Впервые Арта я увидел в аэропорту Домодедово. Я с семьей улетал в Турцию. Живя в Брянске, нам пришлось в десять часов вечера выезжать из города и ехать шесть часов до аэропорта. В машине не спалось. В Домодедово мы приехали в половине четвертого, а рейс был назначен на семь-тридцать. И теперь, пройдя в аэропорту регистарцию я, голодный и взбешенный зло рассматривал людей. В основном здесь были хорошо выспавшиеся москвичи… Пижоны… Я ненавижу пижонов. Молодые компании, смеющиеся и улыбающиеся будили во мне звериную ярость. Мне хотелось боли. Мне хотелось причинять и получать её. Мне хотелось видеть заплаканные, покрытые тоннами косметики лица надменных девушек этих пижонов… Тогда я встал. Я решил пройтись по залу, и как нибудь сорвать свою злость. Я шел, грубо и нагло чкая плечом всех стиляг подряд, надеясь что кто-нибудь не посмотрит на меня и мне в глаза, не почувствует ярости и угрозы, примет вызов. Но все проходили дальше. Злость так и распирала во мне. Я был готов кинуться на кого или что угодно и разорвать в клочки. И тут я увидел его. Он шел уверенной пярмой походкой. На вид ему было 17-18 лет. Длинные светлые волосы, падающие на его плечи, были были стрижены под «лесенку». Он был одет в пижонские джинсы, пижонские кроссовки и пижонскую футболку. Через плечо была перекинута сумка для плеера. Лицо было очень приятно. Голова была гордо поднята, в глазах плясали озорные искорки. Уголки тонкого рта были поданы. Это было последней каплей. Я ускорил шаг и очень, очень сильно чкнул его плечом. Он не удержал равновесия и упал на чистый, блестящий пол. Я стоял перед ним и зло сверлил его взглядом. Он ровно встал, уголки рта выровнялись, в глазах появилась суровость. Это меня удивило: обычно у пижонов в таких случаях в глазах появляются либо обида, либо страх, совсем редко – ярость. Но хладнокровие никто не мог держать в глазах. Я молча стоял перед ним, ниже его на четверть головы и ждал, пока он спокойно встанет и отряхнет рукой одежду. Только после всего этого, он посмотрел внимательно мне в глаза. Я, с затуманенными от злобы глазами, представлял собой страшное зрелище. Но, к моему удивлению, парень улыбнулся. Еще секунда – он усмехнулся. И тут он выдал приятным певучим голосом:
«Не терпишь пижонов? Посмотри на свою одежду, уличный отморозок!»
Я посмотрел на ноги: и правда, навороченные кроссовки, неразношенные джинсы. А еще пижонская туника.
А мне пох…, -не нашелся ничего поостроумнее ответить я.
Сделай лицо попроще, а то смотреть боязно…
После этого я просто ох%;л. Какой – то пижон смог меня обломать…
Слышь, урод…, - дальше я ничего не смог придумать и заткнулся, но светлый продолжил:
Во-во, правильно. Промолчи, за умного прокатишь, - весело сказал он.
Такого я не мог стерпеть. Я, размахнувшись, хотел треснуть ему по морде, но он очень легко ушел из-под удара, поставив под мой кулак свой. Ох, и удачно он же это сделал! Первое ощущение – ща заору от резкой боли. Я схватился левой рукой за правый кулак, и не сдержался:
Бля…
Не бери такой размах, лоху не увернуться, а вот улице - легко. А теперь подумай кто я такой.
Злоба прошла полностью. Позже я замечал, что, если ты сильно расстроен или зол – пять минут разговора с Артом и весь негатив уходит.
Вий, - представился я.
Арт, - ответ.
Куда летишь? Сам откуда?
Я из Москвы. В Турцию, Камелия Ворлд Фулия - отель, - тут он ухмыльнулся
Дык, я в Камелия Ворлд Селин – у них там типа комплекс, кажись?
Типа того. Сам то откуда? Че злой такой тут шаришься?
Бля, шесть часов на тачке колбасится – не в кайф. Скажи, тебя эти, - я кивнул на очередную компашку смазливых косметичных девушек, очень громко смеющихся, - не бесят самого? Или Москва – город вот таких вот?, - тут я сделал неопределенный жест правой рукой
В Москве слишком много компаний, что бы судить. Я научился не обращать внимания на таких.
Ладно, пошуршал я… Извини, что так вышло. Увидимся, надеюсь.
