Исследование, опубликованное в № 6/94, выявило, что методики и сведения, производящие эффект "информационного терроризма", парализуя общество, логично приравнять к государственной тайне. В СМИ все жестче работает всеобщий закон действительности: единство и борьба противоположностей - публичного права и частного права, проявляющийся в том, что ранее мы назвали "секретное телевидение". В "Персидских письмах" Монтескье взглядом персов оценивается чуждая им европейская культура (прием остранения). Аналогично, метастазы телевидения полезно судить с позиции не только правоведа, но и физиолога.

NB. Наполеон сказал: "Две вещи объединяют людей - страх и корысть". Мотивацию большинства представителей mass media раскрывает эпизод, красной нитью проходящий через народные сказки: колдунью не позвали на фуршет и она поклялась "вставить пистон". Каждая информация продвигает частный интерес коммуникатора - это результат приватизации.

В письме председателя комитета Госдумы по безопасности Илюхина заму Генпрокурора Узбекову подвергся критике задачник по математике Остера, использование которого "в качестве учебного пособия для детей является безнравственным". Прокуратуре предложено "рассмотреть возможность применения данного учебного пособия в педагогических целях с точки зрения законодательства Российской Федерации". "Вредные советы" Остер дает как шутку, но дети юмор понимают буквально, воплощая его в игровой форме, что торпедирует частное право родителей, учителей и окружающих. "Советы" тиражируются на радио и ТВ - это уже конфликт с публичным правом. Случай интересен тем, что он - прецедент, причем на высоком и официальном уровне. Этот уровень и дает основания для нижеследующих выкладок.

Каждый закон препарируется на международном уровне, поэтому важно, чтобы основополагающие демократические законы, такие, как о СМИ выглядели либерально внешне, а на деле права СМИ исподволь можно ограничить благодаря, как ни странно, Конституции, где есть ответы на все вопросы, но с оговорками типа "если иное не предусмотрено законом". Например, Конституция дает человеку право на свободу получения информации, для осуществления которого есть очень демократичный закон о СМИ, дающий журналистам всевозможные права. Благодаря же оговоркам другие законы позволяют эти права скорректировать.

Но виновата не Конституция (сталинская Конституция 1936 г. гуманнее этой), а уровень культуры масс, выражаемый их активистами. Стержнем демреформ стала перестройка общественных туалетов в платные (за такое ограничение частного права эпоху после нынешней назовут "постфекализм"). Замысел был дьявольский: поскольку лучшие идеи посещают человека именно там, то без них нация быстро опустится до "рыночной". Это не могло закончиться иным, чем возвращение к укладу, когда власть выражает себя не через систему законов, позволяющих все то. что не запрещено, а через систему предписаний, запрещающих все то. что не приказано. При такой демократии гораздо безопаснее знать свои обязанности, нежели права.

Возросла искушенность: все не любят друг друга, но все любят новые ощущения. По-настоящему интересны стали передачи, посягающие на частное право - те же "Куклы". Как свое частное право капитализировать? Газетчиков на пресс-конференциях кормили притчами о скандале с якобы осквернением властей, но, вероятнее, отрабатывалась теория: физическая и имущественная неприкосновенность элиты пропорциональна унижению ее на телеэкране (и тем гарантирована), что является кардинальным отличием элиты от публики. Новую философию не понял б. и. о. Генпрокурора, за что был уволен: доказательство, что уволен именно за это - закрытие кукольного дела Генпрокуратурой сразу после снятия - Ильюшенко. Пробуждение инстинкта частного права - это термоядерная реакция: по мере того, как "основной инстинкт" будет охватывать все больше граждан, работникам СМИ труднее будет накачивать аудиторию продуктами распада из гипоталамуса.

NB. Закономерно появление среди кукол персонажей-животных. Исторически употребление живых людей как пассивного материала для зрелищ восходит к Древнему Риму. Сложился стереотип гладиаторов, бьющихся друг с другом и со львами. Но книга Манникса "Идущие на смерть...' рассказывает, что наиболее опасные и зрелищные номера включали изнасилование гладиаторов ослами и обезьянами. Автор консультировался у профессиональных дрессировщиков: оказывается, есть и такое направление дрессуры, которое несложно воспроизвести в интерактивной игре с участием тех же политиков - тем более, они уверяют, что ничуть не обижаются на юмор (ведь четких границ и критериев нет, поскольку до суда кукольное дело не дошло).

