Кто-нибудь помнит рассказ "Помню", который я выкладывал летом? Если вам понравился тот рассказ, то, надеюсь, понравится и этот.
Может, когда-нибудь я вам и третью часть покажу. Но пока она сырая очень. =)

P.s.: Только когда опубликовал рассказ в литературном клубе, понял, какое необычное совпадение произошло с датой окончания написания.
Не буду заранее раскрывать все карты, но взгляните на день рождения одного из главных героев (проследите и по прошлым рассказам), а потом на дату написания. Мистика. =)

Просто он был человеком…

Быть может, всё это лишь ложь,
Но знаю, скоро ты уйдёшь.

____________________________________________

Глава первая.

Красочные мечты, романтические идеалы. Всё это рушится и превращается в прах, стоит только столкнуться с жестокой реальностью.
Я ощутил это на себе.
__________________________________

- Шиманский, долго ты ещё дурака собираешься валять, когда за голову возьмёшься?
- Борис Маркович, вы ведь знаете, что это не я сделал.
- Да я не про окно. Я про остальное.
- К концу полугодия всё исправлю.
Я произносил эти слова без особой искренности, в тот момент я врал самому себе.
- Ладно, иди на занятия. Дальше я сам разберусь.
__________________________________

Я всегда был сорвиголовой и никогда не признавал авторитетов. Звучит банально? Да, я вообще очень банален.
Иногда, читая очередную книгу, я ощущаю, будто мой образ был собран из тысяч образов книжных героев, нарушая все авторские права.

Жизнь у меня всегда была очень насыщенной, за это я её часто ненавижу – хочется спокойствия.
И при этом у меня есть очень нехорошая особенность – вечно влипать в неприятные истории.
Ещё с младших классов я прослыл проблемным ребёнком, конфликтующим с окружающими учениками.
И вправду, с самых ранних лет у меня имелись конкуренты, с которыми я что-то не мог поделить.
И каждый из них казался мне настоящим воплощением вселенского зла. Надеюсь, это всё-таки было оправданно.

Зато я умел ценить дружбу, дружбу настоящую и преданную.
Меня всегда окружали люди, которым я доверял и верил.
Одним из таких был Димон.
__________________________________

- Слушай, ответь, чего ты желаешь от жизни?
- Успеха, счастья… Чего ещё надо?
- А как же любовь?
- Мне пока только 23 года, успеется…
__________________________________

Да, во многом мы никак не могли сладить, но этот человек запомнился мне больше всего.
Наверное, потому, что я всегда хотел быть таким же, как он.
Таким же напористым, таким же целеустремлённым, таким же успешным.
Когда мы учились с ним на факультете маркетингового менеджмента, он был лучшим в группе.
Его всегда любили девушки, правда он их – никогда.

__________________________________

- Итак, каковы тенденции в современной индустрии?
Из всей группы руку поднял только Дима.
- Да, Дронов?
Словно автомат, он затараторил текст, который я не в силах был бы выучить даже за неделю.
- Отлично, совершенно верный ответ.
Я повернулся к Диме с, наверное, самым глупым выражением, какое вообще возможно изобразить на моём лице.
- Как ты это делаешь?
- Занимаюсь, Кирилл, а не гуляю по ночным клубам.
- Но…
- Давай после занятий, - Дима подмигнул мне и вновь устремил взгляд, к преподавательской кафедре.

____________________________________________

Глава вторая.

Эта история растянулась на долгие-долгие годы.
Годы идеальной жизни.

В тот летний вечер 1994 года я, как обычно, завалился в небольшой ночной клуб.
Я любил посещать это заведение, там у меня было много знакомых, там была красивая музыка и множество прелестных девушек.
- Ну, давай, Кирилл, колись, - смеясь хлопнул меня по плечу Авакадо, толстый и довольный жизнью местный кутила.
- Ты не поверишь, но поставили автоматом, - с довольным видом и светящимися глазами ответил я.
- За это надо выпить!
- Я пас, ты знаешь.
- Ну, тогда мы тебе чего-нибудь безалкогольного замутим, - хитро прищурившись, Авакадо подозвал бармена.
Пару секунд пошептавшись с ним, он снова перевёл свой взгляд на меня.
- Сейчас всё будет.
Ох, впервые я попался на подобную удочку, больше со мной такого не выходило.
Довольный жизнью, я, как всегда, опрокинул стакан с напитком. Ещё спустя секунд тридцать меня выворачивало в общественном туалете.
Глухим эхом в моей голове звучала одна единственная мысль, - «Убейте меня».
Вышел я только минут через двадцать и уже готов был накинуться и побить того довольного пельменя, что сидел за стойкой и именовал себя Авакадо.
К моему разочарованию, пока я был в туалете, он поспешно ретировался, дабы избежать конфликта. Не вежливо, хотя и умно.

Совершенно разбитый я сидел на ближайшем диванчике к туалету – на танцпол меня сегодня уже не тянуло.
Сидел долго, пристально разглядывая необычную картину в стиле модерн. И что только этим художникам в голову не взбредёт.
Именно рядом с этой картиной чуть позже разыгралась настоящая драма.
Обычная бытовая ссора влюблённой пары, вызывавшая у меня сперва только смех, начала выливаться в серьёзную драку, стоять в стороне от которой я не мог никак.
Долго разбираться я не стал, а сразу ударил крепкого брюнета, вцепившегося в волосы несчастной девушке.
Тот быстро распрямился и поразил меня ответным ударом. Взгляд заволокло пеленой, на глаза накатили слёзы – он успел ударить по носу.
Продолжения не последовало – нас выхватили сквозь толпу зевак и обоих вышвырнули из клуба.
Брюнет не стал драться дальше, лишь, потирая скулу и медленно разминая шею, что-то фыркнул в мою сторону и побрёл по улице.

Меня же обступили знакомые девушки. Кто-то принёс лёд, кто-то вату, - и откуда они только в клубе вату нашли? Всё это дело долго прикладывали к моему несчастному разбитому носу.
Сквозь стройные ряды подруг я пристально следил за входной дверью – не зря же я честь девушки отстаивал, может хоть телефончик оставит?
Через час на бордюрчике со мной сидела лишь Лена.
- И к чему тебе всё это было затевать?
- Я же уже ответил.
- Нет, это не ответ. Я ведь знаю, эти глупости не в твоём духе.
- Нет, Лен, это просто ты меня слишком плохо знаешь.
- Ну, дело твоё…
Наступила пауза. Тишину нарушали лишь звуки музыки из клуба и случайные московские такси, которых в центре города к вечеру собирается, как тараканов на сало.
Со мной такое часто бывало, на очередной комментарий не отвечу, и сидим, молчим с собеседником минут пять. Потом он уходит, заскучав. А именно сейчас мне стало неловко.
- Как у тебя то дела, Лен?
- Всё по-прежнему. Только год скоро кончается – это воодушевляет. Хочу уехать куда-нибудь из этого душного города.
- И я хочу… - мрачно прозвучал мой ответ.
- Так почему же не поедешь?
- Всё времени нет. А так хочется съездить хоть куда-нибудь…
- Да уж…
Снова пауза. На этот раз я уже ничего не сказал, а Лена, спустя пять минут, шепнула мне на ухо своё «Спокойной ночи» и пошла в ту же сторону, что и тот самый брюнет.

Мне кажется, я прямо там на улице и задремал.
Подразумевалось, что я подойду к девушке, когда она выйдет из клуба.
Вместо этого она подошла ко мне сама.
- Ты в порядке? У тебя сильно разбито лицо.
Я вздрогнул и поднял свой взгляд в её сторону, какой у неё красивый голос.
- Да ничего, ерунда, я в порядке. Спасибо, что спросила. А ты как?
- Я тоже в порядке. И это тебе спасибо, что помог… меня Наташа зовут, а тебя?
- Кирилл. Очень приятно познакомиться, - я поднялся с мощёного тротуара и неловко наклонился, чтобы поцеловать ей руку.
- О, каков джентльмен.
- Да, я такой. Тебя проводить?
- Ну, если ты того желаешь…

____________________________________________

Глава третья.

- Нет, Дим, ты не поверишь, она неповторима!
- Задолбал. У тебя каждая третья неповторима… - зевая потянулся Дронов, откидываясь на спинку стула.
Он сидел над очередной статьёй для журнала. И когда он всё успевает?
- Нет, Димон, тут совсем другое, она не такая, как все те. Она сама непосредственность.
- Ты определил это за те полчаса, что вёз её домой?
- Нет, за пятнадцать минут, на байке пробки не помеха, - я широко улыбнулся в зеркало, разглаживая свой воротничок.
- И кто же на этот раз та единственная?
- Её Наташей звать. Живёт в Москве на время учёбы, и учится на том же курсе, что и мы.
- И откуда же твоя загадочная провинциалка?
- Из Орла.
__________________________________

С тех пор прошло уже больше десяти лет.
Сразу после окончания института, я уехал с Наташей в её родной город и больше не вернулся в Москву.
И с Димкой я виделся последний раз на платформе вокзала. В тот день я оставил всё своё прошлое позади, пусть и не осознавал этого.

Сперва мы удачно обосновались у Наташиных родителей. К моему удивлению, её отец оказался суровым руководителем крупной Орловской сети магазинов «Лидер».
Благополучная семья, обеспеченная девушка, простор для творчества. Что ещё можно желать от жизни?
Скоро мы женились, я взял её фамилию по требованию её отца, а он, в свою очередь, сделал щедрый подарок.
Жизнь текла своим чередом на протяжении вот уже десяти лет.
____________________________________________

15 августа 2005 года

- Здравствуйте, барышня, вы просто обворожительны.
- Спасибо… а мы знакомы? Я вас раньше не видела. – Сверкая улыбкой, ответила Наталья молодому человеку во время очередного званного ужина своего отца.
- Нет, мы не были представлены. Позвольте, Андрей Потапов. Я приехал неделю назад.
- Очень приятно, Совельева Наталья, - секунду Наташа с серьёзным взглядом разглядывала нового знакомого, - ах да, Потапов. Не родственник ли Потапова Геннадия?
- Это мой отец, - на выдохе и с широкой улыбкой ответил Андрей.
- О, я так и знала…

Я подошёл чуть позже. Честно сказать, очередной лицемерный знакомый Наташи мне совсем не понравился. Даже меньше чем все остальные.
Все эти банкиры, президенты компаний, прочая шушера из местной богемы – все на одно лицо.
В этой толпе я чувствовал себя героем незабвенных «Мёртвых душ» Гоголя. Компания здесь делилась на два лагеря: на толстых и довольных жизнью богачей и на их худощавых и мелочных сыновей с их же работниками.
Когда я подошёл к Наташе и ласково положил руку на её плечо, глаза её нового знакомца заметно округлились.
- О, Кирилл, вот и ты. Познакомься, это Андрей Потапов, - совершенно невинно представила она нас.
- Очень приятно, - со слащавой улыбкой, очень подходящей под обстановку, я протянул руку этому богатому сынишке.
- Да… конечно… мне тоже, тоже очень приятно. А, собственно говоря, кто вы? – как ни странно, но вся красноречивость и интеллигентность Потапова стремительно улетучилась, он был явно озадачен появлением такого странного типа.
- Муж Совельевой Натальи Владимировны, - произнёс я, очень довольный собой. Андрей же на секунду замешкался, на его лице застыло жутко растерянное выражение.
- Я не знал, что вы женаты.
- Наташ, ты разве не сказала? Как ты могла? – Нарочито наигранно изобразил я обиду.
- Хватит дурачиться Кирилл. Да, Андрей, я замужем уже девять лет, разве вы не знали?
Разговор затянулся ненадолго. Быстро подобрав нужный предлог, Потапов откланялся. Как же меня иногда радовали эти несчастные кавалеры своей нелепостью.
Все они принимали Наташу за молоденькую кокетку, которую легко заманить роскошными авто и деньгами.
Дальше заиграл вальс. Я сел за стол и долго наблюдал, как Наташа танцует со своим отцом. Сам я этому танцу так и не научился.

