В продолжении главы "Итак, крутой поворот сюжета…"

Подъехав к воротам уже в начале первого, я остановил Адель и спешился. Блики от ярких язычков факелов на башне, в которой располагались старые «нижние ворота» как-то недобро освещали ее умную морду.
- Ну что, делать-то будем мы с тобой? Адель красноречиво молчала, переминаясь с ноги на ногу. Решив, что пешему мне перелезть через стену будет сподручнее, я снял с лошади хорошее седло, которое можно было еще продать, и звонко хлопнул Адель по потному крупу.
- Иди домой - мне стало ее жалко, я погладил ее, нащупав в кармане последний кусок соленого хлеба, который берег на крайний случай, если Адель заартачится. – На вот тебе, иди отсюда подальше, скорее выживешь. Гордость королевской конюшни с достоинством повернулась и растаяла в странном желтоватом тумане.
На удивление, «переход Суворова через Альпы» прошел быстро и просто. Ворота были приоткрыты, из каптерки стражников веяло вечерними возлияниями… да так, что не только я мог пройти незамеченным, но и свободный проход штурмового танка «Элефант» под фанфары в сопровождении кайзеровского духового оркестра не вызвал бы затруднений. Я, чертыхаясь, на ощупь начал пробираться по камням мостовой, пока не увидел одинокий масляный фонарь, гордость чухонской цивилизации. Под фонарем сидели в ряд – некое существо, наверное бывшее человеком, корзина с перезрелыми яблоками, издали также походившая на раздувшегося ежа, и кот, чье спокойное и философическое настроение выдавал роскошный рыжий хвост и ясные, песочного цвета очи.
Из подробностей человеческого существа свет масляного фитиля выхватывал ясно только совершенно новые сапоги, не вязавшиеся совершенно с рогожкой, которая скрывала все остальное тело. При моем появлении эта странная конструкция совершенно бесшумно пришла в движение и скрылась за углом скорее, чем я появился в круге света. Оставшись втроем, мы минуту изучали диспозицию. Корзину с яблоками я проигнорировал, кот же сразу заинтересовал меня как потенциальный собеседник.
Ничего не могу с собой поделать, я привык разговаривать на задании. Обычно, исключив общение с Экселенцем, мне поговорить про свое житье-бытье совершенно не с кем. Адель полностью удовлетворяла мою потребность в долгих разговорах, однако сейчас она находилась на пути к своей стокгольмской конюшне. А разговаривать с неодушевленными предметами я не привык. Прикинув, я решительно, но осторожно достал остатки пайка и предложил Коту (именно так, с большой буквы) кусочек сырокопченой колбасы.
Далее произошло совершенно неподдающееся анализу действо - кот грациозно поднял левую лапу и осторожно, я бы сказал грациозно, подцепил ароматный продукт когтем. Обнюхав, отправил в рот, слово «пасть» просто не пришло мне в голову, совершенно не поменяв позы.
Контакт установлен, прикинул я, и осторожно протянул к Коту руку. Совершенно по-кошачьи он залез мне на руки и устроился на шее.
- Буду звать тебя Захребетник, сказал я ему. Кот заурчал в ответ, и мы двинулись искать Магду.

