С наступающим! Больших надежд 2024-й не обещает, но пусть он будет подобрей последних четырёх и сохранит то хорошее в нашей жизни, что в ней есть. Будьте здоровы и берегите близких.

4-я часть обзора выйдет, очевидно, после Нового Года, 2-го или 3-го января.

С некоторым опозданием поздравляю своих читателей с Новым Годом. Пусть всё образуется в нём наилучшим возможным образом, а сердца наши не ожесточатся.

У меня было планов громадьё по поводу Нового Года - в основном, устроить большой кинообзор (лучшее из просмотренного за весь год), но, увы, в последние 2 недели я приболела, не до постов было, а теперь, наверное, уже и не ко времени будет; подумаю, может, соберусь завтра-послезавтра.

А если подводить итоги общего плана, то для меня 2022-й был хорош до неприличия, если, конечно, исключить общеполитическую ситуацию, а рассматривать его чисто в личном плане.

Во-первых, у нашего ребятёнка всё же основательно проклюнулась речь, и этого колоссального достижения удалось достичь благодаря титаническим усилиям малышкиного папы. Год назад всё было намного-намного печальней, хотя, конечно, и сейчас не слишком весело - усилий предстоит тьма, а результативность далеко не такая оптимистичная, как хотелось бы. Но всё-таки надежда какая-никакая есть.

Во-вторых, меня нашли некоторые потерявшиеся друзья из моей юности-молодости-зрелости, а некоторых удалось найти мне; и мы как будто не расставались на долгие годы - раньше, бывало, встретишь кого-нибудь, с кем несколько лет не пересекался, и поговорить не о чем, а тут - словно вчера расстались.

И в-третьих, что, может быть, частично вытекает из второго, а может, просто само по себе - я как-то крепко осознала и прочувствовала своё единство со всеми людьми, которые так или иначе прошли через мою жизнь. Кто-то шёл рядом бок-о-бок годами, кто-то случайно встречался на пути на короткий, но запоминающийся миг. Кто-то уже за гранью, кто-то здесь. С кем-то общаюсь, с кем-то нет. Но все, кто был в этой моей жизни, они вошли в неё и выйти уже не могут, даже если меня на старости лет маразм одолеет - вселенная нас всех так или иначе зачем-то соединила, пути пересеклись однажды, а значит - след остался и и никуда он уже не денется, сохранится в вечности, когда уже не только меня не будет, но и памяти обо мне не останется, потому что мы все связаны не только вширь пространства, но и вглубь времён, и не важно, осознаём это или нет. И жизнь каждого полна таких же следов, которые объединяют его со всем миром. И значит, мы не одиноки - ни сейчас, ни когда придёт время Страшного суда. Всё остаётся, всё сохраняется. :)

Пусть Новый Год будет для всех нас милосердней прежнего,
пусть все переживут его со своими близкими в добром здравии,
пусть будет мир в семьях,
и страны пусть не будут воевать друг с другом,
пусть в холодильниках не оскудеет пища,
а над головой у каждого сохранится крыша,
пусть человек и природа будут в согласии друг с другом.
Пусть мы осуществим свои светлые мечты.
И пусть все мы станем добрее, разумнее и чище сердцем -
такими, какими нас хотел бы видеть Бог.

(c) картинка из сети

Немного несвоевременно, но я медленно читаю. :)))

«Больших Новогодних книг» существует несколько. Возможно, это книжки-«однофамильцы», а, может, это альманах, который выходит не один год – этого мне узнать не удалось. Тот вариант, который прочла я, начинается со сказки Андерсена «Девочка со спичками» и имеет подзаголовок «15 историй под Новый Год и Рождество». Вполне достойное издание, включающее в себя святочные истории, написанные нашими и зарубежными классиками.

Сказку Андерсена, наверное, все знают. С ней перекликается история Достоевского «Мальчик у Христа на ёлке». Когда я их перечитывала, у меня возникла мысль, что, наверное, история смерти ребёнка от холода в сочельник имеет под собой не только благородную, хотя и прагматическую цель – заставить читателя в праздничные дни заметить тех, кому в жизни не так повезло и кто воспринимает Рождество исключительно духовно, ибо нет иной возможности его отметить, кроме как полюбоваться на радость других людей. Но это также напоминание о том, что этот праздник по сути своей – о рождении Ребёнка, который родился, как нищий, в хлеву, и часто в жизни Своей земной не знал, где главу приклонить. Каждый страдающий от нужды, жестокого обращения или болезни ребёнок в Рождество – это Христос, которого нужно обогреть, защитить, исцелить.

Есть в этом сборнике и повествование Диккенса под названием «Рождественская песнь в прозе», и если вам она не знакома, то вы сможете узнать историю прототипа утёнка дядюшки Скруджа из знаменитого мультсериала. Скряга с иссохшим сердцем Скрудж в Рождество получает от своего умершего компаньона подарок – встречу с тремя духами, которые показывают Скруджу разные сцены из его жизни и превращают скупердяя в самого отзывчивого и добродетельного из людей. Немного жутковатая сказка, но со счастливым концом.

Разумеется, какой новогодний сборник может обойтись без сказки Гофмана «Щелкунчик и мышиный король», которую, наверное, представлять особой нужды нет.

Есть здесь также знаменитая «Ночь перед Рождеством» Гоголя, несколько историй Лескова, Куприна, Чехова, Горького и Зощенко. Очень симпатичное издание.

Всех с наступившим! Пусть он будет как минимум не хуже предыдущего. А по возможности, и получше. Чтоб было место и радости, и спокойствию, и благополучию, и чтоб не оставляла удача. С праздником. :)



Это ребята в центре реабилитации инвалидов развлекаются - наряжают меня всякой мишурой (и не только меня, остальные за кадром). Посему изображаю ёлочку.

ЗЫ. Для тех, кто пропустил: ЛУЧШИЕ ФИЛЬМЫ 2017 ГОДА

...такого Невского вы ещё не видели? Жуткий брак, полнейший сюр, но красиво... :)



Невский со стороны Фонтанки



Праздничный фонарь у Большой Морской



Въезд на Малую Морскую



Зелёный мост

Каким видели 2017-й в советском диафильме 1960 года

Первоисточник целиком

Последнее письмо уходящего года пришло от некоего чувака, который, зарывшись в бложьи пласты многолетней давности, откопал один из древних постов и стал доказывать, что Сент-Экзюпери был атеистом. Я только лениво отмахнулась и даже не стала отвечать. Кто помнит, как летели клочки шерсти, когда шла драчка с атеистами, доказывающими, что Достоевский принадлежит к их братии, решил бы, что я растеряла кураж. Впрочем, наверное, и растеряла. За фига спорить с теми, кому просто хочется видеть реальность такой, какая она существует в их воспалённом воображении? Пусть себе тешатся.