Вечером мы сидели на балконе и разглядывали звёзды.
- Знаешь. Я так счастлив, что встретил тебя тогда в том ночном клубе.
Наташа задорно приложила палец к губам, лукавый взгляд её излучал такую радость.
- Не в клубе, а в студенческой библиотеке, - она снова тихо хихикнула.
- Может уже можно ему рассказать? Через девять то лет?
- Нет, иначе он потребует развода, - она улыбнулась своей незабываемой скромной улыбкой и поцеловала меня, - или ты сам этого хочешь?
- Конечно же нет, я тебя такую никому не отдам! – я взмахнул рукой, описывая дугой окружавшие нас просторы.
Да, красивый частный дом на окраине города – подарок её отца на свадьбу. Не дворец, конечно, но всё равно очень богато.
- Ладно, любимая, пора спать – завтра на работу, - я начал подниматься с маленькой скамеечки, стоявшей на небольшом открытом мраморном балконе.
- Может, ты наконец бросишь эту свою коморку? Отец и так всё оплачивает.
- Ты уж извини, Наташ, но я от твоего отца полностью зависеть не хочу. Свой «бентли» я куплю на свои деньги. Да и вообще, я ведь люблю те картины, что мы рисуем.
- На свои деньги ты и на «Запорожец» нескоро накопишь, - всё так же смеясь, произнесла она.
- А вот это мы ещё посмотрим.
Я подхватил её на руки прямо в том вечернем платье, в котором она была на ужине отца, и понёс в спальню.

____________________________________________

Глава четвёртая.

Дмитрий Дронов.
Кто знал, что судьба вновь сведёт нас спустя долгие годы.
В 2006-ом я выяснил у коллеги, что мой старый закадычный товарищ уже не один год живёт в Орле. Ирония ли судьбы, или Димон специально решил навестить друга молодости?
Скорее первое, ведь за все эти годы Дима даже не пытался отыскать меня.
Тогда за поиски взялся я сам. Связи Наташиного отца, Владимира Петровича, помогли быстро и безошибочно отловить этого разыскиваемого беглеца. Да и что там, город у нас не такой уж большой – найти кого-либо можно, просто спросив о нём у прохожей старушки.

Я взял с собой Наташу, очень хотел познакомить её с наверняка уже очень удавшимся человеком, пришедшим из моего прошлого.
Погодка выдалась не самая лучшая. Как раз к своему визиту я выяснил номер мобильного Димы и, ведя машину в проливной дождь, пытался ему дозвониться. Он не отвечал. Наверное, телефон где-то забыл.
Прибыли. Вот и его дом.
Раскрыв зонт, я прошёл к его подъезду.
Домофон не отвечал. Видимо я пришёл не вовремя – его не оказалось на месте.
Тут подошла и Наташа.
- Ну, как, ответил?
- Нет, ни дверь не открывает, ни по телефону не отвечает.
- Кирилл, а это случайно не он сидит на скамейке? Ну да, сравни с фотографией.
- Похоже, он… Что это он на скамейке под дождём без зонта делает?
- Не знаю. Подойди, спроси.
Я медленно шагал в направлении вымокшего мужчины в дорогом костюме.
Когда я подошёл совсем вплотную, то был уже совершенно уверен, что это старый добрый Димон. Он сидел на скамейке и периодически отглатывал из склянки какую-то бурду.
- Дима? Дима, это я – Кирилл! Помнишь?
- Помню, - сухо ответил он. Я ещё секунду помешкал, потом отдал ему зонт, поднял со скамьи и повёл к машине.
- Я же говорила, что это он… - Наташа быстрыми шагами, улыбаясь, подошла к нам, но, разглядев Димку, замешкалась, - Господи, он ведь весь мокрый. Он может простудиться.
- Ему, я так думаю, сейчас на это наплевать. Мне кажется, он пьян в стельку. Открой дверцу, пожалуйста.

Когда мы привезли его домой, он был в очень подавленном состоянии и вообще был не слишком разговорчив.
Мы поручили его домоработникам. На следующее утро он проснулся отмытый, переодетый в шикарной спальне для особых гостей, проспал почти сутки.

Ошарашенный, он вышел в своём отстиранном костюме в столовую, куда его тоже привели. Мы с Наташей уже завтракали.
- О, Дим, ты уже проснулся?
В ответ лишь последовал недоумённый взгляд.
- Ты меня помнишь, я Кирилл?
- Кирилл, - словно вспоминая что-то страшное, он нахмурился и упёрся взглядом в дорогой дубовый стол.
- Так помнишь?
- Конечно, Кирилл. Как же я мог тебя забыть, старый пройдоха, – впервые за всё прошедшее время на его лице отразилась улыбка.
- Вот и отлично.
Мы долго сидели и завтракали за столом, залитым солнечным светом из окон. Я представил Димке Наташу. Рассказал, как здесь живу, как здесь оказался. Зашёл разговор и о Владимире Петровиче, правда, быстро угас.
Чуть позже в комнату ввалилась одна из Наташиных богемных подруг. Среди них было много пустышек, но эта подкупала меня своим простодушием. Это была Алексия.
Быстро со всеми поздоровавшись и промчавшись по столовой как ураган, она утащила Наташу за собой на какой-то поэтический вечер, проходивший, правда, утром.
- Вот такая у нас здесь жизнь, - смеясь, прокомментировал я стремительное исчезновение жены.
- Да уж, и часто у вас здесь такое? – к этому моменту разговора Дима уже как следует развеселел.
- Как минимум, раз в неделю, но, как правило, – каждый день.
- Счастливый ты человек, - улыбаясь и как-то необычно щурясь, произнёс он и наколол на вилку ещё один кусочек Наташиного омлета.
- А ты как поживаешь?
Я не ожидал, что этот вопрос вызовет у него такую реакцию. Счастливое выражение будто смыло с его лица, а на смену ему появилась неизгладимая тоска, я бы даже сказал, скорбь.
И он начал своё повествование, свою трагическую историю. Он рассказал обо всём. О своих неудачах. О своём счастье быть помолвленным с прекраснейшей девушкой на земле. О её трагической гибели. О своей вине и побеге.
Пока я слушал, то невольно опустил вилку. А моё лицо, наверное, было наполнено той же бесконечной пустотой, что и его.

____________________________________________


Глава пятая.

Диме был выделен целый отдельный двухэтажный дом со своим двориком, которых на нашей земле было очень много. Ну, участок, ни много ни мало в 700 ар.
Я всегда поражался богатству какого-то провинциального директора сети магазинов, путь и очень престижных и дорогих. А ответ был невероятно банален – это вам не Москва, где за те же деньги можно купить от силы двести. Честно, я и понятия не имею, какие сейчас там цены. Знаю только, что так богато Совельев там бы не жил.

Димка неплохо обосновался, возглавил отдел маркетинга компании Владимира Петровича, хотя и работал спустя рукава – добротно, но через день.
Он сдружился с Наташей, и мы часто гуляли все вместе. То рыбалка в посёлке Живописцев, то охота в Андрабуже и вблизи Стрелецкого, то боулинг, то бильярд. Вот только с гольфом был облом, да и не велика потеря. Зато Наташа настояла, чтобы мы завели несколько лошадей.
Старый коммерсант Владамир, увидев наши траты, наверняка, схватился за свою седую голову.
Всё-таки эти гордые скакуны требуют тщательного ухода, а это требует денег: персонал, еда, постройка конюшни. Да и разрешение охотиться и рыбачить в нашей местности тоже достать сложно и дорого.

Честно сказать, все эти развлечения были больше не для меня, а для них двоих – очень дорогих мне людей. На охоте я так и не взял в руки оружия, да и, в отличие от своих товарищей, не стал напиваться до чёртиков, точнее, не пил вообще. На рыбалке я банально засыпал, так весь клёв и проспал. А на боулинге все первые раунды я всегда «спускал», как говорится, хотя тут я удовольствие всё-таки получал.
По просьбе Наташи, научился кое-как кататься на наших уже прижившихся «четверокопытых» друзьях. Научился и Дима.

Каково же было мне сложно смириться с их необузданным нравом. Я даже слышал, что одна из лошадей как-то вцепилась в ногу одному из наших обслуживающих наездников – отдирали вчетвером, правда, не знаю, чем это кончилось.

А ещё Диму я вместе со своими учениками в студии-«коморке» немало помучил. Зато уже через неделю своего позирования он мог развесить по всему дому целых девять портретов себя любимого в разных образах. Я уже заранее знал, что именно себя в образе удачного коммерсанта он повесит в спальне.
Был и специальный заказ – портрет Светы, его погибшей невесты. Его я писал сам. С фотографии. В цвете не решился, нарисовал графикой.

3 июля 2007 года.

- Привет, Дим, как дела?
Я вошёл в его столовую без стука, втащив с собой целую кипу всякой провизии.
- На год хватит, - с воодушевлённым выражением лица произнёс я и поставил все пакеты на барную стойку, чтобы разобрать.
Дима сидел возле большого открытого окна, курил сигарету и пил какой-то напиток, отливающий цветом бронзы. Коньяк?
- Потуши эту гадость, ты же знаешь, как я к этому отношусь, - раздражённо и немного обиженно произнёс я, выкладывая дорогой французский сыр. Он ткнул огарком сигареты в пепельницу.
- Хочешь коньяка? – тут же совершенно естественным, но очень низким голосом спросил Дмитрий.
- Нет, естественно.
- Портвейна, кальвадоса, рома? Или может мартини?
- Прекрати! Хватит хвастать своими познаниями в области алкогольных напитков.
- Блин, я ж тебе не пиво предлагаю, а благородные дорогие напитки.
- Ничего тут благородного нет. И вообще, когда это ты снова запил без компании?
- Вот именно, без компании, в одиночестве. Мне жутко одиноко, Кирилл, - мрачно произнёс в ответ Дима и достал из-за пазухи свой любимую подвеску, которую никогда никому не показывал. Я, правда, догадывался, что там, или точнее, кто, но ведь это лишь догадки.
- Но ведь мы всегда с тобой… - я тоже помрачнел, опуская на стол упаковку апельсинового сока.
- Это не то, Кирилл. Я по Свете скучаю.
- Познакомься с кем-нибудь.
- Я не могу – это аморально. Я ей не изменю.
- Но ведь она умерла! – Не выдержав выпалил я, противореча своим же идеалам.
Дима лишь обратил ко мне свой взгляд, взгляд мученика, прожигающий своей мольбой о помощи.
- Но для меня она жива. Всегда и вечно… вот здесь, - он положил на сердце руку, в которой до этого держал сигарету, и снова обратил свой взгляд на прекрасные земли, подаренные нам Владимиром.
- Заведи котёнка, - произнёс я тихо после некоторой паузы.
- Зачем?
- Знаешь, самый великий стимул для самосовершенствования – позерство. Не важно, перед собой ли или перед кем-то другим. Знаешь, самый большой стимул для самобичевания – понимание своей вины, - я продолжил раскладывать продукты.
- И?
- Подожди, послушай. Самый большой стимул к самоуничтожению – понимание того, что ты просто не нужен никому. А самый невероятный стимул к ЖИЗНИ – понимание, что в тебе кто-то нуждается, что чья-то жизнь зависит от тебя. Заведи котёнка, чтобы было о ком заботиться, чтобы быть нужным.
- Я подумаю, - так же мрачно произнёс Дмитрий, допивая свой напиток и наливая заново полную рюмку из бутылки. Я оказался прав, это был коньяк.
- И да, перестань ты, наконец, пить – это разрушает твоё сознание.
- Оно и так разрушено, - сказал Дима мне вслед, когда я вышел на лестничную площадку.
- Нет, ты сильно ошибаешься. Мы с Наташей пойдём в ресторан, хочешь с нами? – крикнул я, уже спускаясь на первый этаж.
- Спасибо, не стоит. Развлекитесь там сами. Ты лучше скажи, как там Василий Андреич прижился?
- Что?! – переспросил я, не расслышав вопрос.
- Как Василий Андреич в «коморке» поживает?!
- Отлично, он талантище, великолепный руководитель! – произнёс я, выходя из дома.

____________________________________________


Глава шестая.

- Дорогая, ты готова?
- Конечно, сейчас спущусь, - раздалось откуда-то со второго этажа.
Я подошёл к большому зеркалу в золотой раме. Царская жизнь – везде золото. С зеркала на меня смотрел высокий смуглый парень в самом расцвете сил. Тридцать два года, разве по мне скажешь?
Что ещё надо для счастья? Я живу с самой прекраснейшей женщиной на свете, у меня есть средства, у меня есть творчество и искусство.
При мысли об искусстве я тут же оглядел стены широкого и просторного холла. Они увешаны множеством произведений моих учеников и коллег одновременно. В животе что-то довольно заурчало от гордости – у меня всегда так.
- Ты тут ещё не уснул меня ждать? – прервала Наташа мои мысли, спускаясь по широкой мраморной лестнице в своём новом белоснежном платье. Этого платья я ещё не сидел. Но выглядела она в нём восхитительно.
Её прямые длинные светлые волосы, переливающиеся на свету, великолепно сочетались с голубыми глазами и очень светлой кожей. А переливающиеся бриллианты в колье, серьгах, скромном браслетике только подчёркивали всю тонкость этой изящной натуры.
- Пошли скорее, нас ждёт столик в «Короне».
- Ты становишься предсказуем.
- А ты бы предпочла сходить в вечернем платье в ночной клуб? – Усмехнулся я, открывая перед ней дверь.
- А что, ещё не поздно, - улыбаясь, она обернулась ко мне и наткнулась на мой недоумевающий взгляд.
- Я серьёзно, - продолжала она, - давай хоть сейчас переоденемся во что-нибудь более современное и съездим, развлечёмся.
- Я думал, ты обожаешь свой богемный образ жизни, - я улыбнулся ей, снова впуская в дом. В ответ она показала два пальца у горла, что и стало исчерпывающим ответом.
- Ах да, кстати, надо будет заскочить в зоомагазин.
- Зачем это?
- Увидишь, - я лукаво улыбнулся и закрыл входную дверь изнутри.