Не извиняйся… Я тебя понимаю, - тут он опять ухмыльнулся и, прошел мимо меня
Следующие полтора часа я сидел и слушал плеер. То есть, можно сказать, я слушал только песню Арии «Беспечный ангел», прокручивая его по многу раз. Тут объявили посадку. Я немного поприкалывался с отцом по поводу самолета, но он, боявшись летать, велел мне замолчать. В самолете пахло весьма специфически: у всех помещений есть свой запах. У школы – свой, у больницы – свой, у самолетов тоже свой. Я выглядывал Арта внутри салона, но не увидел. Следующие три часа полета я пытался заснуть – облом, опять включил плеер. Первая песня была «Тебе дадут знак». После этого утомительного полета, пройдя все формальности в красивом турецком аэропорту мы вышли на уличу. Там нас встретили от тур. Агенства и посадили в машину, типа наших маршуток – газелек. Здесь были два пацана лет 18 – 19, спортсмены – сразу видно по фигурам. Какая – то семья (мама, папа и мелкий, противный и вечно скулящий сын) и сам Арт. Меня удивило, что он один. Я думал, с семьей… Темный, с харизматично потным лицом турок давал нам ликбез. Отпускал шуточки, которым улыбались все взрослые. Я до этого юмора тогда еще «не дорос». Но после каждой шутки я слышал позади фырчание – это Арт ухмылялся. Минут 20-30 мы ехали. И, наконец приехали.
Первое впечатление об отеле было отличным: все так красиво, чисто, красиво построено… Бассейны, пляжи, спокойное море. Выйдя из «маршрутки» я потянулся и огляделся. Мне здесь понравилось. Ровно подстриженные газоны, красивые кусты и пальмы, рабочие в белоснежных униформах. Всюду слышался смех. Почему-то мне захотелось увидеть Арта, но он вышел несколько минут назад около своего отеля (в комплекс входило три отеля, по пятьсот метров от одного до другого). А на втором месте хотелось курить. Я спросил у предков и сестры, что они сейчас будут делать – спать, спать, спать… Пройдя в самораздвигающиеся двери и, совершив все формальности в «файе», мы поднялись на лифте и прошли в номера. Как я и думал, здесь было чисто-чисто и приятно. Я открыл мини- бар и сразу взял банку холодного пива. Пока родители разбирались в своей комнате я, под аозмущенные возгласы старшей сестры выпил эту банку. Последствий со стороны предков я избежал. Быстро найдя в чемодане плавательные шорты я, предупредив своих, пошел купаться. Спустился по лифту, все как полагатеся, вышел на палящее солнце, остановился, осматриваясь, и… Ярость закипела новой волной. Немцы, англичане, что – то тараторящие на своем языке… Дело в том, что в нескольких метрах от бассейна располагался бар. Там сидели компании иностранных студентов, которые громко над чем-то ржали… Особенно я отметил себе компанию немцев. Два парня 16-17 лет и две дувченки такого же возраста. Они что- то весело тараторили, попивая пиво. Мне стало завидно. По двум причинам. Я приехал сюда без компании, я понимал, что буду скучать. А во-вторых – мне повесили на руку отличительный знак, что мне еще нет 16 лет, и спиртное с сигаретами мне не было разрешено. ЭТО В ОТЕЛЕ СЕРВИСА ВСЕ ВКЛЮЧЕНО! Я то рассчитывал здесь тихо напиваться в одиночку… Ндя… Тут Один из этих немцев посмотрел на меня, рассмотрел и заржал. Потом развернулся за свой столик и что то сказал своим. Три пары глаз устремились на меня и, спустя пару секунд начался ржач. Я был в непонятках. Одно я знал точно – через несколько секунд кому то будет очень больно… Я очень-очень быстро двинулся к этому столику. Этот, первый, по-скиновски отдал мне честь и сказал «Зик-хай». А дело в том, что я в последнее время стал тусоваться с нацистами, и гелем набок укладывал волосы иногда. Вот еще гель и с Брянска не сошел. А еще белобрысые волосы и голубые, истинно арийские глаза делали из меня полнейшего фашиста. – Ну, - думаю, - все. Ща сорвусь. Я уже сжал кулак под ржач этих придурков и сук… Но тут подумал. Первый день. Первые минуты. Зачем проблемы с руководством отеля. Потом, вечером, они будут пить пиво в ночных барах… А старую привычку носить с собой марлевую повязку я не утратил… Ответят… И, под насмешки надменных девиц пошел к бассейну, крепко сжав кулаки.
Прыгнуть в прохладную воду было приятно вдвойне: во первых нужно было освежится после утомительного полет, во-вторых я раньше был пловцом и отлично плавал. Ну, думаю, учитесь, суки=) И давай там плыть по 30 метров под водой, батерфляем и т.д. После бассейна я пошел на море. Здесь было недалеко. Плавать в море было противно: мелко, вода теплая и соленая, так что я поспешил вернуться в бассейн. Тут за мной зашла сестра, сказав, что обед начинается. Ну пошли мы, похавали со шведского стола, все как полагается. Потом я обратно собрался плавать, но предки : «после еды, ля-ля-ля, солнце опасное» и т.д. Ну да я забил. Но пошел не в бассейн, а …куда? Естественно, в бар. Ни вин, ни пива мне не дали, пришлось пить «айс ти» и курить мой LM. Я подумал, что если придется так целых две недели жить, то я сдохну от тоски.
И тут пришло мое спасение. Кто- то меня чкнул со спины, когда я сидел на стуле. Это был Арт. Хаер был мокрый и перехвачен сзади резинкой. Одет он был в бриджи и майку-сетку.
