На Северо-западе от царства Кошали, между Непальскими предгорьями
Гималаев и средним течением реки Ранти, на восточном берегу незначительной
речки Рохини, притока Ранти, находится небольшое царство Капиливасту с
главным городом того же имени. Этим незначительным царством владел род
Шакьев, еще в древние времена эмигрировавший сюда с дельт Инда. Цари
Шакьев, гордость которых вошла в поговорки, в числе своих предков
насчитывали даже одного мудреца по имени Готама. От него они приняли свое
фамильное прозвание Гаутама.

Во второй половине 6 века до Р.Х. в этом благословенном уголке земного
шара правил славившийся своей справедливостью царь Шуддходана.

Первая, главная жена Шуддходаны обладала необыкновенной физической
красотой и выдающимися нравственными и умственными качествами. За красоту
ее прозвали Майя, что значит «призрак», «иллюзия».

В 623 г. до Р.Х. у Майи родился сын, ребенку дали имя
Сирватасиддхартха, сокращенно Сиддхартха, что значит «совершенный во всех
вещах».

При его рождении один отшельник по имени Асита предсказал, что
новорожденному предстоит в будущем высокая судьба быть властелином всего
мира, если он изберет светскую жизнь, или «совершенным, великим» Буддой,
если он отречется от мира. Предсказание это Асита сделал на основании
найденных им на теле новорожденного 32 главных знаков, по народным
воззрениям, великого человека.

Предсказание Аситы произвело сильное впечатление на родителей
Сиддхартхи и послужило источником тревог и беспокойства для честолюбивой
души Шуддходаны. Мать Сиддхартхи умерла через семь дней после рождения
сына.

О детстве Сиддхартхи сохранились очень сказочные сведения. Детские
годы мальчика прошли среди приволья родных полей, где он часто отдавался
ранним размышлениям под тенью дерева джамбу, в то же время он был окружен
сказочной роскошью, которую сейчас очень трудно представить.

Когда минул детский возраст, молодого царевича стали обучать различным
искусствам и наукам; он быстро усваивал все, чему его учили. Сиддхартха жил
в великолепных дворцах в обществе своих сверстников, сыновей знатнейших
фамилий страны.

Когда Сиддхартхе шел шестнадцатый год, отец решил женить его и выбрал
ему в супруги дочь удельного шакийского князя Сопрабудды, красавицу
Ясодхиру. Кроме нее, у Сиддхартхи впоследствии были еще 2 жены и несколько
наложниц из бывших при его дворе девушек, танцовщиц и музыкантш. Окруженный
любящими женами и преданными придворными, Сиддхартха прожил в своих
роскошных дворцах, предаваясь всевозможным удовольствиям и наслаждениям, до
29-летнего возраста.

На 29-м году жизни в царевиче произошел резкий нравственный перелом, в
силу которого он решил остановить прежний образ жизни и отдаться новому.

Когда произошел в нем этот нравственный кризис, и какие причины
побудили его принять это решение, достоверно решить нельзя. Буддийские
легенды объясняют это решение так: царь Шуддходана, боясь, чтобы царевич
действительно не стал отшельником, старался держать сына вдали от всего,
что могло бы внушить ему мысль о несчастиях и бедствиях, наполняющих этот
мир. Царевич до 29-ти лет прожил в полном неведении о зле и печали, о
смерти и страданиях, и даже о старости и болезнях. Но однажды он случайно
встретил больного старика, худого, с выступающими наружу жилами, с
выпавшими зубами, все члены старика дрожали, а от слабости он едва мог
говорить. Эта встреча произвела на Сиддхартху сильное впечатление – вся
красота окружающей его природы потеряла для него всякое значение. В скором
времени он увидал похоронное шествие. Когда ему объяснили значение этих
непонятных для него явлений болезни и смерти и сказали ему, что болезнь и
смерть – удел каждого человечества и не щадят никого, он воскликнул: «Как
несчастны люди! Неужели нет никакого средства прекратить навсегда страдание
и смерть!». Царевич увидел, что в этом лучшем из миров не все так
прекрасно, как ему казалось до сих пор. Он убедился в ничтожестве
удовольствий молодости и утех жизни, обманчивых и скоропреходящих, он
увидел суетность всех забав и наслаждений, которым он так страстно
предавался, и покинул их. Он стал размышлять о зле, наполняющем мир, о
несчастной судьбе человека, подверженного болезням, старости и смерти.

Сиддхартха решил покинуть свои дворцы, жен, сына, только что
родившегося у него, и удалиться в уединение, чтобы там обдумать причины
зла, смущающего людей, и найти средство если не уничтожить это зло, то, по
крайней мере, смягчить его. Это решение не могло понравиться ни царю, ни
всему гордому роду Шакьев, которые относились к отшельникам с крайним
пренебрежением и презрением и нисколько не уважали их. Царь всеми
доступными ему средствами пытался отклонить Сиддхартху от принятого им
решения, но царевич остался непреклонен.

Так повествуют буддийские легенды о душевном кризисе Сиддхартхи. И
действительно, весьма возможно, что однообразие бездеятельной жизни и
пресыщенность наслаждениями возбудили в богато одаренной натуре царевича
стремление нарушить эту жизнь, вызвало в нем жажду борьбы ради достижения
высших целей. Безграничная доброта и искреннее сострадание к человеку, о
которых свидетельствует все учение Сиддхартхи, также могли послужить
побудительными мотивами покинуть светскую жизнь. Он, конечно, ясно сознавал
невозможность достигнуть желанных целей среди суеты мирской жизни и ничего
не дающих, кроме утомления, наслаждений, и поэтому принял решение, как
требовали понятия того времени, порвать все родственные и семейные узы и в
уединении отыскать желанное осуществление заветных стремлений.

Какие бы ни были причины, побудившие царевича принять решение
отдаться служению человечеству, оно далось ему, конечно, не без тяжелой
нравственной борьбы. Мирская жизнь представляла для него так много
привлекательного, что отрешиться от нее раз и навсегда было нелегко, - ему
пришлось покинуть могущество, власть, честь, славу, богатство, любовь, -
все, что делает жизнь человека прекрасной, и изменить это спокойное
существование на суровую и аскетическую жизнь отшельника; но как бы то ни
было, Сиддхартха расстался навсегда со своим прежним положением и сделался
отшельником.

Он обменялся со встретившимся ему нищим своим царским одеянием,
оставив для себя только желтый охотничий плащ, и обрезал свои длинные
волосы (знак высокого и благородного происхождения).

Сиддхартха решил направиться к городу Раджагрихе, т.к. слышал об
отшельниках, живших вблизи этого города и славившихся своей мудростью.
Прибыв сюда, он вступил в общество произвольных тружеников под именем
аскета Гаутамы. Под руководством тружеников он усердно принялся изнурять
свое тело жестокими истязаниями, с величайшим терпением переносил зной
тропических ночей, бури и дожди, голод и жажду, и вообще все, что
предписывалось правилами аскетизма для умерщвления плоти, но, в конце
концов, увидел, что все эти истязания нисколько не приближают его к
желанной цели. Он покинул общество произвольных тружеников и перешел к
созерцателям, последователям философии Санкхьи. Их усилия были устремлены к
достижению бесстрастия: они думали, что достигнут совершенства, приучая
душу к твердому и безмятежному покою.

Под их руководством царевич постепенно стал усваивать метод их
усовершенствования; он прошел все степени символической лестницы
мистических созерцаний, с помощью которых умиротворял свой дух, научился
освобождать его от чувственных волнений и мыслей, предохранять его от
влияния внешних впечатлений и создавать в нем непоколебимый покой.

Целые дни проводил Сиддхартха в бездействии, с наслаждением
погружаясь в мечтательный мир, и так полюбил это занятие, что не оставлял
его в продолжение всей своей жизни.

Но учение созерцателей не удовлетворило Сиддхарху; он не мог
согласиться с главным принципом их учения, что душа созерцателя, восходя по
степеням созерцания, остается неизменной.

Он направился на юг Магадхи и поселился в окрестностях города Гаи, в
лесу. Здесь он в полном уединении с большей страстью стал предаваться столь
полюбившимся ему созерцаниям.

В одно из подобных самосозерцаний Сиддхартха, наконец, нашел
разрешение всех мучивших его ум и совесть вопросов, разрешение, которое он
тщетно искал до сих пор. Он нашел средство избавления от страданий. В этом
мгновенном разрешении мучивших Гаутаму вопросов нет ничего удивительного:
люди, одаренные чувствительной и восприимчивой натурой, с сильно развитой
фантазией. Способны переживать такого рода ощущения и под влиянием сильного
нравственного и ли умственного возбуждения или потрясения, под влиянием
внезапно озарившей их мысли при этом возбуждении они приходят к решению
занимавших их ум вопросов, находят ответы на эти вопросы[7]. Сиддхарха-
Гаутама обладал крайне чувствительной и восприимчивой натурой и пылкой
фантазией, отшельническая жизнь могла только развить в нем эти качества, и
весьма возможно, что при одном из сильных психических экстазов в его мозгу
мгла возникнуть идея, разом осветившая, как ему казалось, все то, что до
того времени было для него темным и неясным. С этого момента Сиддхартха-
Гаутама сделался Буддой, т.е. просвещенным, а со временем его восторженные
поклонники совместили в нем все совершенные нравственные, умственные и
физические качества, какие только можно допустить в человеке. Сам
новоявленный Будда не думал о себе так высоко, но был убежден в верности и
основательности открытых истин и надеялся, что с их помощью ему удастся
искоренить предрассудки и заблуждения людей. Рассмотрев всесторонне
озарившую его идею, Шакьямуни выработал свой собственный взгляд, как на
философию, так и на аскетику, и составил новое учение, значительно
отличавшееся от существовавших при нем философско-религиозных систем.

Многие легенды повествуют, что Шакьямуни долго обдумывал вопрос,
должен ли он поделиться своим знанием с человечеством, скованным цепями
неведения и греха. Но движимый состраданием к миру, Будда решился
возвестить ему свое учение.