Через час мы спокойно сидели за барной стойкой одного из здешних увеселительных заведений.
Вот уж не думал после десятилетнего перерыва снова трястись под жуткую дискотечную музыку. Должен, правда, отдать современным ди-джеям должное – заводить они умеют.
- Ну как, Наташ, довольна?
- Ага, - совершенно детской, даже не подростковой, интонацией ответствовало мое маленькое чудо.
- Ну вот и отлично.
Но всё бы и действительно было отлично, если бы не появление в самый неподходящий момент молодого сынишки банкира, Андрея Потапова. Да-да, того самого, что периодически посещал вечеринки Владимира Петровича.
- О, Наталья Владимирована, можно вас пригласить? – совершенно хмельным голосом пробубнил малолетний сосунок, наткнувшись на нас, сидевших за стойкой.
- Никуда она не пойдёт! – сурово ответил я за перепуганную Наташу, резким движением убирая протянутую к ней руку Андрея.
- Ах, Кирилл Совельев! Какие люди! Эх… А кто вас, собственно спрашивать будет, а?
- А ну ушёл! – крикнул я, вскочив с табурета.
- Уберитесь. Ну-ну, давайте.
Эта фраза стала последней каплей, я попытался оттолкнуть мальца, но тот упорствовал. Тогда я свалил его на пол ударом по лицу, взял Наташу за руку и тут же ушёл из клуба.


Когда мы вернулись домой, нас ждал ещё один сюрприз – старший брат Наташи, Николай, решил одарить нас своим визитом.
Домоработники отвели его в гостиную и заблаговременно предупредили нас в холле.
Честно говоря, отношения с этим индивидуумом у меня всегда были очень натянуты. Но, к великому моему счастью, этого сурового братишку-философа я видел только раза три за все прошедшие годы.
И всегда мы конфликтовали и спорили.
__________________________________

- Что делаешь?
- Да вот, работаю над проектом строительства.
- Хм, даже так, - улыбнувшись, Николай заглянул мне через плечо и посмотрел не план, - и что это будет?
- Я собираюсь построить художественную студию.
- Даже так. И что ты с ней будешь делать?
- Наберу молодых талантов и будем вместе творить и учиться творить.
- Даже так. Тогда пустая трата денег, - он отошёл от моего стола и собирался уже выходить из комнаты.
- Что бы ты понимал в искусстве.
- В искусстве? – Встрепенулась эта гора мускул и снова обернулась ко мне, - я в нём всё отлично понимаю. И наверняка уж побольше чем ты, жалкий поэтишка.
- Знаешь что я тебе скажу? Не каждый стихоплёт – поэт, поэт не всегда – философ, философ – ещё не мудрец.
- Даже так… надо запомнить. - он улыбнулся, довольный моими словами, и вышел таки из комнаты.
__________________________________

- Наташ, отнеси, пожалуйста, Диме котёнка. Скажи, что это наш с тобой ему подарок, - я приобнял любимую и поцеловал, после чего направился в комнату, где нас ожидал Николай.
- Здравствуй, Коль. Какими судьбами тебя к нам занесло?
- Готовьтесь, теперь я немного нарушу вашу размеренную жизнь.

____________________________________________

Глава седьмая.

Нарушить нашу размеренную жизнь горячо любимому всеми Николя не удалось – и так слишком она у нас разнообразна стала в последнее время.
Ему даже пришлось учиться кататься. Для этого ему выдали молодого мерина – обычные жеребцы были ему не по зубам.
Потом мы долго мотали его по окрестностям то на рыбалку, то на охоту, и так далее.

А в городе в это время раздувался огромный скандал. Молодой Потапов пожаловался своему отцу на драку в клубе, а главное – запомнил, с кем дрался. Естественно, он умолчал о факте своего алкогольного опьянения и виновником оказался именно я.
Потапов старший являлся владельцем крупнейшего местного банка, а так же блокирующего пакета акций открытого акционерного общества «Лидер» Совельева, что теперь могло серьёзно пошатнуть положение дел Владимира Петровича.
Уже через две недели после инцидента скандал достиг своего пика.

- Урод, ты, слышишь ты кто?! – Крик Николя было слышно, наверное, на всё имение.
- Слушай, завязывай-ка со своими обвинениями и оскорблениями!
- Не собираюсь, сволочь ты эдакая! Ты и отца подставил и Наташу и всех нас!
- Я тебе, по-моему всё объяснил, повторять не стану, если ты дуб такой!
- А иди ты! Вот приедет сюда к вам отец, будет тебе, - Коля вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
На крик прибежала Наташа. С бинтами, со льдом, аптечку притащила.
- Ты в порядке, Кирилл? – Ворвалась она в комнату, где была перепалка.
- Да, ничего особенного, - отмахнулся я рукой.
- Он же тебе губу раскроил! – Наташа подошла вплотную и обняла меня, чуть не плача, - это я всё виновата.
- Да не обращай внимания. Это я, дурак такой, тебя туда повёз. Да и вообще – побунтует желторотик и угомонится.
- Будем надеяться.

Надеяться уже не стоило. Через пару дней ко мне нагрянула толпа бритоголовых верзил и буквально вынесла меня из дома.
Через полчаса я был на ковре у Владимира.
- Знаешь, парень, я никогда не одобрял вашего с Наташей брака, - далеко не пожилой и вполне физически сильный мужчина с лёгкой проседью на висках сидел за своим столом и, казалось, будто этот стол делал его неким божеством.
И правда, в своей штабе, в своём кабинете он был неприкосновенен и всемогущ. Таковы они, бизнесмены и олигархи.
- Ты всегда был огромным бревном в глазу нашей семьи. И до поры до времени я игнорировал тот факт, что ты, оборванец, позоришь мой достопочтенный род!
Тяжёлый грубый голос тестя срывался в конце каждого предложения, я молчал, сверля его ненавидящим взглядом.
- На этот раз я не собираюсь терпеть твоего вероломства! Ты устроил переполох и скандал, да ещё и мою девочку в это впутал!
Весь красный он встал из-за стола, подошёл к бару и достал бутылку рома. Ещё один алкоголик.
- Тебе здесь не место, слышишь? Чтобы духу твоего больше в том доме не было…
Он вновь сел за кресло, в его стакане задорно побрякивали льдинки, на стакане проступал конденсат и капельки воды. Я еле держался, чтобы не наговорить старому прохвосту чего лишнего. Наверняка, внешне было видно, что я весь взмок.
- Более того, я добьюсь того, что тебе вернут прежнюю фамилию и вовсе забудут, что когда-то ты был женат на моей дочери.
После этих слов я не сдержался, подскочил из-за стула и с размаху ударил Владимира кулаком.
Тот навернулся со стула от неожиданности, в кабинет вбежал один из его держиморд.
Петрович же медленно встал с пола, достал из-за пазухи носовой платок, вытер щёку и брезгливо бросил платок на пол.
- Вон! Выкинуть его вон!

Когда я покорно собирал вещи в нашей с Наташей спальне, она неожиданно вошла и застала за этим занятием..
Сперва она побледнела, это было отчётливо видно – раньше ведь я никогда и никуда из дома не отлучался.
- Кирилл, ты куда?
- Новый дом себе искать.
- Но как же?.. А?.. Почему?!.. - ошарашенная ответом встала она рядом с моим чемоданом.
Я промолчал и лишь угрюмо пожал плечами.
- Ответь мне, Кирилл, - Наташа ухватилась за мою руку и я наткнулся на её напуганный взгляд.
- У отца спроси…
Наступило неловкое молчание, я отдёрнул руку и продолжил укладывать вещи.
- Как у отца? Что он тебе сказал? За что? Нет… - она стала нервно ходить по комнате, держась рукой за голову, - куда бы ты ни ехал, я поеду с тобой.
Я прервал Наташино решительное движение в направлении гардероба, ухватив её за плечо.
- Не надо. Тебе стоит остаться здесь.
Я собрал оставшиеся вещи в одиночестве – любимая побежала разбираться с отцом по телефону. Хорошо хоть мне не пришлось видеть её плачущей на пороге дома.
Хоть какое-то утешение, пусть и достаточно жестокое в её отношении. Ей так будет лучше.
____________________________________________

Глава восьмая.

- Привет, Дим. Ты всё грустишь?
- Да, грущу, - сказал Дронов, поднимая бокал, - но по-особенному, по-своему…
На дворе уже была зима. Я давно не посещал старого друга, и меня даже немного стала мучить совесть – слишком собой и своими проблемами увлёкся.
- Ты ещё не бросил пить? – с досадой произнёс я, стягивая свитер и кидая его на один из стульев в его столовой. Теперь он жил богаче меня.
- Нет, не бросил. – Димон оттянул штору и поглядел на тёмное почти не освещённое поле, раскинувшееся за окном.
Я неловко сел напротив него.
- Как котёнок?
- Отлично. Растёт обормот, вот только гадит много… - только сейчас я обратил внимание на то, какие у Димы были чёрные круги под глазами. Это были синяки такие, будто его уже несколько месяцев мучила невыносимая бессонница.
- Я думал, ты хоть попытаешься бросить…
- Слишком много я пережил, чтобы после этого легко бросить! – резко прервал меня мой верный друг, потом встал из-за стола и, обойдя круглую барную стойку, подошёл к холодильнику, откуда достал кусок колбасы.
Я встал вслед за Дроновым и долго наблюдал, как он с отсутствовавшим взглядом делал бутерброды.
- Дим, пойми, ты ведь сам портной своей судьбы…
- Ага, собери с миру по нитке и получишь картину вселенского хаоса, сотканную из людских страданий, - он поднял на меня измождённый взгляд и передал бутерброд, - угощайся.
- Но… - я проводил товарища взглядом до того места, где он сидел прежде, а сам невольно потянул в рот кусок хлеба с колбасой.
Трясущейся рукой Димон поднял бокал с недопитым бренди, но так и не отпил ни глотка.
Он выронил фужер и, глухо зарыдав, уткнулся лицом в подставленную руку.
И только тогда я осознал, что умел лишь красиво любить тех кто был мне дорог, а поддержать человека в трудный момент не мог: я замер позади него, наблюдая, как содрогается широкая мужская спина, и боялся пошевелиться. В голове крутилось лишь желание не обидеть ещё больше, не ущемить его человеческого достоинства своим сочувствием.
Чуть позже я понял, что как раз таки в сочувствии и понимании он нуждался больше всего. Но осознал это слишком поздно…

Уже в январе, когда добрый братец наконец уехал, я зашёл в свой бывший дом.
Мы сидели за столом в нашей просторной светлой столовой с большими окнами.
- А что это там?
- Это котёнок мяукает. Надо выпустить.
- А что Дима?
- Сказал, что у него какие-то важные дела.
Наступила пауза, я отглотнул немного чая. У меня у самого такой заварить не получалось.
- Кирилл, переезжай обратно. Ну, всё это нелепая ссора. Просто помирись с отцом, попроси прощения, ты ведь не виновен, - завела она вновь уже заезженные за долгие месяцы разговор.
- Не собираюсь. И не проси. Я не буду унижаться перед этим старым хрычом, ползать перед ним на коленях.
- Не говори о нём так, он всё-таки мой отец!
- Относись к нему как знаешь, для меня он старый подлец!
- О, значит теперь всё так? Как деньги давал, был хороший, а как перестал, так сразу подлец? Тогда убирайся из этого дома, может он и прав.
- Ну и ладно. Прощай.
В тот момент, когда я встал и направился к выходу, мне так и хотелось сказать, что подлец Владимир только от того, что разлучает меня с ней. В тот момент я готов был пойти и попросить прощения, лишь бы быть с ней. Но нет, я был непреклонен.

По дороге домой я заглянул на местный рынок, где теперь стал закупаться продуктами.
Набрал небольшой набор аскета, чтобы хоть как-то прожить.
Сейчас я был горд собой за свою силу воли, но считал себя последним придурком из-за своего упрямства.
Это упрямство оставило ссору между нами с Владимиром Петровичем. Это упрямство рассорило меня с Наташей. Думаю, всё ещё наладится, хотя...

