Жизнь – это миг, оправленный в багет.
Победы, пораженья – лишь мгновенья.
Неважно сколько Вам сегодня лет,
Вся ваша жизнь – лишь ветра дуновенье…
Случайно попала на один сайт и не смогла оторваться, пока не прочла все стихи Евгения Зеленцова. С любезного разрешения автора сайта я перенесла некоторые в этот дневник. К сожалению не все - такое условие мне было поставлено. Но, вы, если захотите познакомиться с поэзией юного гения (я уверена, он был именно ГЕНИЕМ), пройдите по этой ссылке:
http://www.justmyself.ca/verses.html JUSTMYSELF\"Старая тетрадь\" .
Женька Зеленцов родился в Москве в 1968 году. Жил рядом с Ордынкой, в двух шагах от Третьяковки, занимался балетом. В 14 лет тяжело заболел. Ненадолго выбрался на поверхность, торопился жить, писал стихи, был верным и добрым другом. Умер 10 октября 1985 года, месяц не дотянув до своего семнадцатого дня рождения. Его друзья, постарались собрать все, что им было написано. Стихи несовершенны. Не судите строго. Но, сделайте милость, прочтите их в память о поэте, который ушел из жизни на взлете. Хочу пояснить, почему я называю юного поэта Женька Зеленцов. Вот что мне написала автор сайта и друг Женьки Наташа об этом: "он почему-то не сильно жаловал имя "Женя" - либо Женька, либо Евгений, либо домашнее прозвище".
Прощание
Пустой бульвар, театр, пруд
И нашего пути бесцельность.
А музыка жила – отдельно
От холода органных труб.
Так, не спросив у нас билет,
Давала осень нам концерт свой…
Рвались в ночное небо церкви.
Как просто верится в бессмертье
В шестнадцать лет!
А у меня ломил висок
От этой музыки бездонной,
И жизни не сдержать в ладонях,
Ушла – водой в песок.
И вечность – через шесть часов.
10 октября 1985 г.
ПЕРВАЯ ПЕСЕНКА
Памяти Лары Коротковой
Правильные мальчики-девочки,
умные, добрые, светлые,
что же вы такое с ней сделали,
за что её - такую - вы предали?
Страдала, кидалась в крайности,
счастья не ждала на блюдце.
В общем, жила неправильно,
но верила, что не осудите.
Любви не хотела обыденной,
хотела - горькой, отчаянной,
а если кого обидела,
так не со зла, случайно.
Правильные мальчики-девочки,
умные, добрые, светлые,
что же вы такое с ней сделали,
за что её - такую - вы предали?
Бежала, не глядя под ноги -
на ровном месте споткнулась.
Любила, себя не помнила -
бедой любовь обернулась.
Вы же, воспитаны правильно,
беды не заметили вовремя,
корили её за неправедность,
судили-рядили любовь её...
Правильные мальчики-девочки,
умные, добрые, светлые,
что же вы такое с ней сделали,
за что её - такую - вы предали?
Когда пришла к вам с повинною,
вы все обиды ей вспомнили.
И только тогда опомнились,
как стала лесной травинкою.
Что ей теперь ваши слова,
умные, светлые, добрые?
Шла-то она - в храм Покрова,
пришла-то - на место Лобное.
Правильные мальчики-девочки,
умные, добрые, светлые,
что же вы такое с ней сделали,
за что её - такую - вы предали?
1983 * * *
Они никого не обидели,
А просто - спешат по делам.
Ведь это не грех - не увидели,
Как осень чиста и светла.
Ведь это не грех - плохо помнятся
Любимых былых имена,
Не грех, что идут, глядя под ноги,
В конце-то концов - не война!
Не грех, что на старых пожарищах
Не строят, как прежде, домов.
Что, школьного встретив товарища,
Кричат на ходу: - Будь здоров!
Не грех - впопыхах не заметили
Чужой незнакомой судьбы...
Опять пулевые отметины
Уродуют детские лбы.
1983
ПЕРВАЯ ПОЗИЦИЯ
Снова ничего не получается.
Пятый час я мучаю станок.
Время поджимает, ночь кончается,
пол плывет тихонько из-под ног.
Помнишь, друг, когда-то пацанятами
шли на самый первый свой урок?
Первая позиция проклятая,
пол плывет тихонько из-под ног.
Первая позиция проклятая,
слезы восьмилетней детворы...
Мы уже не смеем на попятную,
нам теперь не выйти из игры.
Изменялись наши отражения
в чистых зеркалах до потолка.
Все мы точно знаем, что мы - гении,
но не оцененные пока.
Гениальность - вещь парадоксальная.
Помнишь, нас постарше лет на пять
прима-балерина гениальная?
Нашим так вовек не станцевать.
Все мы верим: мы незаменимы,
и без нас балет сойдет на нет.
А у нашей примы-балерины
пятый год один кордебалет.
