над убийцами в белых халатах, который состоялся в Хабаровске в конце декабря 1949 года:
"Подопытные люди, использовавшиеся для этих экспериментов, в количестве 15 человек были доставлены из внутренней тюрьмы отряда и привязаны на территории, где производился опыт, к специально врытым в землю столбам... Специальный самолет сбросил на полигон около двух десятков бомб, которые, не долетев до земли от 100 до 200 метров, разорвались, из них выпали чумные блохи, которыми были начинены бомбы. Эти чумные блохи распространились по всей территории.
После того как бомбометание было произведено, выждали значительный промежуток времени, для того чтобы блохи могли распространиться и заразить подопытных людей".
О многочисленных экспериментах с керамическими бомбами, начиненными блохами, вспоминает один из бывших служащих отряда:
"Для того чтобы насекомые добрались до "бревен" и начали сосать их кровь, требовалось четыре-пять часов. "Бревна", видя, как несметное количество блох сначала впивается им в ноги, а затем распространяется по всему телу, отчаянно бились и кричали, но, поскольку их руки и ноги были привязаны к столбам, они ничего сделать не могли. В каждой бомбе находилось около 30 тысяч блох".
Из тканей умерших людей выделяли микробы с самой высокой активностью и передавали в производственные помещения отряда.
Моримура пишет: "На полигоне близ станции Аньда проводились многочисленные эксперименты как с целью усовершенствовать керамические бомбы, так и с целью найти способы повышения активности чумных блох".
На полигоне были врыты в землю столбы на расстоянии 5-10 метров один от другого. К ним привязывали людей, тела которых полностью защищались одеялами и металлическими щитами.
Для совершенствования бактериологического оружия и определения его эффективности необходимо было взрывать бомбы под разными углами к земле и на разной высоте. Это давало возможность получить точные данные о зависимости между точкой взрыва бомбы и районом бактериального заражения.
Если бы подопытные оказались раненными осколками бомб или артиллерийских снарядов и это явилось бы причиной их смерти, весь смысл эксперимента свелся бы к нулю. Необходимо было установить точный коэффициент смертности именно от бактериального заражения. С этой целью и применялись одеяла и щиты.
Привязанных к столбам людей подвергали самым разнообразным экспериментам. Иногда у десятка-другого оставляли обнаженными только ягодицы и проводили опыт по заражению возбудителями газовой гангрены.
На предельно близком расстоянии от подопытных взрывали бомбы со шрапнелью, зараженной возбудителями газовой гангрены. Бесчисленные осколки впивались людям в обнаженные ягодицы. Подопытные кричали от нестерпимой боли, в то время как сотрудники отряда хладнокровно обследовали их, пытаясь выяснить, попали бактерии газовой гангрены в цель или нет.
После этого людей возвращали в специальную тюрьму отряда. Там тщательно наблюдали за развитием болезни - вплоть до наступления смерти. Помощи им не оказывали никакой. О помощи не могло быть и речи, ведь экспериментаторов интересовал именно процесс непрерывного размножения бактерий и разрушения ими человеческого организма. По прошествии недели подопытные, от которых исходило ужасающее зловоние, умирали.
Все эти эксперименты фиксировались на кинопленку.
Бывший служащий отряда рассказывает: "Эксперименты по заражению газовой гангреной проводились многократно. И не только эти... Проводились также эксперименты с применением бактериологического пистолета в форме авторучки, ставились и более простые опыты. Например, людям обнажали бедра, вблизи взрывали ручные гранаты и потом изучали, каким образом осколки входят в тело; стреляли в голову под разными углами из винтовки, после чего вынимали и препарировали мозг; иногда людей просто убивали ударом дубины, а затем исследовали поврежденную ткань..."
Информация сквозь толщу стен
Приходится намеренно опускать и не цитировать многие другие места из книги Моримуры, который не просто восстанавливает жуткие подробности "научной работы" изуверов из императорской армии. Публицист честно рисует лицо войны, готовившейся его соотечественниками, рассказывает о людях обреченных, но не сдавшихся.
Какие мысли живут в голове человека, знающего, что через день-два он погибнет в страшных муках?
Люди, заключенные в блоках № 7 и № 8, знали, что им уготована судьба "бревен". Тюремная охрана ничего не могла поделать и понять, как это происходит, но между камерами существовала связь. Сквозь стены толщиной 40 сантиметров передавалась информация. Сотрудники спецгруппы так и не смогли разгадать секрет, назвав это чудом.
Часть заключенных не желали чувствовать себя обреченными, они сохраняли силу духа до последних минут жизни. Как бы бесчеловечно ни относились в отряде к "бревнам", считая их лишь материалом для экспериментов, они все-таки оставались людьми. Скованные по рукам и ногам, заточенные в изолированном пространстве, днем "бревна" копили энергию, лежа на своих подстилках и прячась от глаз охранников. Ночью же в тюрьме начиналась тайная борьба. Из камеры в камеру летели сигналы: люди называли себя, передавали то, что происходило у них.