Я вернулся домой и бросил сумки у входа – потом разберу, а сейчас даже жить не хочется.
Я прошёл на кухню, взглянув по пути на настенный календарь.
Быстрым взглядом я посмотрел на число, и что-то глубоко в сознании ёкнуло.
Как я мог забыть про день рождения Димы? 15 января… ему уже 36 лет стукнуло.

Я налил кружку чая, включил прослушивание сообщений на автоответчике и уселся на широкий подоконник в маленькой гостиной моей новой двухкомнатной квартиры.
- Два сообщения. Сообщение от абонента – «Димон».
«Надо было поздравить», - мысленно побранил я себя.
- Вот так рушатся и превращаются в прах красочные мечты, Кирилл. Помни меня. Прошу, помни.
«Какого чёрта, что за бред?», - я подскочил, чтобы заново прослушать сообщение, но здесь они удаляются после первого воспроизведения. Я снова сел.

- Сообщение от абонента – «Димон».
- Кирилл!.. – Вместо привычного голоса Димы, на этот раз я услышал Наташин, - Кирилл, приезжай скорее!.. – Голос дрожал, я расслышал тихие всхлипы, - Димы… - я выронил кружку, когда услышал последнюю фразу, - Димы больше нет… нет.

Ядрихинский Александр, 15 января 2008 г. 5:56:02
Цикл "Живущие на Грани" (позиционируется как цельный роман).
Трагический рассказ.
Дата публикации: 22 февраля 2008 года.

Я обещал выложить что-нибудь понравившееся?
Так вот, выкладываю ироничные миниатюрки на интересные и актуальные темы.

***

Если ты любишь, то всем существом –
Что б ни случилось, ты думать будешь
Не о себе, а всегда о нём –
Да, именно: прежде всего о нём,
О том, кого ты беспредельно любишь.

А он в этих случаях всей душою
И в буднях, и в радостях, и в борьбе,
Согласный всегда и во всём с тобою,
Тоже думает о себе...

***

Ты говоришь, улыбки не скрывая,
Что открываешь золотую дверцу
И буду я прописан в твоем сердце,
Владея всем, чего не пожалею.

Я очень тронут щедростью твоей!
Пусть твое сердце вечно будет биться,
Но столько в нем прописано друзей,
Что мне уж там, боюсь, не поместиться

Э.Асадов

Вот, покапался в недописанных черновиках на компе.
Обнаружил, что у меня до сих пор висит в активе рассказ "Красочные мечты".
Нет, не получается ни строчки выдавить. Есть сюжет, есть герои, есть эмоции.
Нет вдохновения. Начинаю писать и понимаю, что не хватает образности, речь скуднее стала. И что это со мной?

Ладно. Вот тут отрывок из одной штуки. Писалось полгода назад, так и не дописал. Те кто хорошо меня знают, те поймут, что это отрывок не из простого рассказа.

Их было много, и всё не то.
Одну он звал Ромашкой, она же ласково называла его Братишкой.
Другую он звал Солнцем, а она его - Раздолбаем.
Ещё одну он звал Лучиком, в ответ же слышал снисходительное "Ребёнок".
Остальных он звал и зовёт по сей день просто по именам.

И лишь одну единственную во всём мире и за всю свою жизнь он отметил. Он звал её Ангелом.
Вот только в ответ ничего не слышал...

(Ядрихинский Алесандр, "Правдивая история маленького человечка", первые строки 5 главы)

Вот, не знаю, стоит ли выкладывать. Не самое вроде лучшее стихотворение.
Да и первая строка позаимствованная =)
Но хочется)

"Любовь"

Любовь! Как много в этом слове.
В нём блеск побед и боль потерь.
Любовь. Как много нашей крови,
Оставив след, испил сей хищный зверь.

Любовь. В ней свист разящей шпаги,
Которой ты противника сразил!
И лишь любя, исполненный отваги,
Пусть даже робок был, но всё же полон сил.

Любовь. В ней прелести природы,
В ней звон, присущий лишь ручью.
И ею все сердца прекраснейшей породы
Живут, не соглашаясь на ничью.

Любовь, всегда несчастного согреет.
В ней бесконечный солнца свет.
Романтики, душою что добрее
С любовью не погаснут много лет.

Ядрихинский Александр, 12 января 2008 года

Огонь все ярче,
Страницы жизни в нем горят
Что будет дальше,
Об этом знаю только я.
Вопросов больше нет,
В ответ не слышно красивой лжи,
Меня в бесконечность уносит
Поток стальных машин.

Другая жизнь не сон,
Я был для нее рожден,
И в час ночных дорог
Я не одинок.
Мы верим что есть Свобода,
Пока жива мечта,
Верим в свою свободу,
И будет так всегда.

Ария, "Свобода!"

Я просто верю в то, что рушит догмы,
Лучший способ не стареть,
Что песни могут останавливать бомбы
И то, что тишина это смерть.

Тараканы, "Тишина это смерть"

Дай мне жить, так, как я хочу
Если нет - убей, мне здесь тесно
Знаю я - я всего лишь гость
Hа твоей Земле мне нет места -

Здесь бродят тени, ими движет запах денег
Боль других и холод греют им сердца
"Связь времен распалась" - и Злодей, и Светлый Гений
Тесно сплелись в объятьях, их различить нельзя...

Я не сошел с ума , мир так стар и мал
Что его делить нет больше смысла
Hет, ты возьми себе, все, что на Земле
Мне оставь простор небесной выси!

Лучше быть одному всю жизнь
Чем найти свой дом, и жить в нем, с кем попало!
Ты молчишь - ты не против лжи,
Если в ней есть звон, звон металла...

Ария, "Я не сошёл с ума"

Ответь! Что нам мешало прозреть,
Что же случилось с мечтой,
Сделать для всех рай земной?

Оглянись назад, там застыл закат.
Черно-красной застыл полосой.
Впереди туман, позади обман.
Что вы сделали с нашей мечтой?

Ария, "Что вы сделали с вашей мечтой?"

Настроение сейчас - Wake up, wake up, wake up, it's time to make a move!

В колонках играет - Fall Out Boys - "Thanks For The Memories"

Вот.

Как же классно, когда у тебя есть кот. Не одиноко.
Не самые приятные заботы с лотком и едой не в счёт.
Зато ночью, ложишься спать, а он рядышком подлезет, сопит и мурлычет в ухо.
Потом перевернётся на другой бок, глубоко вздохнёт - совсем как человек - и тихонечко посапывает, спит.
Может и не человек рядом, но всё-таки живое существо, я бы даже сказал, уже родное существо.
Лежишь с закрытыми глазами и слушаешь, как рядом с подушкой маленький (относительно) комочек шерсти сопит.

Вот так.

Вот ещё цитатку хочу привести из рассказа моего хорошего друга-писателя.
Позже и всё произведение выложу - за душу берёт и имеет смысл.

Если моя жизнь - это кинофильм, то сценаристу и режиссёру нужно оторвать руки и вставить в *вырезано мной*. Но - так всегда - работа толкового видеомонтажёра может всё исправить. Мою жизнь легко представить в виде нескольких ярких вспышек - вспышек старого фотоаппарата с прогорающим магнием вместо электроблика - почти так же как в "Невидимках" Паланика.

Покажи мне любовь!
И я сижу на ветке яблони на высоте четвёртого этажа тёплой авгутсовской ночью устремляя бессмысленный взгляд в высоту, на потухшие окна соседнего дома.
Вспышка!

Покажи мне страсть!
И я шагаю в одних тренировочных штанах на голое тело, босиком, с букетом цветов до ближайшей остановки автобуса.
Вспышка!

Покажи мне страх!
И я бегу.
Вспышка!

Покажи мне глупость!
И я забираю по с/ж документы из университета, с гордым видом выходя - в последний раз - за территорию кампуса.
Вспышка!

Покажи мне жизнь!
И я сижу на лавочке на бульваре, курю и смотрю на проходящих мимо людей.
Вспышка!

А теперь я хочу обратиться к тем, кто почему-то, в силу каких-то субъективных причин начал читать всё записанное моими замёрзшими, трясущимися руками в этой тетради. Я снова поступлюсь своим единственным принципом и дам вам непрошенный совет.

Если вы читаете это - не дочитывайте до конца.
Если вы только начали это читать - бросайте и забудьте.
Если вы знаете, что будет в конце - значит вас уже нет в живых.

Это не роман. Не повесть. Не дневники или записки на манжетах, не биография и не мемуары. Это - собрание глупых, ненужных и пустых мыслей, тупой архив чувств в формате .exe и точек зрения в формате .jpg. Здесь нет и не будет завязки сюжета, происшественных линий, переживаний и коварства, признаний в любви и драк с погонями. Не будет накала и напряжения, кульминации, пролога, эпилога и интерлюдий.

Потому, что это - жизнь. Жизнь, лишённая всей этой литературной мишуры. Моя жизнь.

AW, "Ничтожество", Глава 3

Красиво, а главное - почти правда.

Решайте сами - что в этой сбивчивой повести, в этом сплетении искренней лжи и противной были - правда, а что нет.

Итак...

Покажи мне жизнь!
Вспышка!

В колонках играет - Clint Mansell - "Winter: Lux Aeterna"

Мда, буду краток.
Одно только скажу. Настроение плохое, давление повышенное, боевой дух серьёзно подорван. Блин, я себя откровенно ненавижу.

Теперь хочу только задать своим ПЧ пару наболевших вопросов, которые я давно смакую в своих мыслях. Вы не будете против?

1. Что бы вы делали, если бы узнали, что жить вам осталось всего 2 года?
2. Что бы вы сделали или как себя чувствовали, если бы не стало меня?
3. Как бы вы поступили, если бы однажды поняли, что несмотря ни на какие ваши усилия вам в жизни ничего не светит?
4. Что с вами случилось, если бы в силу непреодолимых обстоятельств порушились ваши мечты или вся жизнь?
5. Бывало ли у вас ощущение, что мир без вас будет лучше?

Не подумайте ничего плохого, у меня не едет крыша. Просто эти вопросы сидят в голове уже больше четырёх месяцев. А сейчас они разгорелись с особенной силой.

Хотел выложить своё новое стихотворение "Сестрёнка", написанное в больнице, но немного не в состоянии найти тетрадь, где я вёл свои больничные записи (иными словами, дневник).
Так что выложу просто своё любимое стихотворение Лермонтова.

Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье — все готовы:
Никто не хочет грусть делить.

Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как, судьбе послушно,
Года уходят будто сны;

И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моем...

И снова не подумайте ничего плохого.
Пошёл делать уроки. =/

Настроение сейчас - О~О

В колонках играет - Evanescence и Nightwish - всё самое грусное подряд

Просто навеяло... Сыграем в рулетку, Как выпадет жребий, Кидаем монетку Под синее небо. О нас не узнаю, Наш крик не услышат, Здесь все умирают, Скорей, он не дышит! В заточенье одни, Все потухли огни, Потеряли судьбу и на ощупь Пробиваем мы путь, Разливается ртуть, Но найти мы дорогу не можем. Не выбить ли двери, Не вынести стены, Но больше не выйдет… В цепи мы лишь звенья! Мобильный не слышно: Не ловит, не светит. Во тьме помощь ищем, Никто не ответит! В заточенье одни, Все потухли огни, Потеряли судьбу и на ощупь Пробиваем мы путь, Разливается ртуть, Но найти мы дорогу не можем.

"Listen to the rain"


Знаете, в Литклубе у каждого есть свой личный список самых любимых стихотворений.
Называется он рекомендательным списком.
Так вот недавно мне приспичило перечитать весь свой список.
А теперь вот я желаю выложить здесь несколько очень красивых стихотворений.

1. Пара слов.

Могиле Неизвестного Солдата

Ты постой. Посмотри на надгоробие.
Так нелепо, уныло увяли цветы.
Кто лежит тут? Кажется, вроде - я.
Подойди, присмотрись. А быть может и ты?

Петь хвальбы погребённым без имени
И торжественно-хмуро курить фимиам
Мы оставим другим. Подожди меня.
Пара слов, что так чужды ушедшим. И нам.

Сколько их? Позабытых под толщей
Славы? Искренней лжи и фальшивых прикрас?
И печально всё помнить. Да, столь же,
Сколько страшно, что так будут помнить о нас.

Прикоснёшься к холодному камню,
И внутри, словно вечный, отчаянный зов
Вдруг пробудятся мысли о главном,
Не доставшемся нам от ушедших отцов.

Мы с тобой помолчим над могилой
И пойдём, каждый сам по своей колее.
Только чувствуешь? Что-то остыло.
Это что-то во мне. А быть может в тебе?


