Я вспомнила, что давно хотела написать про Хибинских переселенцев. Я уже, к сожалению, плохо помню подробности из той книжки, которую прочитала.

Забавно, почему я вспомнила.
Дело в том, что Панкеев на лекции по авторскому праву рассказывал про срок действия авторских прав и смежных прав.
А я читала как раз книгу про Хибинских переселенцев, когда ездила в Хибины. И когда я её читала, я удивлялась, что эти люди - репрессированные и отправленные из какого-нибудь Краснодара за полярный круг строить завод - были реабилитированы в 90-е годы! Это меня тогда поразило.
И если они умерли, то 70 лет защиты авторских прав начинаются с момента реабилитации этих людей.
А там как раз был сборник дневниковых записей тех людей. Весело, наверное, было составителям.

НО
Я вообще-то хотела написать про Хибинских переселенцев, а не про авторское право.

В Хибинах было 2 типа переселенцев:
1. Заключённые
2. Переселенцы, раскулаченные крестьяне из разных районов России

Большинство историй в этой книге примерно такие:

Жила крестьянская семья: отец, мать и 6 детей. Дело было где-нибудь, например, в Краснодарском крае. У семьи была корова и коза, допустим.
Грянула коллективизация. Для кого-то это был 1930 год. В дом пришли какие-то люди (скорее всего знакомые, которые вовремя подсуетились), всё записали, где что есть, чего сколько. Сказали собираться, взять разрешили только самое необходимое. Отобрали всё до последней наволочки.

Потом был страшный грязный поезд. Всех усадили. Хотя "усадили" - это слишком хорошее слово. В поезде было так мало места, что сидели посменно. Было душно, жарко. Хотелось пить и есть. Если попадались "добрые" сопровождающие, иногда на станциях мужикам разрешали сбегать за водой.
Кто-то умирал в пути. Ехали долго.

Привезли непонятно куда и "избранным" предложили вернуться в родной край вести хозяйство, работать в колхозе. Многие согласились. Тогда их посадили в поезд....и увезли в Хибины. Хибины - Мурманская область, Кольский полуостров, заполярье.

Что было в Хибинах. Там было несколько пунктов, в которые расселяли. Дальше и ближе от станции. Сейчас это, вроде, тот самый город Апатиты, потом Кировск, ещё там есть Вудъявр и Кукисвумчорр. Не знаю, что из этого было каким километром тогда.
Переселенцам, семье переселенцев, выделяли жильё. Максимум - комнату 10 кв.метров. Это примерно как моя. А семья - в лучшем случае 8 человек. Спали сидя. Грязь.

Работали наизнос. Целый день. С утра до вечера. Отец, например, на лесопилке, мать - перегонщицей вагонов. Если вдруг что-то не так с работой или опоздал человек, лишали пайка. В документах у всех была пометка о том, что они репрессированные, что не имеют прав ни на что. В том числе, конечно, нельзя было никуда уезжать.

В книге ещё есть раздел, где рассказывается, как хитро умели сжить человека со света ложными доносами. Там даже прилагаются нормативные документы. Хотя слово "нормативные" в данном случает какое-то ужасное. В слове "нормативный" содержится корень "НОРМ". А тогда не было никакого там "НОРМ".

А вообще-то, в то же время туда же, в Хибины, приезжали люди за повышенной заполярной зарплатой. Я не знаю, как это там вместе жило.

Да я вообще не могу себе представить того, что там было! Никак не могу, к сожалению. Или же к счастью.
Это ужасно, когда заставляют ненавидеть. Как можно заставлять людей ненавидеть?
У меня столько было всего написать! Но что-то я так не хочу теперь это делать. Всё и так понятно вроде бы. А с другой стороны, в голове не укладывается. А впечатление только сильнее оттого, что я видела город из одинаковых чёрных панельных домов. Белые горы. Внизу узенькие, тоненькие, острые ёлки-карандаши - щетина у подножья горы.

Как хорошо, что Сталин умер. А ведь всего-то каких-нибудь 57 лет назад.

Сегодня, кстати, в аудиторию зашла моя знакомая девочка в футболке со сталиным. Я удивилась.