Неделю назад я поехал в редакцию газеты «Первое сентября». Три года редакция без Симона Львовича Соловейчика.

В книге «Мне интересны все люди» я рассказывал об этом уникальном человеке. Уверен, пройдет еще три-четыре года и выпустят полное собрание сочинений Симона Львовича.

В него войдут статьи, книги для детей и взрослых, почетное место займут «Педагогика для всех», «Учение с увлечением», работы о Сухомлинском, Шаталове, Ильине, Лысенковой и других знаменитых педагогах ХХ столетия.

Мы не оценили еще, не поняли, не осознали полностью вклад этого мягкого, умного, деятельного, беспокойного, честного, интеллигентного человека на всю нашу жизнь. Это дело будущего.

Сегодняшнее наше утро начнем с пушкинских строчек, которые знают, наверно, все — они выбиты и на памятнике Александру Сергеевичу в Москве на Пушкинской площади:

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

Почти каждое слово великого русского поэта заключает в себе сложный смысл, над каждым словом можно задуматься, стараясь понять его хотя бы отчасти. Поэтому мы и назовем наши утренние размышления о жизни и о человеке пушкинскими проповедями — на несколько минут сосредоточимся душой и мыслью на одном слове, одном из тех драгоценных высоких слов, без которых слепа, глуха, мертва душа человеческая. Что такое народ?

В прошлый раз мы говорили о милости, сегодня — о милостыне.

В больших городах, где люди не знают друг друга в лицо, каждому приходилось видеть человека с протянутой рукой.

Может быть, он стар или болен, может быть, он калека, может быть, у него несчастье или случился пожар и все его имущество сгорело — он не в состоянии заработать на жизнь, не может справиться с несчастьем, и вот он просит у проходящих мимо него людей подаяние. Часто он так и говорит: «Подайте Христа ради кто сколько может».

Еще раз вспомним сегодня пушкинскую строчку:

…Что чувства добрые я лирой пробуждал.

Лирой — значит своими стихами, словами, песней. Лира - это старинный струнный инструмент, у лиры нежный звук. Поэтому лира — это значит и поэзия, а лирика — нежная, любовная поэзия.

Пушкин пробуждал в людях нежные, добрые чувства. Но что такое добрые чувства? Почему их надо пробуждать?

Они что — спят в нас? А если спят, то почему? Почему мы не можем всегда быть добрыми, испытывать одни только добрые чувства? Почему на свете так мало добрых чувств? Или по крайней мере меньше, чем хотелось бы каждому из нас?

Остановимся сегодня на пушкинской строчке:

..Что в мой жестокий век восславил я свободу…

Не будем вдаваться в историю и спрашивать себя, почему поэт называл свой XIX век жестоким.

И об этом же веке другой поэт сказал: «Век девятнадцатый, железный».

А наш двадцатый век — добрый или жестокий?

Да что там век! А время, в которое мы живем, ~ разве его нельзя назвать жестоким?

Жестокий человек — значит недобрый, неумолимый; человек, от которого добра не жди.

И время может быть таким — недобрым. Оно угнетает, не дает вздохнуть свободно, оно наполняет душу страхом, оно беспощадно.

Пушкин жил в жестокий век. В жестокое время. Но что же противопоставлял он этому веку, о чем он мечтал, что прославлял? Свободу.

…в мой жестокий век восславил я свободу.

Почему это так? Почему во все времена лучшие люди мечтали именно о свободе, а не о чем-нибудь другом? Что же такое свобода, отчего она дороже всего на свете, а иногда дороже жизни?

И еще: почему не все люди это понимают, почему поэт восславлял свободу — почему она нуждается в прославлении? Ведь не нуждаются в прославлении счастье, солнце, жизнь. А свобода — нуждается.

Что такое свобода, знают или очень несвободные люди, или очень свободные. Несвободные мечтают о ней, свободные — ценят ее больше всего. И те и другие готовы умереть за нее.

