Ровно десять лет назад в Донецкой и Луганской областях бывшей Незалежной прошли исторические референдумы, в результате которых области стали народными республиками и недавние граждане Украины превратились в сепаров.

В отличие от Крыма, эти исконно русские земли возвращались на Родину длинные восемь лет. Это были восемь лет жёсткой, зачастую кровавой борьбы за право, которое вроде бы гарантировано наивысшими международными институтами каждому, — и это право самоопределения, право самостоятельно решать свою судьбу и судьбу своей идентичности, вместо того чтобы играть по правилам глобальных корпораций в их узких потребительских интересах. Донбасская часть населения, проживающего на территории Малороссии, предпочла родной язык и родную культуру, исконные традиции предков тотальному Макдоналдсу, размытому гендеру и диктатуре комфорта, бунтовать за которые в Киеве выходили сторонники «евроинтеграции», когда затевали «майдан».

Родная речь и право называться русскими (проще говоря, называться самими собой) для жителей ДНР и ЛНР оказались слаще кока-колы, и глобальный мир не смог им этого простить. Во многом из-за этого война продолжается до сих пор.

Их референдум, их декларация о независимости — это, если хотите, историческая пощёчина глобально-общественному вкусу...

При этом она носила настолько нонконформистский характер, что даже в России далеко не все «прогрессивные» люди поняли этот жест, пытаясь разглядеть за ним некую несуразную политическую интригу. Давайте признаемся друг другу честно: Большой России (так иной раз в Донецке и Луганске называют РФ в старых границах) понадобилось гораздо больше времени, чтобы достигнуть донбасской решительности и осознать истинные мотивы выбранного этим по-шахтёрски суровым регионом пути. Тех, кто топил за антиглобалистский Донбасс, все эти годы в столичном политикуме и среди прочих сытых элит считали откровенными фриками, панками, городскими сумасшедшими. Кем-то вроде поклонников «Гражданской обороны» в разгар её субкультурного расцвета. Одним словом, странными и добровольными изгоями.

В том, что создание ДНР и ЛНР было исключительно народным порывом, лично у меня сомнений нет. Среди моих друзей немало отцов-основателей легендарных республик. Это и Саша Захарченко, и Моторола (царствие небесное обоим), и Саша Бородай, и Скиф Ходаковский, и отморозок Сеня, и мой верный фронтовой напарник и один из лучших в мире операторов Пашка Чуприна… И вот скажу вам как на духу: это настолько радикально непохожие друг на друга люди, что оказаться в одной лодке они могли только волей невероятного случая или чрезвычайного чуда. ДНР и ЛНР — это феноменальный прецедент. Этими государственными организмами управляли вчерашние работяги, спортсмены, рядовые коммерсы, фантазёры-пираты и шахтёры. Люди в обычной (то есть в прошлой) жизни мало чем примечательные, но выстрелившие в свой час. По законам логики, по правилам элементарного государственного строительства и менеджмента всего этого просто не могло случиться. Но случилось и есть. Большой России понадобилось восемь лет, чтобы окончательно перейти на сторону донбасских республик. Я уже, кажется, приводил эту относительно свежую новогоднюю цитату нового молодого комбата «Спарты» с позывным Малыш, но повторю ещё раз, ибо она иллюстрирует всё: «Это не Макеевка вошла в состав России, это Россия вошла в состав Макеевки».

Юмор тонкий, но экзистенциальный. Донбасс — это сокровищница искренней любви к Родине, тут даже ругательное во всём мире слово «сепаратист» превратили в синоним настоящего человека. Такой концентрации идеалистов-романтиков в нашу эпоху не встретить нигде! Спасибо вам, отморозки и пираты, за то, что научили нас всех снова дышать полной грудью!

С праздником вас, донбасские суровые пацаны и сногсшибательные красавицы-революционерки! Вы лучшие! Донбасские республики — это самое незабываемое, что случилось со мной. Навеки ваш, рыжий сепар!

Семён Пегов