2. Ты знаешь.

Ты знаешь... Так ведь уже было.
Со мной. С Тобой. Не здесь, давным давно.
И это всё не стёрлось, не забылось.

Порой приходит, прикрываясь сном,
Размытый образ наших дней с тобой,
Словно мечта, рождённая вином.

Ты знаешь... Я зову судьбой.
То, что нас сводит в каждой новой роли
Театра, вечной пляски под луной.
Налей ещё, налей мне этой боли!
Не дай мне догореть, познав покой!

Ты знаешь... Так ведь ещё будет.
Не раз. Не два. Так будет вновь и вновь
Пока Театр цел, пока есть тот, кто Судит.

Ты знаешь... Если это - не любовь,
Я не хочу любви. Есть мы. И будем.
Не нужно больше слов. Давай без слов?

Ты знаешь... Мы с тобой волею судеб
Связали нитью завтра и вчера
Так есть сейчас, и будет так покуда
Мы кружимся, как искры от костра
Пока Театр цел. Пока есть тот, кто Судит.

Ты знаешь, так и будет...
Так и будет...


3. Как уходят...

Посвящено Сергею Воронину

Как уходят? Не прощаясь,
Оставляя лишь минуты
В памяти тех, кто был рядом,
Словно светлый сон.

Как уходят? Улыбаясь,
Всеми проклятым маршрутом.
Проводив потухшим взглядом
Жизненный перрон.

Как уходят? Непонятно.
Вдруг, внезапно, глупо, странно.
День и ночь длинною в вечность.
Тени на стене.

Как уходят? Без возврата.
"Так всегда" принять как данность?
Помолчи, оплавив свечку.
Привыкай, что "нет".

Как уходят? Мышекликом.
"Файл" - "Стереть всё" - "Да"

Как уходят? Очень тихо.
Очень навсегда.


4. Предали? Снова предали...

Грамотно так - предательство...
Комната в три угла.
Пулю лови - доказательство
Что подтвердить не смогла...

Предали? Снова предали...
Детка, не плачь, ерунда!
Верный звери, верные!
Горько. Уйдет. Навсегда.

Снова впадать в неверие,
Снова пустую вытащить.
Ты говоришь - суеверие...
Вылечу, милая, вылечу!

Чем? Ацетоном в горло
И кислотой в глаза...
Время морщины стерло -
Я не пишу о слезах.

Да, с часовым механизмом.
Слышишь, стучит в висках?
Видишь, твою харизму -
Топчут. И это страх?

Предали, предали - жаль
Снова на миг обожгло -
Так закалялась сталь,
Не для себя, назло.

Все прописные истины
Я им не верю, нет!!!
Все прописные истины.
Кто сочинил этот бред?!

Не подпишу, не бойся.
И не ходи, добьют...
Хватит уже, успокойся!
Слышишь, они поют?

Струны...А кто поможет?
Не беспокойся, вытащим!
Тихо! Не так тревожно!
Вылечим, милая, вылечим....


5. В душу не лезь...

Забери мои мысли - их так тяжело развивать...
Оторви мои крылья - и так не смогу я летать.
Уничтожь мою память - я буду спокойнее спать.
Раздери моё сердце - не буду я больше страдать!
Отбери мою совесть - смогу я тебя презирать!..
Забери мою жизнь - я смогу в синей мгле полетать...

Забери моё Солнце - ведь ночь ненамного темней.
Забирай эти звёзды - в глазах моих хватит огней!
Отними и мой разум - зачем он меж глупых людей?
Забери вещи! Деньги! И чувства! Не жалко, поверь!
Укради красоту, хотя я и не так хороша.
Ты не тронешь одно - это будет моя душа.

И в вечности чёрно-багровой тебе буду петь:
"Забирай всё, что хочешь, но в душу ко мне не лезь!"


6. Кто...

Кто небо не видел с вершины горы,
О, тот не поймёт моей светлой печали…
Кто с детства не верит в другие миры,
Тому в книге жизни любовь не писали!

Кто думает, реки протечь могут мимо,
О, тот не поймёт мою повесть из света!
Кто быть побоялся навеки любимым,
Тому на вопросы не будет ответа!

Кто чувства страшится во имя покоя,
О, тот не поймёт тихих слёз и видений.
Кто сердце неволит, открытое мною,
Тому будет больно от ясных прозрений.

Кто небо не видел с вершины горы,
О, тот не поймёт, что он всё же невинен!
Кто строки мои принимал как дары,
Тому не устану писать ночью длинной.


7. Наверное, судьба...

Наверно, у меня судьба - влюбляться,
Пить сладкий хмель влюбленности всегда.
Наверное, судьба мне ошибаться,
Искать тебя сквозь дни и сквозь года.

Искать твои глаза - в чужих, похожих,
И вслушиваться в голоса,
Пытаясь среди тысячи прохожих
Найти того, с кем свяжут небеса..


8. Надежда.

Среди убийственной тиши
Я слышу крик чужой души.
Иду сквозь рощу тополей,
А крик все громче и ясней.

Иду быстрей, глянь, так и знала:
Еще одна душа пропала.
Причин для смерти много есть,
Не хватит пальцев, чтоб их счесть.

Любовь ушла, иль бросил друг,
И стало все пустым вокруг.
Был взлет, и сразу вдруг паденье.
Откуда это невезенье?!

А ведь могло все быть не так;
Сумей я волю сжать в кулак,
Сумей забыть обиды, зло.
Тогда б мне в жизни повезло.

Чтоб не лежали тяжким камнем
Заботы, ссоры и страданья,
Надейтесь: обойдет беда.
С надеждой легче жить всегда!


9. Одиночество.

Овевает тоской безмятежной
Дым от свеч, что ночами чадят.
Извини, но все наши надежды
Не возьму я с собой уходя.
Отчего в сердце столько простора?
Что за ясность лучится в глазах?
Если встретишь мой взгляд, без укора
Сделай вид, что всё прежнее - прах.
Тонут в памяти прошлые годы
Выйдет пуля. Останется шрам.
Отчего в сердце столько свободы?

Оттого, что всё было вчера.


10. Кумир.

Пепел сумрака тысяч ночей
Скрывает твои глаза.
Пламя черное тысяч свечей
И только одна слеза.

Алые тени на сгнившей земле -
Все чем богат мой мир.
Слезы робкие в утреннем сне:
Прощай, мой глупый кумир.


11. Цинизм.

Жестокая правда жизни... Мир жесток...
Одни живут, другие лишь играют
И утренней зарёю обратившись на восток
Мечтаешь, ты как все мечтают,

Мечтаешь изменить весь мир,
Исправить всех людей ошибки
И вроде жив в душе ещё кумир
Но слишком люди прытки...

Готовы сеять зло, порок,
Да, так ужасен рок... Злой рок...
И так циничны окружающих предания,
Никто не внемлет нашим предсказаниям...



Вот такой вот списочек.
Тут есть AW, Ada_Dakar, firefly, Iron_Maiden, Evelin.
Кста, я тут и своё воткнул.
Кто найдёт? =)



Where will you go? (2001)

Мне просто грустно...

Вот так...

Порой даже и не знаешь, отчего тебе плохо.
Плохо ли в самом деле.

Просто... просто где-то внутри что-то рвётся.
Жизнь складывается из мелочей.
И именно из-за мелочей она обычно не складывается.

Странно получается, когда тебе грустно, а ты не знаешь, отчего.
Не знаешь кого или что в этом винить...

А может причин так много, что я просто не могу их все вспомнить?
Глупый я... глупый и нелогичный.
Пора умнеть, да не знаю как...

"Память"

И вот стою я перед вами,
Перед моим судом, друзьями и врагами,
В моей душе терзаний отголоски…
Стою и задаюсь вопросом…

Зачем я здесь? Кому я нужен?
И мозг словами перегружен,
И в мыслях лица, голоса,
Перед глазами жизнь моя…

Кто вспомнит обо мне через века?
Я вроде был, и нет меня,
Не будет волновать умы людские,
Что жили парни городские…
Я был одним из них…

Обычный серый человек,
Я проживу свой скорый век,
Никто не вспомнит обо мне,
О том, кто жил в прошедшем дне…

Любил, страдал,
Просил, терял,
И так же серо, буднично пропал
Старик седой...
Его словам никто не внял…

Ядрихинский, 28 декабря 2006 года, 20:31

В колонках играет - Lumen - "Гореть"

Мечты, всегда со мной в пути:
Во снах и наяву
Кричат, - «Ты прыгай и лети»
И в небо всё зовут.

Беспечность – вечный мой порок
И благодетель мой.
И, окунаясь вновь в поток,
Зову вас за собой.

Оставив нежность и уют,
Оставив отчий дом,
Иди к мечте, тебя зовут,
Наполни мир теплом.

Я знаю, знаю: расцветёт
Навеки и везде
И силу вскоре обретёт,
Блуждая в темноте.

Заполнит души и сердца,
Зажжет огонь любви.
И, словно призрак без лица
Пускаюсь по пути.

Оставив нежность и уют,
Оставив отчий дом,
Иди к мечте, тебя зовут,
Наполни мир теплом.

Ты следуй, следуй, за мечтой.
Зову тебя с собой.
Иди по сказочной стране
Со мною наравне.

Тебе постелен будет путь,
Усеян пылью звёзд.
И ты найдёшь, поймёшь там суть,
Что в сердце вечно нёс.

И, озаряя светом всё,
Достигнута мечта.
Ты знай, отныне всё твоё:
И явь, и вечность сна.

Ядрихинский Александр, 31 августа 2007 года, 6:36:14
Опубликованные стихи. Цикл "Взросление".

Я уйду, с последним лучом заката
Стану тенью, под грохот набата.
Буду красться за нею неслышно
Становясь монастырскою мышью.

Становясь родниковой водою,
Буду течь полноводной рекою
Буду ждать одного я момента
Твоего возвращенья средь лета.

Превращусь я в твоё отраженье,
И тобой по утрам любоваться
Буду. В этом ищу я спасенья.
Мне от глаз твоих не оторваться.

Не ищу ни свободы, ни воли,
Ничего мне отныне не надо.
Я устал от безмерной погони.
Мне глаза намозолила правда.

Я хочу невесомым быть духом,
Я хочу быть навеки над ухом.
Быть хранителем вечно любимой
И быть ангелом вечно незримым.

Ядрихинский Александр, 25 августа 2007 года, 16:47:48
Черновики

Настроение сейчас - Мировоззрение пенька с глазами и эмовской чёлкой o_O
В колонках играет - *щёпотом* ти-ши-нааа...

Халтура из черновиков =)

За мною вечность, за мною правда,
Отринь беспечность, лишь это надо.
Я жду тебя, в том конце дороги,
Иди ко мне, переходя пороги.

Здесь пустота, здесь нет лжи и страданий,
Здесь честь и мораль, в центре мировоздания.
Здесь чистота, свет и покой.
Следуй за вечностью, следуй за мной!

В пути среди ночи с тобою звезда,
Путь пролагать тебе будет века.
Следуй – догонишь, ищи и найдёшь
С тобой будет вечность, ты не пропадёшь.

Не сворачивай, иди, ведь с тобою всегда,
Не лишайся пути, нами движет судьба.
Остановишься, больше уже никогда
Не увидишь, как рядом с тобою она.

Потеряешь звезду, всё затянет туманом,
Отречётся навеки, кто был талисманом.
Без него навсегда ты поверишь обманам,
Ты поверишь тому, что нет истины рядом.

Остановишься – вечность навеки отпрянет!

Здесь пустота, здесь нет лжи и страданий,
Здесь честь и мораль, в центре мировоздания.
Здесь чистота, свет и покой.
Следуй за вечностью, следуй за мной!

За июльской звездой.

Остановишься – вечность навеки отпрянет.
Потеряешь звезду, всё затянет туманом.
Ты поверишь тому, что нет истины рядом.

Ядрихинский Александр, 21 августа 2007 года 23:02:00
Песня. Черновики.