Прочитаем пушкинскую строку:

И долго буду тем любезен я народу…

Обычно говорят о любви человека к своему народу. Тех, кто сильно любит свой народ, свою страну, называют патриотами. Патриот — от латинского слова патриа — страна, отечество. Патриот — хорошее слово. Любовь к отечеству — естественное для человека и потому прекрасное чувство.

Правда, сейчас появились люди, которые сами называют себя патриотами и громко говорят о своей любви к народу, а в действительности народ не любят: они хотят, чтобы в стране не было перемен к лучшему, чтобы все и навсегда оставалось, как было.

Человек не должен говорить о себе, что он патриот; пусть о нем это скажут другие. Быть патриотом хорошо; гордиться своим патриотизмом — противно.

А нынешняя молодежь так избаловалась, что ни на что не похоже.

Вам приходилось слышать такие упреки? Конечно. Со всех сторон только и слышишь обвинения в адрес нынешней молодежи: избаловались, не хотят работать, ни о чем не думают, только о гулянках, не уважают старших, бездельничают…

Но слова, с которых мы начали, произносит не сердитая старуха на лавочке возле подъезда, а старый русский барин Гаврила Афанасьевич Ржевский из повести Пушкина «Арап Петра Великого». Говорит он это в самом начале XVIII века.

Вон когда избаловалась молодежь — три века назад!

А можно было бы найти такие же слова и в шумерской рукописи, созданной сорок веков назад.

Сколько мир стоит, столько люди жалуются на молодых, на молодежь.

Полное собрание сочинений Александра Сергеевича Пушкина всегда открывается стихами, которые он сочинил еще в лицее, — лицейскими стихами. И самое первое стихотворение — «К Наталье».

Первую девушку, которую Пушкин любил, звали, возможно, Наташа. Так звали и жену Пушкина, его последнюю любовь, - Наталья Николаевна.

И вот самые первые строчки 14-летнего Пушкина:

Так и мне узнать случилось,
Что за птица — Купидон;
Сердце страстное пленилось,
Признаюсь — и я влюблен!
Так что же это за птица — Купидон?

Это, конечно, не птица, Пушкин шутит. Купидон — бог любви у древних римлян; древние греки назвали его другим именем — Эрос. Или Эрот. Сначала его изображали в виде прекрасного юноши, а позже Купидона стали представлять шаловливым мальчиком с крылышками, луком и стрелами — такого Купидона можно увидеть на многих картинах прошлых веков.

Послание Пушкина княгине Голицыной заканчивается такими строчками:

Довольно: в гордости моей
Я буду мыслить с умиленьем:
Я славой был обязан ей —
А может быть, и вдохновеньем.

Вдохновение! Вдохновение!

Вы испытывали хоть раз в жизни это состояние? Вы знаете, что такое вдохновение?

Многие думают, что вдохновение — удел одних только поэтов, или художников, или композиторов. Как будто захватывает человека какая-то неведомая сила, он забывает обо всем на свете, и сами собой рождаются в его душе прекрасные слова и звуки, образы и мысли.

В пушкинской «Русалке» есть такие пронзительные строчки:

…страшно
Ума лишиться. Легче умереть.
На мертвеца глядим мы с уваженьем,
Творим о нем молитвы. Смерть равняет
С ним каждого. Но человек, лишенный
Ума, становится не человеком.
Напрасно речь ему дана, не правит
Словами он…

Вот, следовательно, чем отличается человек от не человека, безумный от нормального: нормальный правит своим словом, он понимает, что он говорит.

Безумный не понимает своей собственной речи, не правит ею; он не властен над своими словами.

Но разве это случается лишь с безумными, с умалишенными? Разве с нами, обыкновенными, нормальными людьми, не бывает, что мы перестаем управлять своей речью?

Как часто бывает, что говорим в запальчивости, в гневе, не слыша себя и не отдавая себе отчета в том, что же мы говорим или кричим.

В эти минуты мы становимся как безумные. Теряем облик человека.