Утром я проснулся от того, что кто-то мягко и ужасно щекотно касался моей голой пятки. Вопреки грязным намекам шефа, Магда оказалась на редкость безликой серой теткой неопределенного возраста, от которой пахло чесноком и пивом. Оценив юмор Верховного, мы с Котом, слезшим с моего хребта и устроившимся у ножки стола, быстро поужинали вполне приличным пивом и свиной ногой с капустой. Я заказал Коту молока и скормил ему несколько кусочков мяса. Удовлетворившись меню Октоберфеста, мы, с чувством выполненного долга, проследовали процессией до нашей комнаты - впереди Магда со свечой и серьезнейшим выражением лица, позади я с Котом на шее, куда он залез, совершенно не спрашивая разрешения, грациозно вспрыгнув с пола. Попытавшись безрезультатно уговорить моего спутника стянуть с меня сапоги, и получив в ответ лишь презрительный вид колыхающего хвоста и свернувшегося рядом с кроватью рыжего облачка, я мгновенно заснул.
Итак, завтрак прошел аналогично ужину - спокойно, и я вышел на тропу войны. Знать бы чем все закончится, и закончится ли… С высоты балкона на Ленинском проспекте, через без малого четыреста лет, все это казалось таким…умиротворенным что ли, солнечное утро, горячий кофе в моем желудке, и Кот на спине, чья мягкая пушистая тяжесть пока еще мне не надоела. Ладно, понеслась…
Хорошо было пока только одно - в сумке у меня лежала грамота, гласившая, что некто Вольдемар (а я настоял на этом!), сын шведского ювелира Фон Болена, дай Бог ему здоровья, прибыл ко двору светлейшего Густава Вазы для представления оному прекраснейших украшений, призванных украсить церемонию помолвки Хелены Эстрельской своими скромными поделками из золота, серебра и заморских каменьев, из коих выделялся блеском и сказочным сиянием зеленым изумруд, совершенно гигантских размеров. Изумруд мне выделила серьезная Магда внутри тряпичного кулька с документами и огромной золотой цепью, без которого общий вид представителя «золотой молодежи» ювелирного цеха было бы неполным.
Аудиенция была назначена на 11 пополудни в доме выборгского бургомистра, который на время стал пристанищем королевского двора, вернее той его части, без которой сами венценосные особы и шагу не могут ступить. Короче обоза.
Я вошел внутрь, вживаясь в образ сразу, без каких-либо репетиций, нахрена мне они сдались. Ха! - подбадривал я себя, поднимаясь по лестнице с дубовыми темными перилами к расположению какого-то советника четвертого класса, коему мне требовалось представить украшения. Заранее заготовив елейную улыбку, подробно литровой банке вазелина, я без стука ворвался в комнату. И остановился как вкопанный.
У окна. Солнце за волосами, старые рамы переплета вот-вот рухнут, сейчас. Стоять в водопаде Солнца, которое обнимает стан Принцессы нельзя, упасть невозможно. Я прислонился к косяку, пытаясь собрать голову, но все равно сползал вниз. Получился арбуз с волосами, внутри которого тепло и сладко плавала мысль. И она была, была, была…стоп.
Это прорыв, каких мало. За последнее время ни одного такого уровня. Орать себе самому «Не влюбись!!!», бить по щекам стеком и ронять монокль было уже поздно. Вспоминать школьные тренинги, дрожать, представив зловещую улыбку Верховного и его саркастическое «Ну-ну…» как-то стало сразу даже стыдно и неудобно.
-Это провал, сказал я сам себе и шагнул вперед.

Хелена скучала, в окне не было ровным счетом ничего интересного. Легкая раздражительность сменилась стойкой неприязнью к отцу, с его привязчивой любовью и вездесущей опекой. Странное недельное путешествие по непролазным волчьим (другого сравнения ей в голову не приходило) тропам, две дюжины роскошных молчаливых всадников, которых она видела, когда ленивым движением отодвигала в двадцатый раз занавеску на окне кареты, ощущение страха, в принципе ей неведомое - все это утомило ее. И теперь она стояла у окна, просто наслаждаясь последним осенним солнышком.
Спиной, позвоночными дисками и связкой нервов она почувствовала шорох чужого платья по шершавой деревянной балке и почти лениво обернулась. Навстречу ей просто вылетали из орбит глаза Вольдемара, взгляд медленно уходил вниз. Страшный, дьявольский канат с оглушающим шорохом сплетался между ними. Ощущение длилось секунду, липкий пот потек по их спинам и застыл льдом за бархатным слоем платья.
Начался самый непредсказуемый Сценарий в истории.

Серия сообщений "На последнем дыхании":

Ранняя версия романа "ПРИНЦЕССА ХЕЛЕНА, ШЕСТАЯ ДОЧЬ КОРОЛЯ ГУСТАВА"

Часть 1 - НА ПОСЛЕДНЕМ ДЫХАНИИ
Часть 2 - О пользе сомнений
...
Часть 17 - Мобильная связь
Часть 18 - С чистой совестью
Часть 19 - Давно ждали продолжения? Я тоже...
Часть 20 - Давно ждали продолжения? Я тоже...Часть 2!