Ну че, как дела, - спрашивает
Х;%:№во, - говорю, - скука, бухла нет, тусовки нет, еще немцы выбесили… Так что сегодня вечером будет дело, но не сейчас.
Че, помахаться решил?
Типа того
Ну а если потом узнают…
А у меня марлевая повязка есть
Арт ухмыльнулся
Лан, че сидеть «айс ти» пить. Нравится хоть? – он по-идиотски заржал
Ага, хочешь, угощю?
Не, я своего., - Арт пошел за стойку бара и взял два стакана мортини. Я уж было обрадовался, но этот кадр залпом – один за другим выпил эти два стакана.
Спасибо, Арт…
Дерьмо, - поморщился Арт, - противно и градусов мало. Вечером водки поглушим, если хочешь… А то сейчас на жаре неприятно. Ща вернусь. Теперь он вернулся и принес два поллитровых бокала с пивом.
Спасибо, спас, должен буду, - искренне обрадовался я.
Угу, в рабство продам, - я ухмыльнулся
Слушай, а почему Вий?
На мистике заморачивался долго, базарил много – вот и приклеилось. А почему Арт? Артур, что ли?
Нет… Поймешь однажды, - он сделал несколько больших глотков.
А ты че, типа один сюда приехал?
Да
Не скучно?
Я найду чем заняться=) Впишусь в тусню, с бабами трахаться буду…
Тут у нас, как у истинных уличных парней завязался разговор. Говорили обо всем – начиная с того, какая классная жопа у немки, ждущей своего заказа у стойки, кончая тем, что нацизм – вещь неплохая, если не доходит до фанатизма. Базарили мы часа три, мне был очень интересен этот человек, он был не такой как все, особенный. И, хотя позже я видел, что Арт с любым человеком может поддержать беседу, я знаю, что тогда я ему тоже был интересен. ЗА время базара мы сначала выпили по три литра пива, потом немного под шафе решили, что нужно попробовать турецкое вино. Вино было хорошее. Дигустировали мы его очень долго. Выпили по семь бокалов (почти залпом, т.к. ни я, ни он не умели спиртное тянуть). Потом, уже на половину пьяный арт сказал, что мортини то было не так уж и плохо и мы выпили по три стакана. Следует сказать, что во время этой нажираловы почки работали отменно, и мы по очереди бегали отлить. Когда Арт решил, что пора уже обратно переходить на пиво, бармен сказал ему что – то и указал на табличку «лицам до восемнадцати», кивнув на меня. Арт показал ему фак и мы ушли. Куда же могли пойти два уличных парня, практически жраные, когда их выгнали из бара, в котором все нахаляву? Правильно, в другой бар, в котором все нахаляву! Только перед этим я сбегал до предков, заранее покапав в глаза своими каплями, кот. делали их трезвыми поел с ними по быстрому, и узнав, что они собираются все спать (в том числе и сестра), а осмотр комплекса перенести на завтра, я взял ключ и побежал к Арту. Он сидел за столиком и задумчиво курил. На столе стояли два стакана с каким то напитком. Стаканы на 150 грамм.
Опа, Виек вернулся, - сказал Арт
Что это такое стоит?
Коктейль Блэк Рашен
Коктели отстой!
Пишут, что здесь 47 оборотов…
Ну давай тогда, - сказал я, присаживаясь
И, залпом, вы выпили по 150 грамм этого «напитка». И, не сговариваясь, быстро встали и пошли за «айс ти», потому что горло жгло нещадно.
А вещь все таки этот «айс ти», Виюшка…, - сказал Арт после второго стакана, - был неправ…
Угу…
Ну, мы продолжили сидеть. Завелись пьяные базары. Пить мы перестали. Пошли рассказы о разборках, стрелках, драках, бабах… Среди этого базара я узнал, что Арт занимается айкидо – теперь я понял, как он увернулся от кулака в аэропорту. Сидеть стало неинтересно, мы продолжили лакать спиртное. Тут Арт знаялся своим любимым (как я позже узнал) делом – составлять коктейли. Он взял блэк рашен, мортини и пиво. Вылил это в целый 200гр. Стакан, половину выпил и мне дал. Да—а-а-а-а… Это был коктейль… выпил, меня понесло. И теперь началась самая интересная часть нашего вечера – Индиана Джонс в лице Арта и Эрнест Хоменгуэль в моем пошли искать приключений. Правда, пошли – громко сказано. Пошел Арт. Я полетел, изредка попадая в воздушные ямы, а иногда даже совершая незапланированные посадки.
Ну что, может в море, - сказал Арт?
Без бэ, е-мое…
И, напевая песню «Штиль» мы отправились на пляж. Странно, но там никто не шманал. Разделись и в море. Буйки - по хрен. Медузы – лови, придурок. Захлебнулся – подводное плавание. Выбрались мы уже заметно протрезвевшими. Высохли по быстрому, оделись, покурили. И тут я вспомнил… Немцы…
Прошу не смотреть на орфографию
