Дочь действительного статского советника Петра Васильевича Сушкова (1783—1855) от брака его с Дарьей Ивановной Пашковой (1790—1817)[3]. Двоюродная сестра Е. А. Сушковой и П. В. Долгорукова.

Е. П. Ростопчина на акварели П. Ф. Соколова (1842/1843)

Потеряв в возрасте шести лет мать, Евдокия Сушкова, вместе с двумя младшими братьями, росла в Москве в богатой семье своего деда, отца матери, Ивана Александровича Пашкова (одного из наследников мясниковских миллионов).

Девочка много читала и изучила немецкий, французский, итальянский и английский языки. В 1831 году П. А. Вяземский, друг дома, опубликовал в альманахе «Северные цветы» её первое стихотворение «Талисман» с подписью Д-а.

Двадцати двух лет, чтобы избавиться от домашнего гнёта, Евдокия решилась принять предложение молодого и богатого графа Андрея Фёдоровича Ростопчина (1813—1892), сына бывшего московского главнокомандующего.

Свадьба состоялась в мае 1833 года, и молодые зажили весело и открыто в своём доме на Лубянке, принимая всю Москву. По собственному признанию, Ростопчина была, однако, очень несчастна с грубым и циничным мужем и стала искать развлечений в свете, была окружена толпою поклонников, к которым относилась далеко не жестоко.

Рассеянная светская жизнь, прерываемая частыми и продолжительными путешествиями по России и за границу, не мешала Ростопчиной с увлечением предаваться литературным занятиям.

В 1836 году семья переехала в Петербург и была вхожа в высшее интеллектуальное общество столицы. Ростопчина начала подписывать свои публикации Р-а, а потом своим полным именем. В творчестве её поддерживали такие поэты, как Лермонтов, Пушкин, Жуковский.

Ей посвящали свои стихотворения Огарев, Мей и Тютчев. Гостями её литературного салона бывали Жуковский, Вяземский, Гоголь, Мятлев, Плетнев, В. Ф. Одоевский и другие.

Ежегодно с 1833 по 1842 годы лето и осень Ростопчина жила в принадлежавшем её мужу воронежском имении — селе Анне, где в 1837—1839 годах родились трое её детей: дочери Ольга и Лидия и сын Виктор. Два года (1838—1840) она жила в Анне безвыездно. Там были написаны многие известные её стихи.

Большую часть её лирики составляли стихи о неразделенной любви. В 1839 году издала книгу «Очерки большого света», которая была проигнорирована и читателями, и критикой. Хотя Ростопчина писала также повести и комедии, её проза не пользовалась особым успехом.

Тропинин Василий Андреевич.
Портрет Е.П.Ростопчиной. Этюд.

Графиня Ростопчина столько же была известна своей красотой, сколько умом и поэтическим дарованием.

По словам современников, небольшого роста, изящно сложенная, она имела неправильные, но выразительные и красивые черты лица. Большие, темные и крайне близорукие её глаза «горели огнём».

Речь её, страстная и увлекательная, лилась быстро и плавно. В свете она была предметом многих сплетен и злословия, к которым светская жизнь её нередко подавала повод.

В то же время, будучи необычайной доброты, она много помогала бедным и всё, что получала от своих сочинений, отдавала князю Одоевскому для основанного им благотворительного общества.

Во время поездки за границу в 1845 году написала балладу «Насильный брак», в которой аллегорически осудила отношения России к Польше. В ответ на это произведение «наделавшее много шума», поэт Павел Гвоздев написал четверостишие.

Вернувшись в 1847 году из заграничного путешествия, вконец разорённая мужем, графиня Ростопчина поселилась в Москве (Николай I запретил поэтессе появляться в столице) в доме своей свекрови Е. П. Ростопчиной, ярой католички.

Последние годы жизни Евдокии прошли в крайне тяжелой домашней обстановке и постоянной глухой борьбе со свекровью, беспощадно осуждавшей её светские увлечения и православное воспитание, даваемое ею детям.

Ростопчина продолжала писать стихи, пьесы, переводы, но интерес к её творчеству уже спадал. В последние годы своей жизни она высмеяла различные литературные движения в России, в итоге оказавшись в изоляции.

Из Москвы она выезжала летом только в подмосковное имение Вороново. В 1852 году опубликована повесть «Счастливая женщина». В 1857 году Огарёв написал Ростопчиной стихотворение.

