КЛЮЧ |
… Они замерли в полном молчании, всепронизывающим взглядом зорко наблюдая за чем-то, приближающимся к зданию.
Перспектива тихой ночной улицы казалась коллажем лунного света и кобальтово-синих непроницаемых бездонных теней. Одна из них вела себя необычно: она не колебалась от ветра, подобно теням деревьев, и не была неподвижной, как тени домов, нет, - она кралась вдоль улицы, приближаясь к церкви, мелко дрожа при каждом осторожном шаге. Казалось, эта тень поглощала в себя весь свет, все освещенное пространство, встречающееся на её пути, как будто была черной бездонной дырой. Однако эта странная тень имела форму, форму какого-то живого существа, и чем ближе она продвигалась к церкви, тем явственнее был различим скрежет когтей, царапающих мостовую, и тихий шелест тонких перепончатых крыльев.
Хотя у существа имелись руки и ноги, но, похоже, оно передвигалось без их помощи. Оно пересекло улицу и затем поднялось по ступеням церковной лестницы. Его похотливые выпученные глаза отражали свет луны, который смешивался с их собственным желтым блеском. Бугристая голова возвышалась над вздернутыми плечами, зловонный красноватый дым с шипением струился сквозь ряды острых мелких клыков.
Существо то ли посмеивалось, то ли кашляло: шипящий звук, поднимавшийся из глубины глотки, был похож на то и другое одновременно. Распрямившись, оно встало на ноги, оглядываясь в царящей вокруг тишине. Его черная, как у летучей мыши, пасть скривилась в ухмылке, превратившей морду мерзкого создания в отвратительную маску смерти.
Страшилище подобралось к самой двери. Черная рука прошла сквозь сквозь нее легко, как сквозь воздух. Тело подалось вперед и стало просачиваться сквозь дверь, но не успело продвинуться только на половину.
Внезапно жуткое существо отпрянуло назад, наткнувшись на какую-то преграду, и, описав в воздухе дугу, кубарем скатилось с лестницы. Пар его дыхания прочертил красную спираль в ночном воздухе.
С жутким воплем бешенства и возмущения омерзительное чудовище поднялось с тротуара и уставилось на дверь, которая повела себя необычно, не дав существу проникнуть внутрь. Перепонки крыльев у него за спиной задрожали, начиная расправляться под напором воздуха, и мерзкое создание с ревом стремительно ринулось головой на дверь, проскочило сквозь дверь, пронеслось по вестибюлю и врезалось прямо в облако ослепительно белого света.
Существо вскрикнуло и в страхе закрыло глаза, а затем почувствовало, как тяжелая, могучая рука сдавила его, словно клещами. И в то же мгновение страшилище вышвырнули вон, и оно тряпичной куклой вылетело на улицу.
Но гнусное исчадие развернулось и вновь кинулось на дверь. Крылья судорожно бились и трещали, красные испарения с шипением клубами вырывались из ноздрей. Острые когти были выпущены для атаки, и жуткий вой, подобный вою сирены, раздирал его глотку. Как стрела в цель, как пуля в мишень, чудовище врезалось в дверь – и ощутило, как его внутренности разрываются на части.
Взрыв, удушающее зловоние, последний крик, судорожный взмах ног и рук – и все исчезло. Не осталось ничего, кроме вонючего серного облака да двух пришельцев, неожиданно оказавшихся уже внутри церкви.
Светловолосый вложил в ножны сверкающий меч. Окружающий его белый свет медленно угасал.
-Дух преследования? – спросил он.
-А может, сомнения или страха. Кто знает? – пожал плечами его спутник.
-И, по-моему один из самых НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫХ.
-Да, никогда не встречал такого слабого.
-Я тоже. И сколько же тут бесов, как ты думаешь?
-Больше, чем нас, намного больше. Они повсюду и не тратят зря время.
-Я это знаю, - вздохнул светловолосый атлет.
Но что они тут делают? Мы никогда не видели такого скопления демонов, по крайней мере, здесь.
