В колонках играет - Robbie Williams "No regrets"
Немного о творческих исканиях:
а). Жизнь навевает все большую хандру. Не остается иного выбора. Начинаю писать. Жизнеутвердительность подобных работ уверенно хромает на обе лапы.
б). Эпические жанры на пока оставляю в покое. Похоже, «если долго мучиться» здесь не работает.
в). Обнаружила в дальних тайниках практически дописанный фик по X/1999. Требует огромной доработки, но идея неплоха. Реставрировать стоит.

Цикл: Триптих. Зарисовка №1
Название: Горячий снег
Автор: The Great Pretender
Фандом: Fullmetal Alchemist
Жанр: недоангст, виньетка
Персонажи: Рой, Хавок
Рейтинг: PG
Disclaimer: все права на оригинальных персонажей и сюжет принадлежат Хироме Аракаве
Размещение: спасибо, но как-нибудь сам


Мокрый снег редким ворохом стелется над промерзшей землей. Белое покрывало наносит слабый росчерк налета, скрывающего свежие выбоины от снарядов, кровавые следы и окоченевшие тела тех, кому суждено быть укрытыми этим полотном вечного спокойствия.
Начавшийся хилый снегопад все же робко смягчает резкость упрочившегося на северной границе Аместриса мороза, застилая свинцово-серое небо причудливым снежным вихрем до самого горизонта.
Рой ежится под градом осыпающихся снежинок, ревностно поправляя съехавший воротник тулупа, и утомленно выпускает изо рта плотную дымку пара, рассеивающуюся в воздухе, словно туманная завеса над полем боя.
Пожалуй, он устал, а еще замерз, настолько, что уже не в состоянии трезво оценить собственное самочувствие. Опустившись на холодную землю, оперевшись спиной на бруствер наспех вырытого накануне окопа, полковник напряженно прислушивается. Вдали слабым гулом отдают звуки редких выстрелов и отрывистые выкрики посланного вслед отступающему противнику отряда. Довольно на сегодня слез, ран, убийств и смертей. Достаточно.… Хватит…
Голословная плевость данной операции вызывает у Роя все большие сомнения – они уже потеряли одну треть группы, не в последнюю очередь из-за возмутительной дезинформации со стороны главного штаба, да и само военное выступление на данной территории носило, по его мнению, крайне необдуманный, уместно даже будет сказать, опасно необдуманный характер. Что же это - безграничная глупость? Или неуемная самонадеянность? Одно из двух: либо высшие чины рассчитывали на чудо, либо же вполне целенаправленно пытались провести небольшую кадровую чистку.
Мустанг криво усмехается и, поморщившись, тыльной стороной ладони утирает рассеченную губу. Плотная ткань перчатки пропитана сажей, потом и стойким запахом крови. Рой хмурится от нахлынувшего тугим комком отвращения и, несмотря на мороз, сдирает с рук прилипающие к коже, влажные перчатки. Сколько сегодня? Наверное, человек 9. Навскидку. Он старался не считать, сколько лишних раз сложились за сегодня его пальцы для фатального щелчка.
Полковник пугливо вздрагивает, лишь когда над его ухом раздается протяжный скрип снега и лаконичное позвякивание перекинутого через плечо автомата. Запоздалое, притупленное негой слабости чувство опасности резким всполохом ударяет по голове, заставляя неловким движением выхватить из кармана предусмотрительно подложенный Ризой пистолет, памятуя о том, что перчатки он одеть уже не успеет. Сердце стучит в груди расстроенным механизмом, не чета размеренному ходу серебряных часов на поясе, кровь мигом приливает к мозгам, вяло заставляя их думать, анализировать, командовать телом. Однако страх не успевает наложить свои вязкие лапы на его сознание, в метре от Роя замер Хавок, пристально глядящий в глаза полковника, успокаивающе поднявший руки вверх. Черт подери, всего лишь Джин. Младший лейтенант, и только. Живой.
Мустанг коротко вздыхает, на мгновение прикрывая глаза, и отводит ствол в сторону, опуская вскинутую для выстрела руку. Джин удовлетворенно хмыкает, будто не верит, что полковник смог бы нажать на курок. И правильно. Рой уже так давно не держал в руках пистолет, что вряд ли попал бы в цель даже с расстояния в несколько жалких метров. Его счастье, что на сегодня «противником» оказался Хавок, или же неудача.… Был бы это один из повстанцев, ему бы больше никогда не пришлось нести свою непомерную ношу.… Но, в конце концов, все сложилось именно так, а Рой не находит нужным перечить судьбе.
Хавок с секунду мнется рядом, а затем осторожно присаживается возле полковника, одним неловким движением съехав на землю, издав слабый хрип и прижав руку к правому боку. Расфокусированный взгляд Роя вмиг загорается нешуточным беспокойством, и он уже было срывается со своего места, когда Джин останавливает его спокойным, но четким движением руки. И этого скупого жеста достаточно, чтобы Мустанг перевел дыхание, облегченно хмыкнул и опустился обратно. В конце концов, в упрямстве и независимости его подчиненные недалеко ушли от своего командира – это вызывает на губах полковника слабую улыбку - самое большое позволение в ситуации, подобной этой.