История морального падения с высоты финансового полёта. Не автобиографично... Судьба, зачем она нужна, Зачем ведёт сквозь жизнь меня? Зачем жестока, холодна, Бесчувственна и так сильна? - Вот и отлично, можешь приступать к работе, - начальник бросил мне ключи от моего нового кабинета. Так начиналась новая глава моей жизни. 3 мая 2002 года. Уже месяц, как я переехал в Орёл. «Теперь, когда я скрылся ото всех прежних бед, я смогу начать всё с чистого листа, смогу достигнуть высот», - думал я в этот момент с некоторым облегчением, - «как я мечтал пробиться в люди… свершилось!». Разве мог я подумать, что жизнь моя полетит к чертям и не один раз? ____________________________________________ - Здравствуйте, вы на собеседование? - Да, на пост PR-менеджера. - Отлично, тогда присаживайтесь. Я пришёл в этот офис всего за неделю до этого. Начальство долго колебалось между разными кандидатурами, но вот, наконец, утвердили мою. ____________________________________________ Но началось всё намного раньше – за год до принятия на эту работу, за пять лет до сегодняшних событий. 23 июля 2001 года. Проживая тогда ещё в Москве, я отправился, по приказу своего прежнего начальства, на важную деловую встречу. - Конечно, к вечеру контракт будет у вас на столе! Я был полон сил и энтузиазма, готов был свернуть горы. Шеф уже неоднократно доверял мне одному очень важные сделки. Но эту сделку я провалил, зарубежные инвесторы напрочь отказались финансировать новый проект нашей компании. Мы потерпели ужасные убытки – это был последний шанс. Как ни прискорбно, в тот же день я лишился и своей прежней работы, без суда и разбирательств. - Ты понимаешь, сколько денег стояло на кону?! – Крики Василия Николаевича были слышны на несколько этажей вверх и вниз, особенно вечером, - не ты ли бахвалился своей деловой хваткой и умением убеждать?! Да я тебе как сыну доверял! Ты!.. Ты!.. Ты уволен! В спину он ещё долго и смачно материл меня на чём свет стоял, но мои уши уже заложило от напряжения – я ничего не слышал, кроме звона и ничего не чувствовал, кроме гула в голове. Этим летним вечером я был совершенно подавлен. На небе сгущались тучи и, когда я подходил к дому, началась гроза. Не знаю почему, но я так и остался сидеть в своём дворе под проливным дождём. Я никогда не отличался особым оптимизмом, но сейчас казалось, жизнь была разрушена… Ближе к полуночи я пришёл в круглосуточный бар. Промокший до нитки и злой на весь мир, я уселся за барную стойку. До этого я никогда не пил и взял наугад самую дорогую бутылку водки. Алкоголь жёг и раздирал глотку, а опьянение обволокло сознание после второй рюмки. Мне было невыносимо плохо… На следующее утро я проснулся на полу своей кухни. В висках пульсировала жуткая боль, в ушах стоял гул, голова гудела, а горло пересохло, словно я неделю ничего не пил. На столе валялся мой пиджак. Остальная одежда была на мне… даже туфли. Встав с пола, я тут же пошёл в ванную, чтобы умыться и найти там аспирина или чего-нибудь болеутоляющего – похмелье оказалось таким же ужасным, каким я его себе представлял. Или я это с непривычки? В зеркале я увидел, перемазанного в грязи, крякозябрика с красными глазами, красноватым носом и огромными мешками под глазами. Себя я там не нашёл. Желание умыться усилилось вдвойне. А умывшись, я заодно и напился… Вернувшись в кухню, я стал подробнее рассматривать свою одежду. Брюки были перепачканы в песке и ещё какой-то дряни, которая уже успела высохнуть и стать белой коркой. Белая рубашка и пиджак оказались на удивление чистыми, в сравнении с брюками то. Всё утро до полудня я провалялся на диване, ожидая, когда наконец подействует обезболивающее. Только позже ко мне в голову пришла мысль проверить карманы на наличие бумажника и паспорта. Всё было на месте, хотя денег заметно поубавилось, а в кармане брюк я ещё и записку нашёл. «Ты милый парень, позвони мне на выходных – погуляем… Света». Без особого энтузиазма звонить на выходных неизвестной девушке, я положил записку с телефонным номером на стол, надел свои ничем непримечательные футболку и брюки и пошёл гулять. Ох, как мне хотелось осени в этот момент, чтобы, наконец, потешить своё самолюбие, пожалеть себя, такого несчастного и никчёмного. Но это было лето, тем более, полдень. Время, когда по старинным аллеям соседнего парка скачет малышня, а мимо ходят молодые мамы с колясками. Совсем не то, чего я ожидал от сегодняшнего дня. А ожидал я грома и молний, мне так и виделось, что молния попадёт именно в меня, в довершение «всех прежних моих бед». Я уселся на скамейку в тени и так и просидел несколько часов. Сейчас я даже и не помню, что творилось в тот момент моей голове. ____________________________________________ - Дмитрий Дронов? - Да… Вот я наконец сижу в своём новом кабинете. Сейчас всё кажется позади, больше ничего не потревожит меня. Разве что начальство будет донимать по громкой связи, установленной ими из некоего «понтовства», чтобы вновь отчитать за очередной прогул… - Вас вызывает директор, можете подойти? - Конечно… В апреле 2005 года жизнь снова начала тихонько катиться под откос, но об этом позже… Обо всём по порядку. ____________________________________________ Под вечер я вновь наткнулся на ту записку, когда кипятил воду в чайнике. «Ты милый парень…»; гласила она почти каллиграфическим женским почерком, мне бы такой… Я лишь налил чаю и уселся за стол, продолжая размышлять. - А ведь я никогда серьезно не встречался с девушками… Кроме меня в квартире вообще никогда никого не было, каждый вечер я сидел за компьютером и занимался работой… Или резался в какую-нибудь новомодную компьютерную игрушку, купленную на те деньги, которых так долго добивался. Я настолько одинок, насколько это можно себе представить. - …просто я был занят. Мне ещё только 29 лет, успеется. Как часто я разговаривал с собой? Почти каждый вечер. Я сидел и общался с собой, наслаждаясь своими успехами… Но вот успехов не стало… ____________________________________________ - Значит, не едешь… Я до сих пор помню разговор с моим другом, собиравшимся в долгое путешествие после института. Он давно был влюблён в девушку из другого города и вот решил переехать в её родной город – Орёл. И вот мы в его комнате в общежитии собирали его вещи. - Слушай, ответь, чего ты желаешь от жизни? - Успеха, счастья… Чего ещё надо? - А как же любовь? - Мне пока только 23 года, успеется… - я с улыбкой отмахнулся. В комнате наступило немного напряжённое молчание. С тех пор, как он начал встречаться с девушкой у нас часто иссякали темы для общения. - Значит, ты твёрдо решил – ты со мной не поедешь? - Да, мне предлагают очень выгодные вакансии в одной фирме… да и что мне там ловить, в захолустье то? - Интересно, мы ещё когда-нибудь встретимся, Дим?.. - Обязательно, вот тогда то и найдётся время для любви, и свою красавицу мне покажешь… - с ухмылкой я похлопал его по плечу. Я отвёз Кирилла на своём первом автомобиле на вокзал. Больше я его никогда не видел. Он отбыл в Орёл в 1996 году сразу после сдачи выпускных экзаменов. ____________________________________________ На следующее утро я проснулся в своей постели и обнаружил, что уже наступила суббота. Тут же в памяти всплыл текст записки: «…позвони мне на выходных – погуляем…». Я снова отмахнулся от этой идеи и поплёлся на кухню, а позже – гулять по городу. Начал со своего района, продолжил Арбатом, закончил в ещё одном баре… Так, бездарно шатаясь по городским переулкам, я провёл целую неделю до следующей субботы, 3 августа. - Дим, ты где? Что стряслось? Шеф сказал, что уволил тебя, а мы никак не можем дозвониться. Перезвони – ребята волнуются, - верещал автоответчик несколько вечеров подряд, потом на меня плюнули и мои бывшие сослуживцы. А тем временем я вновь и вновь вспоминал о загадочной записке. Всё равно мне уже давно нечего было терять, а ежедневные ночные прогулки к тому же и порядком истощили мой карман и бумажник. - Алло? – милый девичий голосок звонко отозвался в моей трубке. Услышав его, я даже немного опешил – непривычно. - Здравствуйте… а это Светлана? - Да, а кто спрашивает? – Было такое ощущение, будто во время разговора они тихо хихикала, а может, мне просто столь непривычен голос молодых девушек. - Это Дмит… - тут меня передёрнуло, а стоит ли говорить или лучше повесить трубку и забыть об этом знакомстве как о страшном сне? Я пришёл к решению, что говорить стоит, но совсем не так. - Свет… - как непривычно было говорить сокращённые имена, когда всегда обращался к окружающим по имени и отчеству, - Свет, это Дима, ты меня помнишь? - Дима? – девушка несколько мгновений была в замешательстве, - ах да, Дима. Да, помню… - немного неестественно произнесла она. - Помнишь, ты предлагала прогуляться на выходных? - Помню… - тут в её голосе на мгновение что-то прояснилось, «вспомнила», подумал я. - Ты обещал позвонить, но так этого и не сделал, – в голосе я уловил еле заметную обиду. - Извини, я был немного занят. - Ясно… - наступила довольно неловкая пауза, думаю, она хотела уже попрощаться и положить трубку, но я был настроен решительно. - Может, всё же, встретимся? - Знаешь у меня тут тоже некоторые дела… - голос девушки вновь зазвучал иначе, как-то устало, - Хотя давай, отвлекусь немного. - Тогда давай… давай возле бара на Снежной… через полчаса. - За полчаса мне туда не доехать… - тут меня вновь посетила мысль, что я её совсем не знаю. Это словно проснуться с амнезией, потерей долговременной памяти и впервые увидеть свою жену и маленького ребёнка. Думаю, так себя человек, оказавшийся в подобной ситуации, и чувствует. - Тогда… через час? – выдавил я из себя домысел методом научного тыка. - Уже одеваюсь и еду. Мы встретились в положенное время. Мои представления об этой девушке по её голосу были совсем иные. Мне показалось, что она – семнадцатилетняя блондинка с голубыми глазами и прямыми длинными волосами. Выяснилось, что ей, на самом деле, никак не меньше двадцати, её тёмно-каштановые волосы вились, а глаза были тёмно-карие, даже иссиня. Ни за что бы не поверил, что смогу кого-либо полюбить, но в тот вечер я влюбился по уши. Мы гуляли по парку, дурачились словно школьники, и постепенно я узнал её… снова. А она даже и не заметила, что я изменился со времени нашей первой встречи, хотя, кто его знает, как я выгляжу в пьяном состоянии? Я встречался с ней на протяжении семи месяцев, со временем я ощутил явный недостаток денег. Денег на роскошные подарки, дорогие украшения, красивейшие букеты… Букеты роз, цветов которые дико нравились мне с самого детства. Такие беззащитные, несмотря на все эти шипы, и такие прекрасные… ____________________________________________ - Дима, скажи, какие твои любимые цветы? Да, Ирина Ивановна, классный руководитель моих младших классов, я до сих пор помню её… отчего бы это? - Розы. - Дивно. А почему? - Не знаю… они красивые. - Да, это действительно очень красивые цветы. Можешь прочесть нам своё сочинение о них. - Хорошо. Розы были самыми любимыми цветами моей мамы, об этом мне всегда рассказывал папа… Все дети тогда написали о ромашках и других полевых цветах, и лишь я избрал такой прекрасный цветок, как роза. ____________________________________________ Спустя пять месяцев после встречи со Светой, ставшей, в прямом смысле, лучиком света в моей серой жизни, в ноябре, я сделал ей предложение. Я не был уже столь богат, как раньше, но у меня был стимул, было желание доказать ей, что она – единственная, что она – королева. Я устроился на работу, чтобы позволить себе содержать нас двоих. Я расплатился по долгам за квартиру и мы вместе поселились у меня. Свадьбу назначили на февраль, на ней должны были собраться все родные и близкие, вот только у меня таковых не было. ____________________________________________ - Папа, пап! - Уведите ребёнка! Что он здесь делает? - Не знаю… он был с сиделкой из палаты больного… - Что стоите? Уводите, быстро! - Папа! - Всё, сюда заходить нельзя. Лучше покажи мне свою машинку. 15 января 1982 года. Этот день я не забуду никогда, день, когда я потерял семью. Мать я не знал с самого рождения, видел только на фотографиях. Мне о ней до десяти лет рассказывал отец… А потом не стало и его. - Запишите время смерти… Эта фраза осталась в детской памяти, словно печать на белой бумаге. - Мальчик, тебе сюда нельзя. Я не помню, как оказался в операционной в тот день. Должно быть, старая сиделка моего отца не уследила: задремала или увлеклась сериалом, и я выскочил из палаты, где проводил почти всё время. Меня определили в ближайший детский дом, после этого я умудрился поступить в суворовское училище. Только тогда у меня появились шансы выйти в люди, поступить в высшее учебное заведение. Мне сулили будущее отличного военного, такого же, как мой отец. Но я пожелал стать специалистом по маркетингу. Только спустя 20 лет я вновь обрёл семью, и вновь потерял. ____________________________________________ 15 января 2002 года. Мой день рождения. Мне исполнялось 30 лет. 15 января – это число стало роковым для меня… в который раз. Я заехал за Светой в женское общежитие, прежде чем ехать домой. Она сказала, что была там у подруги и, естественно, согласилась на моё предложение подвести. В этот вечер она припасла для меня маленький сюрприз на день рожденья, но раскрывать не захотела до того момента, как мы вернёмся домой… Она так и не преподнесла мне своего подарка. Те зима и весна выдались очень холодными, после каждой оттепели стояли ночные морозы. На дорогах был жуткий гололёд, и я не справился с управлением, пытаясь уйти в сторону от пьяного автомобилиста… Вместе с личными вещами Светы мне передали коробочку с подарком. Коробочка была в крови, но содержимое осталось нетронутым. Внутри я обнаружил подвеску с портретиком внутри, там был её портретик. С тех пор я так и ношу её портрет на шее. Не могу отпустить, не могу забыть… ____________________________________________ - Что же ты хочешь мне подарить? - Не скажу, ты же знаешь мою страсть к сюрпризам. Я и сегодня тебе хочу сделать приятный сюрприз. Она потянулась ко мне, чтобы поцеловать в щёку. - Свет, может не на дороге? Погода плохая, я нервничаю. - Да ладно тебе, расслабься – сегодня же твой день рождения, а ты снова такой серьёзный. - Неправда. - А вот и правда, не умеешь ты веселиться. - Умею, - я улыбнулся и посмотрел ей в глаза, - сегодня вечером я тебе это докажу. Она первая увидела ржавую посудину, выехавшую на встречную полосу для обгона. Я вывернул руль и вжал тормоз, но даже зимние шины продолжали скользить по зимнему льду. Я вылетел в кювет и протаранил правым боком тополь Из машины я выбрался сам, хотя и не совсем осознавал, что происходило вокруг. А вот Свету извлекли из скомканного автомобиля только через тридцать минут. Она умерла по пути в больницу, в машине скорой помощи. Причины аварии установили на месте. После недолгих разбирательств я был признан невиновным, а виновник аварии скрылся с места преступления, его так и не нашли. Милиционерам казалось очевидным, что он был пьян. А мне от этого только тяжелее. ____________________________________________ Я снова начал пить. Я проклинал себя за то, что сам остался в живых и даже не получил травм. Долгие полтора месяца, показавшиеся мне целой вечностью, тихо и незаметно я умирал где-то на задворках своего же района. Снова забросил работу. Хотя отгул мне дали всего на две недели, я так на неё и не вернулся. Когда вновь становился трезвым, я ходил по парку, проходил мимо бара, где мы впервые встретились. Всё напоминало о ней. Всё доставляло невыносимую боль. Мне снова начали звонить друзья, я снова не отвечал. Мне не хотелось жить. Как-то раз Василий Андреевич, один из очень старых, бывалых и, я бы даже сказал, мудрых бомжей, спросил у меня, отчего я оказался среди них. А это так и было – жил я на улице среди грязных и голодных пьяниц, пропивал последние деньги, что были в моём бумажнике, дома не появлялся на протяжении нескольких недель, слишком больно было видеть наш общий очаг, где мы проводили уютные вечера, и вспоминать о Ней… Я поведал Андреичу, так его звали окружающие, свою историю, на что тот мне спокойно ответил, что я дурак и просто трачу свою жизнь на «всякие глупости». Когда же он узнал, что дома у меня ещё лежит огромное состояние, то тут же послал начинать новую жизнь: «не паче тебе хлопчик вот так запросто спиваться среди таких, как мы». Кроме того, он попросил меня не забывать его потом, когда я стану новым человеком. Все отлично знали, что он хотел завести свой бизнес и бросить пить, но его денег еле хватало на буханку хлеба и бутылку водки или пива для окончательного забытья. Странно, но слова старого седого бомжа с хриплым прокуренным голосом оказали на меня огромное влияние, иначе меня бы сейчас уже не было. В тот день я, наконец, вернулся в свою квартиру. В кухне до сих пор стоял накрытый стол – сюрприз Светы. Она так хотела устроить мне вечер при свечах. Романтика была в её сердце столько, сколько я её знал. Как же пренебрежительно я относился к этим её знакам внимания – только теперь я стал в этом раскаиваться. В вазе стояли розы, в тот день они, наверное, благоухали и цвели. Сейчас они уже успели завять… Свечи на столе так и остались незажжёнными. Стояли себе спокойно, не обращая внимания на то, что творилось в моей жизни. Ах, если бы в тот день она не пошла к подруге, а просто подождала меня дома, всё было бы иначе. Одна нелепая ошибка поставила точку в моей жизни. Я так думал. Но уже через два месяца я даже забыл, как выглядит бывшая некогда мне родной квартира, я уехал в Орёл. Убежал от прошлого, словно от пропасти, зияющей за спиной. Я снял небольшую квартирку, а позже и вовсе выкупил её у владельца, которому она давно уже была не нужна. Спрятался там, где меня ни за что не нашёл бы ни один москвич. Само название этого города, Москва, уже напоминало о моей личной трагедии… Я скрылся и единственное, что я взял с собой из прошлой жизни – маленький кулон с портретиком той, что однажды спасла меня от смерти, но так и не смогла спастись сама. ____________________________________________ Март 2006 года. Я снова запил. Как я горько сожалею о том дне, когда впервые попробовал алкоголь. Долгие запои, прогулы работы. Друзья несколько раз пытались чем-нибудь помочь, но я отказывался. На меня ничто не давило, не было никаких проблем, я просто напивался, как свинья, потому, что мог себе это позволить. Когда я в очередной раз вернулся на работу, то узнал, что уволен, и компания уже ищет нового PR-менеджера. Как всё грустно то кончилось, очередная попытка начать жизнь с чистого листа провалилась с жутким грохотом. Сам виноват. ____________________________________________ Итак, я сижу в своём дворе. Сегодня 19 апреля 2006 года. Меня вновь уволили. Рядом, на скамейке, стоит дорогой коньяк, а в кармане жужжит мобильник. Я не отвечу – не хочу. Снова проливной дождь, шёпот грозы и жуткие переливы грома. Я уже успел полюбить всё это. Я люблю сидеть под дождём, когда мне плохо. Это успокаивает, заставляет задуматься. Передаёт моё настроение. Но теперь я больше не жду, что в меня ударит молния или небеса разверзнутся надо мной и поглотят. Привык уже к неудачам и горестям. Я сижу и вспоминаю всю свою жизнь, словно перечитываю старую книжку. Кирилл, Ирина Ивановна, Андреич, отец… - Света… Я достал из-за пазухи свою подвеску и раскрыл. Она смотрит на меня с портрета… - Ну, как, ответил? - Нет, ни дверь не открывает, ни по телефону не отвечает. - Кирилл, а это случайно не он сидит на скамейке? Ну да, сравни с фотографией. - Похоже, он… Что это он на скамейке под дождём без зонта делает? - Не знаю. Подойди, спроси. Я услышал тихое шлёпанье мужских туфель по лужам небольшого дворика, но не стал поднимать головы – это идут не ко мне. - Дима? Дима, это я – Кирилл! Помнишь? Я таки поднял голову и посмотрел в лицо парню, стоящему надо мной. Из-за дождя этого не было видно, но по моим щекам текли слёзы. - Помню… Ядрихинский Александр, 13 июня 2007 года, 1:34:20 Цикл "Жившие на грани" (позиционируется, как цельный роман). Трагический рассказ. Дата публикации: 30 августа 2007 года Не знаю, зачем выкладываю. =) Рассказ грустный и вообще из прошлой моей жизни, в некотором смысле) Но не выложить то, что понравилось всем без исключения я не мог, хотя и уверен, что здесь многим как раз таки и не понравится =)) Настроение сейчас - Хорошее. С рассказом оно не связано =) В колонках играет - Evanescence - "Where will you go"

