Когда в городе еще не завыли сирены, я уже все знал.
Знал потому что - много таких "потому что" было вокруг меня. Прикосновение холодного ветра к открытой шее, будто кто-то мертвый тронул ее ледяными пальцами. Скрип трамвайных колес на стыке рельсов, крик вороны в темнеющем небе. Пульс горящих окон: затухающий, рваный. Последний.
Я вышел из трамвая, дошел до набережной и сел на первую попавшуюся скамейку. Закурил и закрыл глаза, чувствуя, как волоски на руках встают дыбом, точно превращаясь в мелкие острые иголки.
Сирены раскололи вечер надвое ? время ?До? и время ?После?, которого оставалось так мало.
Четырнадцать минут.
Их хватит на многое, если, конечно, не жадничать. Тратить по минуте. Закрыв глаза, я сидел и слушал, как мир вокруг меня стремительно сжимается. Он был уже мертв, но еще не понимал этого. И только отдельными искрами в нем, как в остывшем костре, светились те, кто никуда не торопился.

14 минут

- Атомная тревога! ? заревели вечно молчащие динамики с фонарных столбов. ? Атомная тревога! Это не учения! Внимание! Немедленно укройтесь в ближайших убежищах!
Он вздрогнул, потому что как раз стоял под рупором. Растерянно огляделся, ненужным уже движением прикрывая букет от ветра. И тут же увидел ее ? она бежала от автобусной остановки, спотыкаясь, взмахивая сумочкой. Не отрывая глаз от его лица. Он следил за ней, и все другие прохожие казались угловатыми картонными силуэтами, покрытыми пеплом.
- Господи? Как теперь-то? ? сказала она, схватив его за руку.
- Возьми цветы, - сказал он.

- С ума сошел? Какие цветы? ? крикнула она.
- Возьми, - сказал он, - и отойдем, а то затопчут. Пойдем лучше в переулок, погуляем. Как раз успеем дойти до нашего любимого дерева.
Она вдруг успокоилась.
- Обещаешь?
- Конечно, - он улыбнулся, чувствуя, как все внутри леденеет от страха.

13 минут

Он выстрелил три раза и увидел, как директор оседает в кресле, дергаясь сломанной куклой и брызгая кровью - с шипением, как сифон.
- Nothing personal, - буркнул под нос, - just business?
Прицелился в секретаршу, которая стояла у двери кабинета на подгибающихся ногах, но передумал. Подойдя ближе, киллер аккуратно выдернул у нее из-под мышки кожаную папку.
- Бегите, - посоветовал мягко. Тут же заметил, что случайно испачкал штанину черных джинсов пылью, похлопал по ней ладонью.
- Бегите, правда. Может, успеете, - посоветовал еще раз и вышел.

12 минут

Старик сидел неподвижно и глядел на шахматную доску, где его черный король жался в угол, под защиту последних фигур. Его противник, если так можно было назвать старинного партнера по шахматам, только что откинулся назад, захрипел и упал со складной табуретки, царапая руками пиджак напротив сердца. Они встречались здесь, на Страстном бульваре, каждую пятницу ? вот уже тридцать лет. Хороший срок.
Старик посмотрел вокруг. Где-то слышались гудки, звон стекол и скрежет бьющихся машин. Он проводил глазами странную пару ? мужчину с острым худым лицом и его спутницу, прижимавшую к себе букет цветов. Мужчина обнимал девушку за плечи. Их взгляды скользнули по старику, не замечая.
Он поглядел на доску, потом, покашляв, вытянул худую руку и холодными пальцами аккуратно уложил короля на черную клетку.

11 минут

- Интересно, а если я сейчас уйду, не заплатив ? вы меня арестуете? ? Сергей повертел в пальцах золотую печатку, потом поглядел на продавщицу за витриной ювелирного салона. Она его не услышала ? стояла с белым лицом, и трясущимися руками бесконечно поправляла и поправляла кулон на шее. ?Мама, ма-а-а-ма, хватит, ну хватит!?, - вторая девушка визжала в углу, но сирены заглушали ее голос. Охранник тупо поглядел на Сергея, потом вдруг сорвался с места, подбежал к визжащей продавщице и два раза сильно ударил ее по лицу.
- Заглохни, сука!
- Нехорошо, земляк, - улыбаясь, громко сказал ему Сергей. Он надел печатку на палец и сунул руку в карман дорогого пальто.
- Че? ? заорал охранник, двигаясь на него. Сергей увидел капли пота на лбу, и секунду разглядывал их, думая о том, что печатка сидит на пальце как надо ? не жмет и не болтается. Потом достал из кармана пистолет и выстрелил охраннику в лицо.

10 минут

Они сидели в остановившемся трамвае и передавали друг другу бутылку коньяка.
- Плохо получилось, - сказал Андрей. Он попытался улыбнуться, но нижняя челюсть прыгала, и лицо белело с каждым глотком, - неохота так умирать.
- Может все-таки учения?.. ? возразил Димка, но тут же осекся.
- Жаль, что не доехали до Пашки. У него сейчас как раз все собрались. День рождения, дым столбом наверно?
- Думаешь, легче было бы?
Андрей подумал.
- Нет, - сказал он. ? Не легче. Ладно, давай еще по глотку. Закусывай, торт все равно не довезем.
Он посмотрел в окно.
- Гляди, живут же люди.
На перекрестке высокий человек в пальто расстреливал черный джип. Каждый раз он тщательно и долго целился - похоже, очень хотел сшибить выстрелом антенну, но у него никак не получалось. Расстреляв патроны, он махнул рукой и облокотился на капот.
- Приехали, - усмехнулся Димка. Он сделал глоток коньяка и поморщился.

9 минут

- Давно хотел тебе сказать? - он закончил щелкать пультом, с одного шипящего пустым экраном канала на другой, и оставил телевизор в покое.
- Что? ? вяло отозвалась она.
- Никогда тебя не любил. Надо было тебя еще тогда, в Крыму утопить. Подумали бы, что несчастный случай.
- Сволочь! ? она ударила его по щеке. Перехватив руку, он резко выкрутил ее. Когда жена завизжала и согнулась от боли, погнал ее к открытому балкону, сильнее выгибая локоть.
- Не надо! ? она попыталась уцепиться длинными ногтями за дверной косяк. Ноготь сломался и остался торчать в щели.
Он выбросил ее с балкона, сам еле удержавшись у перил. Посмотрел, как тело шлепнулось на асфальт ? звука было не слышно, все перекрывали сирены.
Закурил. Десять лет уже не чувствовал вкуса сигаретного дыма, потому что так хотела жена. Выдохнул, затянулся глубже.

8 минут

Люди бежали по улице ? в разные стороны, кто куда. Натыкались друг на друга, падали, кричали и ругались. Один только нищий смирно сидел у забора, кутаясь в драный плащ. Шапку, в которой бренчала какая-то мелочь, давно запинали на другую сторону тротуара, но он за ней не торопился. Замер, вздрагивая, опустил нечесаную голову.
- На тебе, - кто-то бросил на колени нищему пистолет с оттянутым назад затвором, - я сегодня добрый. Один патрон там еще остался вроде. Сам разберешься.
Нищий не поднял голову, исподлобья проводил глазами ноги в черных джинсах, мазок пыли на штанине. Смахнул пистолет на асфальт, завыл тихо, раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом, осторожно косясь блестящим взглядом, опустился голубь, клюнул какую-то крошку.

7 минут

В кинотеатре кого-то убивали, толпа пинала ворочающееся под ногами тело, возившее по полу разбитым лицом.
- Не смотри, - он ласково взял ее за подбородок, повернул к себе, поцеловал в губы.
- Я и не смотрю, - она храбро пожала плечами, хотя видно было, что напугана.
- Я тебя не брошу, - сказал он тихо.
- Что? ? девушка не услышала, заткнула уши, громко закричала:
- Как эти сирены надоели! Я тебя совсем не слышу!
- И не слушай! ? крикнул он в ответ. ? Я тебя все равно не отпущу!
- Правда?
- Конечно!
Несколькими секундами позже их застрелил заросший грязной щетиной нищий, у которого откуда-то оказался пистолет. В обойме было всего два патрона, и нищему не хватило, чтобы застрелиться самому.
- Твари! Чтоб вы сдохли! ? он кричал еще долго, но его никто не слушал, только двое парней в пустом трамвае рядом, руками ели торт.

