...И мы сорвались как птицы с провода,
Рассыпались, разлетелись обломками,
Искали встреч, не находили повода,
И время нас как бумагу скомкало. (c)

Воспоминания о лучших временах. Жить ими, ровно как и выбросить их, невозможно. И мы бережно укладываем их на самый высокие антресоли, присыпая тальком. Время проходит, а они не дряхлеют. Только слегка тускнеют от пыли. И могут там смиренно покоится сколь угодно долго. Разве что изредка что-нибудь упадёт, царапнет ароматом, кадром, цветом. Прижжёшь ссадину зелёнкой здравого смысла, подуешь на неё прохладной реальностью и забросишь свалившееся обратно, подальше. Царапина пощиплет и пройдёт.
И совсем уж редко случайная встреча уронит что-нибудь только для тебя имеющее смысл. И это что-нибудь потянет за собой всё содержимое антресолей. Градом посыпятся звуки, секунды, сны, запахи, прикосновения, мысли, пространства. Будут шептать, покалывать, ухмыляться, ударять, корябать, впиваться, сверлить. И, сидя на полу, с рваной душой и удивительно липким чувством жалости к себе, захочется с головой закопаться в эту свалку прошлого.
Сегодня небесно-голубой взгляд, застав врасплох, искромсал скотч, которым я старательно обклеила прошлогодние антресоли, и обрушил на меня бездну воспоминаний. Ваниль в блоке, зелёно-серый хлопок, кусок души в синем,  струны из чёрной кожи, песни метрополитеновских поцелуев, одна на двоих вода, заброшенная никем лестница, рождественские телефонные номера, гитары, стихи, сугробы, лицом к лицу сны...