В лабиринтах твоего одиночества послышались шаги и через несколько минут зажегся свет... Тебе незнакомо его лицо и голос, но что-то тебе подсказывает, что он для тебя что-то значит.... рискнешь?..... 

Было тепло и тихо, и только звук капающей воды напоминал о том, что в этой квартире есть жизнь... еще об этом говорили пылающие свечи и пара ароматизированных палочек... запах сандала обволакивал и успокаивал, принося в этот дом атмосферу покоя и умиротворенности....именно мира не хватало, но не в квартире, а в душе, уставшей и одинокой, забившейся в один из четырех углов большой, светлой комнаты, погрузившейся в молчание. А вокруг все было обычно: большой, мягкий диван, пара кресел - груш, журнальный столик с уймой книг и тетрадей на подоконнике цвели фиалки, на полу в большом горшке рос папоротник, на стеллаже красовались плетеные коробки, рамки с фотографиями, альбомы, сувениры и прочая приятная мелочь. Обычно такие вещи делают жизнь разноцветной и приятной, хотя бы на несколько минут…. Телевизор был включен, и там как всегда мужики в строгих костюмах и чудовищной расцветки галстуках пытались выйти из тупика, в который сами себя загнали, путались в словах и собственной лжи, пили что-то в кружках с эмблемой спонсора программы, вытирали пот со лба, будто вкалывали в течении пяти часов в поле, при 30 – ти градусной жаре, смеялись своим тупым шуткам, и скалили зубы…А в перерывах на рекламу “результат технического прогресса” говорил о критических днях, подгузниках, простатите и о супер туалетной бумаге, с запахом ромашки…. От всего этого кидало в дрожь, и безумно хотелось выключить этот бред, и освободить засоренное сознание, но пульт был где-то далеко, возможно, на диване, или даже на балконе, а идти не хотелось… Ничего не хотелось, даже дышать… Реклама благополучно закончилась, и начался очередной выпуск плохих новостей, терпеть это сил уже не было… выйдя из оцепенения, сидящий в углу молодой человек привстал, потянулся, и отправился на поиски пульта. Через секунду, справившись с заданием, он с удовольствием нажал на маленькую красную кнопку, и положив пульт на диван, вышел на балкон….
А погода была замечательная: день постепенно клонился к вечеру, небо приобрело ярко-синий оттенок, сетка пушистых, будто кто-то взбил их миксером, облаков рваной сеткой, неравномерно распределилось по простору неба,, облака куда-то спешили, будто говоря: ”не сейчас, не сейчас, до свиданья….” Он открыл одну створку, сел на стол в позу лотоса и, закрыв глаза, стал прислушиваться к тому, что творилось на улице…. А на улице было лето, с жарой, отдыхающими школьниками, яркими бабочками и мороженым….Люди в легкой, разноцветной одежде спешили по своим делам, жмурясь от хулиганистого солнца...его лучи отражались в стеклах солнцезащитных очков, переливались в отраженье страз и блестящих надписей на майках, юбках, шортах, сумках и рюкзаках... Лето...долгожданное, и любимое, воспоминание о котором будут греть душу на протяжении долгих осенних и зимних месяцев.... Он улыбнулся, и открыв глаза, подошел к окну, подставляя лицо солнечным лучам, пытаясь сохранить это ощущение нежности и тихого, ничем не аргументированного счастья...

Шел снег…Снежинки кружились и падали, переливались в лучах февральского солнца, укрывая прозрачной пеленой все вокруг. Солнце светило на удивление ярко, заставляя сердце замирать от непонятного ощущения долгожданного счастья и скорой встречи,… с кем или с чем, сложно было определить, но то, что что-то должно было случиться, - сомнению не подвергалось. А между тем, улицы были полны людей, дороги пестрели разноцветьем: крыши машин то вяло поблескивали, то буквально светились в окружении солнечных лучей, улицы были полны людьми, спешащими куда-то по своим делам, все они куда-то торопились: на работу, на учебу, домой, в кафе, в библиотеку, - кто куда, и все это было важным, не требующим отлагательств, и жизнь в те минуты текла строго по плану, все было предусмотрено, да и не только у людей, но и где-то свыше, все было расписано по пунктам, до малейшей секунды… А снег все падал и падал, переливаясь и кружась, он некуда не спешил, никуда не опаздывал, зная, что все в этом мире происходит в срок…