Вместо того, чтобы доказывать непонятному чуваку очевидное, я завалилась в постельку и посмотрела в 5-й раз за месяц "Адамовы яблоки" - лучшее, что подарил мне кинематограф в уходящем году. Фильм мне настолько понравился, что я даже в больнице сваяла на него рецу, надеясь, что кто-нить ещё присоединится к катарсису, вызываемому этим шедевром, но никто так и не откликнулся, что, дескать, посмотрел: понравилось, не понравилось (нужное подчеркнуть). Наверное, напугались, что там в избытке ненормативная лексика и стёб. Впрочем, они там совершенно уместны и оправданы, ибо фильм, по большому счёту, хоть и в необычной форме - о самом о главном. Короче, надеюсь, что кто-нить ещё присоединится к просмотру.

Только я досмотрела фильм, чадо вытащило меня к столу, где уже подсобрались его друзья. Все так проголодались, что включили В.В. в записи за 20 минут до Н.Г. и отметили его немного раньше, чем остальные граждане, живущие в московской временной зоне. Меня уговорили на сто граммов шампанского, и они напомнили мне, что гемоглобин мой после больницы так и не пришёл в норму, так что почти сутки после этого я лежала, тупо лыбилась в потолок, мечтала, что умру от слабости, когда нет силы даже поднять телефонную трубку, когда народ названивает и поздравляет...

Старый Год был для меня не так, чтобы плохим или хорошим - он был сложным и интересным. 7 больниц, 3 операции, сотни полторы новых знакомых в реале, о существовании которого я уже начала было думать, что он миф, новые друзья, кое-кто из старых, правда, потерялся, и это печально, но кое-кто и нашёлся, и это гуд, а ещё брат умер, хотя мы и не были никогда близки. А ещё я вдруг поняла, что ничегошеньки не понимаю в людях, тоже мне, писатель хренов, знаток человеческих душ. Люди - это не то, что они говорят, не то, что они думают, и даже не то, что они делают. Всё это преходящее и совершенно их не характеризует. В людях есть нечто, что стоит за всем этим, очень мудрое и пластичное, возможно, это душа, но может быть, и не только душа. Надеюсь, мне удастся с этим немножко разобраться в 2017-м, до которого мне дружно помогли докарабкаться очень и очень многие и старые знакомые, и совсем новые. Всем им моя благодарность и пожелания доброго здравия и хороших отношений со Всевышним.

Всех вас с Новым Годом, друзья.

Ну, вот и финал. Для тех, кто ещё не начинал, предыдущие части:

1 часть
2 часть
3 часть
4 часть

---

Глава 7, в которой разбушевавшиеся снеговики становятся угрозой всему городу

Крашеная-перекрашеная металлическая дверь, тяжёлая, словно броня танка, разочарованно лязгнула засовом и распахнулась. Муравский спустился в подвал лично, чтобы отпустить очередного Деда Мороза и извиниться перед ним за недоразумение. В небольшой камере находилось ещё пятеро обладателей красных шуб и белых бород, в том числе и старожил – тот самый морозко, которого задержал Ёлкин. До сих пор никак не удавалось установить его личность и ему дважды продлевали срок задержания на следующие 72 часа. Противозаконно, но в этой безумной суматохе и не такое могло случиться. Маленькое зарешеченное окошко под самым потолком слабо пропускало тусклый зимний свет. И когда стена пошла трещинами, никто этого сразу-то и не приметил. Став хрупкой, она начала крошиться и осыпаться, и окошко разлетелось осколками стекла и прутьями решётки, на лету обрастая льдом. То же самое происходило и в других камерах, и в коридоре – настолько быстро, что Муравский опешил от неожиданности. Спас его дед-старожил. Он казался единственным, кто не застыл истуканом, а наоборот – проворно вскочил с лавки и молниеносно оказался рядом с капитаном.

– Творилы вернулись, – рыкнул дед, напяливая на капитана свою шутовскую шапку. – Не сымай, змёрзнешься. Посох где?

Муравский вопроса не услышал. Он застыл, но не от мороза, а от изумления, не находя объяснения тому, что творилось вокруг. Капитан даже не осознавал – в живых в подвале кутузки осталось только двое: он и странный мужик, который уже больше недели находился под стражей.

– Вату не катай! – пробасил мужик и отвесил капитану звонкую оплеуху. – Времени нет.
– Что происходит?
– Тебе понять тяму не хватит. Посох мой где?

Интуиция не раз выручала Муравского, вот и сейчас он решил не выяснять, что да как, а довериться неизвестному гражданину:

– Все вещи, изъятые у задержанных, хранятся в специальном помещении, наверху.
– Пошли! – потянул его за рукав Дед Мороз.

К моменту, когда они поднялись по заметённой снегом лестнице, отделение напоминало ледяную пещеру: покрытые изморозью стены, пушистый иней на подоконниках разбитых окон, выросшие на полу и потолке сталактиты и сталагмиты и оледеневшие люди с выражением безграничного удивления на лицах. На улице, где-то совсем рядом, раздался громкий хлопок.

– Беда! – схватился за голову спутник Муравского. – Пока ты внизу расшаперивался, творилы посох забрали.

Хлопки следовали один за другим, и с каждым из них город умирал, погружаясь под снег и лёд. Позади несущейся за город "неотложки" бушевал снежный ураган, и невозможно было разглядеть, что творится в пяти шагах перед тобой. Снеговики опьянели от всесилия и злого веселья. В их холодных лапах оказалось климатическое оружие чудовищной силы: по разбегающимся в ужасе прохожим били гигантские градины, сумасшедший ветер валил людей с ног, переворачивал автомобили и поднимал в воздух газетные киоски и обшитые металлическими листами автобусные остановки. Высотки в один миг превращались в заснеженные вершины, с которых тут же начинали сходить лавины, погребая под собой детские площадки и автомобильные парковки и ломая, словно спички, фонарные столбы. Гигантские торосы стремительно вырастали на площадях и улицах, а сугробы достигали высотой троллейбусных проводов. Температура воздуха медленно, но неумолимо опускалась всё ниже и ниже... В конце концов нетронутым спокойным оазисом во всём городе и прилегаюших к нему районах осталась лишь территория заброшенного санатория, где триумфаторов поджидали Коркодил, Хоккеист и целая армия оживших снеговиков. Сюда невозможно стало ни доехать на машине, ни долететь на вертолёте. Разве что пробиться ценой невероятных усилий сквозь бураны, вьюги, метели и снегопады пешком.

Похищенный жезл вызвал среди снеговиков всеобщее ликование. Толпа окружила прибывшую машину, а некоторые даже забрались на деревья, чтобы лучше видеть. Держа в лапах заветное оружие, Худорослик торжественно прошествовал к Коркодилу. Предводитель снежного воинства бережно взял жезл, осмотрел его и, подняв вверх, выстрелил. Хлопок вышел резким, словно вскрылась крышка на банке с вареньем.

– С НАСТУПАЮЩИМ! – провозгласил Коркодил.
– С НАСТУПАЮЩИМ! – рёвом отозвалась толпа.