Снова ни черта не получается,
пятый час я мучаю станок.
Время поджимает, ночь кончается,
пол плывет тихонько из-под ног. ...
Влажный пол. Начало репетиции.
Все в порядке, друг. И - не пищать!
Рядом, в зале, в первую позицию
восьмилеток заставляют встать.
1984 г., начало. Больница.
ТРАМВАЙНОЕ ОЖИДАНИЕ
(Вальс для гитары без оркестра)
Такая паршивая выдалась осень - дождям ни конца, ни края.
За Пятницкой улицей на остановке стоим, ворчим, намокаем.
Пятнадцать минут! Да куда, наконец, подевались трамваи?!
А может, их там затопило к чертям на одной из окраин?
Нас шестеро - мокрых, голодных, упрямых и очень веселых.
Мы все коллективно с шестого урока сорвались из школы,
точнее, из школ - из различных. Но, впрочем, не в этом суть дела.
Суть дела в том, что трамвая все нет. И нам это осточертело!
Мокрые листья на тротуарах, что-то взгрустнула наша гитара...
Все же дождемся, пока Закружит, закружит нас по бульварам, закружит, закружит нас по бульварам Аннушка.
Шагов этак триста - до теплого дома, горячего чая.
Но мы всё упрямо стоим - намокаем, стоим - ожидаем.
Почти полчаса! Да куда, наконец, подевались трамваи?!
А может, их там затопило к чертям на одной из окраин?
Мы тесною кучею на остановке стоим, зажаты народом.
Ругаем трамваи, терзаем гитару, жуем бутерброды. ...
Ребята, вы помните? - в Замоскворечье, под синим отвесным дождем Стоим, изучая трамвайные рельсы, и Аннушку ждем...
Мокрые листья на тротуарах, что-то взгрустнула наша гитара...
Все же дождемся, пока Закружит, закружит нас по бульварам, закружит, закружит нас по бульварам Аннушка.
1984
ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ ИЮЛЯ*
Памяти Владимира Высоцкого
Смерть, по старинной пословице, лишь на миру красна, на миру.
Смерть, приходящая ночью, страшнее предательской пули.
Двадцать восьмого июля, двадцать восьмого июля
службу служили в церквах по Владимиру.
Выпьем, стаканами не стуча, за Владимир Семеныча,
за Сергей Александрыча, за других, кто не дожил.
Дети двадцатого века, поэтами небогатого,
что ж вы своих поэтов до времени - на Ваганьково?
Что же вы? Что же вы? Что же... Помнишь?
- Владимиров день, Таганскую площадь, толпу, жару...
Черный квадратик в «Вечерке», затерянный в списке рекордов.
Плыл голос, такой знакомый, плыл голос с магнитофонов,
тризну справляла Москва по Владимиру.
(Припев)
Сколько, поэты российские, сгинуло вас в ночи в свет свечи?
Вместо лавровых венцов принимали вы петли и пули...
Двадцать восьмого июля, двадцать восьмого июля
мы посидим, всех вас вспомним, выпьем и помолчим.
Выпьем, стаканами не стуча, за Владимир Семеныча,
за Сергей Александрыча, за других, кто не дожил.
Дети двадцатого века, поэтами небогатого,
что ж вы своих поэтов до времени - на Ваганьково?
Что же вы? Что же вы? Что же...
1984-85
* Стихотворение восстановлено по магнитофонной записи, одна строфа утеряна. 28 июля по православному календарю - день св. Владимира. 28 июля 1980 года Москва хоронила Высоцкого.
ЮРМАЛА, или СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ЭКСПРОМТ
Сестру моего друга зовут колокольно: Снеголе. Каждое утро она меня встречает случайно. Спрашивает: - Хочешь, спустимся к морю? -
Снеголе. Серые глазищи, озорная челка -
Хороша до черта!
Друг усмехается: «Ну дает девчонка!»
Ах, как ты рискованна, маленькая школьница,
Снеголе...
Друг мой занимается твоим воспитаньем - безрезультатно.
Ты его не слышишь.
Ты бросаешь смело: - Что тебе за дело!
И акцент твой странный похож на шум прибоя,
Снеголе.
Друг интересуется: - Как это по-русски?
«Луковое горе»?
Штормы, межсезонье, в Юрмале затишье.
Капли - по крышам. Ты меня снова ловишь в коридоре... -
К морю так к морю. Серые глазищи....
Знаю, что больно, Снеголе.
Скоро все пройдет, маленькая школьница,
Скоро все закончится.
Друг мой - оптимист: - Ладно, успокоится!
Куплены билеты. Не провожайте.
Уезжаю.
Мне не спится долгой дорогой ночною, хоть и невиновен.
Завтра будет утро. И через пространство я скажу:
- Здравствуй!
И положит руки на плечи устало
Женщина по имени Наталья...
1985