6 минут

- Ты так быстро все сделала, - сказал он, - спасибо, Маша? И сирен этих почти не слышно.
- Молчи, - строго приказала человеку в кровати высокая женщина, - тебе говорить нельзя.
- Теперь-то уж что толку? ? хрипло засмеялся-закашлял он. ? Чудная ты, Маша. Так и будем врачей слушаться?
Она заботливо подоткнула ему одеяло, сама села рядом, глядя на острый профиль в полумраке комнаты.
- Маша, - он слова зашевелился, поднял голову, - почитай что-нибудь?
- Хочешь Бродского? ? спросила она, не шевелясь.
- Очень.
Ей не нужно было тянуться за книгой и включать свет. Еле шевеля губами, почти беззвучно, она начала:

- Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это ?
города, человеков, но для начала зелень?

5 минут

- Мама, нам долго здесь сидеть? ? спросил из глубины молчаливо дышащего вагона детский голос.
- Тихо. Сколько скажут, столько и будем сидеть, - шикнула женщина. И снова все затихли, только дышала толпа ? как один смертельно раненый человек.
- Выйдем на перрон? ? спросил машинист своего сменщика.
- Зачем? В кабине хоть не тесно. А там сейчас сплошная истерика, особенно когда эскалаторы отключили.
Машинист прислушался.
- Вроде тихо, - он пожал плечами.
- Это пока. Ты погоди еще немного.
- Да скоро будет уже все равно, сам знаешь. Мы же на кольцевой. Здесь все завалит.
- Это точно.
Не сговариваясь, оба закурили.
- Прямо пилотом себя чувствую, - сказал сменщик. ? Как будто самолет падает, и уже чуть-чуть осталось. Только на покурить.
- Самолет, метро ? то же самое, только без крыльев, - попытался пошутить машинист.
Оба невесело посмеялись. Потом сменщик щелкнул тумблером, и фары поезда погасли.

4 минуты

За углом кто-то играл на гитаре, нестройный хор старательно вытягивал слова песни. Саша поднялся по темной лестнице на верхний этаж дома. Сначала ему показалось, что на лестничной площадке никого нет, но потом он услышал тихий плач у двери, обитой красным дерматином.
- Ну? Чего ревешь? ? Саша присел на корточки перед маленькой девочкой в красном комбинезоне.
- Страшно? - сказала она, поглядев на него серыми глазами. ? Мне мама дверь не открывает. Они с папой ругались сильно, а потом замолчали, я через дверь слышала.
- Замолчали ? это плохо, - серьезно сказал Саша. ? Слушай, хочешь на крышу? Сверху все видно далеко-далеко.
- На крышу нельзя, - девочка помотала головой, плача зареванное лицо в ладошки. Саша аккуратно отвел ладошки от лица, подмигнул серым глазам.
- Сегодня можно. Я же не чужой дядька, а твой сосед снизу. Вот честно-честно. Пойдем, сама посмотришь.
Грохоча листами железа, они взобрались на самый верх крыши. Саша крепко держал девочку за руку.
- Ага. Вот мы и пришли, - он огляделся, потом снял свой плащ и постелил его прямо на ржавую жесть, - садись. Хорошо видно?
- Да, - девочка, не отрываясь, смотрела в небо.
- Ну и замечательно. Посидим, а потом и мама вернется, и папа?
Саша растянулся рядом, заложив руки за голову, и тоже начал смотреть на облака, гадая про себя ? успеет он или нет заметить ракету.

3 минуты

Город затихал. Я сидел на скамейке, по-прежнему не открывая глаз, чувствуя, как люди забиваются поглубже в щели, чтобы спрятаться, хотя прятаться было бесполезно. Те, кому повезет выжить, были отсюда далеко. А я не считался, я даже не отбрасывал тень, сидя под тускнеющим фонарем.
Две минуты.
Ветер перестал дуть. Время сжималось, стремительно скручивалось в клубок, потому что миллионы человек сейчас думали только об одном ? как бы замедлить эти минуты. Никогда не бывает так, как хотят все. Неторопливые и торопливые, они были на равных, хотя у первых в запасе оказалось несколько лишних мгновений.
Минута.
В небе будто кто-то прочертил белую полоску. Она все удлинялась, и впереди сияла раскаленная точка ? словно метеорит, который сейчас упадет, оставив после себя просто маленькую воронку. ?Маленькую! ? взмолился я, не разжимая губ. ? Пожалуйста! Маленькую! И чтоб все потом вернулись, вышли, убрали мусор, снова стали такими как раньше!?
В мире была тишина, и я понял, что меня никто не слушает. Скоро этот город превратится в стеклянный пузырь, застывший, навечно вплавленный в корку земли.

А я? Ведь я останусь?
Останусь?
Но что я скажу?
И куда пойду, расправляя обгоревшие крылья, покрытые мертвым стеклом?


(С) (найдено в Сети)

Кукла





Я - фарфоровая кукла. Живу за витриной. Но я не одинока.Возле меня много плюшевых игрушек.Мы не знаем друг друга.А зачем?
Но нас объединяет одно страх перед старостью. Чтобы быть как люди?Сталкиваться в 4 углах и снова разбегаться на веки?Каждый день я вижу ваши лица.Я хорошо знаю своё место.Легко могу существовать в темноте.А где ещё так ясно видно истину?У меня стеклянные равнодушные глаза. Я никогда не вру, не умру от тоски и у меня начисто отсутствует память.Какой великодушный подарок от человечества, не правда ли?
Люди объявили себя властелинами улиц.Человеческие руки нас делают, другие - покупают нас за деньги.Мы попали в ваш мир только затем, чтобы уничтожить его. Наше предназначение - вечно наслаждаться в царстве, созданном вами же - для нас.
ВЫ же сами сотворили себе кумира - своего бога - такого же как и вы сами, наделив его могуществом карать и награждать.Но сначала вы распяли его на кресте. И я должна подражать вам?Смеятся когда хочется плакать и деланно всхлипывать в те минуты когда хочется просто умереть от смеха?
Вы так и не смогли найти или построить рай.Скоро всему человечеству придёт конец.Выживут только такие как я.
Половину жизни вы строите себе норку, потом таскаете в неё самое лучшее - то, что вы отобрали у других. Но отобранное добро не нужно и вам. Мне не понять, зачем нужны вещи - мы: странные и таинственные приспособления, которыми пользуются вами, а не вы - ими? Вы помещаете их в личный музеи абсурда, где экспонаты глумятся над вами. Пора признать своё поражение.
Улицы длинны и темны. Мы унизились до последнего предела, став вашими игрушками, но это ненадолго. Завтра утром наступит время распродажи и все будет кончено. Мы падарим вам нашу вечную маску - равнодушия.И вы с благадрностю примите её. Вскоре мы отберём у вас душу: память сотрётся и имена ваши канут в лету бездны безчувствия. Нас ведёт за собой Иное, то - чего вам никогда не понять. Скоро сквозь туман приближающейся старости вы увидите, как лучшие из вас лишаются лиц. Те же, кому мы сохраним жизнь, уже никогда не выбирутся из грязи. И мы заимев привычные места в витрине, будем смотреть на тянущиеся мимо колонны многих и многих душ - нищих, вшивых, грязных, хромых, оборванных, поражённых СПИДом, которые будут медленно ползти в свой неизбежный яблочно-золотой рай, чтобы вознестись к голубым небесам и лёгкой дымкой рассеяться в тоннеле...

Найдено на просторах инета. просто попало под настроение....

Иногда люди ищут всю жизнь, а иногда находят за день. Иногда мы ждём, а иногда заставляем кого-то ждать нас. Иногда мы плачем от смеха, но в последнее время всё чаще СМЕЕМСЯ, ЧТОБЫ НЕ ЗАПЛАКАТЬ.

Иногда мы стоим, раскинув руки, навстречу ветру, впитывая в себя всю энергию его необузданной свободы, а иногда запахиваем пальто и завязываем шарф потуже.