Он вышел на улицу, и, подняв воротник черного полупальто, заспешил к трамвайной остановке, держа руки в карманах, а мысли в относительно творческом беспорядке. Он любил снег. Любил подолгу смотреть на его пленительные танцы: то спокойные, успокаивающие, то бурные и порывистые, заставляющие сердце замирать от восхищения. И вот сейчас, запрыгнув в своевременно подошедший трамвай, он занял место у окна и с удовольствием смотрел на плавно падающие с неба снежинки, наслаждаясь каждой секундой, подаренной ему зимой. Трамвай не спеша скользил по рельсам, приглушенно стучали колеса, также глухо открывались и закрывались двери, и все это складывалось в одну картину, которую он когда-то, очень давно, видел во сне, вот только чего-то не хватало…он улыбнулся и потеплее закутался в пальто, наслаждаясь редкими минутами внутренней гармонии и согласия с самим собой…а воспоминания всплывали в его памяти одно за другим, настойчиво и неотвратимо, но он не был против, наоборот, наслаждался каждым, проживая его снова и снова…говорят, что нельзя жить прошлым…он и сам так считал, но это было другим…словно перелистываешь альбом с фотографиями, и прикасаясь к листам, заново проживаешь то время… Он знал, что все это осталось в прошлом…Но если задуматься, что такое настоящее? Это будущее прошлое, а прошлое тоже когда-то было настоящим…Он тряхнул головой, отгоняя бредовые мысли. Озорное солнце задорно светило и слепило глаза, но это было ощущением жизни, настоящей, не придуманной кем-то, а самой что ни на есть реальной…Зазвонил мобильный…Он улыбнулся, взглянув на дисплей…минуты покоя и одиночества подходили к концу, еще остановка, еще одна секунда, и покою и гармонии придет конец, но ненадолго, а лишь до вечера, когда он снова придет на трамвайную остановку, запрыгнет в замерзший трамвай, и сидя у окна, будет смотреть на падающий снег…
- Алло? Да, знаю, уже иду… - он вышел из трамвая через несколько минут, и подняв воротник, заспешил по своим делам, сливаясь с толпой таких же спешащих людей, и лишь снег никуда не спешил, укрывая прозрачной пеленой суетливый город, ведь он знал что все в этом мире происходит в свой срок…

Он говорил не спеша, растягивая слова и многозначно поглядывая в мою сторону. Я почти не слушала его, мои мысли были далеко, за пределами этой комнаты, дома, города, за пределами этой вселенной. Я стояла у распахнутого окна, и смотрела на улицу, а на улице была весна. Снег уже растаял, солнце грело тепло и ласково, молодая трава радовала своим сочным зеленым цветом, от обилия ярко-желтой мать-и-мачехи рябило в глазах. Небо было ясным, с рваной сеткой пушистых облаков, которые будто замерли на одном месте, и радовали своей белизной. Молодой весенний ветер, свежий и обволакивающий, ворвался в комнату и начал играть моими распущенными волосами…
- Ты меня слушаешь? – видимо, Он устал слушать сам себя, подумала я, будто очнувшись. Не буду его расстраивать. Он слишком серьезен, а ему это не идет…В комнате повисла напряженность. Стараясь ее разрядить, я поворачиваюсь к нему с улыбкой как у чешерского кота, и как ни в чем небывало отвечаю:
- Я все слышу, и я с тобой абсолютно согласна.
Он ошеломлен, но через секунду приходит в себя, и делает вид, что это и хотел услышать.
- Ну, тогда…
Но я опережаю его, и, подхватив свой рюкзак, говорю:
- …тогда пока, - оставляя его со своими один на один с собой и своими мыслями.
Вот так, легко и просто я ухожу из его жизни, закрыв за собой толстую дубовую дверь… Ступенька, одна, вторая…Я чувствую необыкновенную легкость, сбегаю по лестнице, и врываюсь в это буйство жизни под названием весна…Такое ощущения, что у меня растут и распускаются крылья… Ветер, обрадовшись, что я снова с ним, садиться мне на плечо, лукаво улыбаясь.. на секунду останавливаюсь, и поднимаю глаза к распахнутому окну на третьем этаже. Он сидит на подоконнике и внимательно смотрит вниз, жмурясь от назойливых солнечных лучей, а я уже бегу вперед, навстречу солнцу, ветру, весне и самой жизни, по пыльной дороге, ведущей в неизвестность…

Ночь. Приглушенный свет ночника из-под темно-зеленого абажура, тени от которого играют на серебристых обоях причудливым узором, скользят по разноцветному пледу, и, возвращаясь, растворяются в свете, разлитом на столе. Холодный подоконник, силуэт на стекле, брошенный куда-то в бесконечность взгляд. Покой, тишина и одиночество…… Безмерное, но принятое одиночество. Оно разлито в воздухе, солью отдает на губах и растворено в крови. Оно везде…Немой телефон, выключенный звук у телевизора, десятки ярких рамок, в них карды дней, ночей. Хронология воспоминаний…Все это декорации, окружающие жизнь…Тихо…мерные удары сердца. Тихо… за окном все кажется до безнадежности игрушечным, искусственным… Человек, выгуливающий собаку, похожую на плюшевую, парень на скамейке, задумчиво глядящий в небо, в руке тлеет сигарета, маленьким оранжевым огоньком освещая миллиметр пространства…Хотя нет…он не игрушечный, нет…он такой же, как и ты…коридор, куртка в руке, щелкает замок, лифт, подъезд, крыльцо… Медленно, по тропинке…Он…он поднимает глаза…да. Такой же взгляд. Губы трогает легкая улыбка…
-Ты настоящая?
Ты садишься рядом и не отрывая взгляда от этих серебристо-серых глаз, отвечаешь
- Не знаю…
Он пристально смотрит на тебя, а потом, отведя глаза куда-то вверх, к звездам, он спрашивает:
- А небо…небо настоящее?
Ты поднимаешь глаза и говоришь уверенно, как никогда раньше
- Да…настоящее….
Он молчит. Сигарета догорает, а он все смотрит ввысь, пытаясь что-то найти или на что-то решиться….
- А жизнь…- серебристо-серые глаза смотрят на тебя - жизнь…она настоящая?
- Настоящая…
Он кивает и бросает сигарету в урну. За тем встает и слегка кивнув тебе, уходит… ты же остаешься там, среди рассеянного света фонарей, черного неба и серебристых звезд, таких же серебристых, как его глаза… теперь ты знаешь, что в своем одиночестве вовсе не одинока…Вас теперь двое…

