Я вот буду пожалуй писать только из деревни. Я тут добренькое и радостное, никакого нытья и занудства нет в голове. Здесь с вечера мне хочется скорее уснуть, чтобы наступил новый день. Он наступает и, открыв глаза, я улыбаюсь, смотрю на снегирей, прыгающих по калине, на ели, машушие лапами от ветра, на небо - оно такое... я не знаю, какое оно, не подбирается слово. В общем, оно осенне, но это совсем ничего не говорит о том, какое оно на самом деле. И  просто на занавески смотрю, на небольшие наши оконца, на стены обшитые фанерой. И так валяюсь в постели долго, ощущаю собой этот дом - вековой дубовый сруб спрятанный под обшивкой, небо над домом, ветер в елках, дорогу, реку, лес за рекой, пашню за деревней, всё это носит в себе здешний дух, который я так хорошо знаю, а он знает меня.

 

А потом я с радостью встаю, и, пока подогревается вода для умывания (умывальник на террасе, а там холодно и вода за ночь становится ледяной), выхожу на крыльцо, вдыхаю холодный воздух, слушаю, как посвистывают снегири, рассматриваю небо. А потом пью на терраске кофе и смотрю в окно на огромную старую липу, мою любимую липушку.

И пока не стемнеет, я всё что-то делаю по хозяйству, почти не сижу на месте, всё время в движении. И движение это в радость, хочется бегать и прыгать, что я и делаю при удобном случае - ношусь по саду-огороду, а за мной Бусик носится и хохочет!

Я хочу здесь быть всегда, даже после смерти.