И был этот крик полон такой жажды предстоящего жертвоприношения, что дети, запертые в здании, невольно сгрудились вместе и хором заревели от страха. А с неба в ответ на выстрел посоха летели, кружась в холодном бесчувственном танце, огромные снежинки величиной со столовые тарелки.

Всю ночь за стеной узилища с запертыми ребятишками не стихали зловещие песни и разговоры снеговиков.
– Оливье! Оливье! Оливье! – скандировали они.
– Кровь с пузырьками, кто-нибудь помнит, как делать кровь с пузырьками?
– Оставим штук пять мальчишек на холодец. Только маленьких, они вкуснее.

Время от времени на улице начинали глухо звучать ледяные барабаны и снеговики, ритмично притопывая ногами, затевали ритуальные танцы.

– Зим - ний са- лат! Зим - ний са - лат! – доносилось сквозь окна в подвал.

Весь следующий день Матюша лепил всё новых и новых снеговиков. Он устал, он насквозь промёрз, он почти ничего не соображал. За несколько часов до Нового года детей выгнали из подвала на улицу. Здесь уже были установлены котлы для приготовления ритуального Зимнего салата. Ребятишек заставили наполнить их снегом вперемешку с еловой хвоёй и шишками. Луна светила настолько ярко, что казалось, сумерки пока не наступили, и от её неестественного света становилось ещё более жутко. Измученные дети уже не ревели, а едва всхлипывали, почти безучастно ожидая уготованной им страшной участи. Матюша тоже был в их числе – стоял крайним слева у самого первого котла. Коркодил, несмотря на обещание, ещё не решил, что делать с Ёлкиным-младшим, но в награду за труды прикоснулся к нему волшебным жезлом и вдохнул в мальчика новые силы. Оказывается, посох Деда Мороза одним своим концом замораживал, а другим отогревал: зима и весна, холод и тепло, метели и ручьи... Ритуал заклания начался с хоровода вокруг котлов. Слепленные Матюшиными руками существа тянули пугающий древний гимн, останавливаясь после каждого куплета и пропуская в круг своего предводителя. Под недобрый шёпот о новом оледенении земли он чертил жезлом на снегу иероглиф и отступал назад за спины своего воинства. Краем глаза Матюша заметил, что один из танцующих в хороводе снеговиков как бы нечаянно наступил на начертанный знак и стёр несколько линий. На следующем круге пострадал ещё один знак, затем ещё один. А затем странный снеговик посмотрел прямо в лицо Матюше и подмигнул. Глаза его ничем не напоминали пуговицы, картофелины или угольки. Это были обычные человеческие глаза, а ниже, из-под снега, выглядывал кусочек белой бороды. В этот момент хоровод завершился, и толпа жаждущих кровавой новогодней пищи отступила назад, к зданию. Дед Мороз (конечно же, это был он!) как бы ненарочно замешкался и оказался рядом с вышедшим вперёд Коркодилом. Резким движением он вырвал у главаря свой посох, крутанул его, переворачивая другой стороной, и в тот же миг между детьми с одной стороны и похитителями с другой пролегла широкая полынья с кипящей водой.

– Бегите! – зычно приказал детям Дед Мороз. Его дыхание превратилось в ветер, подняло со снега малышей и детишек постарше и подтолкнуло их в спину. Не сговариваясь, девчонки и мальчишки сорвались с места и понеслись к Центральному выходу. Яростный рёв снеговиков придал бегущим ещё больше сил. Не в силах перепрыгнуть через кипящую воду, воины снега и льда обрушили на своего противника град заранее приготовленных снежков. Хоккеист и его помощники приготовили их на случай, если поездка в город за жезлом потерпит неудачу и придётся обороняться. Снежки, окроплённые человеческой кровью, наносили Деду Морозу раны, причиняя сильную боль и отнимая силы. В ответ он растапливал своих врагов посохом, но очень уж их было много!

Дети уже подбегали к центральным воротам бывшего санатория, а ныне – Ледяного царства, когда увидели за ними высокую стену из поднятого в воздух снега. Из этого бушующего урагана навстречу им вышел полицейский отряд во главе с Муравским и Ёлкиным.

– Папа! – выкрикнул Матюша, радостно бросаясь к отцу.

Но радовался он рано. Часть снеговиков, обойдя по лесу горячую полынью, уже нагоняла их. Творилы стремительно приближались к сбежавшим пленникам. Полицейские пропустили детей за спины и выстроились шеренгой, выставив перед собой высокие прямоугольные щиты. Так их учили встречать разъярённую толпу погромщиков, устраивающих беспорядки. Снежное войско обрушилась на стражей порядка, словно сошедшая с гор лавина. Под этим неистовым напором шеренга защитников дрогнула, но всё же устояла. Закипело сражение. В руках полицейских мелькали дубинки, вышибая морковные носы, выбивая глаза-картофелины и проламывая мягкие головы. Но это не остановило нападавших. Они смяли фланги и вот-вот должны были окончательно сломить сопротивление, но тут из ворот вылетела "неотложка" и, не снижая скорости, врезалась в атакующих. Это был мороженщик, чья похищенная дочь Люся теперь стояла за спинами полицейских. Машина влетела в передние ряды нападавших, заставив их отступить, а воспрянувших духом полицейских перейти в наступление. В этот момент низко-низко, прямо над крышей здания сверкнула молния и донёсся голос Деда Мороза.

– Месиво-кесиво! – выкрикнул он, и в тот же миг прогремел гром, закладывая уши, а с небес сплошной стеной полилась тёплая вода. Зимой, за полчаса до Нового года, в замёрзшей и заснеженной Сибири, бушевал тропический ливень. За несколько минут всё окружающее пространство превратилось в то самое кесиво-месиво: ноги по щиколотку утопали в воде, мокрые пальто и полушубки мгновенно отяжелели, а снеговики в панике метались из стороны в сторону, пытаясь спрятаться – в остановившейся машине, под перевёрнутыми котлами, в подвале, где раньше сидели их пленники. Посередине площади, где должно было состояться ритуальное поедание Зимнего салата, в разодранной шубе и со всклоченной бородой стоял Дед Мороз. Перед ним, слетев с хозяйских плеч после удара посоха, лежала в котле с растаявшим снегом, мокрой хвоёй и шишками голова Коркодила.

– Древние живы, – произнесла голова. – Мы вернёмся.
Дед Мороз направил на неё свой посох и в размокший под дождём лоб ударила молния.
– Еловые щи тебе вместо зимнего салата, – сказал он.

