Я в упор не понимаю постороннего интереса ко мне. Я давно перестала делиться сокровенным. Те, с кем могла бы, болеют, заняты по горло неприятными делами и т.п. У меня не возникает желания писать о том, хорошо абстрактное «все» или плохо. Мне не нравится то, что первое неизменно приводит к сглазам, а второе к злорадству. Все не так однобоко, но сам факт возникновения таких эмоций не способствует моей откровенности.

Скажу об объективном достаточно нейтральными формулировками. Осень очень странная. Она, строго говоря, закончилась в середине октября. Все, что я могла взять от нее, я взяла. Разве что не стала ничего фотографировать, рисовать. И на роликах не каталась.

Сейчас я раз в несколько дней ловлю себя на образе жизни совершенно по-еховски. Разве что поменять лица и экстерьер. Отправляю в рот что-нибудь вкусное и думаю. О том, какой спасительно-музыкальной выдалась осень. О том, что я перестала рисовать красками. А зря. О том, что я пала жертвой болезни «боязнь чистого листа».

Не хватает дорогого фотоаппарата. Я, наверное, не стала бы всем хвастаться фотографией его ненаглядного. И фотографировала бы в первое время чрезвычайно скромно. Зато фотографии бы у меня были. Вообще много мечтаний, которые буду стараться воплотить в жизнь. Питер меня до сих пор интересует, но теперь несколько иначе.

Пока пытаюсь определиться со своим отношением к ЛастФМу. С одной стороны, это все-таки очаровательная игрушка, с другой ощутила дискомфорт от подобной публичности. Учителя в музыкальном плане у меня и так есть. А момент контролирования меня этим ресурсом слегка напрягает.

Не перестаю удивляться поведению людей. Может быть, когда-нибудь эта черта во мне отомрет.