Иногда мы улыбаемся солнцу, подставив лицо его тёплым лучам, а иногда надеваем громадные солнечные очки, пытаясь скрыть или скрыться.

Иногда мы встречаем кого-то, и нам кажется - это навсегда, а иногда провожаем и понимаем, что так и должно было быть.

Иногда мы стремимся к общению, расширяем круг знакомых, куда-то спешим, к кому-то торопимся, а порой ХОЧЕТСЯ ПРОСТО ЗАКРЫТЬ ГЛАЗА, И НИЧЕГО НЕ НАДО - только ты и тишина, вселяющая спокойствие в твою душу и разум.

Да, и прав тот, кто говорит, что все люди по сути своей рождены одинокими. Действительно, все мы одни. И даже в миллионном окружении вспышек, камер, блеска и шика ты можешь быть самым одиноким на свете человеком и, придя домой, повалиться на идеально заправленную кровать с шёлковыми подушками, даже не помыв ноги, и заснуть или, может быть, заплакать от перенапряжения и чувства полнейшего морального опустошения.

Иногда мы требуем шикарных цветов, а иногда букет ромашек для нас - роскошь.

Иногда мы прячемся под крыши, навесы и зонтики, скрываясь от надоедливого дождя, а иногда молим Бога, чтобы этот дождь никогда не заканчивался, и идём, запрокинув голову к небу, и шлёпаем босиком по лужам, и чувствуем абсолютную независимость от людей и бесконечную связь с природой.

Иногда нам проще простого сказать «отстань», а после так нелепо начинаешь скучать по человеку, который «приставал», и хочется попросить «пристань ко мне назад, пожалуйста», но, произнеся эту фразу про себя, ты решаешь, что вслух она звучит ещё глупее, и замолкаешь в ожидании. Люди боятся выглядеть глупыми, люди вообще много чего боятся.

И все мы всегда чего-то ждём… Автобуса на остановке, зарплаты, выхода нового фильма, или ждём результатов экзамена, или мы можем ждать даже ребёнка, или возвращения мамы с работы, или чего-то более глобального, например творческого озарения…

Ждём, когда выпадет снег, а потом, когда наконец потеплеет, ждём гостей, ждём дня рождения, или Нового года, или ещё какого-нибудь праздника… или… или…

Или, допустим, что он всё-таки вернётся - поднимется на твой этаж, нажмёт на твой звонок, вытрет ноги о коврик возле твоей двери, аккуратно поставит в коридоре свои необъятные «тапки», зайдёт в твою комнату и мгновенно наполнит её ароматом своей туалетной воды, и обнимет тебя как прежде, будто ничего и не случилось…

Иногда так хочется высказать всё, что накипело, а иногда, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ДРУГ ДРУГА, НУЖНО ПРОСТО ПОМОЛЧАТЬ ВМЕСТЕ ТАК О МНОГОМ...

Иногда мы отключаем все телефоны, лишь бы нас никто не побеспокоил, а иногда сидим, обложившись телефонными трубками, и НЕ В СИЛАХ ВЗДОХНУТЬ, дрожим от нетерпения В ОЖИДАНИИ ОДНОГО ЕДИНСТВЕННОГО ЗВОНКА.

Иногда мы ждём бурных страстей, как в любовном романе, а ИНОГДА ОДНОГО ПОЦЕЛУЯ ДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ ПОЧУВСТВОВАТЬ ВСЮ НЕЖНОСТЬ И ДАЖЕ СТРАСТЬ...

Иногда мы убеждаем всех, что вовсе не мы были инициатором, и что мы абсолютно честны и правы во всем. И обвиняем всё и вся во всех смертных грехах, лишь себя не зачисляя в этот список, а потом вдруг понимаем, что именно мы виноваты в том, что произошло.

И потом, когда нет времени и сил что-то менять, мы мгновенно опускаем руки и, поникнув головой, делаем затяжку-другую, и ноем о том, какие мы бедные и несчастные, и как всё ужасно, плохо и вообще скверно вместо того, чтобы бороться за своё счастье, ведь нет слова «никогда», и всё в этой жизни возможно, даже полёты в космос, не то что это… И ведь мы сами творцы своей судьбы… И если не мы, то кто сделает первый шаг за нас…

И уходя, мы никогда не уходим до конца, и оставляем частичку себя тому, с кем прощаемся, и он, даже очень захотев, никогда не сможет выкинуть эту частичку «в спам», потому что слияние и поглощение - основная суть этой игры с гордым названием «жизнь».

И, прощая кого-то, мы пытаемся этим самым заранее оправдать свой проступок и в душе всё равно никогда не забудем той обиды, что засела, как пиявка на сердце.

Иногда мы наряжаемся в самые шикарные одежды, а иногда несколько дней ходим в той же майке, в которой спим.

Иногда мы кутаемся в одеяло и всё равно не можем согреться, потому что на самом деле нам холодно не снаружи, а там, внутри, в сердце.

Иногда…

Иногда…

Иногда…

ИНОГДА НАМ ТАК НУЖНО ПРОСТО ОБНЯТЬ КОГО-ТО И УСЛЫШАТЬ ВСЕГО ТРИ СЛОВА "ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО", И ЗАСНУТЬ НА ЧЬЕМ-ТО ПЛЕЧЕ, И ВЫПЛАКАТЬСЯ КОМУ-ТО, И ПОПРОСИТЬ КОГО-ТО ОСТАТЬСЯ, И НЕ ОСТАВЛЯТЬ ТЕБЯ В ОДИНОЧЕСТВЕ...

И иногда, уходя, так хочется, чтобы тебя попросили остаться… Остаться навсегда…

Иногда…

............

Однажды слепой человек сидел на ступеньках одного здания со шляпой возле его ног и табличкой с надписью: «Я слепой, пожалуйста, помогите».
Один человек проходил мимо и остановился. Он увидел инвалида, у которого было всего лишь несколько монет в его шляпе. Он бросил ему пару монет и без его разрешения написал новые слова на табличке. Он оставил её слепому человеку и ушёл.
К концу дня он вернулся и увидел, что шляпа полна монет. Слепой узнал его по шагам и спросил, не он ли был тот человек, что переписал табличку. Слепой также хотел узнать, что именно он написал. Тот ответил:
— Ничего такого, что было бы неправдой. Я просто написал её немного по-другому.
Он улыбнулся и ушел.
Новая надпись на табличке была такая: «Сейчас весна, но я не могу её увидеть».

Легкий ветер играл опавшей листвой. Люди покрепче закутывались в теплые плащи и, придерживая шляпы, перепрыгивали через лужи, в которых отражалось унылое небо. Казалось, будто все вокруг было окутано туманом. Вдалеке шум машин и расплывчатые огоньки светофоров. Он шел, опустив голову. Темно каштановые волосы непослушно падали на лоб, тем самым закрывая глаза.
- Не знаю, правильно ли это… Хотя наверно да… Их много… Много таких как я… Если уйдет один никто и не заметит… Хотя наверно есть люди, которым я нужен… Но их слишком мало…
Бледная рука юноши нажала на кнопку вызова лифта. Она загорелась. Почему-то он подумал, что это похоже на огонек надежды, тлеющий в сердце.
ДЗИНЬ!
Двери лифта распахнулись. Он вошел внутрь и прислонился к стенке. 16 этаж – его спасение…. Теперь он будет свободен…
Мигнул свет, проскрипел трос, свет окончательно погас. В темноте он вновь задумался о своей жизни. Ему она казалась безразличной. Она не имела смысла, никакого… У него было одно желание – умереть
Так прошло около часа. Ничего…кроме треска троса.
Почему-то он вспомнил мать. Ее глаза. Улыбку. Ведь она его любит. Ведь он у нее один! Он такой один. Все эти люди не заменят ей его – сына. Он должен жить!
В отчаяние он нажал на кнопку микрофона – нет ответа, нет сигнала. Его не спасут… Но ведь он хочет жить!
Минуты медленно проплывали мимо. Он был вне времени и пространства. Он думал о жизни. О ее лучшей стороне…
Еще треск – трос разорвался. Искры и визг трущегося железа…
В вечерних новостях передали, что в жилом доме сорвался лифт, что предположительно погиб один человек… один человек… один из многих…уйти, никто и не заметит…

Маленький ангел сидел на облачке, свесив ножки. Он наблюдал за городом, который казался ему муравейником. Вдруг в окне одного дома он увидел знакомое лицо."Это ведь она", - подумал ангел и плавно начал спускаться вниз. Вот его маленькие ножки уже коснулись земли, он приоткрыл дверь подъезда и скользнул в маленькую щель. Поднялся на девятый этаж и оказался рядом с той самой дверью. Маленькой ручкой он дотронулся до звонка, и его пронзительный крик встревожил тишину."Кто там?"- спросил когда-то знакомый голос.
-Это я, Ангел.
-Не знаю никакого Ангела. Вы, наверное, ошиблись квартирой!
-Да нет же, я не ошибся! Это я же я, Ангел...открой пожалуйста...