Эпилог перед сном в новогоднюю ночь

– И это всё? – спросила Машка. – Тут и сказке конец?
– Ну, не совсем всё, конечно, – ответил Муравский. – Снеговики произвели столько разрушений, что пришлось заново восстанавливать город. Я составил отчёт начальнику полиции о том, как всё было, а тот передал его мэру. А потом в новостях сказали, что на наш городок обрушился ураган. Ему даже имя дали.
– Какое? – с любопытством спросила Машка.
– А ты сама как думаешь?
– Я думаю, что его назвали Матюшей, – важно сообщила Машка.
– Правильно, - кивнул Муравский. – Ураган «Матвей».
– Но ведь его на самом деле не было?
– Почему не было? Был. Только вызвали его не естественные причины, а посох Деда Мороза в лапах злых снеговиков. Со временем разрушенные дома и дороги отстроили заново. Сложнее было с людьми. Дед Мороз, конечно, разморозил всех, кто стал жертвой Коркодила и его приспешников, так что никто не погиб. Но пробывших почти две недели в ледяном плену детишек пришлось долго лечить в больнице. И хотя все старались поскорей забыть о произошедшем, тяжёлые воспоминания то и дело возвращались ко многим людям.
– А дядя Женя и его дочка Люся – что с ними?
– Никто больше не хотел видеть фургон мороженщика в нашем городе. Дети при его виде сильно пугались и прятались за спины взрослых. Поэтому дядя Женя с Люсей и её мамой уехали на юг - туда, где снега почти не бывает.
– И Матюша с папой тоже уехали?
– Нет, Ёлкины по-прежнему живут здесь. Но о них я тебе расскажу не менее сказочную историю как-нибудь в другой раз, – пообещал Муравский. – Спи. А то уже скоро полночь. Дед Мороз увидит, что ты не спишь и не оставит подарка.
– Сплю-сплю, – заверила Муравского дочка. – Только ведь это всё неправда?
– Очень даже правда, – сказал Николай Михайлович. – Я тебе потом покажу видео, которое сняла камера Ёлкина, оставленная им на подоконнике. Ты сама увидишь, как четвёртый снеговик – Худорослик, когда все от него отвернулись, удрал со двора.

Муравский выключил свет в Машкиной комнате и вышел на кухню.
– Теперь ребёнку месяц будут сниться кошмары, – осуждающе буркнула хлопотавшая у плиты жена. – Не мог дочке что-нибудь повеселее рассказать?
– Ну, она же попросила правду про Деда Мороза, – неловко оправдался Николай Михайлович. Время ещё есть?
– Через десять минут садимся за стол.
– Отлично. Я как раз успею Ёлкину позвонить.

Муравский набрал номер Ивана Ивановича. Ёлкин обрадовался звонку и они немного поболтали.
– Как Матюша? – спросил Муравский.
– Большой уже. Пятнадцать годков, – ответил Ёлкин. – Учится неплохо, хотя математику недолюбливает. Как был гуманитарий, так и остался. В последний год лепкой увлёкся сильно, в кружок ходит, хочет учиться на скульптора. Представляешь, его работы в Новосибирске выставлялись. В Москву учитель пару его поделок послать собирается, на конкурс…
– А что он лепит? – слабеющим голосом спросил Муравский.
– Да целые города с людьми, со зверями, с роботами даже. Но ты не волнуйся, к снегу он теперь – ни-ни. И я тоже. И человечки у него маленькие, мальчики-с-пальчик, такие бед ни за что не наделают.
– Да-да, – машинально подтвердил следователь.
– С НАСТУПАЮЩИМ, – каким-то торжественным, словно не своим, голосом произнёс Ёлкин.
– С Наступающим, – эхом откликнулся Муравский.

Сегодня опубликована 4 часть Новогоднего триллера "Зимний салат". Для тех, кто ещё не присоединился и хочет прочитать с самого начала:

1 часть
2 часть
3 часть

Итак, перед вами интригующее продолжение Новогоднего триллера "ЗИМНИЙ САЛАТ". Для тех, кто только ещё приступает к этому страшному и увлекательному чтению, две ссылки: здесь была опубликована 1 часть, а здесь - 2-я часть.

Глава 4, повествующая о множестве Дедов Морозов, собранных в одном месте

Обычно полупустой «аквариум», как в простонародье называли городской изолятор временного содержания, был забит до отказа необычной публикой. В камерах, ожидая дознания, сидели впритирку Деды Морозы всех мастей: высокие и низкие, широколицые и узкоскулые, в красных, белых, голубых шубах. По ошибке были задержаны также два Санты и гном в алой курточке, продававший мороженое в универсаме. Некоторые Деды Морозы – те, что ходили с подарками по домам, были сильно навеселе, ведь их почитали за честь угостить в каждом доме, они попробовали было затянуть хором «Ой, мороз-мороз», но дежурный запретил им петь, сославшись на правила внутреннего распорядка изолятора.

Мрачные, сидели Деды Морозы на скамьях в одной из камер и пересказывали друг другу разнёсшиеся по городу слухи. Большинство сходилось на том, что в их мирном сибирском городке действует заезжая банда отпетых рецидивистов. Но вот зачем банда похищает детей – тут во мнениях были разногласия. Одни считали, что детей продают за границу – для усыновления. Это были оптимисты. О том, что утверждали пессимисты, даже говорить не хочется. А ведь были ещё и циники… От них предположения сыпались одно за другим – самые страшные и ужасные.

Некоторые Деды Морозы были знакомы между собой. Каждую зиму они выходили на новогодний промысел и то и дело встречались со своими коллегами. Они могли, если что, опознать друг друга в лицо. Эти были уверены, что с ними быстро разберутся и отпустят по домам. С опасением они поглядывали на незнакомых Дедов, которых прежде не встречали. Любой из них мог оказаться преступником, нарядившимся в шубу и нацепившим сказочную бороду, чтобы соблазнить доверчивых ребятишек.

Самый молодой Дед Мороз рассказывал, как принёс нынче подарок – большой набор лего – мальчику, который накануне пропал:

– Родители забыли отменить заказ, не до того было. А как меня увидели, так сразу полицию вызвали. Все в городе словно сговорились и думают, что в исчезновениях детей виновны мы, Деды Морозы. А мы-то тут причём? Костюм нацепить любой может.

– А одна девочка, большая, уже лет десять, – жаловался другой Дед. – спряталась, как меня увидела, под кровать. И никто её так и не сумел вытащить. Даже бабушка. И подарками выманить не удалось. И сладостями. Это так на неё разговоры подействовали.

– Да, дети стали бояться нас из-за всех этих зловещих слухов, – подтвердил третий Дед. – Если бандитов не найдут, придётся на будущую зиму без новогоднего приработка оставаться.

– Шут с ним, с приработком, – вздохнул четвёртый. – Детки бы только нашлись. И все замолчали. Ещё бы, с этим не поспоришь. И не прибавишь ничего.

Дверь отворилась и полицейские пропустили в «аквариум» ещё двоих подозреваемых: один был в костюме Деда Мороза, правда, со всклокоченной бородой и полуоторванным рукавом, другой с расплывшимся синяком под глазом – и вовсе в обычной, не сказочной одежде – коренастый и с бородой не седой, а простой, русой.