Неразвитость нашего частного права заставила авторов "Кукол" апеллировать к зарубежной практике, хотя идея отечественная. В повести Стругацких "Понедельник начинается в субботу" есть тема "дубля" - двойника, материализуемого, чтобы послать с просьбой, когда уверенности в успехе нет; при этом дубля могли оскорбить и даже уничтожить. Этот принцип лежит в основе "видеослужбы знакомств", развитой в западных странах: многие комплексуют, желая познакомиться, но охотно записывают "дубля" - свое изображение, речь и поступки, высвечивающие привлекательные качества, на видеокассету в специальных ателье, где эти кассеты дают на прокат другим желающим. Так, интерактивно, человек проверяет реакцию окружающих на себя. У нас это не получило широкого развития ввиду, в том числе, зыбкого законодательства, которое вопросов ставит больше, чем дает ответов.

NB. О роли маски (дубля, версии) в интерактивной среде подробно говорилось в №6/94. Маска может спасти от юридической ответственности, выведя сюжет за пределы правового поля. Назвал бы "МК" "мерседесом' умело сделанного 'дубля" генерала Грачева и до суда могло не дойти. Корни явления - в дошедшем через века, а, значит, проверенном суеверии: изреченное имя человека ведет к беде.

Пример закона, напоминающего минное поле - "Об оперативно-розыскной деятельности" (принят Госдумой 05.07.95, подписан Президентом 12.08.95, № 144-ФЗ), согласно ст. 6 которого "Запрещается проведение оперативно-розыскных мероприятий и использование специальных и иных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для негласного получения информации, не уполномоченными на то настоящим Федеральным законом физическими и юридическими лицами". Конструкция предложения, образующего данное положение статьи, такова, что ее можно трактовать применительно как к оперативно-розыскной деятельности, так и к иной деятельности, связанной с поиском информации. Очевидно, узел противоречий - слово "негласный".

Негласный вообще или для кого-то и где границы гласности? Нужен механизм получения разрешения, либо статуса чтобы получение информации было "гласным". Допустим, съемка скрытой камерой обладает высокой, степенью "негласности" и нарушает права личности (так что сюжеты типа "Приколы нашего Городка" попадают в "группу риска"). В США испытываются "очки для слепых" с минителекамерами, подающими сигнал прямо в нервную систему (ожидаемая серийная стоимость - $50). Когда очки усовершенствуют, любой сможет видеть происходящее за спиной, вмонтировав камеры в одежду или прическу. Все перевернется: есть масса ситуаций, когда уклад частной либо служебной жизни строится на ощущении свободы от чужого взгляда.

NB. В массовом производстве продукт от новых технологий, опрокидывающих вековые устои общества ("очки для слепых" с задним зрением, хирургический возврат девственности и пр.) дешев и всем доступен. Для искусства вообще и для ТВ в частности это плохо: резко сужается диапазон сюжетных ходов, характеров, конфликтов. Взыскуя интригу, авторам зрелищ придется подражать Дженнифер Финч из "L7": стремясь превзойти Мика Джеггера, она вынула из себя тампон и швырнула в зал.

Но и легальная съемка может нарушить частное право, являясь де-факто негласной по отношению к личности. Народный депутат Октябрьского райсовета Сарафанов в 90-м подал в суд на Гостелерадио. С ребенком и плакатом шутливого (почти по Остеру) содержания он был на первомайской демонстрации. Вечером программа "Время" дала его крупным планом, с комментарием: "Раздавались экстремистские призывы...". Выступил Бакатин с оценкой Первомая и, как иллюстрация его слов, показан опять Сарафанов, после чего избиратели взъелись: "Вы анархист и экстремист!"

Внешне похожая, но сложнее, ситуация с передачей Невзорова "Ковырялки", при съемках которой узницам сказали одно, а контекст вышел совсем другим. Героиня передачи Воронцова пожаловалась, что изображена в неприличной и искаженной форме. Судебная палата по информационным спорам пожурила автора (отличие криминальной эпохи: бандиту дали право не только зарезать журналиста на улице, но и растоптать в суде). Но не зря Невзорова прочат в шефы ГосТВ: этой передачей он познакомил с концепцией телевидения XXI века. Здесь философская подоплека. В "Капитале" Маркс полемизирует с экономистом Шторхом по сути теории: если каждого человека воспринимать как производителя какого-либо товара или услуги, то и преступник что-то производит - технические усовершенствования, юридические прецеденты и, наконец, сюжеты для художественных произведений.

В данном случае Воронцова, как уголовный элемент, произвела услугу для юриспруденции, дав импульс рассмотрению дел о защите частной жизни от СМИ. Это ее немного реабилитирует, поскольку за свое преступление она не заслуживала ничего кроме расстрела. Однако с ней обошлись гуманно (истинно: гуманисты - это те, у кого руки по локоть в крови), даровав шанс принести пользу обществу, каковую она и принесла, послужив материалом телепередачи нравственно-воспитательного значения. А учитывая все новые ограничения для СМИ в отношении частного права граждан, не останется иного, как узаконить использование частной жизни незаконопослушных лиц, ограничив их конституционные права. Для этого надо вспомнить российскую 18-19 вв. практику "гражданских казней", лишавших всех прав состояния особо дерзких преступников - в число коих могут попасть и работники СМИ.