Он шёл, считая дни-тысячелетья,
Менялись лица, имена.
Всё – прах, в душе хранил он только эти
Далёкие любимых голоса.

<...>

Он шёл навстречу счастью,
Он точно знал, что потерял,
Он ждал от жизни лишь ненастья,
Катился словно снежный шар.

<...>

И вечный дождь, и шёпот звёзд,
Всё, что осталось с ним сейчас,
Не слышит слёз, во власти грёз,
В душе лишь отголоски фраз…

<...>

И никого рядом нет,
Он проклинал небеса,
Десятки прожитых лет,
Что не дошёл до конца.

Ядрихинский Александр, 30 марта 2007 года, 22:58
Конкурсная работа "For Кайлин", отрывки.
Авторская пунктуация и орфография.

Настроение сейчас - Странное... ей богу, странное...
В колонках играет - 30 Seconds to Mars - "From Yesterday"

Отрывок.

__________________________________________

Протяни мне, пожалуйста, руку - мне одной тяжело...

<...>

Не можешь дышать. Задыхаешься. Тихо и спокойно смотришь на закат… Закат… света, молодости, любви, жизни. Бесконечно…
Когда тьма наступает, что-то оживает… и оно где-то рядом с тобой поет свою печальную колыбельную. Прислушайся к биению сердца. Что ты слышишь? Ритм. Звуки ночи, биение сердца и колыбельная. Это… красиво. Прислушайся… это твоя Душа подпевает. Жаль, слов не разобрать.
Раз, два, три. Когда тьма наступает, будь самим собой или кем-то другим; дыши или задержи дыхание на миг; улыбайся или плачь – все едино. И вливается в мелодию вечной жизни ночи. Приглядись: где-то за сотни, тысячи и миллионы километров отсюда кто-то, как и ты, стоит на крыше, с твердым намерением умереть. «Все просто. Крыша – это место, откуда небо ближе».
Когда тьма наступает, будь молодцом. Стань частью этой тьмы или будь светом, который все равно потухнет. Будь маяком, который станет указывать путь или будь странником, сошедшим на землю под музыку неба и песни дождя.
Когда тьма наступает, попробуй просто жить, не думая ни о чем и ни о чем не жалея.
Когда тьма наступит, поклонись, смирись, приклони колено; или борись, бейся за жизнь в объятьях солнца. Главное – не переоцени себя. Люби или испытывай ненависть, проигрывай или одерживай победы, чтобы проиграть позже. Люби ненавидеть или испытывай ненависть к любви.
Когда тьма наступает…
Раз, два, три…

(Айсель aka Фаворитка "Когда тьма наступает". 2007 год)
__________________________________________

Вот, хочу поделиться одним из своих стихо)
Вот только выкладывать прямо сюда не стану, а оставлю ссылочку на то место, куда всегда их публикую.

"Тут"

Забавный факт, вроде бы и половину не публикуешь, ещё треть скрываешь от посторонних глаз, а всё равно много их.

В колонках играет - Конец фильма - "Весна"


Это стихотворение было написано в философском бреду в мае)
Несмотря на некую сумбурность, было признано лучшим в цикле "Мой бред" и получила приз зрительских симпатий. =)
Вот, решил и здесь выложить)

В колонках играет - Дельфин - "Весна"


Вот. Стихотворение старое.

В колонках играет - Руки вверх - "Капают слёзы" (не удивляйтесь, я меломан))
Настроение сейчас - Угадайте ка с пяти раз ;)

Вот ещё одно из моих любимых стихотворений.
Это Блок. Это стихотворение я, правда, наизусть не знаю, каюсь)) 0=)

О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...

Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...

Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.

30 декабря 1908


Тоже очень грустное.

В колонках играет - Evanescence - "The last song i'm wasting on you"
Настроение сейчас - Я проснулся, а мир другой. Чего вы от меня хотите?


Моё любимое стихотворение у Лермонтова (и вообще). Я его наизусть знаю.

Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье — все готовы:
Никто не хочет грусть делить.

Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как, судьбе послушно,
Года уходят будто сны;

И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моем...

Грустное стихотворение.
Не спрашивайте лишний раз, чем оно мне нравится.
Просто лиричное и грустное. А это как раз по мне.
*Если я не радуюсь, то грущу.

Вот...

И ещё одна, хотя тут скорее верлибр какой-то, чем стандартное стихотворение =)

Вот, ещё одно =)

В колонках играет - Эпидемия - "Я молился на тебя"
Настроение сейчас - Печальное...

Написал не я, но очень понравилось...

