Все официальные источники в один голос утверждают, что Аркадий Александрович Пластов твёрдо стоял на позициях художественного соцреализма.

И это вполне логично. Его становление, как живописца, совпало с жаркой порой революций, войн и коллективизации. По складу таланта он призван был описывать русскую деревню, ведь сам родился и умер в деревеньке Прислонихе под Симбирском (ныне Ульяновск).

Проникновенные картины природы, фрагменты сельской жизни и человеческих взаимоотношений были до глубины души близки и понятны художнику, а потому так легко оживали на поленовских полотнах.

Однако, будучи убеждённым реалистом, Пластов был так же неисправимым оптимистом и жизнерадостным человеком. И это своё ощущение счастья, ежеминутно проявляющегося в житейских мелочах, он смог во всех подробностях и в ему одному присущей манере талантливо передать.

Аркадий Александрович по праву мог бы называться самым светлым живописцем советской эпохи, ведь столько солнца, радости и улыбок не было больше, пожалуй, в произведениях ни у кого из коллег.

В портфолио, посвящённому колхозным будням, хочется остановиться на одной, пусть не знаменитой, но очень интересной с разных точек зрения. «Колхозный ток», написанный в 1949 году, является настоящим апофеозом мирному труду советских людей.

Летние полевые работы в деревне часто сравнивают с битвой, и кому, как не Пластову было знать, сколько физических сил, упорства, выносливости, коллективной энергии требуется труженикам, чтобы вовремя и без потерь собрать драгоценный урожай.

Жаркое летнее небо, чуть потемневшее от невыносимого зноя, сухой воздух и горячие пшеничные снопы наполняют холст нестерпимым блеском, от которого даже у зрителей начинает резать в глазах. Золотые суслоны, горы горящих золотом выбитых зёрен, сама земля кажется золотистой кипенью под ногами людей. Белые праздничные рубахи и красные косынки, загорелые босые ноги, сильные натруженные даже у молодых руки, – это обобщённый портрет колхозных жниц. Ладный парень, нет, мужик, как повелось на Руси величать крепких, ухватистых богатырей, на переднем плане ворочает вилами увесистый сноп, и его напряжённое мускулистое тело блестит под палящими лучами от пота.

У самого края произведения, так, что, кажется, сделает шаг и перемахнёт за её пределы, второй, богатырского вида колхозник неторопливо, большими глотками пьёт из огромной кружки ледяную воду. Его кумачовая рубаха знаменем развевается на переднем фланге этого неистового мирного сражения. Два подростка по обе стороны от замершей фигуры с почтением ждут, когда взрослый напьётся, чтобы продолжить свой обход. Шумит трактор, быстро мелькают в пространстве ловкие руки, умело вяжущие колосья, и заразительные оживление и радость царят вокруг.

До горизонта раскинувшееся сказочное поле с грудами спелого золота и русскими красавицами, весело пересмеивающимися между собой, так ярко и солнечно, что невольно вспоминаются полотна импрессионистов. С помощью света, ярких пятен и светящихся бликов так живо передаёт художник и физическую тяжесть крестьянских работ, и общую радость от того, что лето, что пшеница уродилась и что всем миром, дружно, трудятся люди ко всеобщему благу. А ведь это, как ни крути, главный приём импрессионизма!