Например, ставится вопрос о привлечении определенной категории деятелей СМИ за соучастие в ограблении людей финансовыми пирамидами. Такую мысль высказал на одной из пресс-конференций Боровой и косвенно правоту его умозаключений подтвердил депутат Яковенко, сказав что ликвидация телерадиокомпании "Останкино" Указом от 06.10.95 г. даст скрыть финансовые злоупотребления (в этом есть логика: volens nolens ТВ фактически обучало методике грабежа). Но, несмотря на ликвидацию конторы, ее функционеры на учете, а в недрах различных структур составляются "черные списки" недобросовестных деятелей других СМИ. Кстати, в ноябре по обвинению в коррупции арестован директор французской телекомпании TF1.

NB. Прецедент этого ноу-хау, "секретного" с т. зр. beau monde, создала программа ЛенТВ "Пятое колесо": по ее версии Сталину удалось в нищей стране создать современнейшие армию и флот благодаря спецслужбам, сумевшим вернуть богатства, которые в 20-х вывез establishment (в пользу версии говорит то, что новый establishment начал с демонтажа спецслужб).

Кто-то уповал на пробел в праве. Ст. 30 закона "О рекламе" от 1995 г. как бы освобождает рекламопроизводителей и рекламораспространителей (в отличие от рекламодателей) от ответственности в части содержания информации в рекламном сообщении, а Конституция поддерживает принцип "закон обратной силы не имеет". Но принцип не повлиял, когда призывавшимся на 1,5 года велели служить 2 года - потому и другие события, если этого захотеть, могут развиваться скверно. В этом и заключается коварство "синдрома Остера", который разглядел Илюхин и не понял Ильюшенко: фантазия начинает подменять реальность.

NB. В 60-х журналы печатали схемы приемников и передатчиков для радиоуправления моделями, но тогда никому и в голову не приходило использовать их для взрыва бомб в городах - эти игры родились в ходе реформ (и никто не подумал изъять из библиотек эти журналы). В этой связи руководитель пресс-центра ФСБ Михайлов, выступая на телеканале МТК 16.10.95 (после освобождения заложников у Кремля), попросил телевидение не давать подробности терактов, дабы не обучать им лиц, дорвавшихся до демократических свобод. Но буквально через 10 минут после его выступления телеканал показал сюжет о фальшивых телефонных жетонах - весьма познавательный для умельцев периода реформ.

Из-за стремления работников СМИ выйти за рамки приличий ст. 31 закона "О рекламе" (об ответственности) объединяет всех (рекламодателей, рекламопроизводителей, рекламораспространителей) в категорию "юридические лица или граждане", а далее, уже без разделения их между собой, сказано: "Заведомо ложная реклама, совершенная с целью получить прибыль (доход) и причинившая существенный ущерб государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан, влечет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации".

Что же говорит законодательство РФ? Ст. 4 закона "О средствах массовой информации: Не допускается использование средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний.... Здесь не уточняется и, ergo, не имеет значения кем именно совершено уголовно наказуемое деяние - мошенником-рекламодателем, либо непосредственно работниками СМИ. Далее, согласно ст. 59 этого же закона "Злоупотребление свободой массовой информации, выразившееся в нарушении требований статьи 4 настоящего Закона, - влечет уголовную, административную, дисциплинарную или иную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации".

NB. Могут спросить: нельзя ли на этом основании привлечь СМИ за поддержку политиков, по вине которых обесценились сбережения? К чьему-то сожалению, нельзя: закон "О рекламе" регулирует только деятельность хозяйствующих субъектов, а политики формально к ним не относятся. Даже двоеженство не считается таковым, если не было совместного ведения хозяйства. Но, с другой стороны, СМИ привлекаются соответчиками по делам об оскорблении, что формально подходит под определение неэтичной рекламы, которая "порочит какое-либо физическое или юридическое лицо, какую-либо деятельность, профессию, товар" и, согласно ст. 8 закона "О рекламе", недопустима.

Налицо правовая коллизия и на весы, чаши которых могут качнуться в любую сторону, кладется все: вектор общественного мнения, политическая конъюнктура, и то, что вклады все-таки компенсировать надо, хотя бы и конфисковав имущество рекламщиков, нелюбимых частью электората. Жизнь учит, что с падением на голову предмета в первую очередь ассоциируется кирпич, а уж во вторую - яблоко. Поэтому в случае с рекламной аферой спор не о возможности ответственности СМИ, а лишь о ее размере, который адекватен масштабам и политическим последствиям ограбления. Если нужно, возникнет новое "Дело врачей" в связи с рекламой сомнительных лекарств: газета Business MN от 22.03.95 уже упрекнула Познера в освещении непроверенной методики лечения.