Дверь открылась, и Ангел увидел ЕЁ. Она была уже не та... Замученная, бледная, в старом халате..."Неужели это ты? Что с тобой стало?!"-воскликнул Ангел.
-Мы знакомы? Я вас впервые вижу. Что вам нужно? Зачем вы здесь?
Тусклыми глазами смотрела девушка и ничего не понимала.
-Ты ничего не помнишь?
-Нет. Я очень устала, и советую вам побыстрее убраться отсюда. Тем более скоро придет мой муж. Я думаю, он будет не очень рад видеть в своем доме посторонних. Она села за стол и повернулась спиной к Ангелу. Ангел подошел к ней поближе и робко обнял ее за плечи, прижался к ее спине своим маленьким тельцем. "Я сейчас тебе кое-что покажу, пообещай, что сразу же уйдешь"... Она сняла халат, и на ее совершенном теле, на ее персиковой спине, в районе лопаток, находились два ужасных шрама..."А теперь уходи"...

В дверь позвонили, и она вздрогнула. Поспешно встала со стула и побежала открывать дверь. Это был ее муж."А это кто еще?"-недовольно буркнул муж."Он уже уходит"-строго посмотрела на Ангела девушка."Я голоден, через 5 минут приду есть"-заявил муж. Девушка поторопилась на кухню." Дверь вот там, - указал пальцем на дверь мужчина. - Убирайся!" В больших глазах Ангела показались слезки.
-Где ЕЕ Крылья? Куда ты дел ее крылья? У нее были огромные белые крылья. Зачем ты их отрезал? Ты же погубил ее! - захлебывался в слезах Ангел.
-Понимаешь, мы любим друг друга... И, соответственно, спим вместе! А знаешь, как мешали этому крылья! Ей было неудобно лежать на спине, поэтому я их и отрезал! Теперь все у нас в порядке! Мы счастливы!
Ангел уже вышел на улицу, где шел мокрый снег...
"И все-таки вы не любите друг друга! Она погибнет с тобой..." - крикнул Ангел вслед... Мужчина выбежал на улицу, но Ангел был уже высоко... "ПОЧЕМУ?ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ГОВОРИШЬ?"- кричал мужчина, смотря в небеса.

"ПОТОМУ ЧТО ЛЮБВИ КРЫЛЬЯ НИКОГДА НЕ МЕШАЮТ"- прошептал Ангел...

(с)Meeledy

Вы когда-нибудь видели ветер? Вы когда-нибудь слышали кровь? Прикасались к небу?

Что бы вы сделали, если бы увидели человека, который собирается спрыгнуть с балкона?

А вот, что сделала я:
Я видела, как человек бесшумно приблизился к краю балкона. Я знала, что он собирается прыгнуть. И я залезла на самый край подоконника, чтобы видеть и слышать его падение. Человек с остекленелым взглядом смотрел вниз. Это продолжалось около минуты. А затем в его глазах промелькнула ярость. И он спрыгнул. Всего каких-то пару секунд его брахтанья в воздухе и приглушенный удар об асфальт – мое наблюдение и мое наслаждение.
Я спустилась по лестнице вниз и купила пачку сигарет. Затем вернулась на подоконник. Я сидела в ожидании. Оно сладко нарастало в моем сознании. И затем я услышала то, чего так долго ждала – крик какой-то девчонки. Это был крик настоящего ужаса. И я пыталась посмотреть в глаза этому крику, но девчонка не могла оторвать взгляда от своего ужаса, поэтому мне пришлось довольствоваться только звуком, раздирающим легкие.
Такой момент подобен лишению девственности. Девчонка впервые посмотрела на Развлечение Смерти. Хотя многие считают, что это ее Работа. Возможно, и я, и эти многие – правы, и это Работа Смерти, которая доставляет ей удовольствие, таким образом она Развлекается.

Затем приехала скорая. Много людей стало копошиться вокруг трупа. Мне стало очень скучно, и я закрыла окно. Мне захотелось с кем-нибудь поговорить. Я почувствовала его присутствие и поняла – он здесь. Это было так кстати! Я очень обрадовалась его приходу – а это происходит очень редко. Я закурила еще одну сигарету и выпустила дым ему в лицо. Я должна смотреть собеседнику в глаза – это мое правило. И мне все равно, нравится это ему или нет. Дым стал медленно обволакивать его нос, рот, уши, глаза. В воздухе повисло дымовое лицо.
- Вот теперь я тебя вижу.
Протяжный кашель.
- Зато теперь я задыхаюсь от твоего дыма!
- Перестань. У тебя нет легких. Это все остатки прошлого.
- Знаю, но я все равно задыхаюсь!
Дым почти рассеился, поэтому мне снова пришлось сделать затяжку и выдохнуть на своего собеседника. Черты его лица вновь стали подвластны моему зрению.
- О чем ты хочешь поговорить?
- Я хочу отругать тебя.
На моем лице отобразилась широкая улыбка.
- Я серьезно! Ты убила человека! Ты совсем с ума сошла?
- Нет, не совсем. Я все время схожу с ума, каждый день. Но никогда я не довожу себя до полного сумасшествия.
- Если ты еще в своем уме, тогда зачем ты убила этого человека?
- Я не увольняла его, я не становилась его любовницей, я не бросала его, в конце концов, я не толкала его с балкона!
- Но ты не остановила его. Хотя могла.
Он помолчал немного.
- Ты убила его.
- Допустим. Ну и что с того?
- С тобой невозможно разговаривать! Окуриваешь меня, не воспринимаешь всерьез! Я ухожу.

Частички дыма потеряли свою опору и разлетелись по комнате – он отряхнулся. И ушел. Мой дух.

Я убила того человека, потому что о многом догадывалась. Например, о том, что в этом воплощении его душа не могла получить должного опыта. И она освободилась от своей оболочки в надежде отыскать новую – получше. А я не стала ей препятствовать.

Кто мы вообще такие, «спасающие души»?
Каждый день я иду на работу – она для меня как прикрытие. Я – психиатр. Специально назначенный дух выбирает для меня души, которые я должна спасти или, по крайней мере, помочь им. Каждый день я пробираюсь сквозь сознание, чтобы достучаться до подсознания. Я не помню, откуда научилась этому. Дух не говорит мне о том, кто я, о том, сколько на Земле таких же, как я… он просто присылает мне души. Я ненавижу его за это.



Когда я чувствовала освобождение души того человека, я наслаждалась, как если бы не его, а моя клетка разбилась о землю.

