В одном городе жили праведные жители. Они верили в бога, соблюдали его заповеди и построили ему на главной площади большой храм. В храме был высокий купол, много золотых статуй и изображений, яркие свечи и лампады и блестящий золотой крест на кровле. Праведные горожане очень гордились своим храмом, часто собирались туда молиться богу и считали, что ни один храм во всем мире не достоин бога больше, чем их храм.
А в том городе жили и другие люди, которых праведные горожане не пускали в храм за то, что те были неправедными.
Был среди них парень, которые сочинял музыку и играл ее на городской площади, и его музыка была странной, и не было в ней сладости, к которой привыкли горожане. И одни праведные жители города, когда он играл, затыкали уши. А другие гнали его прочь, крича ему вслед, чтобы он не смел показываться в храм, так как бог покарает его за такую музыку. А он кричал в ответ, что лучше гореть в аду, чем молиться с ними такому богу. И никто никогда не дал ему и мелкой монетки, так что он часто ложился спать голодным. Но он продолжал играть музыку, и праведные горожане не пускали его в храм.
А еще жила там девушка, которая родила маленького сына. У мальчика не было отца, и одни праведные горожане смеялись над ней и дразнили ее, а другие презирали ее, называя прелюбодейкой и еще более плохими словами, и ее ребенка тоже. Ей было не на что жить, и она мыла посуду по ночам, пока ее малыш спал, а платили ей меньше, чем другим, потому что она была неправедной. И когда она выносила своего сынишку погулять, горожане уводили своих детей, чтоб те не водились с безродным отродьем, и тогда она тихо плакала. И ее горожане тоже прогоняли от храма, даже на большие праздники, крича, что бог не любит развратников. А она молчала и продолжала работать, чтобы прокормить себя и малыша.
А еще там был один человек, который делал из глины и дерева игрушки и раздавал их детям. Праведным горожанам нравились его игрушки, но они не водились с ним и не звали его в храм молиться, потому что он раздавал свои игрушки бесплатно, хотя сам был очень бедным и носил заплатанный плащ и очки, перевязанные проволочкой. А когда над ним смеялись, он только молча виновато улыбался. И некоторые потихоньку говорили, что он опасный сумасшедший, а другие утверждали, что он спутался с дьяволом и по ночам ворожит и насылает порчу на праведных жителей. И когда все шли молиться в храм, его не звали. А он продолжал делать свои игрушки для детей и улыбаться.
И случилось так, что в этот город пришел бог. Все горожане, даже те, кто не выспался или болел, вышли встречать его к городским воротам. Они хотели повести его в храм и показать, какие замечательные там статуи и изображения, какие высокие колонны и купол, как там приятно пахнет ладаном и воском. А грешники, и музыкант, и девушка с ребенком, и мастер-чудак, тоже пришли к воротам, но стали подальше, так как им было стыдно подойти близко, и они боялись, что если бог заметит их, то станет ругаться на них за неправедность, а может быть, даже прогонит. Да праведные горожане и не подпустили бы их к воротам, потому что они не заслужили того, чтобы стоять рядом с богом. А бог подошел к воротам, увидел праведных жителей с хлебом-солью, и оркестром, и грудами цветов, а поодаль - неправедных. Только он не взял хлеб и соль, а сразу прошел мимо толпы праведных жителей и пошел туда, где стояли грешники. Праведные жители решили, что вот наконец-то грешники получат по заслугам от самого бога, а грешники совсем смутились, когда увидели, что бог идет к ним. А бог, вместо того, чтобы разбранить их или покарать, взял их за руки и сказал: - Это мои дети возлюбленные, и в них мое благоволение. Тогда праведные жители страшно обиделись и стали ругаться на бога, а иные стали называть его лжебогом. Ничего не сказал бог, а только повел за собой музыканта, девушку с ребенком и мастера-чудака, и ушел из города. А праведные горожане долго бранились ему вслед и бросали камни, а потом пошли назад в храм.
Вошли они в храм и увидели, что стены заросли паутиной и грязью, как будто прошло сто лет или больше, колонны разваливаются, позолота потускнела, штукатурка облупилась, и мерзость запустения на месте святом. А спустя немного времени пал на этот город огонь, и не осталось ничего.