Был такой случай. С целью эксперимента заключенным раздали сладкие пирожки, зараженные бактериями тифа. Но ни один заключенный к ним не притронулся. Очевидно, те, кто знал о подобных опытах, передали по всем камерам, что пирожки, возможно, заражены бактериями.
Бунт "бревен"
Когда и при каких обстоятельствах в специальной тюрьме отряда произошел бунт "бревен", до сих пор точно ничего не известно. Помнят только, что это было "солнечным днем до полудня" в первой декаде июня 1945 года.
В одной из тюремных камер, находившихся в левом крыле 7-го корпуса на втором этаже, содержалось двое русских заключенных. В то утро один из них стал звать охранника, чтобы объяснить ему, что его товарищ по камере заболел. Служащие отряда остро реагировали на любые изменения самочувствия "бревен" - наблюдение за подопытными было важной частью их повседневной работы.
Когда охранник вошел, то тут же получил мощный удар по переносице цепью от наручников. У обоих узников наручники оказались сняты. "Как они ухитрились снять наручники - над этим потом еще долго все ломали голову, - вспоминает бывший служащий отряда. - То ли им вдвоем удалось сломать наручники, то ли они были специалистами по такого рода устройствам, то ли, наконец, сами наручники были с изъяном".
Завладев ключами, один из русских выбежал в коридор и начал открывать камеры, криками и жестами поднимая узников: "Выходите! Бегите!"
Но бежать было некуда: дверь на лестницу уже была перекрыта подоспевшей спецгруппой. Сам тюремный блок окружили десятки вооруженных японцев - перепугавшаяся охрана вызвала подкрепление. В панике собрали и вооружили даже вольнонаемных сотрудников отряда, занятых на хозработах.
На основе рассказа одного из свидетелей того бунта, которого удалось разговорить, Моримура пишет:
"В левой части коридора один из заключенных, схватившись за решетку, начал что-то громко кричать сотрудникам отряда, целившимся в него. Это был русский, шатен, лет сорока, широкоплечий. Его мощный голос разносился по всему внутреннему двору. Никто из отряда подкрепления не понимал русского языка, но в облике заключенного и в его голосе угадывался протест. Вольнонаемные были ошеломлены гневной речью русского и его энергичными движениями, однако продолжали держать его под прицелом. А переводчик переводил: "Вы нас обманом сюда заключили, проводите зверские опыты и погубили уже много людей... Вы на нас винтовки навели, а нам все равно не страшно... Все японцы трусы... Немедленно освободите нас... Или уж сразу убейте. Это лучше, чем быть морскими свинками для ваших опытов".
Русский, ударяя себя кулаками в грудь, продолжал отважно стоять под дулами винтовок в своей черной одежде с нашитым на ней номером. Возле него столпились и другие заключенные, поддерживавшие его.
Во внутреннем дворе специальной тюрьмы создалась странная ситуация. Люди, которые, казалось, должны были быть парализованы под наведенными на них дулами винтовок, чувствовали себя, однако, все увереннее и одерживали верх над вооруженными до зубов служащими отряда.
Русский, широко раскинув руки и выпрямив грудь, схватился за прутья решетки. Всем своим видом он как бы призывал: "Ну стреляйте же!" Его громкий, уверенный голос и гневные интонации озлобляли служащих отряда.
"А-а, негодяй! Умри!" - с этими словами один из молодых вольнонаемных, у которого сдали нервы, нажал на спусковой крючок...
Вот что рассказывает бывший на месте происшествия служащий отряда: "Когда думаешь об этом теперь, становится ясно, что голос русского был криком души, у которой отняли свободу... Но тогда я не мог правильно понять его гнев. "Бревен" мы людьми не считали. Так как же можно было спокойно отнестись к тому, что они взбунтовались? Однако протест этого русского, то, как он до последнего вздоха стоял, широко расправив плечи, произвело на нас сильное впечатление. Мы заставили его замолчать пулей, но он, безоружный и лишенный свободы, несомненно, был сильнее нас. Тогда мы все в душе почувствовали: правда не на нашей стороне. Когда я вспоминаю все, что произошло тогда, я не могу спать по ночам".
Всех заключенных взбунтовавшегося блока в тот же день через систему вентиляции в камерах умертвили ядовитым газом.
"Увеличить число бактерий, блох и крыс!"
В мае 1945 года генерал Исии отдал распоряжение об увеличении производства, в котором говорилось: "Война между Японией и СССР неизбежна... Отряд должен мобилизовать все силы и в короткий срок увеличить производство бактерий, блох и крыс". Иными словами, стадия экспериментов закончилась, теперь начинается бактериологическая война на практике, нужно наращивать производство в ожидании дня X.
Были уже размножены и географические карты советских дальневосточных районов с указанием населенных пунктов, водоемов и других объектов для бактериологического нападения. Бактериологическое оружие планировалось применить в первую очередь в районе Хабаровска, Благовещенска, Уссурийска, Читы. Сюда намечалось сбрасывать авиабомбы, наполненные чумными блохами, предусматривался также вариант распыления бактерий с самолетов.