В стихотворении Пушкина «Мой друг, забыты мной следы минувших лет» есть такие строчки:

Душа твоя чиста; унынье чуждо ей;
Светла, как ясный день, младенческая совесть.

Вдумаемся: какое удивительное соединение — «душа твоя чиста» и «унынье чуждо ей». Почему чистая душа не знает уныния?

А что такое уныние? Вы испытывали когда-нибудь чувство уныния, вы склонны к унынию? Каждый из нас знает, что такое плохое настроение, печаль без видимой причины, тоска на сердце. Мы все люди, и очень немногим счастливцам удается всегда оставаться беспечальными, всегда быть в ровном, хорошем настроении — кстати сказать, таких людей очень ценят.

Хотите, чтобы вас все любили? Следите за своим настроением, не выходите к людям слишком озабоченными, погруженными в свои неприятности — это все равно что выйти небрежно одетым или с всклокоченными волосами.

У Пушкина много неоконченных стихотворений. Иногда не хватает лишь одного слова — сразу не нашлось, а позже не захотелось возвращаться, и стихи остались в черновых тетрадях.

В одном таком не опубликованном при жизни поэта стихотворении («О вы, которые любили») читаем, пропустив недописанную строку:

Спасите труд небрежный мой…
От рук невежества слепого,
От взоров зависти косой.

Зависть, способность завидовать — один из самых страшных человеческих пороков. Зависть разводит друзей, зависть губит самые лучшие отношения, зависть толкает на преступление. А главное, от зависти не спасешься, чужая зависть, косая зависть может погубить каждого.

О гонениях судьбы

Почитаем строчки из пушкинской поэмы «Кавказский пленник»:

И пленник, тихою рукою
Подняв несчастную, сказал:
«Не плачь: и я гоним судьбою,
И муки сердца испытал.
Нет, я не знал любви взаимной.
Любил один, страдал один;
И гасну я, как пламень дымный,
Забытый средь пустых долин…«

Герой поэмы попал в плен к черкесам. Мечтавший о свободе, он стал рабом — может ли быть судьба страшнее?

Но что такое судьба? Почему одни люди удачливы, у них все получается, им все идет впрок, они не знают ни бед, ни болезней, ни смерти близких, и даже само слово «несчастье» им неведомо — а на других постоянно обрушиваются удары судьбы? Человек может внезапно обнищать, тяжело заболеть, попасть в аварию, потерять родителей, попасть в тюрьму.

«Руслан и Людмила» — читали? Но даже если и не читали, ничего в этом стыдного нет, все впереди. Перелистаем страницы:

Накинув тихо покрывало
На деву спящую, Руслан
Идет и на коня садится;
Задумчиво безмолвный хан
Душою вслед ему стремится,
Руслану счастия, побед
И славы и любви желает…
И думы гордых, юных лет
Невольной грустью оживляет…

Гордая юность! Время счастья, побед, славы, любви…

Как, скажете вы, мгновенно оглядев свою жизнь, где же счастье? Где победы? Где слава и любовь?

Конечно, обыденная наша жизнь не похожа на волшебную поэму Пушкина, сотканную из сказочных приключений, жизнь редко бывает сказкой.

В одном из незаконченных пушкинских произведений о героине его говорят так:

— Она слушает и понимает — редкое достоинство в наших женщинах.

Присмотримся — вокруг нас очень мало людей, и женщин, и мужчин, которые умеют слушать человека, слышать, что он говорит, и понимать его.

Почему многие испытывают чувство одиночества? Что, вокруг никого? Вокруг полно народу, но никто тебя не хочет выслушать, никому ты не интересен, каждый занят собой, своими делами и заботами.

А если и слышат тебя, то не понимают. Очень многие молодые люди жалуются на то, что их не понимают родители: «Шестнадцать лет под одной крышей живем, а никак не можем найти общего языка».

В последней главе романа в стихах «Евгений Онегин» есть строчки о том, как Татьяна, героиня романа, тосковала, непрерывно думая о человеке, которого она полюбила:

Об нем она во мраке ночи,
Пока Морфей не прилетит,
Бывало, девственно грустит,
К луне подъемлет томны очи,
Мечтая с ним когда-нибудь
Свершить смиренной жизни путь!

