Любовные письма великих людей
Манон Жанна Флипон (мадам Ролан)
(1754–1793)
Как часто я перечитываю Ваши письма!
Я прижимаю их к сердцу, покрываю поцелуями.
Как часто я перечитываю Ваши письма! Я прижимаю их к сердцу, покрываю поцелуями.
Мари-Жанна Флипон (для друзей – Манон) была дочерью парижского гравера и с детства проявляла живость и пытливость ума. Училась она преимущественно самостоятельно, наиболее заметное влияние на ее жизнь оказали труды Плутарха, а позднее – Руссо.
В 1781 г. Мари-Жанна вышла замуж за Жана Ролана де ла Платьера, инспектора мануфактур, который также писал по вопросам политики и экономики и участвовал в составлении «Энциклопедии» Дидро. Супруги переселились в Лион, где месье Ролан публиковал в местных газетах статьи, проникнутые духом сочувствия к целям Французской революции.
В 1791 г. он отправился в Париж за помощью для лионской шелковой индустрии, находящейся в состоянии кризиса, и познакомился со многими видными деятелями революции. Вскоре после этого супруги надолго переселились в Париж. Мадам Ролан стала хозяйкой известного политического салона, где собирались сторонники революции.
В 1792 г., после провозглашения Республики, месье Ролан был назначен министром внутренних дел, но через два дня после казни короля оставил пост. К тому моменту революционеры раскололись на два основных лагеря: экстремистски настроенных якобинцев и более умеренных жирондистов, к которым принадлежали и супруги Ролан.
Якобинцы во главе с Робеспьером устроили государственный переворот, что в конце концов привело к террору. Революционный трибунал в ускоренном порядке приговорил жирондистов к казни на гильотине. Мадам Ролан помогла мужу бежать, но в июне 1793 г. сама была взята под стражу и предана суду по обвинению в сочувствии роялистам. В тюрьме она писала мемуары.
В них прослеживается развитие ее интеллекта и политических взглядов, а также увлекательно описывается история революции. Мемуары также отражают стремление мадам Ролан найти компромисс между ее представлениями о поведении, приличествующем женщине, и талантом писательницы и интеллектуалки.
8 ноября ее доставили на казнь во Дворец революции. На пути к гильотине она остановилась перед временной глиняной статуей Свободы и крикнула: «О, Свобода, сколько преступлений совершается во имя тебя!» Революционная газета Le Moniteur опубликовала следующий некролог:
«Она была матерью, но пожертвовала природным предназначением из желания обрести более высокое положение. Стремление стать образованной женщиной побудило ее забыть о добродетелях женского пола, и это упущение, неизменно опасное, привело ее на эшафот».
Ее муж успел добраться до Руана, но, услышав о казни жены, закололся на обочине проселочной дороги.
Приведенное ниже письмо адресовано жирондисту Леонарду Бюзо, товарищу супругов Ролан, и, возможно, любовнику мадам Ролан. Он спасался от преследований, но тоже покончил жизнь самоубийством в том же году в лесах Бордо.
Манон Жанна Флипон (мадам Ролан) – Леонарду Бюзо
(22 июня 1793 года, отправлено из тюрьмы)
Как часто я перечитываю Ваши письма! Я прижимаю их к сердцу, покрываю поцелуями. Больше я ничего не жду. Безуспешно я спрашивала у мадам Шоле, нет ли известий от Вас.
Один раз я написала месье ле Телье в Эвр, чтобы подать Вам весточку, что я жива, но почтовое сообщение прервано. Я не хочу ничего посылать Вам напрямую, потому что одного Вашего имени достаточно, чтобы письмо перехватили.
В итоге я могу навлечь на Вас подозрения. Как горда и спокойна я была, когда явилась сюда, желая удачи защитникам свободы и возлагая на них надежды. Когда я услышала обнародованный декрет об аресте двадцати двух, я воскликнула: «Пропала моя страна!»
Я пребывала в мучительной тревоге, пока не узнала наверняка, что Вы бежали, но декрет о Вашем аресте вновь напугал меня. Весь этот ужас объясняется, несомненно, Вашей отвагой.
С тех пор как я узнала, что Вы в Кальвадосе, хладнокровие вернулось ко мне. Не бросайте своих благородных устремлений, мой друг. Брут слишком рано впал в отчаяние, слишком быстро разуверился в безопасности Рима в битве при Филиппах.
Пока хоть один республиканец еще дышит, находится на свободе и не утратил смелости, он может, он обязан приносить пользу. В любом случае на юге Франции Вам обеспечено убежище, он станет приютом достойных людей.
Туда Вам следует обратить взоры и направить стопы. Там Вы сможете выжить, послужить своим товарищам и найти применение своим добродетелям.
Что до меня, либо я научусь тихо ждать, пока не вернется власть правосудия, либо подвергнусь такому насилию тирании, что мой пример не пропадет даром…
.