Знаете, почему самоубийцы не попадают в рай? Нет, не оттого, что лишили себя жизни, дарованную им Богом.
Их наказывают за чужие жизни… Жизни близких людей. За причиненное им горе…
Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет…
Я считала причины, по которым сделала это, вескими. Мне казалось, что это единственный выход. Но теперь я понимаю, что просто не пыталась найти другие пути.
Я сделала так, как было проще всего… проще для меня…
Теперь что-то изменить невозможно. Одним легким движением я лишила шансов на счастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумела оценить вовремя.
И сейчас у меня нет оправданий…
***
Последнее, что я слышала, - пронзительный крик. Чей? Не знаю. Еще было ощущение полета. Но такое короткое, что его практически невозможно уловить…
Больше ничего…
Вспышка света… Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза.
Прихожу в себя. Попыталась встать – нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю.
Осмотрелась вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов, до меня доходит:
«Это парк. Но как я тут оказалась???»
Я не могла что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего.
Идя по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст.
Вдруг за спиной я услышала шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленького кудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готова поспорить, что его только что тут не было. С минуту я ждала, не появятся ли вслед за ним хоть кто-нибудь из взрослых. Не может же ребенок быть один в столь позднее время. Но ничего такого не произошло.
Тогда я осторожно подошла и села рядом.
- Привет, малыш. Ты потерялся? – тихо спрашиваю я.
- Нет, – ответил мальчуган, даже не посмотрев на меня.
- Где же твои родители? Почему ты один?
- Я ждал тебя, – сказал он и поднял на меня большие карие глаза.
Ответ меня слегка удивил, но я не придала этому никакого значения. Мало ли чего могут сказать дети?
- Как тебя зовут?
- Не знаю.
- Но мама же тебя как-то называет? – рассеяно спросила я.
- Никак. У меня ее нет, – грустно ответил малыш.
Наступила пауза. Я не знала, что же мне делать дальше. Оставить ребенка в такой поздний час одного я не могла.
- Я хочу тебе что-то показать – внезапно сказал мальчик и вскочил со скамейки.
Я взяла его за руку, и мы пошли по парку. Спустя некоторое время мы оказались возле моего дома.
- Ты здесь живешь? – снова спрашиваю я малыша.
- Нет.
- А где? – я присела перед ним на корточки. – Куда нам идти?
- Уже никуда, – ответил он, вертя в руках игрушечную машинку.
Я хотела спросить еще что-то, но в этот момент раздался пронзительный крик. Я посмотрела в ту сторону, откуда он донесся.
Кричала девушка. Она стояла в компании молодежи. На лице у нее застыл ужас. Она указывала куда-то наверх, пытаясь сказать что-то.
Проследив за ее жестом, я оцепенела: в освещенном пролете окна на восьмом этаже стояла девушка. Спустя мгновение она сделала шаг.
Мое сердце похолодело. Вокруг тут же поднялась суета: кто кричал, чтоб вызвали скорую, кто кинулся оказывать первую помощь. А я не могла оторвать взгляд от окна.
В эту секунду мне казалась, что я не слышу ничего, кроме бешеного биения собственного сердца… и не видела ничего… кроме света из окна квартиры на восьмом этаже… моей квартиры…
Каждая минута, каждая секунда того вечера стала для меня нескончаемым кошмаром, память о котором не стереть никаким способом.
Окровавленное тело у отца на руках… мама и сестра в слезах… оглушительный вой сирены скорой помощи…

Бегу по улице прочь от своего дома. По щекам катятся слезы. Бешеный ветер безжалостно бьет по лицу.
Выбившись из сил, падаю на холодную землю. Задыхаясь, стираю слезы ладонью.
Вдруг рядом замечаю мальчика… того же мальчика…
- Что происходит?– хриплым голосом спрашиваю я
- А ты разве не понимаешь? – наивно говорит малыш.
Отрицательно качаю головой: не хочу понимать!
- Ты умерла.
- Что?! – становится еще тяжелее дышать – Это не правда!!! Ты все врешь!!! Так не бывает… Слышишь?! Не бывает!!!
Срываюсь на крик, хочу убежать. Но вопрос за спиной заставляет остановиться.
- Разве ты не этого хотела? Разве ты не для этого покончила с собой?
В голову ударяет резкая боль и перед глазами проносятся картинки прошедшего дня: школа, вопящая классуха, насмешливые взгляды одноклассников, скандал с мамой, слезы… карниз и ослепляющие огни ночного города…
- Почему…
- Почему ты здесь? А чего ты ждала? – рассмеялся мальчишка.
- Я не знаю… я думала, что больше не будет боли… я хотела прекратить это кошмар…
- Ты ошиблась.
- Но почему?! Разве я мало страдала?! За что мне это?!
- За что? – удивляется он – Хорошо. Я покажу тебе.

Мы молча идем по какой-то улице. Вскоре перед нами возникает серое здание. Это больница.
- Зачем мы здесь?
- Так надо. Идем.
Входим и поднимаемся на второй этаж. Над входом весит табличка «Реанимационное отделение».
Дальше ярко освещенный коридор. Белые двери с номерами палат. Возле одной из таких дверей сидит отец, обхватив голову руками. Он плачет.
Я только однажды видела, как плачет мой отец. Тогда погиб его лучший друг. Мне было больно видеть его таким. А теперь? Теперь причиной его слез была я.
В следующую секунду из палаты вышел человек в белом халате. Папа поднялся ему на встречу и что-то тихо спросил. В ответ тот покачал головой:
- Мы не в силах что-либо сделать. Ее мозг мертв. Вам остается решать: отключить систему или нет.
Отец опустился обратно на стул. Его лицо стало бледным, как мел.
- Господи!!! За что?! – коридор наполнился рыданиями.
- Пойдемте, – тихо сказал врач. – Вам надо успокоиться.
Он куда-то увел его. По моим щекам покатились слезы. В груди стало невыносимо больно. Я хотела пойти за ними, но малыш меня остановил:
- Нам сюда.
Он ввел меня в палату.
На кровати лежала я. Рядом сидела мама и сестра.
Я просидела с ними до утра… В 10:15 все было кончено… мое сердце остановилось… навсегда…

Похороны были на новом кладбище. Мы стояли в стороне от всей процессии.
Холодный осенний ветер бил в лицо. По телу пробежали мурашки.
Я посмотрела на пустырь вокруг. Не одного, даже самого маленького, деревца. Здесь все было мертвым.
Подойдя ближе к месту, я рассмотрела среди толпы Алешку.
- Что он тут делает? – в недоумении спросила я.
- Он пришел попрощаться с тобой, – ответил он.
- Но почему? Почему он здесь??
- Потому что ты ему была дорога…
-Что?! Нет! Ты ошибаешься.
- Почему? - наивно спросил малыш.
- Потому что он ко мне ни разу не подошел! Потому что я ему не нравлюсь…
- Это не так. Человек не всегда способен понять другого человека. Здесь ошиблась ты.
Ты боялась с ним заговорить. А почему ты думаешь, что он не боялся? Ты делала вид, что не замечаешь его. Так как он мог узнать, что нравится тебе? Его пугало то, что ты посмеешься над его чувствами.
- Это не честно! Я не знала… - я опустилась на холодную землю.
Ветер еще беспощадней хлестал по лицу. Я смотрела на Алешку, который тихо стоял в окружении людей. Все они пришли проститься со мной. Всем им сейчас было плохо.
Я читала на лице Алешки печаль, безграничную боль.
- Лешка, миленький… - тихо прошептала я. – Ну почему все так…
Очередной порыв ветра, в этот момент Он повернулся в мою сторону. На секунду мне показалось, что он смотрит прямо на меня, мне в глаза… Полный отчаяния взгляд…
Он упал на колени рядом с могилой и по его щекам побежали слезы.
- Я отомщу.


Шёпот молитвы в каменных стенах, лезвие бритвы на тонких венах...
Омертвевшие листья плавно ложились под ноги. Странно, сейчас только начало осени, а листья почему-то были какими-то черными и уже совершенно безжизненными. Они мертво лежали под ногами.
Вдруг чей-то голос где-то неподалеку привлек мое внимание. На скамейках детской площадке сидела компания молодежи. Я отошла в тень высокого дерева, хотя понимала, что меня и без этого никто не увидит.
Он сидит в компании изрядно подвыпивших приятелей. Хотя сам мало от них отстал: в руке полупустая бутылка водки.
Ярко раскрашенная малолетка вешается ему на шею, что-то пискляво сюсюкая.
- Отвали, – грубо бросает он ей в лицо.
- У! Малыш сердится! – девушка, видимо, не из понятливых – Малыш не хочет развлекаться???
- Отъе**сь, сказал! – рыкнул парень и с силой толкнул от себя малолетку. Та с визгом вскочила со скамейки:
- Ты ох**л!!!
Компания закатилась пьяным смехом. Лишь на его лице оставалось хмурое выражение.
Прямые черты красивого лица… карий затуманенный взгляд в одну точку… И бутылка водки, крепко сжатая в руке.
- Эй, Малый! – так его звали все вокруг. Лишь для меня он был просто Алешкой. Самым любимым и родным. – Ты чего? Обкурился что ль?
Приятель хлопнул его по плечу. Малый сделал большой глоток и ничего не ответил.
- Да оставь ты его! – сказал Олег. – Не видишь, наш Малый в унынии!
- Это он из-за той серой мыши страдает, – ехидно прошипела девка и прижалась к Олегу.
- Какой? – не понял парень, сидевший рядом с Малым.
- Той, что с окна сиганула.
- Гонишь! – заржал тот. – Мал, ты че? Правда?
- Заткнись, – прохрипел Малый.
- Чего? Ты на меня из-за этой сучки так?! Малый, не гони!
- Это все из-за вас! Вы ее довели!
Он ударил первым, завязалась драка… Кто-то достал нож… Но он не отступился…
Спустя несколько минут он медленно упал на холодную землю, покрытую мертвой листвой. Подбежав к нему, я рухнула на колени.
- Нет… Господи… что же ты наделал…
Я тщетно пыталась закрыть рукой рану возле сердца. Что может сделать призрак? Ничего.
- Боже!!! – дикие крики отразились от темного неба. – Оставь ему жизнь…
Я посмотрела в его глаза. Таких ясных глаз я не видела ни у кого. И как тогда на кладбище, сейчас он смотрела на меня. И сейчас он меня видел.
- Алешка… - прошептала я. – Держись, умоляю тебя! Ты должен жить…
С его ресниц сорвалась кристальная слеза.
- Прости - еле слышно прошептал он. Больше не было ни слова.
Никто так и не пришел, не спас его. Бог меня больше не слышал.
Когда ночь начала становиться серой и появились первые лучи бесцветного рассвета, ко мне подошел тот же малыш.
- Пойдем. Нам пора.
- Нет. Я не оставлю его.
- Ты не можешь остаться. Пойдем.
Через какое-то время мы услышали, как где-то за спиной раздались крики. Видимо первые прохожие нашли его. Безжизненное тело на холодной земле. Того, кого я так любила. Кого я больше никогда не увижу. Чья смерть – моя вина…

Прошел наверно уже ни один месяц, может даже ни один год.
Часто бываю дома. У мамы. Подолгу сижу в углу на кухне и смотрю, как она плачет в темноте. Пока никто не видит.
Она очень состарилась. А глаза стали такими грустными, в них читалась усталость. От слез, горя…
Но она все еще держится. Ради сестры. Она целыми днями бывает у Кати, помогая с детьми. А потом приходит домой и плачет… каждый вечер.
А папы больше нет… Он не справился с болью. Он стал много пить, очень много. Он винил маму в том, что она была со мной очень строга. Они стали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину и ехал, куда глаза глядят. Однажды он не вернулся.
Был гололед. Машину занесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу, он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно.
После этого маму положили в больницу с сердечным приступом.
Малыш больше не приходит. Его забрали…
Однажды он пришел и сказал, что нам пора прощаться. Скоро ему дадут жизнь. И он больше не может быть со мной.
Теперь я знаю его имя… Владик… Когда-то давно я мечтала, что у меня будет ребенок… сын… и его обязательно будут звать Влад. Маленький кудрявый мальчонка, с огромными карими глазенками…

Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого.
Иногда всплывают картинки моей жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и не знала, что все это было со мной, не замечала тех счастливых минут.
Я тоскую по краскам. По чистому голубому небу… по стаям весенних птиц… по пушистому новогоднему снегу… по всему, что я потеряла…
Скучаю по улыбке мамы… По ее материнской любви… Скучаю по сестре… Я иногда вижу ее… вижу, как растут ее дочки, маленькие, непоседливые… Как бы я хотела быть с ними рядом.
Как бы хотела вернуть отца и Алешку… Но я не могу этого… Никто не может… Я виновата в этих смертях и ничего не могу с этим сделать…
Я считала себя несчастной, я думала, что могу распоряжаться своей никчемной жизнью как хочу, ведь она МОЯ. А она оказалась не только моей…
***
Каждая жизнь прочно связана с другими жизнями. Жизнями всех тех, кто нас любит. Как бы мы не были убеждены в том, что безнадежно одиноки на всем белом свете, что всем плевать, что с тобой будет – это не так. И их жизни мы ломать не в праве.