Когда-то многое не волновало так, как в моменты вскрытия новых ещё не очерченных существ. То, что казалось запечатанным и переплетенным шелковыми полосами тканей, не имело воздействий, как не имеет важности то, о чём мы совершенно не знаем. Это состояние нельзя было назвать удовлетворенностью, будто от только что прочитанной бесподобной книги, которую вы мечтали прочесть уже много лет. Это скорее противоположное, совершенный всплеск в гладкой реке тишины, которая создает бушующие смерчи своего страха. Кто-то пошатнул интерес, интерес завлёк распространение знаний, а эти знание привили к их источнику. Источник походил больше на его неимение, потому что есть такие начальные первоисточники, которые и являются ничем. Абсолютное неимение этого родника, от которого происходило всё новое и захватывающее, немного озадачивало и пугало. Приходилось вскапывать эту середину всё глубже, но, убеждаясь в его первоначальной неприкосновенности, оставалось лишь жёсткое дыхание. Но ведь самое необыкновенно нужное и насыщенное зачастую является ничем. Это специально созданная уловка для ненужных лиц, что бы присутствовала загадка, которую немногие способны разгадать. Сказать, что её разгадала я, было бы не справедливо, по собственным соображениям, но вполне уместно. Как уместно признать свою победу после длительной и ужесточенной игры. Но, повторюсь, эта победа не предвещала удовлетворения, а наоборот открытие опять или ещё раз всё более нового значения сформировавшихся убеждений. Убеждений, не имеющих конца и начала, и представшие окружающим как безграничные охватываемые взгляды, не подвергнутые разрушениям и подтверждениям. В этом то и заключался смысл. Смысл, охватываемый всё, но источником которого является ничего.