Фрагмент беседы мецената, основателя Фонда "Династия" и премии "Просветитель" Дмитрия Зимина и Геннадия Горелика. Полностью текст опубликован на сайте издания "Троицкий вариант. Наука".
— Дмитрий Борисович, в связи с десятилетием основанной вами премии «Просветитель» я задумался, как определить точный смысл этого слова? Полез в словари и сделал открытие: оказывается, понятия «просвещение» и «пропаганда» — это по сути одно и то же: распространение каких-то идей или знаний. А каких именно — истинных или ложных, здоровых или вредных, зависит от «оценочного суждения» того, кто считает себя экспертом. Просвещенные русские писатели — Пушкин, Даль и Лесков — дали несколько интригующих советов, но четкого ответа у них я не нашел. А как вы сами понимаете слово «просвещение»? Распространению каких идей и знаний хотите вы способствовать? В недавнем интервью вы сказали, что просветительство — это одна из важнейших задач, стоящих перед интеллигенцией…
— Сейчас я бы убрал «одна из», а просто сказал бы «важнейшая задача». И это связано с представлением о глубоком кризисе, в котором оказалось сейчас человечество.
В руки людей благодаря науке и технологии попали орудия невероятной мощи — орудия созидания и разрушения. С нарастающей скоростью, по экспоненте. Новые знания, новые силы, новые военные силы. Со времен незапамятных, однако, остались стадные инстинкты людей. Условие выживания особи — верность своему стаду, воплощенная в страхе перед вожаком стада и/или в покорной любви к нему. Первобытный патриотизм — «мое стадо», «мой род», «мое племя». Отсюда один шаг до ненависти к соседям, которые могут съесть добытого тобой мамонта, а то и тебя самого. Сейчас на Земле около двух сотен государств. Если в каждом живут патриоты, любящие до са-мо-забве-ния свою пещерную родину и вождя своего племени, ненавидящие соседей и обладающие ядерным оружием, такой мир обречен. Обречен! Если не излечиться от этого первобытного патриотизма, земная цивилизация исчезнет.
— Недавно президент России обличил «пещерный национализм, дурацкий и придурочный, который ведет к развалу нашего государства». Похоже на «первобытный патриотизм». Первобытные люди обживали пещеры. Эпитет «пещерный» наглядней: «Все, кто не из НАШЕЙ пещеры, — нелюди!». Но ваш вывод выходит за пределы любой пещеры: не просто развал одного «отдельно взятого» государства, а гибель всей земной цивилизации.
— Конечность жизни цивилизации кажется вполне естественной. Ничто не вечно под луной. И, видимо, лишь очень редкое стечение обстоятельств позволит земной цивилизации существовать необозримо долго. Это весьма желательно, но, похоже, маловероятно. Косвенно об этом свидетельствует «молчание космоса», о котором писал астрофизик Иосиф Шкловский, — отсутствие радиосигналов внеземных цивилизаций.
— Мрачный вывод Шкловского основан на предположении, что внеземные цивилизации возникают «сплошь и рядом». Но пока не найдена внеземная жизнь, это лишь предмет веры. Такая вера обычно сочетается с атеистическим взглядом на мир: если на Земле жизнь возникла неким естественным образом из неживого вещества (абиогенез), то она должна возникать и на любой планете, сходной с Землей, а таких — великое множество. Однако три безоговорочных атеиста думали иначе: молекулярный биолог Фрэнсис Крик и физики-теоретики Виталий Гинзбург и Евгений Фейнберг.
— Позвольте, я завершу свою мысль. Рациональное сознание, мне кажется, должно прийти к пониманию того, что цивилизация, достигшая невероятных высот развития науки невиданными в истории темпами, ныне стоит перед смертельной опасностью. Поэтому задача просвещения — гуманизация. Только гуманное человечество может рассчитывать на длительное существование.
— Расшифруйте, пожалуйста, что вы называете гуманизацией.
— Когда человек в своих мыслях и чувствах совершенно искренне заменяет «отечество» на «человечество».
— Потому что именно человек — «венец творения»? А не государство…
— Совершенно верно. Такая замена мне кажется единственным условием длительного существования цивилизации. Просто из чувства самосохранения.
Интеллигенция, понимающая это, должна заниматься просветительством, доводя до сознания людей хотя бы вот эти мысли о смертельной опасности. Объяснять, что навыки, знания, привычки, служившие в каменном веке для сохранения стада в окружении других стад, сегодня смертельно опасны «для всех стад» разом. Что патриотизм как любовь к государству, к вождю государства — смертельно опасная вещь. Любя страну, можно иметь разные мнения и спорить о том, как жизнь в ней сделать лучше. Но страна не выживет, если погибнет человечество. Как это объяснить, я не знаю.
— Смотря кому объяснять. Человеку с научным кругозором и развитым критическим мышлением или «человеку с улицы»? И с какой улицы — городской или сельской, российской, германской или йеменской ??? Есть наглядный довод: в странах, где многие знают, что человек — «венец творения», и уважают право личности на свободу, гораздо успешнее развивается наука, а ее плоды увеличивают продолжительность жизни и благосостояние среднего человека. На это, однако, в совсем других странах могут возразить, что жить долго и благополучно не самое главное. Главное — жить «праведно», покоряя или уничтожая неправедных, пусть даже и погибая при этом, зато мгновенно-гарантированно попадая в рай и получая вечное блаженство в самых аппетитных формах. Таким «праведникам» никакой наукой не возразишь. Как известно, из науки никакая мораль не следует, хотя она необходима для развития самой науки.
— Если для самосохранения человечества в нашу научно-техническую эпоху необходима общечеловеческая этика, гуманизм, сочувствие, чтобы преодолеть смертельные опасности первобытно-пещерного патриотизма, то это противоречит вашим словам. Откуда берется мораль? Быть может, какие-то моральные истины возникают, потому что самоочевидны для некоторых людей чуть ли не от рождения, по совпадению каких-то случайных жизненных обстоятельств? А закрепиться такая истина могла бы, способствуя выживанию еще доисторических племен, в которых родились такие стихийные моралисты...
https://philologist.livejournal.com/11029477.html