Ему надоело доказывать, что у него добрая и глубокая душа, вот он и строит из себя злюку и верхогляда,
нарочно демонстрирует буйный, а то и грубоватый нрав.
Я мертвый человек. Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного – спать.
Я одеваюсь в черное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал.
Я больше не улыбаюсь. Это выше моих сил. Я умер и похоронен. У меня не будет детей.
Мертвецы не производят на свет потомства.
Я мертвец, пожимающий руки знакомым в кафе. Очень общительный мертвец и очень замерзший.
Я, наверно, самый грустный человек, которого я встречал на своем веку.
Так уж устроена жизнь: стоит вам почувствовать себя хоть чуточку счастливым,
она не замедлит призвать вас к порядку.
Правда в том, что любовь начинается с роз, а заканчивается шипами.
Всегда как то неловко выглядеть подонком на людях.
Жалеют страдальцев, но не мучителей.
«Самая главная проблема в жизни – это страдание, которое причиняешь,
и самая изощренная философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило».
Хочется вычеркнуть собственную жизнь.
Потому что, когда заставляешь страдать другого, хуже всего делаешь самому себе.
В какую же мы превратились мразь, если думаем, что это пустяки?
Я признаю себя виноватым, чтобы избавиться от комплекса вины.
Когда я женился, вокруг меня были все мои друзья. А в день моего развода я совершенно один, с ума сойти.
Никто не задает себе вопросов типа: удалось ли нам взять от жизни лучшее?
Не следовало ли прожить ее иначе? Живем ли мы с тем человеком, в том месте?
Что может предложить нам этот мир? С рождения до смерти наша жизнь идет на автопилоте,
и надо обладать сверхчеловеческим мужеством, чтобы изменить ее ход.
В более совершенном мире двадцатилетние девушки не клевали бы на такую туфту.
Они мечтали бы об истинном чувстве, о страсти, об абсолюте – но уж не об абы ком во взятом напрокат фраке.
Они ждали бы Мужчину, который сумеет удивлять их каждый божий день, а не Мужчину,
который будет дарить им стеллажи из «Икеи». Они дали бы Природе – иначе говоря,
желанию – делать свое дело. Увы, разочарованные мамаши желают своим дочкам аналогичного несчастья,
а сами дочки видели слишком много мыльных опер. И они ждут Прекрасного Принца,
вбив себе в голову этот дурацкий рекламный образ, который плодит неудачниц, будущих старых дев и мегер,
потому что счастливыми то их сделать может только мужчина, далекий от совершенства.
Мужчина – животное ненасытное, он вечно выбирает из нескольких вариантов фрустрации
Но в один прекрасный день любовь ушла – и я будто очнулся.
Единственный вопрос в любви – вот он: когда мы начинаем лгать?
Все так же ли вы счастливы, возвращаясь домой, где вас ждет все тот же человек?
Когда вы говорите ему «люблю», вы по прежнему так думаете? Наступает – неизбежно наступает – момент,
когда вам приходится делать над собой усилие.
Нам часто говорят, что по прошествии времени страсть превращается в «нечто иное»,
более прочное и прекрасное. Что это «иное» и есть Любовь с большой буквы, чувство, конечно,
не такое трепетное, зато и менее незрелое. Буду называть вещи своими именами:
я это «иное» в гробу видал, если это Любовь, извините подвиньтесь,
я такую Любовь оставляю людям ленивым и малодушным, «зрелым», так сказать,
которым комфортно в чувствах комнатной температуры. Моя любовь – с маленькой буквы,
зато она большая; век у нее недолгий, но уж когда она есть, ее всеми печенками чувствуешь.
Их «иное» – туфта для тех, кто довольствуется малым и успокаивает себя: мол, все равно ничего лучше не бывает.
Они напоминают мне завистников, которые царапают дверцы роскошных машин, потому что самим такие не по карману.
Теперь боль – моя единственная спутница. Что за пустая трата времени –
пытаться свести счеты с жизнью, когда ты и так уже мертв.
Их жизнерадостность действует на нервы, их иллюзии утомляют.
Вот она, значит, какая, взрослая жизнь: строить замки из песка, потом прыгать на них двумя ногами и строить снова, опять и опять, прекрасно зная, что океан их все равно слизнет.
Хватит мне раздвоения личности в профессиональной жизни, чтобы раздваиваться еще и в личной.
Любовь – единственное запрограммированное разочарование, единственное предсказуемое несчастье, которого хочется еще.
Самая сильная любовь – неразделенная.
Я предпочел бы никогда этого не знать, но такова истина:
нет ничего хуже, чем любить кого то, кто вас не любит, –
и в то же время ничего прекраснее этого со мной в жизни не случалось.
Любить кого то, кто любит вас, – это нарциссизм. Любить кого то, кто вас не любит,
– вот это да, это любовь. Мне хотелось испытания, опыта, этакой встречи с самим собой,
которая бы меня изменила: к прискорбию моему, все сбылось сверх всяких ожиданий.
Я полюбил девушку, которая не любит меня, и разлюбил ту, которая меня любит. Я использую женщин,
чтобы возненавидеть себя.
