Бог

За то, что девочка Настасья 
добро чужое стерегла, 
босая бегала в ненастье 
за водкою для старика, - 

ей полагался бог красивый 
в чертоге, солнцем залитом, 
щеголеватый, справедливый, 
в старинном платье золотом. 

Но посреди хмельной икоты, 
среди убожества всего 
две почерневшие иконы 
не походили на него. 

За это вдруг расцвёл цикорий, 
порозовели жемчуга, 
и раздалось, как хор церковный, 
простое имя жениха. 

Он разом вырос у забора, 
поднёс ей жёлтый медальон 
и так вполне сошёл за бога 
в своём величье молодом. 

И в сердце было свято-свято 
от той гармошки гулевой, 
от вин, от сладкогласья свата 
и от рубашки голубой. 

А он уже глядел обманно, 
платочек газовый снимал 
и у соседнего амбара 
ей плечи слабые сминал... 

А Настя волос причесала, 
взяла платок за два конца, 
а Настя пела, причитала, 
держала руки у лица. 

«Ах, что со мной ты понаделал, 
какой беды понатворил! 
Зачем ты в прошлый понедельник 
мне белый розан подарил? 

Ах, верба, верба, моя верба, 
не вянь ты, верба, погоди! 
Куда девалась моя вера - 
остался крестик на груди». 

А дождик солнышком сменялся, 
и не случалось ничего, 
и бог над девочкой смеялся, 
и вовсе не было его.