Это, в общем, и так постоянно вертится в голове, но пусть будет застолблено: когда у меня появится время (читай, получу в/о) и будут деньги (то есть не надо будет дофига от зп тратить на квартиру и прочие нужды, сие придет), то я обязательно пойду на вокал. Мой возраст -- самое оно, в общем-то. А петь -- оно классно.

Мальчик случайно услышал композицию Krec’а в моем плеере, и глаза у него загорелись. Выглядела я довольно мило. На мне были даже не вечные демократичные джинсы, а изящная юбка и светлый топ. Волосы уложены в симпатичную прическу. Никаких брэндовых аксессуаров на мне не было. Я была даже не на каблуках. Да и косметики был какой-то абсолютный минимум.

Но мальчику я понравилась. Глаза действительно загорелись, может, потому, что я не была похожа на тех девушек, с которыми его сталкивала в клубах судьба. Не было ни автозагара, ни длинных ногтей, ни стразов и блесток по всей площади арендуемого тела, никакого glam-сияния.

А самое главное – у него загорелась искорка симпатии и уважения к тому, что я слушала в тот момент. Мальчик сильно удивился, когда следом пошла совсем другая музыка. Без тунс-тунса и тыц-тыца, со множеством запилов. А дальше у мальчика было несколько вариантов: удивиться, разочароваться и… третий. Мальчик на протяжении долгого времени смотрел грустными глазами и «уважал» мое мировоззрение и образ жизни. Серьезно уважал. И очень печалился тому, что мы такие разные. Ему было интересно, а мне немного неловко.

Я люблю контрасты. Люблю испытывать сильные эмоции от прослушивания музыки. Очень сильно переживаю. В плейлисте перемежается то, что одними и теми же людьми презирается и почитается. По-другому нельзя. Понравиться всем – трудновыполнимая задача, поэтому всегда проще жить так, как нужно тебе, не оглядываясь на мнение недовольных, кои найдутся всегда.

Что-то меняется, а что-то нет в этой зимней сказке. Пришло время февральских предвесенних композиций, некоторые из которых погружают в прошлое. События последних 3-4 лет вспыхивают иногда в голове. Уверена, что то, к чему пришла – верно. Возможно, нуждается в легкой корректировке, но в целом верно.

Весна уже совсем скоро. Было бы так чудесно, если бы каждый на секунду отвлекся от дел и улыбнулся.

Я неправильно слушаю музыку. Нерационально. Не альбомами. Наверное, это неправильно. Как читать поочередно разные главы разных книг разных авторов. Но и так я тоже, бывает, делаю.

Это осень.

Тьма скрывает недостатки, Егор. А людей без недостатков нет. (с)

Я люблю ночь. Ночью скрывается все внешнее, и на первый план выходит внутреннее. Ночь – время откровенных разговоров и честной музыки. Ночь – время чая с вареньем и глинтвейна. Ночь – время сигарет. Сигареты – это дым, дым – это горечь. Именно поэтому от них становится легче. Душа может позволить себе вырабатывать меньше горечи. Сигареты – суррогат. Горечь, которую они порождают не так велика.

Я люблю, когда мозг взрывает изнутри звездная музыка. Это наркотик уровня чая/кофе, то есть того, без чего я не могу, не умею жить. Это сигарета для нервного курильщика.

Люди любят рассуждать о том, какие люди типа взрослые, какие типа подростки, а какие типа дети. Лично мне кажется, что это все гаснет, лопается, сдувается одним взглядом в глаза. Именно в них читается, какой человек на самом деле.

Мой героин на сегодня: Груз 200. Налагаемый на реализм Панова, сюрреализм Глуховского. Впрочем, не это важно, важнее Стругацкие. Быть может, я когда-нибудь об этом всем напишу, но не сейчас.

И мы стежками, напоминающими чем-то стягивание шнуровки корсета [Раз. Вздох, дрожь по телу, почти стон. Выдох.], привязываем друг друга словами и ими же, километровыми смсками заполняем расстояние между нами, строим преграды и протягиваем мосты.

P.S. И я определяю миропорядок как сладкое взаимоизвращение. Смотрю чужими глазами на свои ресницы, причудливо падающие на лицо пряди восхитительно тонко пахнущих волос и беззвучно шевелящиеся губы, повторяющие слова музыки, этого поцелуя изнутри, воплощенной жизни.