Судья Неверова

Российская судебная система — это сервис, который умеет быть очень навязчивым. Как показывает дело Сергея Магнитского, исключения не делают даже для мертвых. Как не делают их и для обвиняемых, прикованных к больничной койке. Впрочем, что говорить о какой-то «системе». Вот есть конкретная судья Тверского районного суда Москвы Татьяна Неверова. Некоторое время назад она оправдала тюремных медиков, которых обвиняли в причастности к смерти Магнитского в СИЗО «Матросская Тишина». А в понедельник сама провела целый день в СИЗО «Матросская Тишина», где содержится обвиняемый Владимир Топехин. Его не могут доставить в суд, потому что в Москве пока нет автозаков для парализованных граждан. Поэтому судья Неверова приехала лично и в течение всего одного заседания рассмотрела дело по существу и вынесла приговор — 6 лет колонии общего режима.

Владимир Топехин обвинялся по классической для предпринимателей ч. 4 ст. 159 УК РФ — «Мошенничество в особо крупных размерах». Нет, пожалуй, никакого смысла углубляться в фабулу обвинения, а также пытаться самостоятельно ответить на вопрос, виновен ли Топехин или нет. Очевидно, что он обвиняется в совершении ненасильственного преступления, степень общественной опасности которого никак не может быть соотнесена с шестью годами, проведенными одновременно на больничной койке и в заключении.

В СИЗО Топехин оказался в июле 2013 года, возможность самостоятельно передвигаться утратил чуть позже — сказались последствия перенесенной на воле автомобильной аварии и условия содержания (подробности — в комментарии адвоката). Это не мешало суду продлевать срок заключения под стражей. Ну как обычно бывает: может скрыться от следствия, уничтожить улики, продолжить заниматься преступной деятельностью…

В декабре голого человека, одиноко лежащего на кровати в СИЗО, случайно обнаружила инспекция ОНК Москвы. После вмешательства правозащитников Топехина на несколько дней отправили в гражданскую горбольницу № 20, где есть охраняемое отделение (из любой другой парализованный, конечно бы, сбежал). Но не на лечение, а только на освидетельствование. Диагноз — «парапарез нижних конечностей неустановленного генеза». Топехина вернули в СИЗО. Для того чтобы судить.

Процесс начался в десять минут одиннадцатого. Судья Неверова явно не ожидала, что будут присутствовать «лишние» люди — четыре члена ОНК Москвы. Но закрывать заседание не стала. Она опытная и уверенная в себе судья. В ее послужном списке помимо «дела Магнитского» еще и ДТП на Ленинском, и ряд «экономических процессов», неизвестных публике, но запомнившихся даже бывалым адвокатам по жесткой манере председательствующей.

Стандартный следственный кабинет в СИЗО. Парализованный Топехин лежит в углу на каталке. Без подушки, пристегнутый наручником с короткой цепью. В свободной руке, лежащей на груди, — Библия. На протяжении заседания, изматывающего и для здорового свободного человека, продлившегося до 9 вечера, ему несколько раз становилось совсем плохо. Нехотя приходили тюремные врачи, измеряли давление, делали уколы. На все возражения адвоката Светланы Сидоркиной и правозащитников судья неизменно цитировала справку из СИЗО о том, что давление и температура у Топехина в норме, психосоматических расстройств нет, а значит, в заседании он участвовать может. А то и вовсе зачитывала некий документ, согласно которому это у Топехина — «установочное поведение». Грубо говоря, он так симулирует. Не парапарез, а сопутствующие сильнейшие боли, которые мешают ему участвовать в процессе.

Во время одного из коротких перерывов приносят банки с детским пюре. Их, как и памперсы, приносили в СИЗО члены ОНК. Ложка слишком большая, не проходит в горлышко банки. Топехин, однако, жадно ест обратной стороной прибора.

Судья Неверова ведет процесс, стараясь не отвлекаться на такие мелочи. Она явно не собирается приезжать сюда во второй раз. Отклоняет подряд все ходатайства, в том числе о вызове свидетелей, о возможности для Топехина ознакомиться с материалами дела. Измученный обвиняемый к концу процесса отказывается от участия в прениях. В последнем слове говорит, что он болен и не считает себя виновным.