Автор: Adell

Русская рулетка — экстремальная азартная игра. По стандартным правилам игры в барабан револьвера заряжается один патрон, после чего барабан несколько раз проворачивается так, чтобы игроки не знали, где располагается единственный патрон. После этого игроки по очереди подносят дуло револьвера к собственной голове и нажимают на спусковой крючок. Количество патронов в барабане может варьироваться от одного до пяти (предполагается шестизарядный револьвер; в ином случае требуется, чтобы хотя бы одна камора барабана была пуста). Количество смертей от этой игры неизвестно..... Играют-ли сейчас? Играют....
*****
Песчинки просачивались сквозь узкое горло часов, знаменуя приближение конца. Конца жизни. Одному из сидящих за столом, на котором стоят часы, придется сегодня умереть. Таковы правила игры.
За столом сидят двое мужчин средних лет. Ничем не приметные внешне, задыхающиеся от рутины жизни, они встречаются раз в год, двенадцатого июля, ровно в восемь часов вечера, чтобы играть. Они практически не знают друг друга, но отведенного времени им достаточно, чтобы узнать ровно столько, сколько надо для очередной встречи. Они играют двадцать минут в год.
Между ними лежит револьвер, заряженный одной пулей. Много лет она занимает свое место в барабане, не доставаясь ни одному из них. Неизвестно, сколько она еще не сможет выйти из своей темницы.
Один из мужчин берет оружие, крутит барабан, взводит боек, поднимает к виску.
- У меня позавчера сын родился. Уже второй. Никак не можем имя придумать.
Щелчок.
Передает револьвер второму, ждет.
- А мы через месяц квартиру покупаем в центре. Жена просто счастлива. Она уже пятнадцать лет этого ждала.
Щелчок.
Передает.
- В начале года у меня отец умер. Ему всего шестьдесят пять было. Оставил нам дом за городом.
Щелчок.
Передает.
- Я курить бросил.
Щелчок.
Передает.
- Слушай, а я ведь даже твоего имени не знаю.
Щелчок.
Передает.
- Павел. А ты?
Выстрел.

-Мастер, мир несовершенен, - сказала девочка.
-Какой мир?
-Весь мир. Этот. Один. Единственный. Единый.
Мастер заглянул в глаза девочки и увидел в них земной шар. Из Тихого океана вытекла капелька солёной воды и заструилась по нежной детской щеке. Девочка поймала слезинку кончиком языка и медленно, как кукла, сомкнула и разомкнула ресницы.
-Мир совершенен. Люди несовершенны,-сказал Мастер.
-Люди – основная часть этого мира. Люди делают мир несовершенным. Если убрать людей, мир будет неполон и будет совершенен. Может ли быть неполное совершенным? Нет. Значит, люди должны быть. Но несовершенные люди сделают мир несовершенным. Замкнутый круг. Тогда мир не может быть совершенным?
-А он должен?
-Да!
-Тогда люди должны стать совершенными, как и мир. В единстве с совершенными людьми мир станет совершенным.
-Я ошиблась,-сказала девочка. – Сейчас мир не един.
-Ты хочешь, чтобы мир был совершенным, да? – спросил Мастер.
-Да, хочу.
-Но тогда он перестанет существовать.
-Почему?
-Потому что мир стремится к совершенству. Жизнь – это путь, стремление, движение, развитие.
Как только мир достигнет совершенства, он исчезнет.
-Вовсе нет. Мир не будет жить, но будет существовать.
-И тебе будет интересно жить в таком мире?
-Зачем мне интерес? Я буду совершенством.
-А что такое совершенство? Как ты себе его представляешь?
Глаза девочки сделались вдруг чёрными, потом белыми. Но в тот же миг она моргнула и два огромных зрачка, окаймленных голубым, взглянули внимательно и ясно.
-Мастер, вы дурак! – сказала она.

…И медленно осыпались белым снегом крохотные лепестки черёмухи, как плач уходящей зимы, рассыпанный ветром. Чьи-то глаза открылись и впервые увидели свет в тот же миг, когда чьи-то видели его в последний и навеки закатились. Заплакал, ударившись, ребёнок и тысячи детских голосов рассмеялись, не чувствуя его боли. Деревья стонали под бурей ветров, листья сгибались под тяжестью дождя, солнце безжалостно сушило пустыню и свирепствовал огонь. И мы жили.

-Почему же ты не можешь описать совершенство, к которому так стремишься? – спросил Мастер. Он поймал в ладонь крохотную бабочку, и она трепыхалась, зажатая между пальцами, не понимая – глупая – что делает себе только хуже.
-Потому что я несовершенна. Несовершенное не может описать совершенство, ведь оно его не познало.
-Но ты можешь его представить?
-Нет!!!

Солнце, усталое и израненное, уползло за горизонт, оставив в небе кровавый след заката. Тьма сожрала закат и зажгла звёзды. Огромная серая туча легла на небо. Свет померк. Обиженное небо низвергло на мир свой плач. В тёплых домах люди радовались дождю и уюту, застигнутые непогодой на улице проклинали капризные небеса и тихо выла где-то голодная собака.
Утром, играя голубыми, жёлтыми и розовыми красками, взошло солнце. Мир просыпался, потягивался, суетился. И мы жили…

Мастер отпустил бабочку. Почти лишённая пыльцы, с помятыми крылышками, она пролетела немного, неуклюже опускаясь всё ниже и ниже, и запуталась в паутине почти у самой земли.
-А если людей заменить? – спросила девочка.
-На что?
-На бабочек, например.
-А разве они совершенны?
Мастер бросил грустный взгляд на паутину, по которой уже полз к своей жертве паук.
-Но мир совершенен! – в отчаянии воскликнула девочка. – Люди делают его несовершенным! Только люди!
-Кто тебе это сказал?
-Вы, Мастер!
-Но я дурак.
-Мастер…скажите, кто я?
-Никто. Ничто. Несовершенство может представить совершенство, потому что несовершенство хочет знать, к чему стремиться. Совершенство не может описать себя. Потому что его нет. Ты совершенство, девочка.
-Значит, меня нет?
Мастер покачал головой.
-Нет, - прошептала девочка и исчезла.
-Нет, - улыбнулся Мастер и вытащил ещё невредимую бабочку из паутины.

Exile_Angel

"Знаете, почему самоубийцы не попадают в рай? Нет, не оттого, что лишили себя жизни, дарованную им Богом.
Их наказывают за чужие жизни. Жизни близких людей. За причиненное им горе.
Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет.
Я считала причины, по которым сделала это, вескими. Мне казалось, что это единственный выход. Но теперь я понимаю, что просто не пыталась найти другие пути.
Я сделала так, как было проще всего, проще для меня.
Теперь что-то изменить невозможно. Одним легким движением я лишила шансов на счастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумела оценить вовремя.
И сейчас у меня нет оправданий.