– Ёлкин, – представился он, недоверчиво оглядывая сидящих в камере и притихших Дедов.
А новенький – потрёпанный – Дед Мороз стукнулся в дверь, грозно требуя:

– Посох вертайте, злыдни окаянные!

А когда понял, что требовать посох от дежурного опера бесполезно, устало плюхнулся на единственное свободное на скамье место:

– Что ж это такое деется, а? – выдохнул он.

Глава 5, рассказывающая о необычайной дерзости похитителей и их необычном виде

Всё самое страшное начинается очень буднично – и то, что его снова похитили, Матюша понял не сразу. В палату вошли два санитара с марлевыми повязками на лицах, переложили мальчика на каталку и повезли по коридору. Никто и слова не сказал. Широкие больничные коридоры были выкрашены в голубой цвет: за прошедшие сорок лет они не раз перекрашивались, и каждый раз слой краски ложился поверх предыдущего. Санитары были крупными и двигались как-то странно, если не сказать неуклюже. В белых халатах на фоне голубых стен они казались облаками, которые ветер рывками гонит по небу. Матюша спросил, куда его везут, но облака не ответили. В просторном лифте они опустились на первый этаж и через вестибюль центрального выхода выкатились на улицу. Только тут Матюша забеспокоился. Через минуту к пандусу у входа подъехала "неотложка", задняя дверь её распахнулась и каталку с мальчиком запихнули вовнутрь. Беспокойство мальчика сменил испуг и он громко закричал, но большая рука в перчатке зажала ему рот. Он поднял глаза и сжался от страха: из-под марлевой повязки на него смотрели два больших глаза. Эти глаза не принадлежали человеку. "Неотложка" двинулась с места, но вскоре остановилась – у шлагбаума при выезде с территории больницы. Мальчик рванулся, вывернулся из-под руки (или лапы?), зажимавшей ему рот, и что есть силы заорал:

– По-мо-ги-те!

Голос сорвался на фальцет, так что вышел даже не крик, а визг. Заткнуть соскользнувшего на пол мальчишку оказалось совсем не простым делом: он крутился, лягался, толкался и одновременно отчаянно визжал. Потому не слышал, как дежурный у шлагбаума спросил водителя:

– Кто там у вас?

– Буйного в психушку везём, – просипел тот.

Громко скрипя, шлагбаум медленно пополз вверх, и машина выехала с территории больницы. Выдохшегося Матюшу взвалили обратно на каталку, привязали ремнями и засунули в рот первый попавшийся кляп – грязную полиэтиленовую бахилу. Сверху кинули приготовленный полушубок. Ехали долго. Иногда водитель включал сирену, пробиваясь сквозь пробки. Затем гул машин почти стих, и вскоре "неотложка" свернула с хорошей дороги и стала раскачиваться, словно катилась по батуту. Началась грунтовая дорога. Наконец, машина остановилась, распахнулись двери и солнечный свет на мгновение ослепил Матюшу, он машинально зажмурился. А когда открыл глаза, то замер от удивления: на улице стоял оживший снеговик. Морковка, служившая ему носом, подрагивала, сжимаясь и разжимаясь, словно он принюхивался. От испуга Матюша разревелся: существо на улице было тем самым Коркодилом, что лепили они с отцом. Картофелины на его морде моргали – тонкая бурая шкурка, словно веки настоящих глаз, опускалась и поднималась, обнажая бледно-жёлтые зрачки.

– С НАСТУПАЮЩИМ! – рявкнул Коркодил.

– С НАСТУПАЮЩИМ! – дружно ответили "санитары", стягивая с себя халаты. Вышло вроде приветствия, только не праздничного, а зловещего. Как будто вовсе не приближающийся Новый год подразумевали говорящие, а нечто совершенно иное. Было невероятно трудно вместить в сознание ожившие снежные фигуры. Их выросшие по бокам, словно у пупсов, ноги и руки. Неуклюжие с виду, но стремительные движения. Мир перевернулся, став грозной сказкой – из тех страшилок, которых ребёнок боялся дошкольником. Но те прятались под картонной обложкой книжек, что читал ему по вечерам отец. А теперь сказка была вокруг, и всё ощущалось иначе. Машина привезла Матюшу в еловый лес, тёмный и недобрый. Массивные кедры, насаженные на толстый ствол или худые длинные сосны с голым телом и широкой кроной-шляпой, любят солнечный свет. Их хвоя вверху и порой до первой ветки приходится высоко забираться. Не то – ель, дерево злое, оно держит самые большие свои ветви внизу, и солнце пропадает в их густых лапах.
Матюша слышал об этом месте – заброшенном санатории к югу от города, и слышал нехорошее. Летом в детском лагере, куда отправил его отец, мальчишки рассказывали друг другу по вечерам страшилки. И самые зловещие из них были о корпусах санатория в еловом лесу. Говорили, что стоит зайти в любое из них – и человек пропадал навсегда. Мол, в давние времена, когда русские ещё не пришли в Сибирь, здесь обитали, воюя друг с другом, низкорослые лесные народцы. И были они настолько дурные, что в годы, когда зверь уходил к югу и наступал голод, поедали людей. Вскоре он увидел эти корпуса: нежилые, с пустыми глазницами выбитых окон, они стояли друг напротив друга. А между ними.... Всё пространство между ними было забито слепленными снеговиками. Каких только уродцев не было здесь! Маленькие и большие, толстые и худые, из одного снежного шара и из целого десятка. Сотни морковок торчали в разные стороны и сотни глаз-пуговиц, глаз-картофелин, глаз-углей пугающе смотрели по сторонам, но живыми оказались только трое, слепленных старшим и младшим Ёлкиными – Хоккеист, Гонщик и Коркодил. Четвёртый оказался ростом с самого Матюшу. Он стоял с капризным и злым лицом, а глаза его были сделаны из двух старых пятикопеечных монет. Одна смотрела на мир орлом, а другая – решкой. Мальчик не знал, что этого снеговика тоже сделал его отец и назвал про себя капризного коротышку Худоросликом.

– С НАСТУПАЮЩИМ! – тонким и визгливым голоском приветствовал Худорослик Матюшиных конвоиров.

– С НАСТУПАЮЩИМ! – громко, но вразнобой откликнулись те.

– Привезли?

Говорил коротышка вовсе не про Матюшу, а про переносной контейнер, обтянутый искуственной кожей с несколькими замками-молниями и двумя широкими ремнями.

– В машине ещё десять, – сообщил Гонщик, расстёгивая молнию и открывая контейнер, оказавшийся миниатюрным холодильником. Внутри него обнаружились множество стеклянных колб с красной жидкостью.

- Из детей-то много не выкачаешь. А нам надо много крови, чем больше, тем лучше.

– Мороженщик так трясся от страха, что чуть в обморок не упал, – похвастался Хоккеист. – Всё нам выложил! Теперь существуют такие станции, где у людей берут кровь из вены и хранят в специальных ёмкостях. Там мы и новую машину угнали. А ещё у них есть это... как его...

