На 82-м году жизни скончался народный артист Михаил Михайлович Державин. Он запомнился зрителю и как театральный актер, и как исполнитель роли Джорджа в кинофильме «Трое в лодке, не считая собаки», и как пан Ведущий из «Кабачка «13 стульев».

Михаил Державин родился в 1936 году и стал свидетелем многих событий, давно вошедших в учебники истории. Отрывки из воспоминаний народного артиста – в нашем материале.

«Я помню 1941 год. Нас, семьи актеров Театра имени Вахтангова, посадили в поезд и отправили в эвакуацию в Омск. Я был тогда мальчишка, ехал с мамочкой, а папа оставался в Москве — снимался в картине «Дело Артамоновых».

Мама была беременна сестренкой, по дороге у нее начались роды, и мы остановились под Горьким в Балахне. Естественно, когда приехали в Омск, театр уже расположился.

Первое мое выступление во время войны было как раз в Омске, в госпитале. Мой папа — народный артист РСФСР Михаил Державин — еще в довоенном спектакле играл Кутузова, и я знал оттуда одну фразу: «Победа будет за нами!»

В госпитале меня представляли: «А теперь Михаил Державин исполнит монолог фельдмаршала Кутузова!»

Я выходил, маленький мальчишка, перед ранеными, а они были все загипсованы — у кого рука, у кого нога. И я говорил: «Победа будет за нами!»

Первые мои аплодисменты были гипсового характера, но зато самые запоминающиеся».

«Одна из первых, запомнившихся мне елок была у отца в Омске, в эвакуации. Тогда вахтанговцы все вместе встречали Новый год. И я помню, как взрослые актеры, знаменитости, приходили к нам в гости елку наряжать.

Лампочки были покрашены гуашью, так как цветных было никак не достать. Это сейчас пойдешь в любой магазин — их полно, а раньше раскрашивали. И были они не хуже современных, очень красивые.

Шоколадка для нас была какой-то необыкновенной наградой, чудом. Поэтому к новогоднему изобилию я отношусь с почтением, как и к празднованию Нового года».

Кадр из фильма «Трое в лодке, не считая собаки»

«После съемок в «Деле Артамоновых» в город приехал папа. Это было огромное счастье. Он играл во многих спектаклях главные роли, люди на него ходили. Иногда отец уезжал в Москву, его вызывали в театр.

Актеры сидели на крышах домов тогдашней улицы Вахтангова — дежурили. Уже вовсю шли бомбардировки, немцы подлетали к Москве, их, конечно, сбивали, но городу тоже досталось.

В театр попала бомба, погибло несколько актеров. Хорошо, отца не зацепило, только осколки полетели в дом, где он дежурил».

«Я, например, горжусь, что я его научил ловить рыбу. Бросать спиннинг, забрасывать блесну. Впервые мы рыбачили вместе в заповедных местах на речке Лама. Шура забросил спиннинг, блесна улетела за спину, он стал ее вытягивать, стоя на бревнышке, и вдруг блесну схватила щука.

Он заорал: «Миня, помоги!». Я подбежал к нему, и мы сумели ее поймать. Ширвиндт любит ловить рыбу сидя, с удочкой в руках и трубкой во рту, и часто засыпает. Я слышу, что у него падает трубка в воду, и понимаю: Шура спит. И даже придумал для него специальное приспособление, чтобы трубка не падала».

Михаил Державин и Александр Ширвиндт

«Все мои детские воспоминания сломали, причем в буквальном смысле этого слова. Там, где сейчас магазин «Юпитер» и Новый Арбат, была знаменитая Собачья площадка — площадь с очаровательными особняками.

Улицы Большая и Малая Молчановка выходили к Новинскому бульвару и пересекали Садовое кольцо. Напротив моего дома, там, где сейчас стоит клуб «Дежавю» (раньше он назывался то ли «Желтый гиппопотам», то ли «Мятный носорог»), был парк с потрясающим особняком.

В одной из его квартир жил с родителями мой друг Валентин Никулин, будущий артист театра «Современник», а до него — какие-то богатеи: в доме были зеркальные потолки, отделанные позолотой, роскошные люстры. Все к чертовой матери сломали и построили на месте прекрасных домов серый, бездарный проспект…

Наверное, нужно было сделать улицу, по которой вождям удобно было бы ездить из Кремля сначала на Ближнюю дачу, а теперь на Рублевку. Но, на мой взгляд, эти серые дома пора реконструировать. Мечтаю, что когда-нибудь под Новым Арбатом сделают туннель для машин, а сверху по сохранившимся фотографиям восстановят старые улицы Арбата».


«Я часто гулял по Арбату с родителями, и везде дежурили энкавэдэшники. Мы уже знали, что когда они переговаривались по телефону и сообщали, что «едет хозяин», то значит, появится Сталин.

Он всегда сидел в машине сзади, мы его не видели. А вот своего будущего тестя, маршала Семена Буденного, я иногда видел проезжающим по Арбату. Он не стеснялся ездить на переднем сиденье рядом с водителем.

Я ему как-то сказал: «Семен Михайлович, вы когда проезжали, я вам всегда честь отдавал». «Ну, доотдавался», — улыбался он».

Роман Ткачук, Михаил Державин и Зоя Зелинская
в «Кабачке «13 стульев»

«Пришел среди других молодых актеров из Театрального училища им. Щукина показываться. Но показывал не отрывок из спектакля, а танец, точнее пластический этюд.

На третьем курсе наш педагог по танцу поставил этот этюд. Он назывался «Финский танец». Я изображал молодого финского увальня, влюбленного, но слегка заторможенного. В приемной комиссии сидел весь худсовет театра: Софья Владимировна Гиацинтова, Сергей Львович Штейн, Леня Марков…

Пока мы танцевали, все хохотали. Гиацинтова которая была председателем приемной комиссии тоже хохотала, а потом говорит: «Хороший мальчик. А разговаривать-то он может?»


«Как-то возвращаюсь после спектакля и отвечаю на телефонный звонок. Звонит Элла, дочь маршала Жукова, приглашает зайти. Иду, она сразу: «Познакомься, это мой папочка — Георгий Константинович».

Жуков сидит за столом, в кофте джерси зеленого цвета и белых валенках, прошитых кожаными полосочками, — таких, как у горьковского Егора Булычева во многих спектаклях. Меня поразили могучие плечи и большая голова маршала.

Георгий Константинович встал поздороваться, и я увидел, что он ниже меня ростом. Он заметил мое удивление, повисла пауза. Выяснилось, Элла позвала меня, чтобы я рассказал все, что знаю о фильме «Великий перелом» Фридриха Эрмлера, где мой отец играл генерал-полковника Муравьева, командующего фронтом.

Прообразом этого героя был маршал Жуков. К слову, в роли водителя Муравьева снялся Марк Бернес. Жуков слушал внимательно, потом помолчал, похлопал меня по плечу: «Ну, мне пора, спасибо большое за отца и за твое искусство». Такая приятная встреча».

«Для меня праздник 9 Мая — родной. Помню, как шли по Арбату люди и кричали: «Да здравствует наш Советский Союз!» Это было такое торжество!

Видел, как уже после войны устроили шествие из пленных немецких солдат и офицеров. Они шли по Садовому кольцу, вышли массы людей, но никто на них не кричал.

Позже немецкие солдаты восстанавливали домики в арбатских переулках. Мы им даже иногда передавали кефир и булочки. Это уже была моя юность».