Звезды на асфальте…


Когда-то давно я рисовал звезды на светло-сером, раскаленном от жары асфальте. Друзья попросили изобразить ночное небо, для какого-то мероприятия, и мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Стоял июль, и небо было пронзительно-синим, трава – ярко-зеленой, а облака – белыми и пушистыми. Оторвавшись от своего занятия, я поднялся, стараясь размять слегка ноющую спину, но то, что я увидел, заставило меня забыть о спине. По тротуару шла девушка. Длинные, до пояса, волосы переливались темным золотом на солнце, струились по плечам вниз, и напоминали водопад. Темно-зеленые глаза смотрели спокойно, но в то же время в них было столько грусти! Девушка была в легком белом сарафанчике, и напоминала ангела, спустившегося с небес. В то время, пока я ошарашенный стоял посреди своих рисованных звезд, “Ангел” села на скамейку, стоящую неподалеку, и, достав из сумки альбом для рисования и пару карандашей, принялась рисовать. Ее лицо было сосредоточенно, временами она хмурилась, задумавшись на секунду, бралась за ластик, легкими движениями стирала ненужные линии и вновь принималась за работу. Не знаю, сколько прошло времени, я не отрывал от незнакомки глаз, пока не встретился с ней взглядом. “Поймав” меня за созерцанием своей персоны, она смущенно улыбнулась, и опустила глаза. Через пару секунд, закрыв альбом, она убрала все в сумку, и, встав, ушла. Я ничего не мог сделать, лишь смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом… Ночью я не смог заснуть. Я все думал о той девушке, пытаясь вспомнить каждую секунду нашей “встречи”, брался за карандаш и рисовал ее, в связи с чем к утру на столе лежала небольшая стопка эскизов…Я не мог найти себе места, и лишь к шести утра мне удалось уснуть, но сон был беспокойным, и прервался, правда не сам собой. Я проснулся от телефонного звонка своего друга, он просил меня приехать, чтобы обсудить очередной заказ, уже не помню чего. Быстро придя в себя, через час я выскочил из дома, прихватив с собой стопку рисунков моей незнакомки. Через полчаса я уже сидел на мягком потрепанном диване, пил кофе, и слушал жужжание Макса по поводу оформления нового кафе. Я лишь рассеянно кивал на его вопросы, мысли были далеко, в том парке, рядом с нарисованным звездным небом и длинноволосой зеленоглазой девушкой.
- Эй, Ник, ты в порядке?
Оторвавшись от своих мыслей, я кивнул, и протянул другу папку с эскизами.
Листая бумагу, выражение лица Макса менялось. Удивленное, задумчивое, восхищенное и под конец радостное, как у ребенка, нашедшего конфетку. Наконец, просмотрев эскизы, он протянул мне папку:
- Ники, собирайся!
- Куда? – немного удивленно спросил я.
- Увидишь.
Всю дорогу мы молчали, Макс о чем-то задумался, а я просто шел вперед, не понимая, куда и зачем, однако минут через сорок ситуация прояснилась. Мы шли в парк, где я рисовал, и где встретил ту девушку! Наконец, мы были там, и прогуливались по тенистой аллее.
- Макс, зачем мы здесь?
- Увидишь амиго, скоро увидишь.
День выдался прохладный, и для уставшего от жары города был небольшим, но очень приятным отдыхом. И тут, как обычно, думая обо всем на свете, я увидел то, о чем и не хотел мечтать: на скамейке, листая знакомый альбом для рисования, я увидел моего Ангела! Голубые джинсы, белая майка, распущенные волосы и темно – зеленые глаза…Макс похлопал меня по плечу:
- Ники, вечером я тебе позвоню, и мы обсудим заказ, пока, друг.
А я стоял и не мог поверить своему счастью… Не медлив более, я подошел к ней. Она подняла свои прекрасные глаза, и мне показалось, что в них промелькнула радость, затем – удивление, секундой позже смущение. Подавляя волнение, я сказал:
- Привет
- Привет… - услышал я в ответ
- Ты наверное не помнишь меня…Мы виделись вчера, в парке…Знаешь, может это банально, может быть ты не поверишь мне, но я все думал о тебе…Я не спал ночь, все никак не мог тебя забыть…Вот…- я протянул ангелу папку. Она осторожно взяла ее, и открыв, перелистывала эскизы, а я был на гране обморока, не зная, что сказать, да стоит ли вообще что-то говорить…наконец, подняв глаза, она почти прошептала:
- Это я?
Я кивнул, не в силах что-то сказать.
И тут ангел открыла свой альбом и протянула мне. Там, на белом листе на меня смотрел я! Моя копия смущенно улыбалась, яркое солнце светило в синем небе, а на асфальте красовались серебристые звезды… я поднял глаза. Она смущенно улыбалась смотря в мои глаза, а я… я был счастлив, встретив своего зеленоглазого ангела…