К этому времени в отряде уже были разработаны технология высушивания бактерий чумы и способ хранения их в сухом виде, уже производился штамм чумной бактерии, в 60 раз превосходящий по вирулентности обычную. Достигла высокого уровня техника распыления бактерий в виде дождевого облака, была усовершенствована керамическая бомба, в массовом масштабе размножались особо жизнестойкие крысы и обладающие большой кровососущей силой блохи.
В конце войны "готовых к употреблению" бактерий в "отряде 731" хранилось столько, что, как говорил бывший служащий отряда, если бы они при идеальных условиях были рассеяны по земному шару, этого хватило бы, чтобы уничтожить все человечество.
Число крыс было приказано довести до 3 миллионов... Была поставлена задача произвести 300 килограммов чумных блох, то есть около миллиарда особей.
"Конечно, получить миллиард живых, качественных, готовых к использованию блох было делом серьезным. Если бы заразить всех этих блох чумой и разом применить против советских войск, а также обрушить на города - последствия были бы весьма значительные. Это мы все понимали", - говорит бывший служащий отряда.
Однако "вакханалия" бактерий, грызунов и блох, развернувшаяся в "отряде 731", прекратилась 9 августа 1945 года. На рассвете 9 августа советские войска начали военные действия против Японии".
"Всем служащим покончить жизнь самоубийством!"
Эвакуация "отряда 731" - отдельный рассказ. Бывшие сотрудники отряда сходятся в одном: это были ужасные дни, похожие на кошмарный сон.
Чего стоил только приказ генерала Исии: всему личному составу филиалов "отряда 731", находившихся на пути наступления советских войск, а также членам семей всех служащих покончить жизнь самоубийством, после этого всем оставшимся отступать на юг. И ведь выполнили бы приказ, но другой высокопоставленный генерал, Кикути, заставил Исии его отменить. Однако многим семьям сотрудников все же раздали пузырьки с синильной кислотой.
Отряд ликвидировали в страшной панике. Под весть, что советские войска уже в Чанчуне, загрузили 15 эшелонов по 20 вагонов. Описания экспериментов, препараты, драгоценности (сейчас установлено, что Исии неслабо обворовывал императорскую армию). Но главное, нужно было уничтожить все следы пребывания под Харбином этого секретного подразделения.
Два корпуса, в которых мне пришлось побывать, - это все, что осталось от целого секретного города. В одном месте коридор меньшего из них заканчивается развалинами. Здания отряда взрывали долго с помощью саперов. А до этого уничтожили всех заключенных и сожгли их трупы...
В ночь отправки генерал Исии медленно шел по перрону вдоль вагонов со свечой в руке и говорил своим подчиненным: "Япония побеждена. Мы возвращаем вас на родину. Но при всех условиях вы должны хранить тайну "отряда 731". Если кто-то не сохранит ее, то я - Исии - найду такого человека где угодно и разделаюсь с ним. Поняли?"
Сытая жизнь в обмен на результаты
Но это была лишь угроза, хотя многие сотрудники отряда, исполняя последний приказ генерала, так и не раскрыв тайны "отряда 731", уже в мирное время умерли в нищете.
Сам же Исии, вернувшись в Токио, открыл гостиницу. Там его и нашли спецслужбы оккупационных войск. Американцы ликовали: Исии передал им ценнейшие материалы, которые можно использовать в дальнейшей работе над бакоружием. А советской стороне было отправлено заключение, что местопребывание руководства "отряда 731", в том числе и Исии, неизвестно и обвинять отряд в военных преступлениях нет оснований.
Так многие врачи-изуверы ушли от возмездия, прекрасно устроившись в мирной жизни. В обмен на результаты преступных исследований Исии и его подручных США не только сохранили им жизнь и уберегли от заслуженного наказания, но и позволили безбедно прожить все послевоенные годы.
По данным печати, в начале 80-х годов, когда Моримура писал свою книгу, около 450 бывших сотрудников "отряда 731" и других подобных формирований занимали видные посты в японской науке, медицине, промышленности. Среди них называли Р.Найто, президента фармацевтической компании "Грин-кросс", в которой впервые была создана искусственная кровь; одного из ведущих экспертов по проблеме выносливости человека в условиях холода X.Иосимуру; губернатора Токио С.Судзуки и других.
Вот такой на самом деле оказалась жуткая в своей жестокости и бесчеловечности история двух сохранившихся в Харбине зданий "отряда 731".
История "отряда 731" продолжается. Два года назад Высший суд Токио отверг иск десяти китайских граждан, требовавших, чтобы правительство Японии выплатило им 100 млн иен (почти миллион долларов) в качестве компенсации за страдания, причиненные во время японской агрессии в прошлом веке. Истцы назвали себя жертвами и родственниками жертв "отряда 731".
А сейчас Китай намерен обратиться в ЮНЕСКО с просьбой включить этот японский концлагерь под Харбином в список охраняемых исторических памятников. Однако официальная заявка будет подана после того, как площадь музея увеличат примерно в четыре раза. Реализация этого плана потребует около 60 миллионов долларов.