Утро следующего дня не оставило сомнений в том, что на белом свете ещё существует тепло. Яркое пульсирующее солнце выплыло на небосвод с единственной целью припечь лучами все досягаемые предметы и объекты. Контраст ярких осенних расцветок насыщал молчаливый пейзаж. Лёгкий ветерок трепал теплоцветную листву на лавочках, тротуарах. День обещал быть жарким, таким и оказался.
Он работал и между делом посматривал в синее небо, на деревья, интересно было наблюдать траекторию полёта падающего вниз листа или качание ветки. Различные движения в природе как бы невзначай адресовались ему – так он думал, он надеялся на какое-то внимание природы к своей персоне.
«Солнце радует землю, а я вчера о квартирных духах думал зачем-то. Может быть, для стимулирования элементарной предосторожности моя фантазия выдумывает различные страхи и опасения? Затем приходит свет или прозрение и явь развеивает все мои предрассудки. По этой логике получается, что инстинкт самосохранения без страхов угаснет? Чудно!
Я устроен так, что с лёгкостью верю в то, во что мне хочется верить. Люди извечно уверовали во что-то. И на поверку оказывалось, что истинно только реально существующее. Хотя и фантазия ценится залужено высоко.
Переливание из пустого в порожнее». - Таким заключением подытожил он свои рассуждения. Смотрел на холсты и тут же подумал, каким богатством переживаний надо обладать, чтобы уметь создавать картины-фантазии.
Он и сам прошёл через творческое постижение реальности в моменты озарений, когда придумывались образы каменных фигурок.
«Но это не одно и то же! Страхи нельзя смешивать с творчеством. А впрочем… за любым видом страха прячутся образы. Просто они страшные, вот в чём дело, и вызывают боязнь, испуг. А может быть наоборот, моя трусость рождает все эти пугающие представления? Это - истина? Душа человеческая поистине сама бесконечность, чего в неё только не вмещается, и ещё больше рвётся из неё наружу. Кажется, сама Вселенная находится внутри и все бескрайние миры со всеми бесконечностями.
Почему учёные написали, будто бы Вселенная расширяется? Что они подразумевают под словом Вселенная? Кажется, весь мир, бесконечный во времени и пространстве и есть вселенная. Значит, существует бес-ко-неч-ный мир в этой схеме и куда же ему ещё-то расширяться? раздвигаться? В пятимерное пространство, что ли? Скорее всего, во Вселенной разлетаются галактики, метагалактики, другие объекты от условного центра. Супермиры существуют по иным, неизвестным законам. Учёные исчезли, человечества нет, некому изучать далёкие пространства». – Он размышлял в соответствии со своими представлениями. И чувствовал незримую связь со вселенскими мирами, ощущение это было таким же притягательным, каким бывает взгляд другого человека сквозь стекло.
Он прислушивался к своим ощущениям и сожалел о том, что никак не распознает смысл космических посылов.
«Это звуки космических ветров или докатившееся эхо рождения сверхновых. Да мало ли трений, взрывов и скрежета рождается в черни вакуума? Может быть я улавливаю солнечный ветер? И всё-таки ветер шумит иначе, особенно солнечный.
Только и остались у меня мои ощущения. «…Проведи согласно с природой» - назидательно звучат в среде людей слова классика. А мне вот уже опостылело одиночество в природе и её покровительство. Может быть начать воевать каким-то образом с ней, с ветром, с дождями, с космосом и силы небесные выбросят меня к людям? Думал ли я об этом? Из вселенских просторов до меня доносится доброжелательный настрой, проникновенное участие и нет ощущения, что это гипнотизм. Душа космоса разделяет мою судьбу, что ж я буду воевать-то с ней?
Наверное произошёл тихий апокалипсис, ожидаемый человечеством. Последние годы в обществе происходили деформации, начало изменяться сознание. Кризис-то в стране прошёл…
Может быть вирусы съели людей? Например, вывели симбиозный тип природно-электронного вируса, распространяемого компьютерными программами. Компьютеры появились во многих конторах, банках. Поговаривали, будто бы компьютер ударял током человека, который подсаживался к клавиатуре, а сам не являлся пользователем. Ещё сочинили байку о способности компьютера наблюдать за людьми через монитор.
Сказки, конечно, всё. Но машина умная, учитывая её совершенствование. Компьютеры не могли принести зло.
А какое оно, зло? Когда человек злится, это уже зло? Или зло обязательно зверски-тупое? Бывает оно обворожительно-замаскированным, лучезарно-нежным?