Давным давно, в одну из зим кружил над землей белый пушистый снег…Он укрывал собою поля и луга, замки и домики, хатки и яранги (он был везде, и сразу :))). Снежинки кружились в завораживающем танце, иногда к ним присоединялся снег, лежащий на крышах, - это проказник – ветер поднимал его в небо, и салют в честь матушки-зимы сыпался на людей. Те, ворчливо поднимая воротники, ежились, и еще больше спешили, оставляя за собой зигзагами следы на земле. Ох уж эти люди, они вечно куда-то спешат и за этой спешкой не видят красоты и волшебства… точно так же думал маленький мальчик, стоявший у окна. Он с замиранием сердца смотрел на снег, разноцветный под светом фонарей, на дорожки, покрытые им, на небо, темно-синее, и такое близкое… Воображение малыша рисовало фигурки животных и птиц, эльфов и храбрых рыцарей, прекрасных принцесс, драконов и волшебников. Малыш думал, что наверное, давным давно, в одну из таких зим, кружил над землей белый снег, а у окна сидела прекрасная принцесса, с грустью смотря в окно. Она еще не знает, что прекрасный принц на серебристом коне уже спешит ей на помощь, не знает, что он убьет злого дракона, который похитил ее из королевства. Преодолевая ступеньки, он ворвется в ее светлицу и скажет: ”вы спасены…”, а потом, посадив ее на своего коня, отвезет к родителям, оплакивающим свою единственную дочь…Малыш мечтательно водил пальчиком по холодному стеклу, чертя узоры, башни, рыцаря и дракона…
- Сынок, пора спать…- раздался голос мамы.
Мальчик, тяжело вздыхая, подошел к кровати, и, взобравшись на нее, укрылся теплым разноцветным одеялом.
Он закрыл глаза.
- Спишь? – голос мамы был совсем рядом.
- Не-а – пробормотал он, не открывая глаз. – Мам, расскажи мне сказку.
- Ну хорошо. Давным давно, в одну из зим кружил над землей пушистый снег…
Малыш улыбнулся. Голос матери обволакивал, как бы создавая невидимую защиту из грез и большой детской мечты… вскоре малыш заснул. Он улыбался во сне, и счастливо сопел. Его мама поцеловала его в щеку, и погасив свет, вышла из комнаты, тихонько притворив дверь. Малышу снился замок, рыцарь, дракон (он был добрым и ласковым, не плевался огнем, не похищал принцесс и никого не ел), а за окном кружил снег, отливая разными цветами в свете горящих на улице фонарей…

Сохрани этот день: золото июльского солнца, бирюзу морских волн, песни молодых ветров. Сохрани в своей памяти эти минуты: блеск моих зеленых глаз, стихи, написанные для тебя, тепло моей ладони в твоей руке. Я знаю, все в этом мире не вечно. Память не надежна, чувства быстро проходят, любовь выветривается из сердца, оставляя его таким, каким оно было до ее появления, - лишь мышцей, биологически поддерживающей жизнь. Я знаю, что пройдет лето, и я, встретив тебя в одном из коридоров университета, по привычке отведу взгляд, а ты в свою очередь сделаешь вид, что так все и должно быть. Почему? Потому что так устроена жизнь, потому что земля вертится, и, наверное, потому, что мы – идиоты, не умеем бороться друг за друга, и готовы отпустить то, что по нелепой случайности попало нам в руки.
Что будет потом? Одиночество. Но это будет потом, осенью, когда асфальт покроется сухими листьями, и утро будет встречать нас недовольным ворчанием дворников, сонными лицами людей на автобусной остановке, давкой в автобусе, приставаниями кондуктора на протяжении всей поездки купить билет, хотя в ладони уже зажат один, по иронии судьбы, наконец-то счастливый. Это будет потом, пусть в недалеком, но будущем, а пока у нас есть маленькое, но не менее приятное сейчас, есть море, о котором я мечтала на протяжении всего года, которое снилось мне так же часто, как и ты, есть счастье, или его иллюзия, это не имеет значения. Я буду думать об этом потом, осенью, вспоминать и плакать, сжимая в руках чашку черного кофе, который ты так любишь, и любовь к которому ты за все это время успел мне внушить. И не только к кофе, но возможно, и к себе… Не говори мне ничего, просто обними меня покрепче, чтобы потом было о чем вспомнить и над чем плакать, чтобы было о чем мечтать и на что надеяться.
Я подарю тебе на память свои стихи. Сохрани их. Ведь именно они помогут тебе найти правильный ответ на все вопросы, которые у тебя возникнут, на которые я сама, по причине своего патологического упрямства не смогу ответить. Прочитай их, и ты сам обо всем догадаешься.