– Радио, – подсказал Гонщик.

– Точно! Радива. Это такая штука, в которой живут болтливые духи. Мороженщик включил его, и духи рассказали, что у городской стражи есть темница. Когда стали пропадать дети, – тут снеговик гадливо хихикнул, – они туда посадили всех Дедов Морозов. Духи сказали, что не меньше пятидесяти!

– Думаешь, там может быть жезл? – спросил Коркодил, моргая глазами-картофелинами. Он явно был главарём этой необычной шайки.

– А где ж ему быть? Дети заперты?

Главарь кивнул:

– В бывшей столовой нашлись большие котлы. Я приказал мальчишкам оттащить их в подвал, а девчонкам надраить до блеска. Нужен только жезл, и предсказанное свершится.

– Нас мало, мы можем не успеть.

– Скоро нас будет больше, – пообещал главный снеговик, кивнув на Матюшу, и от его слов сердце мальчишки ушло в пятки. – Вы двое, - он указал на Худорослика и Гонщика, - отправляйтесь в город и привезите мне жезл!

Когда машина неотложной помощи уехала, Коркодил вытащил из рта Матюши кляп. Взгляд снеговика не выражал никаких эмоций, он был холоден и пуст, словно чёрная дыра в космосе. Безжалостный, жестокий, опасный, нещадный, ужасающий – сколько ни подбирай синонимов, лучше передать впечатление от этого ледяного взора невозможно. Он словно приковал мальчишку к земле и лишил его воли.

– В тебе течёт древняя кровь, – сообщил снеговик. – Жидкая как ещё не замёрзшая водица, но она в тебе есть. С НАСТУПАЮЩИМ!

Он замолчал, ожидая ответа.

– Ты должен повторить то же самое, – подсказал Коркодил.

– С Наступающим, – с трудом разлепив губы, тихо произнёс Матюша.

Снеговик обошёл его кругом, продолжая внимательно разглядывать. Так разглядывают букашку, прежде чем проколоть её иголкой и поместить в коллекцию мёртвых бабочек.

– Когда-то здесь жили сильные люди, их делал такими холод. Тепло делает людей мягкими и никуда не годными, запомни это. Те люди умели прикосновением рук превращать мёртвую воду в живую. Ты же знаешь, что снег – это замёрзшая вода? Зимой они создавали ледяные отряды и отправляли их за добычей на юг, туда, где другие люди – слабые, как тающий снег – пахали землю и выращивали скот. Мы убивали взрослых, а детей забирали с собой и привозили на пир.

– На пир? – Матюша осмелился поднять голову и взглянуть в глаза снеговика.

– Да, – ответил тот. – Их варили в огромных котлах и ели. О, какое это волшебство – зимний салат из тёплых маленьких тел! Оно позволяло оставаться миру холодным. Стоит кого-нибудь пожалеть, Матвей, и мир становится чуточку теплее. Если так и дальше будет продолжаться, скоро весь лёд на Земле растает. Но довольно. Теперь ты узнал всё, что нужно. Принимайся за дело: никто из этих поганых детишек не смог слепить живого снеговика. Но ты сможешь. Создай мне живую снежную армию, Матвей, и тебя не съедят. Жизнь за жизнь, разве несправедливо, мой мальчик?

И Коркодил неожиданно захохотал. Жутко звучал его безжизненный хохот среди армии кособоких мёртвых снеговиков. Матюша невольно отшатнулся и бросился бежать, но в наступившей тишине его тут же настиг повелительный оклик:

– Стой!

И такой силой обладал этот окрик, что мальчик не мог не повиноваться. Словно кукла, подвешенная на нитках, он повернулся и направился обратно. До глубокой ночи он, выбиваясь из сил, слабый и насквозь промёрзший, "переделывал" снеговиков. Он даже не удивлялся, что их фигуры оживают под его руками, словно игрушки, в которые вставлены новые батарейки. Хрипят, учась говорить, ворочают глазами-пуговицами, в которых ещё некоторое время видны дырочки для ниток, шевелят носами-морковками... Казалось, он утратил способность чувствовать, но это впечатление было ошибочным. Через несколько часов, когда он совсем выбился из сил, Хоккеист оттащил Матюшу в подвал. Открылась дверь, и он увидел несколько десятков детей в грязных куртках, шубах и пальто, в страхе отпрянувших от котлов.

– Продолжаёте чистить! – рявкнул на них Хоккеист.

Продолжение следует...

Вчера мы с Бромом опубликовали 1 главу нашего новогоднего триллера "ЗИМНИЙ САЛАТ". Сегодня вы можете прочитать продолжение в блоге Брома - Глава 2, в которой неизвестно куда пропадают дети.

Свершилось! Творческий дуэт Аболиной и Маранина представляет новогодний триллер.

Пролог, он же предисловие

До новогодних курантов было ещё далеко – часа полтора, не меньше, – но мальчишки по всему городу уже вовсю запускали петарды. Хлопки, взрывы, радостные крики не переставая сменяли друг друга. Свою лепту в весёлый шум и гвалт вносили и водители легковушек, они приветствовали приближающийся Новый Год автомобильными гудками. «Не заснёт Машка, если молодняк не угомонится, - подумал Муравский. – Расшумелись, огольцы». Вот опять грохнуло совсем близко, и кто-то по-разбойничьи лихо засвистал. Муравский выглянул за окно. В поле зрения никого. По улице легкомысленно танцевали снежинки, и на карнизе толстым слоем, словно ватное одеяло, лежал мягкий, пушистый снег. Всё было белым-бело. Муравский вздрогнул, ему стало не по себе. Когда-то и он любил кататься на лыжах и кидаться снежками, но всё на свете проходит, и его любовь к зиме сменилась стойкой неприязнью. Скорей бы весна!

«Позвоню-ка я Ёлкину, – подумал Муравский. – Давненько мы не пересекались. А надо обязательно хотя бы раз в год его проверять. Тем более – в Новый Год».

Он уже взялся было за трубку, но тут его отвлекла выскочившая из детской Машка:
– Папа, а можно мне сегодня не спать?
– Нельзя, Машка-замарашка, – строго сказал Муравский. – Бегом в кроватку!
– А обзываться нехорошо, папка-косолапка, – нравоучительно промолвила Машка.
– Цыцулечки, – в шутку пригрозил Муравский. – Вот сейчас как рассержусь…
– Не рассердишься, ты добрый, папочка, – закокетничала Машка. – Давай лучше сказку расскажешь? – попросила она.
– Только когда ляжешь на бочок и закроешь глазки.

