В последние дни кинокартины, случайно выхваченные для просмотра, оказываются сплошь антиутопиями и апокалиптикой. Наверное, это естественно, учитывая тот факт, что мы с Игорем Мараниным работаем над повестью похожей направленности. Человечество, искусственным путём поставившее себя за грань абсурда и мотивирующее это необходимостью выживания, выглядит узнаваемо и страшно. Собственно, это уже проблема наших дней, а не далёкого будущего.

В общем ряду два фильма, художественно совсем не похожих друг на друга, перекликаются между собой сюжетами и идеей. Это "Эквилибриум" американского режиссёра Курта Уиммера, выпущенный в прокат в 2002 году, и "Гаррисон Бержерон" - экранизация рассказа Курта Воннегута, снятая канадцем Брюсом Питтманом в 1995 г. Экранизация, к слову сказать, - слишком громое выражение: рассказ коротенький, состоящий из одного эпизода, очерчивающего будущий мир парой характерных штрихов, скорее, этюд, а не рассказ, а фильм - с развитым сюжетом, проработанными героями и сложной структурой.

Что касается идеи. Суть ее сводится к тому, что тоталитарный режим убивает в человеке человеческое. Сюжетно это выглядит так: после очередной мировой войны сильные мира сего осознали: если допустить ещё одну войну, то людей на земле не останется, все вымрут. Как это предовтратить? Власти из фильма "Эквилибриум" решают, что для будущего мира необходимо отказаться от чувств. Власти из фильма "Гаррисон Бержерон" считают, что все беды от ума. Вот они и начинают бороться весьма бесчувственно с чувствами и с умом да без ума, и делают это последовательно и масштабно. Естественно, на глобальном уровне такие новшества не введешь просто и легко без тоталитарного режима, поэтому деспотия налицо. Разумеется, главы обоих режимов дозволяют себе то, в чем они отказали своим народам - чувствовать и мыслить.

Но что позволено Юпитеру, то не положено быку. В Либрии жители обязаны вкалывать себе дважды в день препарат прозиум, блокирующий эмоции и превращающий народ в стадо роботов. Стадо роботов - звучит непривычно, но выглядит толпа аборигенов именно так. Ни тени улыбки, ни случайно брошенного в сторону взгляда... Управляемые Консулатом аборигены, лояльны к власти и бездушно расправляются с теми, в ком так или иначе проявляется душа. Любой намёк на чувства карается смертью. Хранение предметов, способных вызывать эмоции, также является преступлением. Сюда относятся книги, картины, милые старые вещи домашнего обихода. Кошки и собаки, разумеется, тоже под запретом и подлежат уничтожению.

Странно, что режим, установивший столь строгие правила, не позаботился о том, чтобы как-то предохранить себя от случайности: если человек по той или иной причине не сумел принять прозиум, он тут же начинает видеть все краски мира, обонять запахи, осязать фактуру вещей. Мало того, для него это столь ново и остро, что отказаться от мира чувств, раз вкусив, ему уже будет сложно. Ежедневный анализ крови выявил бы таких ренегатов. Кроме того, можно было добавить в прозиум вещества, вызывающие привыкание, так что отказ от дозы привёл бы к ломке. Но тогда не было бы оппозиции режиму, которая требовалась по сценарию, а это не входило в планы создателей фильма. Этот момент из-за нелогичности - самый слабый во всей картине.

"Гаррисон Бержерон" гораздо более продуман в решении устройства нового мира, где ведется борьба с умом. Вместо вводимого в организм препарата используется обруч, который вызывает электромагнитные импульсы, снижающие интеллект, так что общество представляет собой миролюбивое собрание дебилов. Правда, контроля за тем, кто носит обруч, а кто нет, также, как и в "Эквилибриуме" не ведется. Но практически в этом нет необходимости - ведь идеал общественного сознания в том и состоит, что все люди должны быть одинаковы. Быть отличным от других - самая несносная печаль для индивидуума. Впрочем, стоящая у теневой власти элита интеллектуальной недостаточностью не страдает. Тщательно законспирировав свое существование, скрываясь от окружающих, она руководит жизнью общества, великодушно заботясь о том, чтобы разум аборигенов оставался девственно чистым, не замутненным проблесками мысли. Всё, что может стимулировать отвыкший от умственных упражнений человеческий мозг, безжалостно истребляется цензурой. Так в обоих мирах под категорическим запретом оказывается Бетховен.

Шон Остин, известный как Сэм во "Властелине колец" и Мистер Смит в "Иеремии", вдумчиво исполняет роль Гаррисона Бержерона - молодого человека, слишком умного от природы, так что его не удается оболванить техническими средствами даже с помощью специальных ухищрений. Став членом правящей верхушки, он разбирается в подоплеке власти, но не может согласиться с тем мироустройством, которое элита навязала обществу. В отличие от "Эквилибриума" он - единственный представитель оппозиции во всём этом мире. Впрочем, как и противоборствующие Консулату герои "Эквилибриума", Гаррисон надеется разрушить старый порядок, и как они, он не задумывается о том, что будет после совершения революции. Но поскольку он бунтарь-одиночка, то предпринятые им действия не имеют такого размаха, как в "Эквилибриуме". Кроме того, у Гаррисона вдумчивый сильный противник - глава тайной руководящей администрации Джон Клаксон, в интеллигентном и тонком исполнении
Кристофера Пламмера.

В целом философская основа сюжета "Гаррисона Бержерона" на порядок продуманнее "Эквилибриума". Зато в "Эквилибриуме" много больше драйва, он зрелищнее, эффектнее, соединяет в себе жанры антиутопии и боевика. Главной герой картины Джон Престон (Кристиан Бэйл) - клерик Грамматона первого класса - тоже стоит близко к вершинам власти, и тоже оказывается в оппозиции к правительственному аппарату. Главный оппонент его намного невзрачнее Джона Клаксона из "Гаррисона Бержерона", но вот напарник (Шон Бин) - фигура яркая и запоминающаяся, именно он заставляет впервые задуматься Джона Престона о природе чувств , нарушив его представления о них как о чем-то недостойном и запретном.

Стилем "Эквилибриум" напоминает "Матрицу" , любители восточных единоборств будут приятно удивлены новым видом поединка, который изобрели создатели фильма - он называется ган ката. Ган ката - система боевых движений, наподобие шаолиньского кунг фу, только с использованием огнестрельного оружия. Очень зрелищное и кровавое искусство. Кристиан Бейл прекрасно вписывается в роль безжалостного и умного монаха-чиновника высшего ранга, который сталкивается с тем, что в душе его пробуждаются чувства. Растерянность перед незнакомыми ощущениями и жажда новых эмоций заставляют его впервые в жизни вести себя по-человечески, нарушая законы собственного мира.

В обоих фильмах недвусмысленно просматривается тенденция современного мира к нивелированию человеческой личности и общественной глобализации с тоталитарно-диктаторским типом правления