Сохрани этот день! Да, память чертовски ненадежна, чувства проходят, а любовь выветривается, но есть то, что навсегда остается, - это тепло человека, который в данный момент смотрит в твои глаза, держит тебя за руку, и, подавляя смущение, читает тебе свои стихи…

- Что случилось? Кто ты?
- Ты знаешь, кто я…
- Этого не может быть…
- Но я же здесь.
- Это ловушка.
- Возможно. Кто знает?
- Ты.
- О, нет. Боюсь тебя разочаровать, но я тут не причем. Почти… Я просто исполнитель.
- Но кто тогда?
- Он.
- Этого не может быть.
- Повторяешься. Так все же: что тебя смущает?
- Ты!!!
- Зря…
- Зачем ты здесь?
- Ну, все чертовски просто, извини за тавтологию. Время пришло.
- Не может быть.
- Может. На этом все может быть. Например, любовь.
- Ошибаешься, ее нет.
- А тебя в детстве не учили, что если ты чего-то не знаешь, это вовсе не повод считать, что этого нет? Например, мамонты. Никто их не видел, но все знают, что они были.
- Вот именно, - были.
- Откуда столько пессимизма? Это неправильно!
- Кто бы говорил…
- И все же: так нельзя. Любовь есть.
- Я ее не встречала.
- А вот тут ты ошибаешься: встречала, и много раз, только всегда почему-то проходила мимо. Помнишь, того симпатичного парня с небесно-голубыми глазами? Конечно, помнишь. Он тебе часто снится, не так ли? Вы счастливы, гуляете по побережью, держась за руки, он смотрит в твои глаза, а кажется, что в саму душу, в голове со скоростью света проносится мысль: “Неужели правда?”, а он почти шепчет: “Я тебя…”, и в этот самый момент…
- Я просыпаюсь.
- Точно. И с досадой снова и снова убеждаешь себя в том, что Любовь – не для тебя, и если уж она есть, - то ты этого никогда не узнаешь. А ведь вы могли быть вместе. Если бы ты задержалась тогда, вы были бы вместе.
- Это не так.
- Ну с чего ты взяла?
- Просто…
- Пойми, что ей надоело ходить за тобой тенью отца Гамлета! Она всегда была рядом. Она до сих пор здесь с тобой, очень близко. Не Она от тебя отвернулась, а ты от Нее!
- Но…
- Я прав, и ты это знаешь. Молчишь? Да, согласен, есть над чем задуматься. Ты заблуждалась, и не только в представлении о любви.
- В чем же?
- Это не совсем заблуждение. Твое одиночество. Ты всегда считала, что оно у тебя внутри, и это действительно так, но причина таится не в том, что ты одна, нет, ты сама причина этого. Ты закрылась, и никого не подпускала к себе. Почему? Я отвечу, ведь знаю тебя достаточно хорошо: ты боишься боли. Возможно потому, что ее у тебя было предостаточно, хотя, было ли? Вспомни свою жизнь с самого начала и скажи: так ли все было плохо, как тебе казалось? Да, не всегда все было гладко, но в жизни по-другому не бывает. А если и бывает, то это не настоящая жизнь… Неужели ты хотела бы жить в искусственном кукольном домике с картонными стенами в розовую полоску, среди красивых бесчувственных кукол?
Нет, не смогла, тебе было бы тесно а этом крошечном, но безопасном пространстве. Тебе не нужны стены и границы, твоя душа свободна! Но сейчас это не имеет значения. Когда стоишь у самого края, - все, что тебя окружало, теряет свою значимость.
- Значит это конец?
- В моей практике твоя реакция – это что-то новенькое. Ну, что замолчала? Как говорит Карлсон, продолжаем разговор?
- Смотришь телевизор?
- Обижаешь. Читал из первоисточника. Явное преимущество моей профессии. Хотя, это не работа, это призвание.
- Знаешь, я это себе как-то по-другому представляла.
- И как же? Думала, приду в черном, с косой, протяну костлявую руку и скажу заунывным голосом: ”Ну что деваха, пойдем, прогуляемся?”
- Я считала, что ты – женщина… в смысле, старуха.
- Ага, уйди старушка, я в печали? Ну-ну. Еще одно человеческое заблуждение, ведь ее никто не видел, а кто видел, тот уже никому ничего не скажет. Но ты-то теперь знаешь, что я – не старуха, а заметь, вполне симпатичный…ээээ…парень. Не Бред Пит конечно, но учитывая все тонкости профессии – сойдет. И еще несколько деталей: саван давно не в моде, я предпочитаю современные тенденции + классика, да и коса – не мой профиль.
- Когда все закончится?
- Ну не расстраивайся так, а то сейчас расплачусь.
- Шутник.
- А как же. Очень вредная работа. Ладно, что-то я заболтался. Нам пора. Готова?
- Нет…
- Никто не готов. Пора…