Машка быстро юркнула в постель и притворилась, что спит. Муравский погладил её по головке, уселся в кресло рядом с кроваткой и задумчиво спросил:
– И какую же сказку тебе сегодня рассказать?
– Как Иван-царевич украл курочку-рябу у бабы с дедой, а Шерлок Холмс и доктор Ватсон её нашли! – выпалила Машка и опять сделала вид, что сладко спит.
– Нет, это длинная сказка, – сказал Муравский. – Новый Год на носу, Дед Мороз увидит, что ты не спишь, и подарки не принесёт.
Машка открыла глаза:
– А Деда Мороза нет, – сказала она назидательным тоном. – Мальчишки в садике говорят, что подарки под ёлку всегда кладут мама с папой.
– Ну и дураки, твои мальчишки, – хмыкнул Муравский.
– Ты сказал нехорошее слово! – возмутилась Машка.
– Сказал, – согласился Муравский. – А ты так никогда не делай. Знаешь, что я тебе лучше расскажу? Историю, которую ты ещё не знаешь.
Глаза у Машки загорелись.
– Про Новый Год?
– Про Новый Год, – подтвердил Муравский. – И про Ёлкина.
– Это сказка?
– Нет, это самая что ни на есть настоящая история.
– А когда она случилась?
– Да как раз в тот год, что ты родилась.
– А кто такой, этот Ёлкин?
– Не спеши, и всё узнаешь в своё время. А встретился я с Ёлкиным на работе.
– В полиции? Папочка, расскажииииии…

Глава 1, в которой появляется Ёлкин и не один, а с сыном

Иван Иванович Ёлкин вырос в тесном питерском дворе-колодце, через который жильцы ходят по очереди, чтобы не задевать друг друга сумками и локтями. После института Ёлкин уехал работать в далёкий сибирский город и с первого взгляда влюбился в его просторы. Зимой на пустыре между домами жильцы строили ледяную горку и заливали каток, а по краю прокладывали лыжню между рядами рябин. Гроздья ягод на ветвях обычно доживали до весны, несмотря на птиц и ветра. Голодные снегири прилетали их клевать на завтрак, а ветра-хулиганы срывали и бросали под ноги лыжникам. На оставшейся территории жители жарили в праздник шашлыки, а их дети лепили из снега крепости и снеговиков.

Иван Иванович был велик ростом и грузен, коротко стриг волосы и носил бороду. Глаза у него странно меняли цвет: с весны до осени оставались зелёными, а зимой становились ярко-голубыми. Жена бросила его семь лет назад, оставив с двухгодовалым сыном и пятилетним котом, и укатила искать своего бабьего счастья за границей. Так и жили отец с сыном с тех пор: ухаживали за котом да черепаху завели. Непутёвая мамаша назвала сына Романом и в отместку ей Ёлкин сменил мальчишке имя на простонародное Матвей. Характер глава семейства имел взрывной: в такие моменты лицо его становилось красным, словно перезрелый помидор, а голос напоминал рык разъярённого льва. Но человеком он был отходчивым и добрым.

В тот декабрьский вечер, недели за две до Нового года, отец с сыном возвращались вечером из школы. В воздухе медленно кружились снежинки – большие и холодные, словно ордена Снежной королевы. Фонари над подъездами были полны лимонадного света и заливали им весь двор. На дальнем краю пустыря дети катались с ледяной горы – шумно и весело, на катке кружилось несколько взрослых – румяных от свежего воздуха и лёгкого морозца, а по лыжне неторопливо катился худощавый старик из четвёртого подъезда – в вязаной тёмной шапочке и толстом бордовом свитере.

– Пааап! – предложил Матюша. – Давай снеговика слепим!

Отец его нагнулся, подхватил рукою снег из сугроба и помял его в ладонях. Замёрзшая вода оказалась мягкой и липкой – то, что нужно для хорошего снеговика. Домой в этот волшебный вечер идти совсем не хотелось.

– А давай! – согласился он.
– А ты умеешь?
– Никогда раньше не пробовал.

Пока возились во дворе, умаялись так, что Матюша чуть не заснул в лифте. Но когда Ёлкин уже закрывал дверь в детскую, неожиданно спросил:
– А мама мне открытку на Новый год пришлёт?
– Пришлёт, пришлёт, – пообещал Ёлкин, – спи.

Уложив сына, он долго сидел у окна с кружкой чая и наблюдал, как парят за окном снежинки, а на тротуаре напротив слепленного ими снежного лыжника останавливаются гуляющие горожане. Открытки сыну от имени матери он посылал сам. Находил изображения в интернете, накладывал в фотошопе печати почтовых служб, распечатывал на принтере, подписывал и опускал в свой почтовый ящик. Чай в огромной кружке остыл и Иван Иванович подлил себе кипятка. Затем позвал кота, но тот не захотел вылезать из полуоткрытого шкафа, где свил себе тёплое гнездо на нижней полке. Тогда Матюшин отец поднял на широкий подоконник черепаху и, развернув её мордой ко двору, похвастался:
– Смотри, какого мы с сыном молодца вылепили!

Черепаха высунула голову и уставилась в окно, словно действительно засмотрелась на творение хозяйских рук.

Утром Ёлкина разбудил крик сына:
– Па-а-апа! – расстроенным голосом звал Матюша.

Ёлкин резво вскочил с дивана, стукнулся спросонья коленом об угол стола, выругался и, хромая, влетел в детскую. Сын стоял у окна с красным от обиды лицом:
– Нашего лыжника сломали! – хлюпая носом, сообщил он.
– Фууу, – выдохнул отец, потирая ушибленное колено, – я думал, с тобой что случилось.

Он проковылял к окну и выглянул на улицу. Снеговика не было.

– Узнаю, кто хулиганит, руки повыдёргиваю, – пообещал он.

Ивану Ивановичу не нужно было по утрам тащиться в душный офис, нервничая в пробках и искать место, где можно припарковать машину. Он мог работать дома, в кафе, в парке – в любом месте Вселенной, где можно удобно устроиться с ноутбуком на коленях. Поэтому к возвращению сына из школы во дворе был готов новый снеговик – на этот раз хоккеист с эмблемой городской хоккейной команды. Вместо каски на нём был пробитый котелок, нос-морковка наполовину обрублен, а клюшкой служила треснувшая швабра. Хоккеист получился даже лучше лыжника – мощный, стремительный и наглый. Казалось, он вот-вот ударит шваброй по снежной шайбе, и та полетит точно в окно Ёлкиных, оставляя за собой шлейф осыпающихся снежинок. Вечером на фоне снеговика они сфотографировались вместе, а затем и по отдельности, и скинули фото бабушке в Питер. Бабушка тут же перезвонила и обругала Ивана Ивановича за то, что внук легко одет.

– Немедленно напои его горячим чаем с малиной! – потребовала она. – И пятки, пятки разотри на ночь спиртом!

На следующее утро Ёлкина разбудил кот. Он ходил по подоконнику и громко жаловался черепахе на голод и старость. Черепаха по-прежнему меланхолично глядела во двор.

– Сейчас, – сонно пробормотал Ёлкин-старший, сполз с дивана, нащупав босыми ногами тапки и, потягиваясь, подошёл к окну. Там он, наконец, разлепил глаза и взял кота пальцами за шкирку. Машинально посмотрел на улицу да так и застыл вместе с котом: второго снеговика тоже не было!

