Уткнуться носом в ткань футболки , что еще недавно мне на ревность плотно прилегала к твоей коже. Закрыть глаза, и сиюминутно потерять себя , ориентацию в пространстве и само пространство, когда я – не я, все органы чувств отключены и остается только запах - единственно правильно существующий мир . Превратиться в тысячи нервных окончаний, в миллион рецепторов , что скапливаются до единого сгустка, и только неиссякаемая приятная боль , растекающаяся по всему телу, напоминает о чем-то человеческом, дает о себе знать застрявшими комом в горле мыслями и уже расширенными под закрытыми веками зрачками, в которых то и дело горизонтальной лентой проносятся кадры: вот ты читаешь записку, оставленную рядом с тобой на моей подушке, так, чтоб она была первым что увидишь в этот день, с пожеланием обязательно встать с правой ноги и замечанием, что твой левый тапок кот , кажется, играя, забросил под кровать; а вот впопыхах написанная, с пожеланием хорошего дня и с глупыми извинениями что этих дурацких записок больше не будет впредь, оставленная под ключами от машины, о которых ты должен был не забыть; а вот ты, тихо крадучись, пока я мою посуду, подходишь сзади и крепко обнимаешь меня, целуя в шею и говоря шепотом уже неважно что на тот момент - потому что шепотом, и потому что ты..
А вот и замедленный в тысячу раз момент, когда эта твоя дежурная проститутка футболка прекращает меня мучать ревностью, и ты, резко , но так чтоб я успела насладиться поражением соперницы, снимаешь её, отказываясь от услуг и уверенным жестом, бросив на пол, превращаешь её оболочку в мякиш из складок. А я подбираю! Как голодный подбирает крошки засохшего хлеба с земли или бедняк копошится в грязи в поисках монеты, но, даже уже держа в руках, все-равно продолжаю ревновать к этой шлюхе. .И вот уже эти фотокарточки собственной ,- то ли прошедшей, то ли будущей, - памяти все наращивают темп и уже выпрямляются в одну линию разделительной полосой по дороге жизни , на горизонте стрелочкой манящей в сторону никак не иначе как светлого будущего. .
Время растекается, мгновение превращается в вечность и наоборот, тело и сознание буд-то сливаются воедино и перетекают друг в друга, вдох - это один большой спазм с билетом в один конец , и вот уже та самая приятная нехватка воздуха, словно боль мазохиста, губы сомкнуты в стыдливо спряченных меж зубов бессвязных слов , что могли бы быть сказаны и уже готовы брызнуть фонтаном , но тело - просто одна сжатая мышца, потому что еще не выдохнул , и не хочется выдыхать еще сотни лет, и руки цепкой хваткой паучьих пальцев скрывают дрожь , чтоб не дай бог быть замеченными в этом, руки, в жажде держащиеся словно за последний кубометр воздуха, впиваются в эту еще с начала времен не просто ткань с желанием впаять все что с ней связано в тело, под кожу, в вены вместо крови, и растянуть её словно резину, накрываясь плотной пеленой с головы до пят , заглушая собственный внутренний крик от невероятного, но такого долгожданного жаждущего до исступления происходящего , растянуть до масштабов вселенной, чтоб накрыло одной новой реальностью , пересекая все времена и пространства что были , и стать только единственно возможным будущим , что вот-вот сомкнется сферой где-то на северном полюсе . А внутри этой сферы , изнеможденная, буду сидеть я, но уже пропитанная этим запахом. Запахом не просто ткани, не просто футболки.