***
Последнее, что я слышала, - пронзительный крик. Чей? Не знаю. Еще было ощущение полета. Но такое короткое, что его практически невозможно уловить.
Больше ничего.
Вспышка света. Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза.
Прихожу в себя. Попыталась встать - нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю.
Осмотрелась вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов, до меня доходит:
"Это парк. Но как я тут оказалась???"
Я не могла что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего.
Идя по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст.
Вдруг за спиной я услышала шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленького кудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готова поспорить, что его только что тут не было. С минуту я ждала, не появятся ли вслед за ним хоть кто-нибудь из взрослых. Не может же ребенок быть один в столь позднее время. Но ничего такого не произошло.
Тогда я осторожно подошла и села рядом.
- Привет, малыш. Ты потерялся? - тихо спрашиваю я.
- Нет, - ответил мальчуган, даже не посмотрев на меня.
- Где же твои родители? Почему ты один?
- Я ждал тебя, - сказал он и поднял на меня большие карие глаза.
Ответ меня слегка удивил, но я не придала этому никакого значения. Мало ли чего могут сказать
дети?
- Как тебя зовут?
- Не знаю.
- Но мама же тебя как-то называет? - рассеяно спросила я.
- Никак. У меня ее нет, - грустно ответил малыш.
Наступила пауза. Я не знала, что же мне делать дальше. Оставить ребенка в такой поздний час одного я не могла.
- Я хочу тебе что-то показать - внезапно сказал мальчик и вскочил со скамейки.
Я взяла его за руку, и мы пошли по парку. Спустя некоторое время мы оказались возле моего дома.
- Ты здесь живешь? - снова спрашиваю я малыша.
- Нет.
- А где? - я присела перед ним на корточки. - Куда нам идти?
- Уже никуда, - ответил он, вертя в руках игрушечную машинку.
Я хотела спросить еще что-то, но в этот момент раздался пронзительный крик. Я посмотрела в ту сторону, откуда он донесся.
Кричала девушка. Она стояла в компании молодежи. На лице у нее застыл ужас. Она указывала куда-то наверх, пытаясь сказать что-то.
Проследив за ее жестом, я оцепенела: в освещенном пролете окна на восьмом этаже стояла девушка. Спустя мгновение она сделала шаг.
Мое сердце похолодело. Вокруг тут же поднялась суета: кто кричал, чтоб вызвали скорую, кто кинулся оказывать первую помощь. А я не могла оторвать взгляд от окна.
В эту секунду мне казалась, что я не слышу ничего, кроме бешеного биения собственного сердца, и не видела ничего, кроме света из окна квартиры на восьмом этаже моей квартиры,
Каждая минута, каждая секунда того вечера стала для меня нескончаемым кошмаром, память о котором не стереть никаким способом.
Окровавленное тело у отца на руках, мама и сестра в слезах, оглушительный вой сирены скорой помощи.
Бегу по улице прочь от своего дома. По щекам катятся слезы. Бешеный ветер безжалостно бьет по лицу.
Выбившись из сил, падаю на холодную землю. Задыхаясь, стираю слезы ладонью.
Вдруг рядом замечаю мальчика, того же мальчика.
- Что происходит?- хриплым голосом спрашиваю я
- А ты разве не понимаешь? - наивно говорит малыш.
Отрицательно качаю головой: не хочу понимать!
- Ты умерла.
- Что?! - становится еще тяжелее дышать - Это не правда!!! Ты все врешь!!! Так не бывает+ Слышишь?! Не бывает!!!
Срываюсь на крик, хочу убежать. Но вопрос за спиной заставляет остановиться.
- Разве ты не этого хотела? Разве ты не для этого покончила с собой?
В голову ударяет резкая боль и перед глазами проносятся картинки прошедшего дня: школа, вопящая классуха, насмешливые взгляды одноклассников, скандал с мамой, слезы, карниз и ослепляющие огни ночного города.
- Почему?
- Почему ты здесь? А чего ты ждала? - рассмеялся мальчишка.
- Я не знаю, я думала, что больше не будет боли, я хотела прекратить это кошмар.
- Ты ошиблась.
- Но почему?! Разве я мало страдала?! За что мне это?!
- За что? - удивляется он - Хорошо. Я покажу тебе.
Мы молча идем по какой-то улице. Вскоре перед нами возникает серое здание. Это больница.
- Зачем мы здесь?
- Так надо. Идем.
Входим и поднимаемся на второй этаж. Над входом весит табличка "Реанимационное отделение".
Дальше ярко освещенный коридор. Белые двери с номерами палат. Возле одной из таких дверей сидит отец, обхватив голову руками. Он плачет.
Я только однажды видела, как плачет мой отец. Тогда погиб его лучший друг. Мне было больно видеть его таким. А теперь? Теперь причиной его слез была я.
В следующую секунду из палаты вышел человек в белом халате. Папа поднялся ему на встречу и что-то тихо спросил. В ответ тот покачал головой:
- Мы не в силах что-либо сделать. Ее мозг мертв. Вам остается решать: отключить систему или нет.
Отец опустился обратно на стул. Его лицо стало бледным, как мел.
- Господи!!! За что?! - коридор наполнился рыданиями.
- Пойдемте, - тихо сказал врач. - Вам надо успокоиться.
Он куда-то увел его. По моим щекам покатились слезы. В груди стало невыносимо больно. Я хотела пойти за ними, но малыш меня остановил:
- Нам сюда.
Он ввел меня в палату.
На кровати лежала я. Рядом сидела мама и сестра. 
Я просидела с ними до утра. В 10:15 все было кончено, мое сердце остановилось, навсегда.
Похороны были на новом кладбище. Мы стояли в стороне от всей процессии.
Холодный осенний ветер бил в лицо. По телу пробежали мурашки.
Я посмотрела на пустырь вокруг. Не одного, даже самого маленького, деревца. Здесь все было мертвым.
Подойдя ближе к месту, я рассмотрела среди толпы Диму.
- Что он тут делает? - в недоумении спросила я.
- Он пришел попрощаться с тобой, - ответил он.
- Но почему? Почему он здесь??
- Потому что ты ему была дорога.
-Что?! Нет! Ты ошибаешься.
- Почему? - наивно спросил малыш.
- Потому что он ко мне ни разу не подошел! Потому что я ему не нравлюсь.
- Это не так. Человек не всегда способен понять другого человека. Здесь ошиблась ты.
Ты боялась с ним заговорить. А почему ты думаешь, что он не боялся? Ты делала вид, что не замечаешь его. Так как он мог узнать, что нравится тебе? Его пугало то, что ты посмеешься над его чувствами.
- Это не честно! Я не знала. - я опустилась на холодную землю.
Ветер еще беспощадней хлестал по лицу. Я смотрела на Диму, который тихо стоял в окружении людей. Все они пришли проститься со мной. Всем им сейчас было плохо.Я читала на лице Димы печаль, безграничную боль.
- Дима, милый. - тихо прошептала я. - Ну почему все так?!
Очередной порыв ветра, в этот момент Он повернулся в мою сторону. На секунду мне показалось, что он смотрит прямо на меня, мне в глаза. Полный отчаяния взгляд.
Он упал на колени рядом с могилой и по его щекам побежали слезы.
- Я отомщу.
Шёпот молитвы в каменных стенах, лезвие бритвы на тонких венах...
Омертвевшие листья плавно ложились под ноги. Странно, сейчас только начало осени, а листья почему-то были какими-то черными и уже совершенно безжизненными. Они мертво лежали под ногами.
Вдруг чей-то голос где-то неподалеку привлек мое внимание. На скамейках детской площадке сидела компания молодежи. Я отошла в тень высокого дерева, хотя понимала, что меня и без этого никто не увидит.
Он сидит в компании изрядно подвыпивших приятелей. Хотя сам мало от них отстал: в руке полупустая бутылка водки.
Ярко раскрашенная малолетка вешается ему на шею, что-то пискляво сюсюкая.
- Отвали, - грубо бросает он ей в лицо.
- У! Малыш сердится! - девушка, видимо, не из понятливых - Малыш не хочет развлекаться???
- Отъе**сь, сказал! - рыкнул парень и с силой толкнул от себя малолетку. Та с визгом вскочила со скамейки:
- Ты ох**л!!!
Компания закатилась пьяным смехом. Лишь на его лице оставалось хмурое выражение.
Прямые черты красивого лица+ карий затуманенный взгляд в одну точку+ И бутылка водки, крепко сжатая в руке.
- Эй, Малый! - так его звали все вокруг. Лишь для меня он был просто Димкой. Самым любимым и родным. - Ты чего? Обкурился что ль?
Приятель хлопнул его по плечу. Малый сделал большой глоток и ничего не ответил.
- Да оставь ты его! - сказал Олег. - Не видишь, наш Малый в унынии!
- Это он из-за той серой мыши страдает, - ехидно прошипела девка и прижалась к Олегу.
- Какой? - не понял парень, сидевший рядом с Малым.
- Той, что с окна сиганула.
- Гонишь! - заржал тот. - Мал, ты че? Правда?
- Заткнись, - прохрипел Малый.
- Чего? Ты на меня из-за этой сучки так?! Малый, не гони!
- Это все из-за вас! Вы ее довели!
Он ударил первым, завязалась драка. Кто-то достал нож. Но он не отступился.
Спустя несколько минут он медленно упал на холодную землю, покрытую мертвой листвой. Подбежав к нему, я рухнула на колени.
- Нет, Господи, что же ты наделал?
Я тщетно пыталась закрыть рукой рану возле сердца. Что может сделать призрак? Ничего.
- Боже!!! - дикие крики отразились от темного неба. - Оставь ему жизнь.
Я посмотрела в его глаза. Таких ясных глаз я не видела ни у кого. И как тогда на кладбище, сейчас он смотрела на меня. И сейчас он меня видел.
- Дима! - прошептала я. - Держись, умоляю тебя! Ты должен жить!
С его ресниц сорвалась кристальная слеза.
- Прости - еле слышно прошептал он. Больше не было ни слова.
Никто так и не пришел, не спас его. Бог меня больше не слышал.
Когда ночь начала становиться серой и появились первые лучи бесцветного рассвета, ко мне подошел тот же малыш.
- Пойдем. Нам пора.
- Нет. Я не оставлю его.
- Ты не можешь остаться. Пойдем.
Через какое-то время мы услышали, как где-то за спиной раздались крики. Видимо первые прохожие нашли его. Безжизненное тело на холодной земле. Того, кого я так любила. Кого я больше никогда не увижу. Чья смерть - моя вина.
Прошел наверно уже ни один месяц, может даже ни один год.
Часто бываю дома. У мамы. Подолгу сижу в углу на кухне и смотрю, как она плачет в темноте. Пока никто не видит.
Она очень состарилась. А глаза стали такими грустными, в них читалась усталость. От слез, горя.
Но она все еще держится. Ради сестры. Она целыми днями бывает у Кати, помогая с детьми. А потом приходит домой и плачет, каждый вечер.
А папы больше нет. Он не справился с болью. Он стал много пить, очень много. Он винил маму в том, что она была со мной очень строга. Они стали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину и ехал, куда глаза глядят. Однажды он не вернулся.
Был гололед. Машину занесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу, он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно.
После этого маму положили в больницу с сердечным приступом.
Малыш больше не приходит. Его забрали.
Однажды он пришел и сказал, что нам пора прощаться. Скоро ему дадут жизнь. И он больше не может быть со мной.
Теперь я знаю его имя, Владик. Когда-то давно я мечтала, что у меня будет ребенок, сын, и его обязательно будут звать Влад. Маленький кудрявый мальчонка, с огромными зелеными глазенками. Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого.
Иногда всплывают картинки моей жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и не знала, что все это было со мной, не замечала тех счастливых минут.
Я тоскую по краскам. По чистому голубому небу, по стаям весенних птиц, по
новогоднему снегу, по всему, что я потеряла,
Скучаю по улыбке мамы. По ее материнской любви. Скучаю по сестре. Я иногда вижу ее, вижу, как растут ее дочки, маленькие, непоседливые. Как бы я хотела быть с ними рядом.
Как бы хотела вернуть отца и Димку. Но я не могу этого. Никто не может. Я виновата в этих смертях и ничего не могу с этим сделать.
Я считала себя несчастной, я думала, что могу распоряжаться своей никчемной жизнью как хочу, ведь она МОЯ. А она оказалась не только моей.
Каждая жизнь прочно связана с другими жизнями. Жизнями всех тех, кто нас любит. Как бы мы не были убеждены в том, что безнадежно одиноки на всем белом свете, что всем плевать, что с тобой будет - это не так. И их жизни мы ломать не в праве."