–…. – прорычал Иван Иванович.
И добавил:
–…..!

Щёки его пылали помидорным цветом.

– Ничего! – пообещал он. – Я тебя, гадёныш, найду. Я сегодня камеру поставлю в окне, не уйдёшь. На наживку тебя, вандал, поймаю. Как рыбу.

Как ни громок был рык Ивана Ивановича, но за отчаянным визгом кота разобрать слов не представлялось возможным. Сам того не замечая, руку, двумя пальцами которой держал животное за шкирку, он сжал в кулак и теперь потрясал им, болтая старого голодного кота из стороны в сторону.

Наживку на вандала лепил под руководством отца Ёлкин-младший. Решили сделать что-нибудь страшное – снежного монстра, покрытого ледяной коркой, словно панцирем. С длинными ветками-когтями, уродливой головой и крокодильим хвостом. На голову надели ржавый корпус от выброшенной кем-то старинной стиральной машины.

– Это будет Коркодил, – сказал Ёлкин-старший.
Матюша засмеялся тому, как забавно отец исковеркал хорошо знакомое слово.
– И ничего смешного, – произнёс Ёлкин. – Вот если бы ты читал побольше книжек, а не играл всё время на компьютере, то знал бы, что на Руси водились страшные речные ящеры, которых называли коркодилами. Знаешь, что было написано в старинном азбуковнике?
– Неа, – ответил Матюша.
– «Коркодил – зверь водный, егда имать человека ясти, плачет и рыдает, а ясти не перестает».
– Ничего себе, – сказал Матюша и уважительно посмотрел на отца. Тот всегда ему рассказывал что-то новое и удивительное. Память на всякие чудесности у Ивана Ивановича была прямо-таки фантастическая.
– Да-да, – обрадовался Ёлкин. – Это прямо как стихи. А вот ещё: «В лето 7090 изодыша коркодилы лютии звери из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ухосашася людие и молиша Бога по всей земле».

Затем Иван Иванович отправился домой за картофелинами, из которых хотел сделать глаза, а когда вернулся – не нашёл сына. Картофелины выпали из его рук. Он пробежался по периметру двора, заглянул в соседний, вернулся домой, но Матюши нигде не было. Выскочил на улицу, разгорячённый и растерянный и увидел разноцветный фургон мороженщика у крайнего подъезда. Подбежав к ряженому в Деда Мороза продавцу, хрипло спросил:

– Мальчонку не видали? Девять лет, в красном пуховике?

Мороженщик отрицательно помотал головой, что-то невнятно пробурчав. В следующие два часа Иван Иванович обзвонил школьных друзей сына, пять раз обежал соседние дворы, расспрашивая всех, кого встречал на пути, но вернулся обратно ни с чем. Матвей как в замёрзшую воду канул. Ёлкин снова достал телефон и набрал номер Муравского – давнего своего знакомца, работавшего в полиции.

– Николай Михалыч, – сказал он, не здороваясь, – Ёлкин это, помните?

продолжение завтра в блоге Бромбензола

Я знаю, что несколько человек из моих московских читателей отозвались на просьбу о сборе новогодних подарков для детей Донбасса. На видео - кусочек новогоднего праздника, организованного в Петровском районе Донецка, который 6-ого января опять подвергался обстрелу.





Подарки в Донецк прибыли, ждут своих получателей. Фотоотчёты и видеоотчёты об этом публикуются здесь.

Помощь детям Донбасса требуется и собирается постоянно. Если кто-то ещё считает для себя возможным поучаствовать в этом благом деле, сообщите в комментах к этому посту.

Репост приветствуется.

тычь в картинко!

27 ноября в 14 часов состоится открытие фотовыставки "ДОНБАСС-2014" по адресу:
Москва, м. Академическая, ул. Б. Черемушкинская, д. 24 стр.3 (Музей героев Советского Союза и России). Выставка будет проходить до 18 декабря.

Главное, что там состоится сбор новогодних подарков для детей Донбасса и можно будет российским детям послать письмо поддержки для своих сверстников, которые сейчас находятся в зоне АТО. Также там будут обсуждаться другие проекты поддержки, и вы можете принять участие и в этих обсуждениях, и в самих проектах, познакомиться с единомышленниками.

Выставку и помощь детям Донбасса организует человек, которого я лично знаю, и который уже отправлял на Донбасс гум.помощь, так что прошу принять посильное участие, для иногородних - хотя бы пиаром. Дело доброе, и оно вам зачтётся. Ведь Новый Год должен быть у всех детей, особенно тех, кто живёт в тяжёлых условиях. А если у вас есть дети, то для них это будет урок доброты. :)

Прошу перепост.

информация о выставке
ссылка на фб

Господи Боже, всех видимых и невидимых тварей Творец и Зиждитель, сотворивший времена и лета, Сам благослови начинающийся сего дня Новый Год, который мы считаем от воплощения Твоего для нашего спасения.

Дозволь нам провести сей год и многие по нем в мире и согласии с ближними нашими; укрепи и распространи Святую Вселенскую Церковь, которую Ты Сам основал в Иерусалиме, и спасительною жертвою святого Тела и пречистой Крови освятил.

Отечество наше возвыси, сохрани и прославь; долгоденствие, здоровье, изобилие плодов земных и благорастворение воздуха дай нам; меня, грешного раба Твоего, всех родственников и ближних моих и всех благоверных христиан, как истинный наш верховный Пастырь, упаси, огради и на пути спасения утверди, чтобы мы, следуя по нему после долговременной и благополучной жизни в мире сем, достигнули Царства Твоего Небесного и удостоились вечного блаженства со святыми Твоими.

Аминь.

О.А.; LJ

Новый Год, домашний архив Казалось бы, обычная старая Новогодняя открытка. Васнецовский сказочный сюжет, но краски унылые, блёклые. Однако, обратите внимание на год выпуска, обозначенный на противоположной стороне открытки. Да-да, 1945-ый. Ещё не закончилась война, но для людей по-прежнему существует этот замечательный старый праздник - Новый Год.

еще две открытки

 

Новый Год Сначала загляните к Подосинкиной. Она меня сподвигла. Да и в сто раз лучше написала. Сюда-сюда, пожалуйте. Надо сказать, что Новый Год, который наступил в 1990 году, мы ждали с нетерпением. А то конец старого был не слишком удачный. Сначала мы свозили Лешку в зоопарк, после чего всей коммуналкой переболели каким-то странным козьим лишаем. Хотя коз в зоопарке не видели. Даже не заходили к парнокопытным. А потом еще соседи притащили с помойки старую мебель, и мы тоже всей коммуналкой после этого выводили дружно животных, которые с мороза на тепло - обрадовались и радостно расползлись по комнатам. Даже на несколько дней пришлось съехать к друзьям, чтобы карбофос выветрился. Читай дальше