На вынесение приговора судье нужно всего десять минут, что возможно только в том случае, вероятно, если, скажем так, черновик был готов заранее. Виновен, шесть лет колонии общего режима. Тут же удовлетворяется и гражданский иск. Довольный потерпевший узнает, что с арестованного счета Топехина ему будут переведены десять миллионов рублей, а сам Топехин — переведен в какую-нибудь зону: это автозаков для лежачих нет, а вагоны есть.

Светлана СИДОРКИНА, адвокат Владимира Топехина:

— Первое мое визуальное впечатление на свидании с подзащитным: тридцатилетний старик. Обросший бородой скелет, обтянутый кожей, хриплый голос, запах давно немытого тела, смешанный с запахом лекарств.

С первых дней в СИЗО из-за травмы позвоночника Топехин испытывал постоянные боли в спине, голове, жгучие опоясывающие боли в пояснице. Поспать удавалось только тогда, когда сокамерники могли дать обезболивающее лекарство. Сокамерники помогали вставать с постели и дойти до толчка или стола. Несмотря на многочисленные жалобы, медики Бутырки обратили свое внимание на Топехина только тогда, когда он потерял сознание и от сильного удара о пол у него перестала действовать сначала левая нога, потом правая, а в последующем была парализована вся нижняя часть тела.

С этого момента испражнялся он только под себя. Обнаружить наличие мочи или кала под собой ему удавалось, только ощупав себя руками, так как позывов к испражнению он не чувствовал. Памперсы в СИЗО не разрешаются, поэтому в ход шла любая ветошь, которую можно было найти. От родственников состояние здоровья Топехина скрывалось, почту для них от Топехина не передавали. Родственники знали только то, что он находится в Бутырке.

Сокамерники его жалели и одновременно ненавидели, так как быть в одном помещении с лежачим больным в условиях СИЗО тяжело вдвойне. Получаемые передачи он отдавал сокамерникам в обмен за возможность ухода за ним.

В тюремной больнице ухаживать за Топехиным заставляли больного гепатитом С, с трофическими язвами на ногах, который сам еле передвигался.

Последней каплей в мучениях Топехина была попытка доставить его в Тверской районный суд на судебное заседание в октябре прошлого года. Его схватили за руки и за ноги и — в одной пижаме — потащили по всем этажам СИЗО сначала на сборку. При этом, когда нужно было открывать очередную дверь, его просто бросали больной спиной на пол. Пока его несли, несколько раз ударяли об лестницу головой. Боли были невыносимые, и он кричал, от чего несущие его только злились. На сборке для того, чтобы проверить, не симулирует ли он, Топехина догола раздели и кололи обычной медицинской иглой по всему телу.

Его затолкали в автозак в маленькое помещение с решеткой и, к его ужасу, посадили резко на сиденье. С его слов, это была самая страшная боль, которую он испытал в своей жизни. Он кричал и не помнил, в какой миг потерял сознание от боли. Очнулся от яркого света, его снимали на видеокамеру, непонятно с какой целью. Он услышал, как ему сказали: «Ты своего добился». Его не повезли в суд, выволокли из автозака и бросили на холодную землю как был, в пижаме. Долго лежал на земле, пока за ним не пришли люди и не перенесли в какое-то помещение на верхнюю полку. Когда его с этой полки перекладывали на носилки, не удержали и он упал на пол, сильно ударившись спиной. После этого удара он пришел в сознание только на вторые сутки. Первое чувство — отсутствие ощущения тела сзади с правой стороны и бездействие правой руки. Потом еще были сердечный приступ, пневмония (кашель, боль в груди, температура) и все хуже, хуже… Так, в Бутырку Топехин вошел своими ногами, а из Бутырки перевезли в «Матросскую Тишину» уже на носилках в полубессознательном состоянии.

Юлия Полухина
Специальный корреспондент
Анна Каретникова
член ОНК Москвы, специально для «Новой»