Будьте Добры!!мой любимый рассказ!!:(

 

   Я был совсем маленьким когда у нас в доме появился телефон- один из первых телефонов в нашем городе. Помните такие большие громоздкие ящики-аппараты?
   Я был еще слишком мал ростом чтобы дотянуться до блестящей трубки, висевшей на стене, и всегда зачарованно смотрел как мои родители разговаривали по телефону.
   Позже я догадалася, что внутри этой удивительной трубки сидит человечек, которого зовут: Оператор, Будьте Добры. И не было на свете такой вещи, которой бы человечек не знал.
   Оператор, Будьте Добры знала все- от телефонных номеров соседей до расписания поездов.
   Мой первый опыт общения с этим джином в бутылке произошел когда я был один дома и ударил палец молотком. Плакать не имело смысла, потому что дома никого не было, чтобы меня пожалеть. Но боль была сильной. И тогда я приставил стул к телефонной трубке, висящей стене.
   -Оператор, Будьте Добры.
   -Слушаю.
   -Знаете, я ударил палец... молотком.....
   И тогда я заплакал, потому что у меня появился слушатель.
   -Мама дома? -спросила Оператор, Будьте Добры.
   -Нет никого, - пробормотал я.
   -Кровь идет?- спросил голос.
   -Нет, просто болит очень.
   -Есть лед в доме?
   -Да.
   -Сможешь открыть ящик со льдом?
   -Да.
   -Приложи кусочек льда к пальцу, -посоветовал голос.
   
   После этого случая я звонил Оператору, Будьте Добры по любому случаю. Я просил помочь сделать уроки и узнавал у нее чем кормить хомячка.
   
   Однажды, наша канарейка умерла. Я сразу позвонил Оператору, Будьте Добры и сообщил ей эту печальную новость. Она пыталась успокоить меня, но я был неутешен и спросил:
   - Почему так должно быть, что красивая птичка, которая приносила столько радости нашей семье своим пением- должна была умереть и превратиться в маленький комок, покрытый перьями, лежащий на дне клетки?
   -Пол, -сказала она тихо, - Всегда помни: есть другие миры где можно петь.
   И я как то сразу успокоился.
   На следующий день я позвонил как ни в чем не бывало и спросил как пишется слово fix.
   
   Когда мне исполнилось 9, мы переехали в другой город. Я скучал за Оператором, Будьте Добры и часто вспоминал о ней, но этот голос принадлежал старому громоздкому телефонному аппарату в моем прежнем доме и никак не ассоциировался у меня с новеньким блестящим телефоном на столике в холле.
   Подростком, я тоже не забывал о ней: память о защищенности, которую давали мне эти диалоги, помогали мне в моменты недоумения и растерянности.
   
   Уже взрослым я смог оценить сколько терпения и такта она проявляла, беседуя с малышом.
   
   Через несколько лет, после окончания колледжа, я был проездом в своем родном городе. У меня было всего полчаса до пересадки на самолет.
   Не думая, я подошел к телефону-автомату и набрал номер:
   Удивительно, ее голос, такой знакомый, ответил. И тогда я спросил:
   -Не подскажете ли как пишется слово fix?
   Сначала - длинная пауза. Затем последовал ответ, спокойный и мягкий, как всегда:
   - Думаю, что твой палец уже зажил к этому времени. Я засмеялся:
   - О, это действительно вы! Интересно, догадывались ли вы как много значили для меня наши разговоры!
   -А мне интересно,- она сказала,- или ты знал как много твои звонки значили для меня. У меня никогда не было детей и твои звонки были для меня такой радостью.
   И тогда я рассказал ей как часто вспоминал о ней все эти годы и спросил можно ли нам будет повидаться, когда я приеду в город опять.
   -Конечно, -ответила она,- Просто позвони и позови Салли.
   
   Через три месяца я опять был проездом в этом городе. Мне ответил другой, незнакомый голос:
   -Оператор.
   Я попросил позвать Салли.
   -Вы ее друг? -спросил голос.
   -Да, очень старый друг, - ответил я.
   -Мне очень жаль, но Салли умерла несколько недель назад.
   
   Прежде чем я успел повесить трубку, она сказала:-
   -Подождите минутку. Вас зовут Пол?
   -Да
   -Если так, то Салли оставила записку для вас, на тот случай если вы позвоните... Разрешите мне прочитать ее вам? Так... в записке сказано:
   "Напомни ему, что есть другие миры, в которых можно петь. Он поймет. Я поблагодарил ее и повесил трубку."

 

 

Меня оч тронуло.....