Ценить усилие дороже награды за него – это называется любовью
Что хуже – заниматься любовью, не любя, или любить, не занимаясь любовью?
Пусть я знаю, что любовь – сказки, все равно наверняка буду через несколько лет гордиться тем, что верил в нее.
Надо выбирать: или ты с кем то живешь, или этого кого то желаешь. Нельзя ведь желать то, что имеешь, это противоестественно. Вот почему удачные браки разбиваются вдребезги, стоит появиться на горизонте первой встречной незнакомке. Женитесь хоть на самой красивой девушке на свете – всегда найдется новая незнакомка, которая, войдя в вашу жизнь без стука, точно опоит вас сильнейшим приворотным зельем.
Брак – преступление, потому что он убивает тайну. Вы встречаете сказочное создание, женитесь на нем, и вдруг оказывается, что сказочное создание куда то делось – теперь это ваша жена. ВАША жена! Какое надругательство, какая деградация для нее! А ведь искать то, искать всю жизнь без устали, надо женщину, которая никогда не будет вашей!
Ключевая проблема любви, мне кажется, вот в чем: чтобы быть счастливым, человеку нужна уверенность в завтрашнем дне, а чтобы быть влюбленным, нужна как раз неуверенность. Счастье зиждется на спокойствии, тогда как любви необходимы сомнения и тревоги. В общем, брак был задуман для счастья, но не для любви. А влюбиться – не самый лучший способ стать счастливым; если бы так, это бы давно было всем известно. Не знаю, ясно ли я выражаюсь, но мне самому понятно: брак валит в одну кучу такие вещи, которые лучше не смешивать, вот что я хочу сказать.
Нельзя ли хоть раз влюбиться так, чтобы это не закончилось в крови, в сперме и в слезах?
Самые лучшие праздники – те, что происходят внутри нас.
Кто то скажет, что это влечение поверхностно, – неправда, нет ничего глубже; вы готовы на все; вы миритесь с недостатками, прощаете несовершенства, даже ищете их, не уставая восхищаться.
Ведь по настоящему привлекают только слабости.
Обратный отсчет уже начался… В один прекрасный день ты заскучаешь, я сорвусь, ты будешь пилить меня, что я не закрыл очко в сортире, а я – сидеть у телевизора весь вечер до окончания программ, и ты изменишь мне
Самая прекрасная женщина – здоровая женщина. Я люблю, чтобы от подруги веяло здоровьем, право, Сантэ – тюрьма удовольствия!11 Пусть ей хочется бегать, хохотать, нажираться до отвала! Зубы – такие же белые, как белки глаз, рот свежий, как большая постель, губы вишни, каждый поцелуй которых – райское наслаждение, кожа тугая, как тамтам, груди круглые, как игральные шары, ключицы хрупкие, как цыплячьи крылышки, ноги золотистые, как Тоскана, попка выпуклая, как детская щечка, и главное, главное – НИКАКОЙ КОСМЕТИКИ. От женщины должно пахнуть молоком и потом, а не духами и сигаретами.
Самый надежный тест – бассейн. У бассейна ясно, кто есть кто: интеллектуалка уткнется в книгу в купальной шапочке, спортсменка устроит матч по водному поло, склонные к нарциссизму позаботятся о загаре, подверженные ипохондрии намажутся защитным кремом… Если женщина у бассейна боится намочить волосы, чтобы не испортить прическу, – бегите прочь. Если она с хохотом прыгает в воду – прыгайте следом.
Временами я ее ненавидел, нет, правда, на дух не переносил, находил нескладной, несуразно одетой, малодушной, вульгарной, тоже мне, мещанка с романтическими претензиями, цепляется за свою унылую и устроенную жизнь, трусиха, мелкая душонка, эгоистка, противная Оливия (женщина Попая12), дура набитая с визгливым голосом и вкусами fashion victim13. А в следующую минуту я смотрел на ее фотографию или слышал ее милый нежный голосок в телефонной трубке, или она появлялась, улыбаясь мне, и я млел от восторга, ослепленный этой чистой красотой – бездонные глаза, нежнейшая кожа, длинные волосы, парящие в невесомости, она была дикарка, неистовая смуглянка, жгучая индианка, Эсмеральда (женщина Квазимодо), и, боже мой, как я благословлял тогда небеса за то, что мне посчастливилось встретить такое чудо.
Можно навсегда покинуть женщину, изменить всем клятвам – и сидеть напротив нее, не устраивая из этого трагедии.
День два не трахались – ничего страшного, не стоит упоминания. Но проходит четыре пять дней, и сознание невыполненного Долга становится темой для разговоров. Уже неделю не занимались любовью – и все начинают комплексовать, что за дела, удовольствие превращается в обязаловку, в повинность, просачкуй еще неделю – и давление на психику станет невыносимым, кончится тем, что будешь дрочить в ванной над порнокомиксами, чтобы у тебя встал, фиаско обеспечено, полная противоположность желанию – вот что такое Супружеский Долг.
Мужчины самовлюбленные, неуклюжие, не знают, как подойти к женщине, девушки застенчивые, неопытные, комплексуют, боясь прослыть нимфоманками.
если постельная история может стать историей любви, то обратный случай – большая редкость.
Перед вами книга об избалованном недоросле, посвященная всем вертопрахам, слишком чистым душой, чтобы жить счастливо. Книга о тех, кому досталась отрицательная роль и никто их не жалеет. Книга о тех, кому не следовало бы страдать от разрыва, совершившегося по их инициативе, но они все же страдают – тем безнадежнее, что сами во всем виноваты и знают это.
Одиночество стало какой то стыдной болезнью. Почему все так его чураются? Да потому, что оно заставляет думать. В наши дни Декарт не написал бы: «Я мыслю – значит, я существую». Он бы сказал: «Я один – значит, я мыслю». Никто не хочет оставаться в одиночестве: оно высвобождает слишком много времени для размышлений. А чем больше думаешь, тем становишься умнее – а значит, и грустнее.
Я думаю, что ничего нет. Я ни во что больше не верю. Я сам себе не нужен. Жизнь у меня никчемная.
В каждой женщине что то есть, порой хватает полуулыбки, рассеянного вздоха, подрагивающей ножки, выбившейся прядки волос. Даже в самой невзрачной дурнушке таится клад.
И считайте меня смешным – на здоровье, клал я на вас.
Прощайте, неверные друзья из «парижских сливок», я не буду без вас скучать. Продолжайте загнивать без меня, я на вас зла не держу, наоборот, мне жаль вас. Вот она, величайшая драма нашего общества: даже богатые не вызывают больше зависти. Они заплыли жиром, они уродливы и вульгарны, их жены – одна сплошная подтяжка, по ним плачет тюрьма, их дети колются, у них мужицкие вкусы, они позируют для «Гала». Богатые сегодня забыли, что деньги – средство, а не цель. Они просто не знают, что с ними делать. Если ты беден, по крайней мере, можешь уговаривать себя, мол, будь у тебя бабки, все пошло бы на лад. Но если ты богат, не скажешь же себе, что вот, будет у тебя новый дом на Юге, новая спортивная машина, шузы за двенадцать тысяч монет или еще одна манекенщица – и все пойдет на лад. Когда ты богат, оправдываться нечем. Вот почему все миллионеры сидят на прозаке18: потому что никто больше не мечтает быть на их месте, даже они сами.
самоотверженная сестра милосердия дремлет в каждой.
мой самый лучший друг, ну в общем, один из немногих представителей моего пола, чье общество я могу выносить.
У смерти припасено для нас больше сюрпризов, чем у жизни.
Сильнее всех влюбляются самые отъявленные циники и пессимисты: это им на пользу. Мой цинизм только и ждал, чтобы жизнь его опровергла. Отрицают любовь как раз те, кто больше всех в ней нуждается: в каждом Вальмоне скрыт неисправимый романтик, которого хлебом не корми, дай забренчать на мандолине.
Нет, если подумать, то как раз невидаль. Раньше браки было не разрушить такими интрижками. Сегодня браки СТАЛИ интрижками. Общество, в котором мы родились, основано на эгоизме. Социологи называют это индивидуализмом, хотя есть объяснение попроще: мы живем в обществе одиночества. Нет больше семей, нет деревень, нет Бога. Наши предки избавили нас от всего лишнего, а взамен включили телевидение. Мы предоставлены самим себе и не способны заинтересоваться чем бы то ни было, кроме собственного пупа.
Мы покидаем сначала родительское гнездо, а потом, бывает, и свое первое семейное гнездо тоже, и всегда при этом ощущаем одну и ту же боль, потому что чувствуем себя навсегда осиротевшими.
Большинству людей такого везения не выпадает. Они нравятся друг другу, но не влюбляются. Или влюбляются, но у них не клеится в постели. Или в постели все хорошо, но им нечего сказать друг другу потом.
Сегодня у кого есть деньги, те не имеют времени, а у кого есть время, не имеют денег.
Я – отшельник, улыбающийся теплому ветерку.
Сентиментальный циник
Мужчина без женщины дичает: несколько дней одиночества – и он перестает бриться, мыться, урчит по звериному.
Глупо желать незыблемой жизни. Мы хотим, чтобы время остановилось, чтобы любовь была вечной и ничто никогда не угасало, – хотим всю жизнь нежиться в золотом детстве. Мы возводим стены, чтобы оградить себя, и эти самые стены станут когда нибудь тюрьмой.
Я узнал главное – чтобы стать счастливым, надо пережить состояние ужасной несчастливости. Если не пройти школу горя, счастье не может быть прочным. Три года живет та любовь, что не штурмовала вершины и не побывала на дне, а свалилась с неба готовенькая. Любовь живет долго, только если каждый из любящих знает ей цену, и лучше расплатиться авансом, не то предъявят счет апостериори. Мы оказались не готовы к счастью, потому что были не приучены к несчастью.
Ты – самовлюбленный эгоист, до такой степени зациклился на себе, что просто тошно.Ты так любишь себя, что больше тебя ни на кого не хватает, вот в чем твоя проблема!
Счастье – это молчание несчастья