Почти забытая публикой, после двух лет болезни, графиня Ростопчина умерла 3 декабря 1858 года. Была похоронена на старом Пятницком кладбище в Москве. Тайный советник П. Дурново записал в своем дневнике:

« Графиня Ростопчина, молодая, умерла в Москве от рака желудка: она прославилась своими поэтическими произведениями и своей легкомысленной жизнью. »
Додо Ростопчина — персонаж романа Михаила Казовского «Лермонтов и его женщины: украинка, черкешенка, шведка…».

ТЕБЕ ОДНОМУ
(Из "Неизвестного романа")

Нет, не тогда бываю я счастлива,
Когда наряд, и ленты, и цветы
Блестят на мне, и свежестью красивой
Зажгут в тебе влюбленные мечты.

И не тогда, как об руку с тобою,
Увлечена разгулом молодым,
Припав к тебе вскруженной головою,-
Мы проскользнуть сквозь вальса вихрь спешим.

И не тогда, как оба мы беспечны,
Когда наш смех, наш длинный разговор
Оживлены веселостью сердечной,
И радостно горит наш светлый взор.

Счастлива я, когда рукою нежной
Я обовьюсь вкруг головы твоей,
И ты ко мне прислонишься небрежно,
И мы молчим, не разводя очей...

Счастлива я, когда любви высокой
Святую скорбь вдвоем почуем мы,
И думаем о вечности далекой,
И ждем ее, взамен житейской тьмы!..

Счастлива я наедине с тобою,
Когда забудем мы весь мир земной,-
Хранимые свободной тишиною
И заняты, ты мной, а я тобой!..

Счастлива я в часы благоговенья,
Когда, полна блаженства моего,
Я о тебе молюся провиденью
И за тебя благодарю его!



РОМАНС (КОГДА Б ОН БЫЛ...)
(Для Елизаветы Петровны Пашковой)

Когда б он был теперь со мною,
Наряд бы мой прельщал меня;
Но нет его!.. душа моя
Полна страданьем и тоскою.

Когда я сердце отдала,
Я быть кокеткой не умела,
Но он нашел что я мила.
Теперь пленять я б не хотела,
Что в красоте?.. здесь нет его!

Когда б он здесь был, я б желала
Блистать умом и остротой;
Но нет его - исчез ум мой,
Игривость резвая пропала,

Веселье взор мой не живит,
Воображенье охладело;
Душа и сердце - всё молчит!
Теперь блистать я б не хотела,
К чему мне ум?.. здесь нет его!

Февраль 1830, Москва



КОГДА Б ОН ЗНАЛ!
Подражание Г-же Деборд-Вальмор1
(Для Елизаветы Петровны Пашковой2)

Когда б он знал, что пламенной душою
С его душой сливаюсь тайно я!
Когда б он знал, что горькою тоскою
Отравлена младая жизнь моя!
Когда б он знал, как страстно и как нежно
Он, мой кумир, рабой своей любим...
Когда б он знал, что в грусти безнадежной
Увяну я, непонятая им!..
Когда б он знал!..

Когда б он знал, как дорого мне стоит,
Как тяжело мне с ним притворной быть!
Когда б он знал, как томно сердце ноет,
Когда велит мне гордость страсть таить!..
Когда б он знал, какое испытанье
Приносить мне спокойный взор его,
Когда в замен немаго обожанья
Я тщетно жду улыбки от него.
Когда б он знал!..

Когда б он знал, в душе его убитой
Любви бы вновь язык заговорил,
И юности восторг полузабытый
Его бы вновь согрел и оживил!-
И я тогда, счастливица!.. любима...
Любима им, была бы, может быть!
Надежда льстит тоске неутолимой;
Не любит он... а мог бы полюбить!
Когда б он знал!..

Февраль 1830, Москва


ЗВЕЗДЫ ПОЛУНОЧИ
Ye stars, the poetry of Heaven!..
«Childe-Harold»1

Кому блестите вы, о звезды полуночи?
Чей взор прикован к вам с участьем и мечтой,
Кто вами восхищен?.. Кто к вам подымет очи,
Не засоренные землей!

Не хладный астроном, упитанный наукой,
Не мистик-астролог вас могут понимать!..
Нет!.. для изящного их дума близорука.
Тот испытует вас, тот хочет разгадать.

Поэт, один поэт с восторженной душою,
С воображением и страстным и живым,
Пусть наслаждается бессмертной красотою
И вдохновением пусть вас почтит своим!

Да женщина еще — мятежное созданье,
Рожденное мечтать, сочувствовать, любить,—
На небеса глядит, чтоб свет и упованье
В душе пугливой пробудить.
Август 1840, Село Вороново



.