Яркая вспышка света, звон будильника, и что-то разноцветное и волосатое маячит перед глазами и настойчиво мяукает. Кошка. Облегченно вздыхаю, значит, всего лишь сон. Тянусь к комоду за будильником, пытаясь его выключить. Глаза еще плохо открываются, рука нащупывает что-то холодное. Механически, по инерции, беру. Оказывается – браслет из серебра, на внутренней стороне браслета – изящная гравировка:

“Я – тень. Меня нельзя увидеть,
Лишь в строго отведенный срок.
Меня привыкли ненавидеть,
И это мой жестокий рок.

Я – твои песни на ветру
И я когда-нибудь приду…”
………………………………………………………………………………………………

Ночь. Теплая, летняя ночь. Легкий ветерок колышет изумрудную листву, тополиный пух, как свежий декабрьский снежок кружится в теплом обволакивающем воздухе. Я не спеша иду по спящей улице, наслаждаясь покоем и тишиной. Я люблю ночь. Люблю рассеянный свет неоновых витрин, пустоту сонных улиц, блеск далеких звезд. Тучи над моей головой тихо перешептываются, давая понять, что будет дождь. Я прислушиваюсь к тишине. Для меня она звучит как музыка, затрагивая все уголки моей заблудшей души.
Я иду не спеша, вдыхая теплый воздух, ловя на себе удивленные взгляды случайных прохожих. Иногда я остро ощущаю потребность в этой тишине. В этом одиночестве. Иногда я просто задыхаюсь в бесконечной толпе людей, теряюсь в лабиринтах чужих мыслей, в потоках ненужной информации. Думаю, вам всем знакомо это ощущение.
В такие моменты чувствую себя муравьем, как в том мультике…
Ночь. Я впитываю в себя покой, я растворяюсь в нем, и если кто-нибудь спросил меня : ”Кто вы?”, то услышал бы в ответ: ”Тишина….”

Сам, не замечая того, я оказываюсь дома. Меня встречают черный кот, приглушенный свет ночника и тома книг, чьи авторы ставили себе целью научить меня жить. Я ложусь на диван, и, подложив под голову подушку, закрываю глаза. За окном начинается дождь, и музыка тишины сменяется звуками воды, бьющей о стекла окон и плоскость крыш.
И засыпая, я ловлю себя на мысли, что весь мир – слияние различных звуков, а получившаяся музыка – жизнь, увы, не имеющая повторения у одного и того же исполнителя…

- Скажи, отчего ты бежишь? Что заставляет тебя каждый раз уходить в ночь и возвращаться под утро, с глазами полными слез и сердцем, полном боли?
Скажи, что с тобой? Я смогу тебе помочь, смогу снять с твоей души тот груз, что тянет тебя вниз, смогу вылечить твое израненное сердце. Я возьму на себя всю твою боль, до последней капли, только прошу, позволь мне сделать это. Ты не веришь в любовь, не веришь в то, что сможешь найти то, что ты ищешь. Ты ищешь свет, который согреет тебя и спасет. Я этот свет, слышишь? Я! И не нужно мучится, терзать себя, ища выход.
Не смотри вниз. Если Ты хочешь научится летать, то зачем смотришь вниз? Зачем слушаешь людей, которые разучились летать, которые потеряли себя, и уже никогда не смогут обрести той высоты! Зачем ты ищешь в пропасти чужих взглядов глаза, которые тебя поймут? Зачем тебе все это???!! Я рядом, слышишь? Я рядом…
Не смотри вниз. Там нет ничего, кроме толпы спешащих куда-то по своим делам людей, металла машин, холода серых тротуаров. Подними свои глаза! Что ты видишь? Голубое небо, нежные облака, летящих птиц. Что тебе мешает снова поверить в себя, и прикоснуться к небу? Расправить крылья, вдохнуть чистый, пьянящий воздух полной грудью, снова научиться летать… чего ты боишься? Разбиться?!? – ее голос предательски сорвался.
Он поднял на нее полные слез глаза. Холодный асфальт обжигал теплые ладони. Внутри билось уставшее сердце, в голове все звучал ее голос:

“Не смотри вниз… не смори вниз….”

Он поднялся на ноги, и возвел глаза к небу. Какого оно цвета! Голубое, пронзительно- голубое! Хочется расправить крылья и подняться туда, прикоснуться к нему руками, почувствовать его, как будто это возможно…
“От чего я бегу? Зачем? Мне казалось, что я один…но это не так… Не один….”