-Ничего, думаю причина скоро откроется, - светловолосый посмотрел прямо сквозь дверь, ведущую из вестибюля в зал церкви. – Давай-ка взглянем на мужа Божьего.
Они направились по узкому вестибюлю в зал. На находящейся здесь доске объявлений можно было прочесть призыв к сбору продуктов для нуждающейся семьи, приглашение присмотреть за детьми и просьбу молиться за больного миссионера. Было здесь и написанное крупными буквами напоминание о собрании членов церкви в следующую пятницу. На другой стене висел отчет о сборе пожертвований, которые значительно уменьшились за последнюю неделю, так же, впрочем, как число прихожан: от шестидесяти одного до сорока двух.
Пришельцы пошли по наклонному узкому проходу вдоль опрятных рядов темно-коричневых деревянных скамей в переднюю часть зала, где слабый свет софита освещал скромный крест над баптистерием. В середине подиума, покрытого сплошным потертым ковром, находилась маленькая кафедра с лежащей на ней открытой Библией. Обстановка была простой, скорее практичной, чем элегантной, что свидетельствовало то ли о непритязательности, то ли о скупости прихожан.
Затем незнакомцы услышали тихие звуки: глухие, сдавленные рыдания, доносившиеся со скамьи первого ряда. Там стоял на коленях молодой человек. «Даже слишком молодой и легко ранимый», - подумал в первое мгновение светловолосый. Юноша был погружен в глубокую искреннюю молитву. Он крепко сжал руки и склонил голову на жесткую скамью. Его лицо являло собой картину скорби, любви и боли. Губы беззвучно шевелились: молитвы и славословие струились вместе с потоками слез. Пришельцы остановились возле молодого человека и стали внимательно наблюдать за ним, обдумывая и взвешивая происходящее.
-Божий воин, - произнес темноволосый.
Его спутник тихо ответил, скорее обращаясь к самому себе, не сводя глаз с убитого горем, сокрушающегося молодого человека:
-Да, это он, я не сомневаюсь в этом. И даже сейчас молится. Этот воин стоит перед Господом за людей, за весь город…
-Он проводит тут почти каждый вечер.
Высокий улыбнулся:
-Ну, значит, этот человек не так уж слаб.
-Но ведь он - единственный. Он совершенно один.
-Нет, - покачал головой высокий, есть и другие. Всегда есть кто-то еще. Нужно только разыскать их. Его одинокая неустанная молитва - только начало.
-Но ведь у юноши будут неисчислимые трудности, ты прекрасно знаешь.
-Да и у нас их будет немало.
-Но мы победим?
Глаза светловолосого снова загорелись.
-Мы будем сражаться.
-Да, мы будем СРАЖАТЬСЯ, - эхом отозвался его друг.
Они встали с обеих сторон коленопреклоненного человека. И в то же мгновение комната медленно, подобно распускающемуся цветку, стала наполняться белым светом. Он осветил крест на задней стене и постепенно проявил цвет и фактуру каждой детали на скамьях, и прежде скромные, почти убогие предметы алтаря ожили и засветились неземной красотой. Стены блистали, потертые ковры заполыхали пестрым пламенем, маленькая кафедра с резко очерченными контурами теперь казалась высокой и величественной, как воин на посту. Теперь и сами пришельцы светились белым сиянием. Их одежда превратилась в блестящие ризы, казавшиеся пылающими в ослепительно ярком свете. Бронзовые лица сияли, а глаза горели огнем. У каждого на золотом поясе висел меч в сверкающих ножнах.
Они возложили руки на плечи молодого человека. И за их спинами начали распрямляться атласные, почти прозрачные крылья, которые, словно великолепный балдахин поднимались над их головами, соприкасаясь и медленно колыхаясь в потоках духовного ветра.
Они посылали мир своему молодому подопечному, и его слезы начали понемногу иссякать.
Фрэнк Перетти «Тьма века сего»
Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей ТЬМЫ ВЕКА СЕГО, против духов злобы поднебесных.
Послание к Ефесянам 6:12
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |