В колонках играет - Тату[/size][size=1]Настроение сейчас - Хорошее

Воть творение мое

***ДРУГАЯ БОЛЬ***

Наверно у многих есть какое-то воспоминание из детства, которое останется в памяти навсегда. И у меня такое было. Оно настолько сильное, что о нем трудно вспоминать, хотя прошло уже десять лет и я больше не маленькая девочка, но все же…

Белое платье с кармашками в виде зайчиков, красные туфельки, которые блестели на солнце и два синих бантика в волосах – прям символика Российской Федерации. В это была одета я в тот день. Тогда я не знала, что кроме физической, бывает еще и моральная боль, и она куда сильнее первой….

День был пасмурным и холодным, но дети не ощущают погоду, они полны сил и энергии. На моих щеках пылал розовый румянец, сегодня у меня был счастливый день – мне подарили машинку – небольшой камазик. Я так мечтала об этой игрушке, я видела её на витрине магазина и подолгу смотрела на нее. И вот она моя, моя НАВСЕГДА. В этот день я никому не давала притронуться к моей машинке, даже друзьям, она была моя и только моя – мое сокровище – моя мечта…
- А вот и мама идет!!! – закричала я. Редко когда она забирает меня из детского сада. Я подбежала к ней и обняла. Как мне нравилось вот так стоять и обнимать маму, чувствовать её тепло и доброту. Я забыла обо всем.

Вечер. Соседи слушают музыку, а мне грустно. Грустно оттого, что чего-то нахватает. Только чего? И тут страх переполнил меня, это был непонятный страх, страх неизвестности…
- Мама! – громко закричала я.
- Что? Что!? – подбежала она ко мне. Я уже была в коридоре и пыталась дотянуться до своей куртки.
- Моя…. – пыталась я сказать что-то, но все мои мысли путались, сердце стучало с бешеной скоростью. – Машинка, нам нужно обратно…
- Куда!? Куда обратно!? – не понимала меня мама
- Я…машинку…забыла… - слезы полились из моих глаз. Мама ничего, не ответив, одела меня и оделась сама. Детский сад был еще открыт, но всех детей уже разобрали, а воспитатели ушли по домам. Осталась только администрация. Я припустилась к тому месту, где играла и….
- Моя…моя машинка, - шептала я, обливаясь слезами. Все что я видела сквозь слезы – это были оторванные части машинки, они были разбросаны в разные стороны, только не было видно кузова. Мне никогда так не было больно, больно нигде-то снаружи, а внутри. Эту боль нельзя залепить пластырем, перевязать бинтами или запить таблеткой – это была ДРУГАЯ, пожирающая боль. Склонившись над обломками, я собрала их в кучу и прижала к себе. Мама стояла рядом, но ничего не говорила, а я шептала:
- Моя, машинка, за что? Я обещаю, я найду того, кто это сделал, обещаю.

Вот так я рано поняла, что такое настоящая потеря. Пусть для кого-то это была всего лишь машинка, для меня это было нечто большее…