Он обернулся. Он смотрел на нее, и небо отражалось в его глазах. Перед ней стоял Он Прежний. Тот, кого она потеряла, и пыталась найти. Тот, ради кого она готова была отдать все. Тот, кого она так любила… Он подошел к ней, и взял ее руки в свои:
- От себя… - почти прошептал он
- …не убежишь – так же тихо закончила она.
Улыбка коснулась его бледных губ, и на секунду ей показалось, что облака, обрамляя его силуэт, приобрели форму белоснежных крыльев….

Я так ждал тебя, девочка с зелеными глазами!!! Ждал твоей лучезарной улыбки, твоего задумчивого взгляда, твоих слов и твоих чувств. Ждал тогда, в другой жизни.
Когда ты рядом, мне кажется, что земля уходит у меня из-под ног, мне кажется что небо так близко, и я могу прикоснуться к нему, ощутить его легкость. Я открываю глаза и вижу мир во всех его красках, я и не представлял себе, что он так прекрасен. Ты помогла мне ощутить это и увидеть. Когда ты рядом, мне кажется, что и не было этих длинных недель щемящего одиночества в темноте, бесконечных днях в неведении, не было этой пустоты и обреченности. Я помню, как впервые “увидел тебя”: ты подошла ко мне и спросила, не нужна ли мне помощь. Я тогда был зол на весь мир, мне казалось, что моя жизнь рухнула, а я остался под ее завалами. Я не хотел жить, не хотел, чтобы меня все жалели, шептали вслед: “Как жалко! Такой молоденький!!”. Я ответил, что не нуждаюсь в чьей-либо помощи, и вообще, сам могу о себе позаботиться. Ты молчала, и я вдруг почувствовал угрызения совести и извинился. Ты сказала, что ничего страшного, и предложила мне прогуляться. Я часто думаю о том, что было бы, если бы я тогда встал и ушел. Наверное, до сих пор бы жалел себя, какой я бедный и несчастный, и так бы и оставался наедине со своей темнотой… Я был “СЛЕП”!!! Ты научила меня видеть в темноте: я вижу твои зеленые глаза, твою улыбку, я знаю, когда ты улыбаешься или хмуришься, когда задумываешься о чем-то, когда смотришь на звезды...

Ты научила меня жить.

Раньше я часто думал о том, что будет дальше, неизвестность пугала маня, ставила в тупик. Сейчас же я знаю, что завтра будет новый день, полный ярких красок и оттенков, день, в котором каждый миг наполнен счастьем, день, когда ты рядом со мной…

За окном тихо падает снег. Ночь незаметно превращается в утро. Мне не спится.
Сумасшедший сосед за стенкой опять сошел с ума. Помню, как - то летом он возомнил себя Гамлетом, выбежал во двор и тряся в воздухе чей-то черепушкой истошно орал: “О бедный Йорик! Я знал его…”. Череп смачно плюхнулся на асфальт и раскололся. Сосед секунду молчал, но потом нашелся, и, перевоплотившись в Отелло, заорал сам на себя: ”Молилась ли ты на ночь, Дездемона?!”, чем дико перепугал малышей, сидящих в песочнице и старушек, их карауливших. Сейчас же за стеной раздается жуткий грохот, крики и мат. Кто же он на этот раз? Узнаю у него завтра. По утрам он очень даже вменяемый. За окном кто-то истошно орет гимн Российской федерации. Сосед сверху начинает читать. Он работает на радиостанции, - по воскресеньям ведет рубрику “Литературный вечер”, где читает произведения русской и зарубежной литературы. А по ночам он тренируется. Вслух. Чем достает всех нас. Я подхожу к окну. Гимн Российской Федерации сменяется Несчастным Случаем, - зачем Герасим утопил Муму. А и, правда, зачем? Моя подруга считает, что он был слабым человеком, подвластным общественному мнению. Задумываюсь. За стенкой раздается дикий грохот. По-моему Гамлет сегодня Человек Паук. Тихо подкрадывается усталость. Я ложусь на кровать и смотрю в потолок.
За окном пушистыми хлопьями падает снег. Паука увозят на скорой. Глаза упрямо закрываются. Засыпаю под “Быть или не быть?”…