NB. Покаяться работникам СМИ поможет ст. 18 закона "Об оперативно-розыскной деятельности": "...Лицо из числа членов преступной группы совершившее противоправное деяние не повлекшее тяжких последствий и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступлений, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации". Было сомнение: не дико ли так ставить вопрос в отношении проводников культуры, но оно развеяно авторитетами, ослабившими свои тормозные рефлексы, допустив в публичный оборот еще худшие слова по отношению к менее трансцендентным коллегам. Ведущий "Телескопа' Крылов 28.10.95 сказал: "журналюги"; ведущий "Радио России' Михайлов 30.10.95 родил: "досужие писаки".

Закон - это идеал к которому надо стремиться, если не хочешь, чтобы повели силой по "Делу телебизнесменов". Идея "дела" в том, что почти каждому, кто работал на ТВ переходного периода, так или иначе пришлось запачкаться и его найдется за что наказать: не поделился деньгами, перешел кому-то дорогу в эфире или в сексе. Либидо - движущая сила телевидения и одна из основ его кадровой политики; каждого телевизионщика раздирает великое противоречие животного тела и человеческой души. Именно фрейдистские мотивы лежат в основе включения режиссеров и актеров в федеральные списки избирательных объединений. По этому поводу смеялись, а зря: чтобы принимать современные законы о СМИ, искусстве и зрелищах, необходимо, как минимум, быть знакомым с интерпретацией идеи Станиславского о том, что мужчина на сцене только тогда актер, когда женщина в зале его хочет.

NB. Введение физиологических рычагов в закон поможет его исполнению, т. к. практика показывает, что, например, в силу того, что секс приводит в действие более мощные финансовые механизмы, нежели способно право, он побеждает в юридическом споре. Так, Элизабет Тейлор безуспешно пыталась запретить кинопроект, связанный с "несанкционированным использованием" ее образа: актриса Шерилин Фенн, пользуясь внешним сходством, играет молодую Лиз - пожирательницу мужчин, готовую на все ради достижения цели.

Если вернуться к гостайнам, то и здесь генерируются строгие документы - вот Постановление Правительства РФ от 04.09.95 № 870 "Об утверждении Правил отнесения сведений, составляющих государственную тайну, к различным степеням". Проблем тут много - в принципе, тайна коммерческого характера, касающаяся госструктуры, тождественна государственной, например, в приватизации госсобственности. Чтобы не нарушить закон "О государственной тайне", лучше бы знать содержание подобных документов. А если телекомпания окажется не в курсе, какие сведения не подлежат распространению? Правила игры известны: незнание закона не освобождает от ответственности - даже если объектив "увидел" что-то чисто случайно.

Исходя из принципа "Не существует невыполнимой работы для того, кто не обязан делать ее сам" дадим рекомендацию: все должно подвергаться перед эфиром тщательной юридической и прочей экспертизе. Впрочем, изобретать велосипед излишне - достаточно осовременить практику советской цензуры, которая и выполняла дезинфицирующие функции. Тем более, какого "мэтра" ни спроси - все ностальгируют о цензуре как о факторе, который поднимал планку качества художественных произведений, держал в тонусе и заставлял искать нестандартные ходы. Как говорят на Востоке, послушание - одно из тончайших удовольствий. Абсолютной свободы вообще нет: свобода - исторически сословная привилегия, а не всеобщее благоденствие, поэтому гонение на свободу это всего-навсего лишение какого-то сословия какой-то привилегии.

Император Николай I не довершил просвещенный абсолютизм (просвещенный от непросвещенного отличается тем, что тиранит не эротику, а криминал), т. к. не было опыта воздействия на СМИ. Не случайно умнейший Жванецкий грезит полицейским государством ("Мы" от 09.10.95), предвосхищая характер госзаказа телевизионным творческим объединениям: не тотальное запугивание законопослушного обывателя, (этот художественный прием Невзорова свою задачу выполнил), а стимуляция культурного шока у конкретных социальных, профессиональных либо корпоративных групп. Это редкое искусство психологической обработки на основе конфиденциальной информации, которая понятна и страшна исключительно обрабатываемой группе. После сильного информационного menticide происходит переключение сознания и через 2-3 дня гносеологический портрет общественной группы меняется как портрет Дориана Грея. Александр Барсуков, журнал "625", № 1, 1996 г.