Теряю интерес к жизни. Думаю о многом, а книг не открывал уже два-три месяца, вижу только обложки, корешки, названия, фамилии авторов. Хорошо, что картины открыты взору, вижу изображения, словно читаю истории. Может быть из-за картин и к книжкам остыл? С картинами проще – взглянул на неё и сразу всё понятно, не надо утруждаться, как над текстами. Не зря появилась теория, которая утверждает, что прогресс движется ленью. Я ленив. И что, прогрессивен?
Вечером заскочу в территориальное отделение милиции. Оставлю на столе начальника последнее объяснение единственного из людей и больше не буду печатать эти дурацкие бумажки, хватит, сотни три уже распространил, начитаются обо мне руководители!
Конечно же я – герой, вывез в неизвестном направлении громадное количество живописи и несколько тонн антикварной, секретной и научной литературы. Ура спасителю с оправдательными бумажками.
И в обществе должен быть объяснён каждый шаг человека, и здесь душа неспокойна, хоть составляй сейчас же список использованного имущества.
Детство – вот мир идеальной свободы, всё воспринимается равновеликим, всё значительно, всё впитывается, нет страхов, присущих взрослым». – Он вспомнил себя маленьким, в тумане утра ходил, искал отцовскую лошадь. Ему трудно было снимать путы с передних конских ног, напитавшая росы толстая тяжёлая верёвка едва поддавалась. Лошадиная морда тыкалась ему в затылок, принюхивалась, искала карман, в котором лежала заветная корка хлеба.
«А я ведь приблизился к природе, - думал Он про себя, рассматривая структуру, форму и прожилки жёлтого листа. – Единственная моя соседка здесь – природа.
На лирику потянуло, - остановил Он себя. – Осталось поплакаться о нынешних привязанностях, о страданиях, корчить из себя несчастного, вместо того, чтобы искать средство связи с миром людей».
По графику сегодня он ночевал около своего морозильника. Запустил дизельную электростанцию, посматривал на приборы, оценивал их показания и подсчитывал в уме, какое количество солярки уже израсходовано.
«Зимой будет хорошо, мороз бесплатный и не надо жечь топливо.
Как хорошо, что я об этом подумал! – Он оживился, - с завтрашнего дня буду искать углублённое помещение для ледника. Зимой перетаскаю туда продукты, наморожу льда, упакую хранилище и до середины следующего лета можно не печалиться». – Он даже потёр ладони, словно выиграл выгодное дело. Настроение его улучшилось, он повеселел. Ему представлялось, сколько высвободится времени. Теперь он реально представлял для себя возможность отправиться путешествовать. Он вернётся из странствий в Москву, здесь его будет ждать солидный запас продуктов.
«Интересно, а сколько лет я буду жить один? Сколько у меня в холодильнике продуктов? На какое время мне их хватит? Я так и буду всегда привязан к своему складу, чтобы выжить?» - вопросы сыпались как из решета.
«О чём ты думаешь? – спросил Он себя. – Семь месяцев назад ты думал о том, что твои волосы постепенно будут выпадать, ломаться и ты превратишься в плешивого отшельника. Сегодня встревожился о закромах…
Может быть мне нужно обратиться к Всевышнему? Завтра же пойду в Кремль, поднимусь на колокольню Ивана Великого – это самая осуществимая мечта на сегодня. В прежнее время невозможно было ступить на вековые лестницы, ведущие к колоколам».
Он обрадовался новой идее, ему даже показалось, что на её фоне он выглядит счастливым человеком. А пока не терпелось дождаться завтрашнего дня, в мыслях проскакивали весёлые нотки.
«А когда же я пойду туда? – нетерпеливо соображал Он, - утром или днём? Наверное надо пойти на рассвете, увижу, как день занимается…
Да я и на Останкинской телебашне никогда не был», - промелькнула мысль.
«Завтра утром я собирался аккумуляторы ставить на подзарядку, потом ехать… Нет! Колокольня, а после уж всё прочее».
Он не задумывался над маршрутом, каким пройдёт весь путь. Его фантазия рисовала размытую картинку ощущений, которые завтра возможны, начиная с момента просыпания. Он их уже предчувствовал и пытался представлять яснее. Вместе с этими представлениями проваливался в сон.
Он проснулся среди ночи, когда автоматика отключила нагрузку и заглох двигатель. Он слегка привстал на своём лежбище, глянул в оконце и опять свалился на подушку, желая скорее уснуть.
Проснулся утром очень поздно: «Подвёл внутренний будильник, - с сожалением подумал Он. Я – сонная тетеря! Собирался встать утром пораньше… В общем, сходил, называется, на колокольню. И не хочется уже никуда идти, ничего не хочется делать. Забросить бы всё к чертям собачьим, да забыться хоть на денёк, погоревать, прочувствовать как следует своё отчаяние. Одним словом, хандра! И всё потому, что не развеялся. Что ж мне сегодня снилось? Моих фантазий невостребованный мир?
Нужно обретать в сердце твёрдость и не сворачивать с намеченного курса. Марш на работу!» - приказал Он себе.
Он осмотрел морозильные камеры, оценивая навскидку количество запасов продовольствия.
«Может быть я стану вегетарианцем, - подумалось ему. – А может быть вообще буду питаться святым духом!»

* * *

«Как поведёт себя живопись в консервации? – задался Он вопросом, снимая очередной холст с подрамника. – Наверное в моих пеналах и контейнерах картинам будет лучше, чем в сырых, затхлых подвалах, в оставленных на произвол хранилищах». – Произведения Он сортировал по размерам, накручивал холсты на бумажные барабаны. Учёта живописи не вёл, не составлял никаких списков, маркировал только металлические ёмкости. Классификация произведений отнимала бы дополнительное время, а он его ценил и не намеревался тратить впустую.
«Здесь искусство будет просто храниться, а существует оно тогда, когда о нём знают люди, – думал он, заворачивая крепёжные болты на люке капсулы. – Сколько же сотен тысяч гвоздей я вынул из подрамников за последние месяцы? Графику паковать легче, фасуй листы и укладывай в контейнер, вот и все труды. Так же играючись я себе и петрушки на зиму насушил.
Весной собираюсь отправиться в путешествие. А куда? И на чём? Транспорта на улицах много, он уже ржавеет. Сломается машина где-нибудь в дороге и придётся мне телёпать пешком до следующей. Может быть без присмотра уже и дороги где-то затоплены или повреждены, по пути у меня будут возникать различные трудности. Какой смысл в передвижении куда-то?
Научиться бы летать на самолёте… Можно научиться, а можно разбиться. Жить хочется, хотя одному и тоскливо.
А может быть мне нужно поменять место жительства? Перебраться ближе к экватору, сбежать от здешних холодов. От холодильников с провиантом. И буду я там тосковать по зиме, по берёзам и ёлкам. И думать, что русские люди вернулись на свою землю, а возвращения папуасов я ждать не буду, они мне не родня.
Куда мне ехать? Чего искать?» - он поёжился, солнце грело, но изредка откуда-то долетал зябкий ветерок, отрезвлял и мчался прочь.
«Куда бы я ни поехал, везде будут властвовать растения или камень, песок да вода.
Мне надо убедиться лично, увидеть своими глазами дом родителей, туда и махну.
А для чего тебе лишний раз мучить своё сердце?» – этот вопрос прозвучал так, словно его задал кто-то невидимый.
«Душа требует, чтобы я поехал туда. Доберусь ведь всё равно», - думал Он и представлял поездку: он будет долго выезжать из мёртвого города, двигаясь в южном направлении и по какой-то трассе отсчитывать километры, сверяться с картой. Через несколько часов захочется есть и надо будет останавливаться, шаманить керосинку.
«Для нормальной машины три тысячи километров не очень большое расстояние. Можно туда и обратно за неделю обернуться или вразвалочку за две недели». – Его мысленные рассуждения придавали ясность очертаниям поездки и вдохновляли.
«Как сильно зависит амплитуда моих настроений от мыслей! Нужно почаще думать позитивно, тогда и настрой будет бодрым. Присмотрю себе вездеход на резиновом ходу, и можно катить хоть на край земли». – Уже воодушевлённый он не искал минусов в предполагаемой экскурсии. Он уверовал, что изменяющиеся по пути следования пейзажи и ландшафты будут благотворно влиять на его восприятие.
Чётко обозначенная новая цель порождала стимул к жизни. Он обдумывал детали поездки, различные мелочи, составлял в уме список необходимых в дороге вещей.
«До весны, почитай, ещё полгода, а у меня такое волнение, словно я завтра отъезжаю. Присмотрю у военных какую-нибудь самоходку, испытаю её хорошей обкаткой. На военной технике можно и зимой рассекать, сколько душа пожелает. А действительно, чего мне всю зиму торчать в городе, выжидать?.. Стоп! С такими мыслями я уже завтра брошу всё и покину Москву. Не оставлять же мне контейнеры под открытым небом! Надо довести до ума начатое дело, а после уж ударяться в скитания».
Его мысли опять перескочили на поездку по снегам России. «Мне можно будет даже пищу готовить на ходу. На закреплённую печку фиксирую кастрюлю-скороварку с внутренним гасителем колебаний жидкости, - он радовался своей изобретательной фантазии. – Прихвачу на борт замороженную тушу, мне её на всю зиму хватит». – Он вспомнил увиденные утром обрезки мяса, кости и сухожилия в коробке около холодильных камер, которые сам выбросил более месяца назад. Он удивился тому, что мясо не протухло. Верхние части обрезков усыхались, по внутреннему периметру стенок коробки кое-где образовалась серая плесень, запаха разложившихся тканей не было. Его озадачивало это явление. Он и пять месяцев назад видел ссыхающиеся остатки выброшенной пищи животного происхождения, но не задумывался над этим. А теперь вдруг озадачился, пригодны ли для питания мясные продукты.
«На себе испытал, – пока живой!» – успокоил он себя, а внутренне испытывал лёгкий дискомфорт и отвращение к виду застарелого темнеющего мяса.
«Ну всё, испортил себе аппетит! На ужин сегодня будет пустая картошка. Без мяса.
Так значит, получается, микробов и бактерий совсем нет? А внутри меня какие микробы, тоже никаких? М-да… - протянулась озабоченная мысль. – Вот сейчас пришёл тот момент, когда я раскаиваюсь в том, что ничего не учил в школе. Здесь не у кого спросить о тонкостях обменных процессов в организме и в чём отличие клеток животных от клеток растений. Неуч! Придётся открывать буквари и заново переучиваться.
Что-то далеко я отклонился от мыслей о путешествии, - опомнился Он. – А что будет, если люди появятся во время моего путешествия?» - он представил встречу с родителями.
«Да, герой примчался в отчий дом из столицы на танке верхом! А в Москве тем временем поднимется переполох, бросятся меня искать. Найдут быстро, это уж будь спокоен, господин резчик и изготовитель каменных болванчиков!
Думаю о себе как о преступнике», - огорчился в заключение Он и испытал лёгкий холодок страха перед виртуальными карательными структурами.
«Чепуху всякую надумываю себе. Хочется ясных мыслей, - вымаливающе подумал он. – А разве эти мысли мутные?» – воскликнуло тут же его собственное удивление.


* * *

«Что ж, картошка тоже царица полей, - решил он вечером, ставя на огонь кастрюлю с овощем. Сварю её в мундирах, а отвратное мясо заменю селёдкой, да с лучком! И всё мне одному достанется, а не микробам! Лепёшки у меня вкусные, но я безумно соскучился по чёрному хлебу, а ещё хочется слопать хотя бы корочку, ещё горячую, хрустящую от белого батона. Готовлю еду и о еде мечтаю», - укорил он себя.
Ночью ему приснился необычный сон. Он видел себя в очень маленьком домике, который стоял сбоку от сцены в огромном театральном зале. Предсмотровой гомон многих тысяч человек не интересовал Его. Он сидел за маленьким столиком, смотрел в окно на вспыхивающие софиты сцены.
Разговоры публики стихали, слышалась тихая спокойная музыка и в огнях рампы появлялись актёры. Начиналось действо, суть которого Он не пытался понять. В его восприятии реплики актёров не сплетались в развивающуюся историю, а являлись индивидуальными законченными композициями. Вся прелесть изречённых фраз заключалась в афористичности или же просто в интонации, с какою прозвучала изложенная мысль.
Движения актёров, их походка, повороты, изящные наклоны и выразительные взгляды были сдержанными и грациозными.
Он не мог определить, сколько времени длилась постановка. Очнувшись от полученных впечатлений он обнаружил опустевшее актёрское ристалище, вышел из домика, поднялся на сцену, освещённую уже лунным светом. Лёг на пол, прижимаясь щекой к доскам так, чтобы явственнее ощущать кожей фактуру древесины, песчинки на ней, какие-то мелкие частицы и почувствовать запах пыли и следов подошв элегантной обуви актрис. Ему казалось, что он слышит даже звуки их шагов.
Он поднял с пола потерянную кем-то пуговицу, сжал её в руке и ощутил в кулаке пустоту. Сдавил пальцы сильнее, ногти впились в ладонь, и Он проснулся. Было утро.


продолжение следует