Парень лет восемнадцати шел по парку. Он слегка приволакивал обе ноги, отчего его походка выглядела немного странно. Но спина его была ровной, шаг – уверенный, взгляд прямой и твердый. На длинном поводке он держал собаку. Она была очень старой, это было заметно и по ее медленной неуверенной походке, и по седой шерсти, и по слезящимся глазам. Они шли рядом, и сразу было видно, что они вместе.
***
- Мам! Смотри, собака! – звонкий детский голос разорвал привычный гул большого города. – Можно я отдам ей свой бутерброд?
Мила тяжело вздохнула. Опять начинается. Димка уже замучил ее просьбой купить собаку. Прямо Малыш и Карлсон какой-то. Но Мила категорически была против. Сначала бесконечные лужи, потом шерсть… К тому же она прекрасно понимала, что все заботы о собаке – прогулки, кормежки, прививки и прочее – лягут на ее плечи. Димка был еще слишком мал, чтобы мог ухаживать за другим живым существом.
- Димка, ты же знаешь, за собакой некому ухаживать. Я целыми днями на работе, ты в школе, к тому же ты еще слишком маленький.
- А папа?
- А папа, - тут голос Милы предательски дрогнул, к счастью, Димка в силу возраста еще не мог обратить на это внимание, - а папе некогда приезжать к нам, чтобы гулять с собакой.
Димка насупился. Мила, снова вздохнув, достала из пакета бутерброд, припасенный на тот случай, если Димка проголодается во время прогулки, и отдала сыну. Мальчик подошел к лежащему псу и аккуратно положил рядом с его мордой кусок хлеба с колбасой.
***
Пес был уже очень старый. Он просто лежал на траве парка и ждал, когда же наконец погаснет этот яркий свет, который так раздражал его воспаленные глаза. Неожиданно перед ним возник маленький человечек. Он протянул кусочек чего-то очень вкусно пахнущего. Пес бережно взял угощение и благодарно лизнул сладко пахнущую ладошку. Мальчик отбежал и ушел, все время оглядываясь. Псу вдруг стало очень тепло. Он прикрыл глаза и уснул.

***
Через несколько дней Мила вышла с Димкой погулять на детскую площадку. Дети резвились, шумели, гонялись друг за другом, катались с горки. Димка тоже бегал со всеми, радостно смеясь. Он полез на турник. Мила хотела его остановить, но не успела. Димка сорвался вниз, нелепо шлепнулся и не смог встать.

Спустя три месяца почерневшая от горя Мила привезла Димку домой. В инвалидном кресле. Врачи допускали, что еще не все потеряно, но поверить в это было сложно. Скорее всего Димка уже не сможет ходить никогда. И Димка… в кресле… серьезный и тихий, даже в свои восемь лет понимающий, что случилось что-то очень плохое… Он уже не плакал и не боялся…
***
Мила вкатила коляску в коридор.
Вздохнула.
И открыла дверь в соседнюю комнату.
Оттуда, смешно переваливаясь на коротких кривоватых лапках, выполз мохнатый рыжий щенок. Он забавно морщил мордочку и тыкался во все мокрым черным носом.
- Димка, - как сумев строго сказала Мила, - ты обещал, что будешь воспитывать собаку сам. Пришло время сдержать обещание.
***
Через полгода Димка встал из кресла. Он очень быстро уставал и садился обратно, но он мог сделать несколько шагов. А еще через пару месяцев он сам пошел гулять со щенком (теперь уже взрослым псом), названным смешным и непонятным именем Бендик. Димка очень медленно шел, держась за руку Милы, неуверенно переступая ногами. Но шел. Сам.
***
Прошло 10 лет. Бендик постарел, и уже сам с трудом передвигал лапы. А Димка, теперь уже Дима, шел рядом с ним, готовый, если что, подхватить его. И Дима знал, что этой собаке он обязан тем, что идет.

Они шли рядом. Молодой прихрамывающий парень и старый пес. И им было хорошо вместе.

 

Будьте Добры!!мой любимый рассказ!!:(

 

   Я был совсем маленьким когда у нас в доме появился телефон- один из первых телефонов в нашем городе. Помните такие большие громоздкие ящики-аппараты?
   Я был еще слишком мал ростом чтобы дотянуться до блестящей трубки, висевшей на стене, и всегда зачарованно смотрел как мои родители разговаривали по телефону.
   Позже я догадалася, что внутри этой удивительной трубки сидит человечек, которого зовут: Оператор, Будьте Добры. И не было на свете такой вещи, которой бы человечек не знал.
   Оператор, Будьте Добры знала все- от телефонных номеров соседей до расписания поездов.
   Мой первый опыт общения с этим джином в бутылке произошел когда я был один дома и ударил палец молотком. Плакать не имело смысла, потому что дома никого не было, чтобы меня пожалеть. Но боль была сильной. И тогда я приставил стул к телефонной трубке, висящей стене.
   -Оператор, Будьте Добры.
   -Слушаю.
   -Знаете, я ударил палец... молотком.....
   И тогда я заплакал, потому что у меня появился слушатель.
   -Мама дома? -спросила Оператор, Будьте Добры.
   -Нет никого, - пробормотал я.
   -Кровь идет?- спросил голос.
   -Нет, просто болит очень.
   -Есть лед в доме?
   -Да.
   -Сможешь открыть ящик со льдом?
   -Да.
   -Приложи кусочек льда к пальцу, -посоветовал голос.
   
   После этого случая я звонил Оператору, Будьте Добры по любому случаю. Я просил помочь сделать уроки и узнавал у нее чем кормить хомячка.
   
   Однажды, наша канарейка умерла. Я сразу позвонил Оператору, Будьте Добры и сообщил ей эту печальную новость. Она пыталась успокоить меня, но я был неутешен и спросил:
   - Почему так должно быть, что красивая птичка, которая приносила столько радости нашей семье своим пением- должна была умереть и превратиться в маленький комок, покрытый перьями, лежащий на дне клетки?
   -Пол, -сказала она тихо, - Всегда помни: есть другие миры где можно петь.
   И я как то сразу успокоился.
   На следующий день я позвонил как ни в чем не бывало и спросил как пишется слово fix.
   
   Когда мне исполнилось 9, мы переехали в другой город. Я скучал за Оператором, Будьте Добры и часто вспоминал о ней, но этот голос принадлежал старому громоздкому телефонному аппарату в моем прежнем доме и никак не ассоциировался у меня с новеньким блестящим телефоном на столике в холле.
   Подростком, я тоже не забывал о ней: память о защищенности, которую давали мне эти диалоги, помогали мне в моменты недоумения и растерянности.
   
   Уже взрослым я смог оценить сколько терпения и такта она проявляла, беседуя с малышом.
   
   Через несколько лет, после окончания колледжа, я был проездом в своем родном городе. У меня было всего полчаса до пересадки на самолет.
   Не думая, я подошел к телефону-автомату и набрал номер:
   Удивительно, ее голос, такой знакомый, ответил. И тогда я спросил:
   -Не подскажете ли как пишется слово fix?
   Сначала - длинная пауза. Затем последовал ответ, спокойный и мягкий, как всегда:
   - Думаю, что твой палец уже зажил к этому времени. Я засмеялся:
   - О, это действительно вы! Интересно, догадывались ли вы как много значили для меня наши разговоры!
   -А мне интересно,- она сказала,- или ты знал как много твои звонки значили для меня. У меня никогда не было детей и твои звонки были для меня такой радостью.
   И тогда я рассказал ей как часто вспоминал о ней все эти годы и спросил можно ли нам будет повидаться, когда я приеду в город опять.
   -Конечно, -ответила она,- Просто позвони и позови Салли.
   
   Через три месяца я опять был проездом в этом городе. Мне ответил другой, незнакомый голос:
   -Оператор.
   Я попросил позвать Салли.
   -Вы ее друг? -спросил голос.
   -Да, очень старый друг, - ответил я.
   -Мне очень жаль, но Салли умерла несколько недель назад.
   
   Прежде чем я успел повесить трубку, она сказала:-
   -Подождите минутку. Вас зовут Пол?
   -Да
   -Если так, то Салли оставила записку для вас, на тот случай если вы позвоните... Разрешите мне прочитать ее вам? Так... в записке сказано:
   "Напомни ему, что есть другие миры, в которых можно петь. Он поймет. Я поблагодарил ее и повесил трубку."

 

 

Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких роз, только весенние цветы…праздник же весенний.

Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.

Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы действительно красивы.

- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству соленными огурцами. Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.

Напротив меня стоял старик.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета….его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал.
Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.

К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней. Я то же подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.

- Хозяюшка….милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то….прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку….сколько она стоит?- тихо спросил дед.

Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, - рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля,- как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана посередине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю…На руку деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, @ука, что же ты, @лядь, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э….а…ну…я не знаю,- промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду. - На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я.
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал… У меня у самого слезы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.

Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй. У деда хлынули слезы….они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.
Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.

- Мы…мы…45 лет вместе… она заболела….я не мог, ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз…

Я хочу, чтоб этот мир стал чуточку добрей...

© Автор неизвестен.