Я сижу на полу в нашем общем коридоре и смотрю в чистый отштукатуренный потолок. Телефон, зажатый в моей руке, упрямо молчит, будто проверяет меня на прочность. Иногда я поглядываю на него, но, увы, я не телепат, и не могу заставить его звонить, а в голове вертится одна и та же фраза: “Он не придет”. И от этой мысли становится до боли тоскливо, хочется лезть на стену или тихо скулить, потому что сил уже не осталось…Я судорожно глотаю воздух, вытираю влажные глаза и встаю с пола. Иду на кухню, включаю чайник, и подхожу к окну. И тут меня осеняет…Это похоже на приговор, но черт возьми, это правда…
…ты не придешь…ни сегодня, ни завтра, никогда…
Щелкает чайник. Я наливаю крутой кипяток в любимую кружку и бросаю туда заварку. Вода окрашивается в темно-янтарный цвет. Я смотрю на дно кружки, будто пытаясь найти ответ на риторический вопрос. Звенит телефон. Я не обращаю на него никакого внимания, - все и так ясно. Мне нужно научиться жить с этим. Поднося губы к горячему чаю, я понимаю, что смогу начать жить заново. Не оглядываясь, гуляя по улицам, в поисках тебя, не карауля тебя в коридоре, не срываясь с места каждый раз, когда зазвенит телефон, в надежде услышать на том конце провода твой голос. Я ни в чем тебя не обвиняю, нет, я очень благодарна тебе за то, что ты заново открыл мне этот мир, за то, что был рядом. За то, что ты просто есть…На часах без пятнадцати двенадцать. Скоро начнется новый день, и от этого становится немного легче. Я выключаю свет, иду в свою комнату и ложусь на кровать. Завернувшись в одеяло, закрываю глаза и погружаюсь в беспокойный сон. Мне снится набережная, вечер, и ты… Ты идешь рядом, держа меня за руку. Мы садимся на одинокую скамейку, я беру гитару в руки и начинаю играть…


А потом будет утро, убирая постель

Ты швырнешь камасутру в открытую дверь

А любовь не тонет, любовь не горит

Не зовет и не гонит, просто в небе парит…


И никто не поможет, но однажды в толпе
Незнаковый прохожий расскажет тебе,

Что любовь не тонет, любовь не горит,

Не зовет и не гонит, просто в небе парит…


Ты прячешь взгляд и подпеваешь мне, особо выделяя последние строчки…
Вдруг, словно встрепенувшись, ты поднимаешь глаза:
- Не переставай меня ждать…- говоришь ты и, поцеловав меня, исчезаешь.
Я просыпаюсь. Минутой позже раздается звон будильника, оповещая о начале нового дня…без тебя… Я встаю с постели и подхожу к окну. Меня встречает прозрачно-голубое утреннее небо. Я смотрю на него, не отрывая глаз…


А любовь не тонет, любовь не горит,

Не зовет и не гонит, просто в небе парит…


Я буду тебя ждать… Я же обещала…

Идет дождь… я сижу на подоконнике и смотрю на бесконечные потоки холодной воды, стекающие с темно-свинцового неба. Резкие порывы ветра подхватывают крупные капли. Они кружатся в воздухе и разбиваются о шифер крыш, стекла вечерних окон, темный асфальт. Мой дом пуст. Я закрываю глаза и прислушиваюсь к звукам падающей воды за окном и к пронзительной, как будто наигранной тишине. Раздается звонок в дверь. Будто очнувшись, я встаю и иду в коридор. Подходя к двери, долго ищу ключи, ругаясь про себя. Наконец нахожу их в замке и открываю дверь. На пороге стоишь Ты. Я впадаю в ступор, а ты виновато улыбаешься, напоминая мне маленького нашкодившего ребенка.
Ты молча заходишь, я закрываю дверь, стараясь взять себя в руки, но они как назло не слушаются и роняют ключи на пол. Наконец, решившись, поднимаю глаза. Господи, как же я скучала! Мы проходим на кухню. Я ставлю чайник и достаю кружки. Ты говоришь о прошедшей неделе, зарядившем дожде и только начавшемся лете, а я молчу, наслаждаясь твоим голосом, пытаясь сохранить в своей памяти тебя вот таким, какой ты есть. Я стараюсь не смотреть на тебя, потому что знаю, что не выдержу и расскажу о том, как долго тебя искала, бродя по знакомым пустым улицам; как ждала тебя, сидя на полу в коридоре, прислушиваясь к жужжанию неугомонного лифта, как возненавидела телефон и ничего не значащие звонки знакомых, которым на меня наплевать. Ты подходишь ко мне и берешь за руку. Я поднимаю глаза. Я боюсь, что если еще раз посмотрю в твои зеленые глаза, то увижу там лишь снисхождение и жалость… Мы молчим, смотря друг на друга. Твои сильные руки нежно обнимают меня, я прижимаюсь к твоему телу, кожей ощущая его тепло. Если бы я только могла сказать тебе…Ты улыбаешься, берешь меня на руки и несешь в соседнюю комнату, осторожно укладываешь на кровать, укрываешь пледом и садишься рядом. Ты говоришь, что я как маленькая, и за мной нужно ухаживать. Я протестую. Ты целуешь меня, гладишь мои длинные волосы, и заботливо поправляешь плед. В чем-то ты прав. Я действительно похожа на малышку, которая наконец нашла себе защиту от этого огромного враждебного мира.
Я прошу тебя спеть мне колыбельную. Ты говоришь, что с восьми лет не слышал ее и забыл слова, но все равно стараешься что-то вспомнить и начинаешь петь. Глаза упрямо закрываются, по телу разливается тепло. Я знаю, что ты будешь рядом, когда я проснусь, и лишь на всякий случай прошу тебя остаться и, услышав “да”, засыпаю, держа тебя за руку, незаметно для себя прошептав, как сильно я тебя люблю...