Сдавленно ругаясь, Хавок извлекает из-за пазухи помятую пачку сигарет и, взглянув на печально скинутые полковником алхимические перчатки, погружает руку глубже в карман, и чиркает в звенящем морозом воздухе зажженная спичка. Сероватый дым неспешно примешивается к кружащимся снежинкам, обхватывая их в свои призрачные объятия. Мустанг изредка подергивает крыльями носа, но безответно молчит. В сравнении с ползущим над окопом едким стальным зловонием и усиливающимся лязгом лопат, вгрызающихся в окаменевшую землю, раздражающий сигаретный дым – боже, какой пустяк.
Мысли ползут в голове медленным косяком, словно заботливо не желая тревожить его сладкого неведения. Но он должен знать только одно, ничто другое в мире его сейчас просто не может потревожить. Рой поворачивается к Хавоку, но тот сразу предупреждает незаданный вопрос.
-С ними все в порядке, - сообщает лейтенант, пряча в уголке рта довольную ухмылку. – Фьюри помогает восстановить связь с Централом, Бреда и Фарман отправились с разведательным отрядом, а старший лейтенант Хоукай помогает раненым и, между прочим, поручила найти вас и удостовериться, что вы в полном здравии и не отлыниваете от работы. – Изрек Хавок, занятно поведя зажатой в руке сигаретой, видимо стараясь, чтобы жест смотрелся максимально изящно. Получилось неважно, а вот проскальзывающие ироничные нотки полковник весьма оценил.
Теперь настала очередь Роя многозначительно хмыкнуть и с трудом удержаться от ехидного парирования. «Счастливые, все они. Живут так, будто они бессмертны. Ничего не боясь, не жалея себя и свои силы, не заглядывая вперед. Живут честно и достойно, так, как мне уже невозможно, и никогда не суметь», - думает Мустанг, попутно вдавливая ботинком в грязь некогда белоснежные перчатки. Хавок задумчиво всматривается в напряженное лицо командира, и Рой лишний раз убеждается в том, как ненавидит этот его взгляд. Верный, преданный, безотказный. Настолько, чтобы пойти с ним до самого конца. Настолько, что это даже пугает, накладывая на полковника излишние оковы ответственности.
Оглушительный хлопок разрывает установившуюся относительную тишину, и Мустанг тут же оказывается на ногах, но младший лейтенант предусмотрительно удерживает его за подол тулупа, не сдержав доброго хихиканья, пробежавшись пальцами по обожженной кайме – вот тебе и пламенный алхимик. Рой недоумевающе глядит в улыбающиеся голубые глаза напротив, и Джин, притворно вздохнув, вопрошает.
- Полковник, неужели вы забыли, какое сегодня число?
Будто в ответ, в темнеющем небе разрывается красным искрящимся снопом новая сигнальная ракета, зависнув на мгновение яркой тягучей паутиной и, померкнув, обрушивается на землю. Рой немигающе взирает на это светопредставление, а взметающийся ввысь фейерверк распадается на отдельные искры в отражении его темных глаз. Ах да, конечно, как он мог забыть. Сегодня же канун Рождества.
Хавок суетливо сбрасывает с плеч массивный рюкзак и под удивленным взглядом полковника извлекает оттуда бутылку шампанского, местами потрескавшуюся, затертую и запачканную, но целую и невредимую.
-Отметим?- Лукаво улыбаясь и отбрасывая в сторону затухающую сигарету, интересуется Джин.
-Как предусмотрительно с твоей стороны,- Отмечает Мустанг слегка хрипящим голосом. Он до сих пор не до конца отошел от недавней контузии, поэтому поспешно прокашливается и пару раз сплевывает в попытке прочистить горло.
Хавок расценивает последнюю реплику Роя как негласное согласие, торопливо откупоривая бутылку и попутно замечая, что лишних бокалов с собой не имеет. Мустанг лишь нахально усмехается, уверенно перехватывая сосуд за горлышко и подставляя рот приятно пузырящейся жидкости. Он пьет жадными, протяжными глотками, как смертельно страдающий от жажды человек. Отняв бутылку от губ, он протягивает ее Хавоку, испытывающе вперив пронзительный взгляд в глаза напротив. Лейтенант принимает эстафету, нетерпеливо хватая бутыль, ненасытно поглощая шампанское, но совершая все это не разрывая хрупкой тропинки их слившихся воедино взглядов. Так они и сидят, поднося бутылку к губам, чтобы через мгновение отстранить и передать другому, словно бы ненароком касаясь чужих пальцев на холодном, но уже согревающемся стекле. И под напором игристого напитка Хавок смелеет ровно настолько, чтобы позволить себе большим пальцем притронуться к скуле полковника и утереть осевшую на ее оказавшейся столь удивительно мягкой коже сажу. И Рой ничего ему не скажет, не вздрогнет и не отстранится, стараясь не вспоминать, что так его касался только Хьюз.
Ведь нет ничего проще и естественней, чем сидеть вдвоем на промерзшем грунте окопа под осыпающимися искрами импровизированного фейерверка, передавая с каждым глотком неосязаемую терпкость осторожного поцелуя, наивно забыв о том, что завтра снова придется сражаться и убивать, а, возможно, и самому пасть жертвой военных побед и поражений. Важно лишь то, что сиюминутно, что с тобой здесь и сейчас, как, например, этот, внезапно ставший таким горячим, стекающий по щеке снег...