Я всегда хотела фотографировать. Так, чтобы люди восхищались, пели моим фотографиям дифирамбы, а компании выкупали их за большие деньги.
Я всегда хотела петь. Не на сцене, не перед публикой, а сама для себя. Идти и весело напевать на улице, подпевая хитам, идеально попадать в ноты, вечером гитарой и водкой заставлять себя упрашивать спеть что-нибудь из ДДТ, Сплина или Арии.
Я всегда хотела показывать свой бюст на публике. Хотела иметь два пухленьких шарика, которые заманчиво выпирают из под футболки, на которые всегда найдется размер лифчика.
Я всегда хотела быть романтичной, утонченной, загадочной, томной, нежной, с пушистыми, кудрявыми волосами, невысокого роста, идеальной улыбкой, лёгким детством, понимающими родителями...

Вместо этого я не умею петь, фотографировать и редко улыбаюсь из-за неправильной челюсти. Моему бюсту никто не позавидует, но возможно ногам. Я не утонченна, не скромна, не загадочна, не нежна, не романтична.
Со мной легко можно лазить по заборам, деревьям, лесам и прочей гадости. Разбив колено, порезавшись и стукнувшись, я никогда не разрыдаюсь, скажу, что пустяки, лизну ушибленное место и зашагаю дальше. Мне не стыдно спотыкаться на лестнице, поскользнуться на луже или свалиться на чужого дяденьку при резком тормозе общественного транспорта. Я никогда не теряю ключи, кошелёк, паспорт или другие жизненнонеобходимые вещи. Меня бесполезно спасать, я сама спасу кого угодно из любой избы. Я изящно плюю на пол и курю третью за десять минут сигарету, без дрожи разливаю водку, разрешаю порыдаться мне в жилетку. Я открываю любую банку, даже очень крепко закрученную и никогда не позволю помочь мне донести пакеты.
Я эмансипированая, ниврот крутая дэвачка, кругом самостоятельная, но такая уставшая и вечно спрашивающая, почему мужики позволяют мне себя так вести, а не твердо скажут: "Нет. Одень платье и выкинь пиво. Пойдем в театр."