Пушкина, видимо, так тронула его милая Татьяна и вся эта сцена, что в конце строки он в восхищении поставил восклицательный знак:

Свершить смиренной жизни путь!

Не пройти, как всегда пишут: «он прошел с ней рука об руку всю жизнь», а именно свершить.

Среди женщин, которых любил Пушкин, не многие любили его так, как Анна Николаевна Вульф, дочка соседки-помещицы, ровесница поэта. Сохранились ее добрые, нежные письма к поэту и несколько очень доверительных писем Пушкина к ней.

Летом 1825 года Анна Николаевна жила в Риге, а Пушкин был в ссылке, в селе Михайловском, недалеко от Пскова. И вот в одном из писем Анне Николаевне он признается ей — нет, не в любви. Он признается в том, что наделал много глупостей. Так и пишет:

«Я наделал столько глупостей, что сил нет».

Каждый из нас делит людей на умных и глупых, от этого никуда не деться. Может быть, мы правы, может, не правы, но таков человек: мы постоянно оцениваем ум тех, кто нас окружает. Умных уважаем, глупых (на наш взгляд) не ценим, а то и презираем. А у некоторых такое самомнение, что они считают себя умнее всех. Обычно они глупы — невыносимо.

«Что день грядущий мне готовит?» — эту пушкинскую строчку, наверное, знают все если не по «Евгению Онегину», то по знаменитой арии Ленского из одноименной оперы. У Пушкина:

Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.

Да, таков закон судьбы — закон, не записанный ни в каком своде. Но это, может быть, единственный закон, которому все безропотно подчиняются и который не нарушил ни один человек.

Таинственный, всемогущий закон судьбы: у каждого из нас своя судьба, и нам не дано ее знать. Грядущий, завтрашний день сегодня таится во мгле… Это любимая мысль Пушкина. В «Песне о вещем Олеге» почти такая же строчка:

Наверное, многие помнят сцену из пушкинской повести «Дубровский»: молодой Дубровский поселяется в доме помещика Троекурова под видом учителя-француза Дефоржа, потому что полюбил дочь Троекурова Машу.

Помещик подвергает учителя испытанию: велит затолкать его в комнату с медведем. Дефорж, он же Дубровский, не испугался и хладнокровно застрелил бросившегося на него страшного зверя.

«…Я всегда ношу с собой пистолеты, потому что не намерен терпеть обиду, за которую, по моему званью, не могу требовать удовлетворения»,

— объяснил свой поступок Дефорж — Дубровский. Требовать удовлетворения — значит вызвать на дуэль, но простой учитель не мог вызвать на дуэль обидчика. Дуэли были привилегией дворянина.

Когда Маша рассказала Дубровскому, что отец хочет выдать ее за очень богатого соседа, Дубровский — говорится в повести — затрепетал — бледное лицо покрылось багровым румянцем и в ту же минуту стало бледнее прежнего. Он долго молчал, потупя голову.

— Соберитесь с всеми силами души, умоляйте отца, бросьтесь к его ногам; представьте ему весь ужас будущего, вашу молодость, увядающую близ хилого и развратного старика… Скажите… что богатство не доставит вам и одной минуты счастия; роскошь утешает одну бедность, и то с непривычки на одно мгновение…

.
Поговорим сегодня о роскоши. Она окружает нас сегодня со всех сторон. По телевизору редко увидишь фильм из жизни бедных — чаще всего мы погружаемся с героями фильма в богатую, роскошную жизнь, где не квартира, а дворец, где множество слуг, красивейшие наряды, где и люди-то не такие, как большинство из нас, совсем другие, особые — они выросли в роскоши.

«Соединенный так нечаянно с милой девушкою, о которой еще утром я так мучительно беспокоился, я не верил самому себе и воображал, что все со мной случившееся было пустое сновидение»,
— читаем мы в «Капитанской дочке».

Пушкин очень любил слово милая. В четырехтомном «Словаре языка А.С.Пушкина», где учтены все-все слова, встречающиеся в его сочинениях и письмах, указано, что слово милый Пушкин написал почти 700 раз, а если точно, то 698. А, например, дорогой — 58 раз, любимый — 47.

Там, где сегодня каждый сказал бы любимая девушка, Пушкин говорит милая.

Любимый и милый — очень близкие слова, но любимая — одна, а милых сердцу людей у каждого человека, если у него доброе сердце, — много.

Очень доброму человеку почти все люди кажутся милыми, он на всех смотрит с любовью — в таких случаях говорят, что он любит людей.

Всех!

Вот, оказывается, как нас можно разделить: на тех, кто любит людей, кому все люди милы, и на тех, кто никого не любит, кому никто не мил.

Однажды Пушкин записал в альбом красивой женщины, Елены Николаевны Ушаковой:

Вы избалованы природой;
Она пристрастна к вам была,
И наша вечная хвала
Вам кажется докучной одой.
Вы сами знаете давно,
Что вас любить немудрено,
Что нежным взором вы Армида,
Что легким станом вы Сильфида,
Что ваши алые уста,
Как гармоническая роза…
И наши рифмы, наша проза
Пред вами шум и суета.

Часто говорят: избалован судьбой, баловень судьбы…

Пушкин говорит о другом: вы избалованы природой — вы очень красивы. Да, в самом деле, мы часто встречаем таких людей — им от природы даны красота или ум, или здоровье, сила. Но как воспользоваться тем, чем наградила тебя природа? Как распорядиться своей красотой или своим умом?

Оказывается, даже с красотой или природным умом жить не столь уж просто. К красоте и уму нужно еще доброе сердце, а оно не всегда дается в придачу к драгоценному наследству. У красивой женщины порой бывает дурной характер; умный может быть и злодеем.

Вот вопрос, который разделяет всех людей на две части, так что вы сегодня же, сейчас же после проповеди, а может быть, даже в эту самую минуту, когда произносятся эти слова, сами решите, к какой половине человечества вы принадлежите. Нет, речь идет не о мужчинах и женщинах, о суровой и о прекрасной половине, — речь совсем о другом.

Вот как разделяются люди: на тех, кто просто живет, проживая свой сегодняшний день так, как получится, а иногда даже не зная, чем и как его занять. И на тех, кто хоть иногда задумывается над тем, а что же он оставит в жизни после себя, какой след.

Многие молодые люди ищут смысл жизни, спрашивают, в чем он. Существует множество ответов на этот вопрос, а чаще всего отвечают, что смысл жизни каждый должен найти сам. Звучит красиво, но это неправда. Человек в одиночку не может найти смысл жизни, потому что каждый из нас не первым родился на этот свет, и вопрос, который мучит нас сегодня, мучил людей и тысячу лет назад, и две тысячи лет назад, и десять тысяч лет назад — всегда.

Сегодня — еще несколько строк из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «Элегия», написанного им в семнадцать лет:

А вы, друзья, когда лишенный сил,
Едва дыша в болезненном бореньи,
Скажу я вам: «О други, я любил!..»

Прервем течение стиха чуть ли не на полуслове, остановимся; задумаемся.

Представим себе человека, жизнь которого кончается. Пушкин в молодости часто писал о смерти, но не потому, что боялся ее, а потому, что постоянно думал о ценности своей жизни, о том, что успел он сделать. Он словно подводил итог каждый день — но не за день, а за жизнь. И что же он видит итогом целой жизни?

О други, я любил!..

И это все? А где же великие свершения, где всенародная слава, где труды, открытия, сочинения?

Все не важно по сравнению с главным человеческим делом и подвигом:

О други, я любил!..

В алфавитном перечне пушкинских стихотворений шесть одинаковых названий: «Элегия».

Пушкин написал шесть элегий — грустных песен без музыки. Это ведь в учебниках наших Пушкин только и делал, что боролся за свободу и воевал с царем; в действительности он, как и всякий человек, любил, страдал, грустил, печалился — но от всех людей он отличался тем, что умел выразить свою грусть и печаль в тончайших стихах.

Почитаем Пушкина. Две-три его строчки, даже случайно выхваченные, могут создать доброе настроение на весь день:

Прости светило дня,
Прости небес завеса,
Немая ночи мгла, денницы сладкий час,
Знакомые холмы, ручья пустынный глас,
Безмолвие таинственного леса,
И все… прости в последний раз.

Все живое для Пушкина, все движется и действует: солнце — светило, оно светит; ночь — немая; денница, то есть рассвет, — сладкая; холмы — свои, знакомые; ручей течет, журчит в тишине — поэт слышит голос ручья в тишине леса, как в пустыне… А лес молчит, и само это молчание таинственно. Ничего неживого, безразличного в природе нет, все мое, все твое, все полно движения и радости.

Нам всегда твердят, что нельзя терять ни минуты, что каждый час жизни дорог, что надо жить целеустремленно…

Но вот пушкинские строчки:

О жизни час! лети. не жаль тебя,
Исчезни в тьме, пустое привиденье…

А и действительно привидение — наверно, вам никогда не приходило это в голову! Ведь каждый час нашей жизни, вот в эту минуту являясь перед нами, в следующее мгновение тает в воздухе и исчезает навсегда.

Чем не привидение? Вот помолчим полминуты — и они прошли, их больше не будет. Пустой призрак — то ли были эти полминуты, то ли нет. Никаких доказательств их былого существования не осталось, исчезли во тьме.

Прибавились к бесчисленному множеству минут прошедшего. Вы подумайте: теперь между этой минутой и тем временем, когда жил Пушкин или когда жили ваши прадеды, принципиальной разницы нет: они одинаково в прошлом. Привидения.

Получается, что часы нашей жизни — как люди? Они рождаются, приходят, проживают свое время и умирают, уходят в прошлое. Можно было бы устроить похороны каждого дня и каждого часа, но тогда жизнь превратится в сплошные похороны.

Эти строки уже упоминались в одной из проповедей, но мы тогда остановились на другом слове — у Пушкина бывает значимой даже не строка, а лишь одно слово вызывает размышление.

Сегодня повторим эти строчки:

Последний взор моих очей.
Луча бессмертия не встретит…

Бессмертие… Самая большая загадка человечества. Даже страшно говорить о нем и думать. Смерть и бессмертие. Смерть ждет каждого из нас, а бессмертие?

На этот вопрос несложно ответить, если под бессмертием понимать великую славу. Молодому Пушкину (а эти стихи написаны в молодости), как и всякому молодому человеку, чувствующему в себе талант, мечтается о великой, бессмертной славе, и он грустит, боится, что луч славы минует его, что

Последний взор моих очей
Луча бессмертия не встретит…

Но в конце короткой своей жизни Пушкин с уверенностью напишет:

Нет, весь я не умру…

Это о бессмертной славе. А как быть обыкновенному человеку, который не в состоянии добиться бессмертной славы своими трудами на земле? И даже не может вести такую праведную жизнь, чтобы его прославили в веках?

Прочитаем сегодня начало пушкинского стихотворения «Желание», написанного в 1816 году, то есть семнадцатилетним поэтом.

Кому-нибудь могут показаться странными такие горькие чувства в 17 лет, а кто-то сразу поймет поэта и даже подумает: «Это про меня».

Нас учат в школе мыслить, думать, соображать; а учить чувствовать — невозможно. Чувства рождаются сами по себе, но они могут быть и заразительными. Вся художественная литература и особенно поэзия — это такая же школа, как и наша, это вторая школа — но школа чувств, а не ума. Особенно это касается русской поэзии. Русская поэзия, начиная с девятнадцатого века, — поэзия чувства, не поддающегося уму.

Итак, «Желание»: