Он стал старше и стройнее.
Увереннее в себе, закалил внутренний стержень в специальной печке.
Его помнили чашки солоноватого капуччино в кофейнях, немолодая уже Аська, да обрывочные разговоры, приставшие к телефону, как газеты к изнанке обоев – не отдерешь.
Однажды вечером по улице, на которой мальчишки перебили все фонари, прошел слух. Мол, японцы придумали такой приборчик, который переключает тебя в режимы визибл-инвизибл. Мол, студенты с хитрым прищуром стали пропадать со скучных лекций, исчез из поля зрения проворовавшийся начальник игрушечного завода, а отправленный Другом в Африку человек жаловался на то, что ему попалась тесная полка, хотя на вид вроде обычная, да он ее и линеечкой померил для верности. Ну да, пока как полка. А невидимых зайцев отказались принимать все окрестные зоопарки.
Аська кивала и говорила, что все правда. Остальные не верили.
А все же человек со стержнем… пропал. Поссорился с вродедрузьями, унес на чердак старый почтовый ящик, забросал листьями страницы со своим именем…
Никто не спохватился. В синагогу продолжали поступать заклеенные конверты, тетрадки по русскому каждый раз были оставлены открытыми на разных страницах, а его длинноногая собака выглядела спокойной и кормленой даже через несколько недель.
Солнце неизменно навещало его маленький городок, люди махали новому вожаку, продажи шоколадного сиропа росли и, по большому счету, ничего не изменилось.
Просто было тоскливо.
Аська раскачивалась в плетеном кресле-качалке и по ночам залезала на японские сайты, постукивая клавишами тихо-тихо.