Маленькая девочка со взглядом волчицы

Сегодня еду в метро, и где-то на Кропоткинской происходит вполне тривиальная жизненная ситуация. Толпа народа выходит, освободив сидячее место. В подобных случаях я почти всегда проявляю благородство и терпение, ожидая желающих плюхнуться на скамью. В этот раз желающих не нашлось, а маразм стояния над пустующим местом в вагоне метро может затмить только жуткое упрямство. В последнее время оно меня посещает нечасто, взрослею, наверное.

Итак, сажусь я, благочинно складывая ладошки на коленях, и с любопытством поднимаю взгляд. На меня с трудно передаваемым выражением смотрит юная миниатюрная девушка. Девушка не отличается особой красотой, у нее неудачно покрашенные волосы, крупноватый нос, черный маникюр и традиционный шарф Пилота. Плюсом служит то, что куртка и кофта - не черные. И идут у меня параллельно две мысли: первая и радостная о том, что поприветствовать бы сейчас девочку, вторая виноватая – а фиг я это сделаю. А все почему? Потому что в плеере у меня сейчас играет что-то типа Dredg’а, да и выгляжу я слишком далекой от девочки. А обидно-то как: у меня есть целая одна композиция Пилота в плеере, у меня, наверное, есть толика той агрессии, переполняющей неформалку.

Стала я с жалостью наблюдать за девочкой, и видела в ней свою гипертрофированную раннюю молодость. Она принципиально не села, прекрасно понимаю, какие чувства у нее были внутри. Она условно принципиально не держалась: ей было стыдно показать свою слабость и подвинуться немного к поручню у дверей, а на верхнем она, с ее ростом могла только висеть. Когда вагон шатало, она отчаянно пыталась удержаться, временами рефлекторно вскидывая руку вверх. Но самое главное – это то, что во мне она с вероятностью в 95% видела очередного «врага».

Хорошо или плохо быть такой? Стыдно ли не вписываться в правила псевдоблагополучного мира, быть с рваной, острой душой, ершистым нравом, упрямым характером в слабом тельце? Наверное, нет. Если повзрослеет, а это обязательно случится. Но и повзрослев, можно и нужно остаться личностью. Я понимаю это каждый раз, когда тихонько прохожу мимо кабинета, в котором ребята застыли у мольбертов. Вдыхаю краску и улыбаюсь. У меня вызывает полуностальгию засевшие с гитарами студенты. И я знаю, что если напротив меня сидит ухоженная девушка, вынужденная одеваться в офисном стиле, это совсем не значит, что она не похожа на меня.

Как-то неинтересно, когда есть определенная линия поведения, при которой ты - в выигрыше. В любой социальной группе. Давайте я поменяю аватары, сделаю дневник белым, буду писать, модно чередуя курсив и жирный шрифт. Желательно в центре страницы. Разумеется, строки будут начинаться с маленьких-строчных букв. Содержание и форма тоже давно ясны. Будет еще плюс один. Могу только пожалеть потомков, которым, вероятно, придется изучать то, как маленькая девочка занимается сексом (мы понимаем, какими словами об этом говорит она) со всеми подряд. И все такие взрослые в свои 16-18 лет, что страшно за их будущее, когда сделав парочку абортов, они придут биться головой о стол гинеколога в женской консультации, когда им скажут, что они не смогут иметь детей. Переворачивает изнутри: это безумно страшно.