-- Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou
называют Moscou la sainte? Сколько церквей в Moscou? -
спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
-- К чему такая бездна церквей?
-- Русские очень набожны, -- отвечал Балашев.
-- Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак
отсталости народа, -- сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой
этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского
императора.
-- У каждой страны свои нравы, -- сказал он.
-- Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, -- сказал Наполеон.
-- Прошу извинения у вашего величества, -- сказал Балашев, -- кроме
России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в
Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе
императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и
прошел незаметно.

"...Главная же причина, почему принц был особенно тяжел Вронскому, была та, что он невольно видел в нем себя самого. И то, что он видел в этом зеркале, не льстило его самолюбию. Это был очень глупый, и очень самоуверенный, и очень здоровый, и очень чистоплотный человек, и больше ничего. Он был джентльмен — это была правда, и Вронский не мог отрицать этого. Он был ровен и неискателен с высшими, был свободен и прост в обращении с равными и был презрительно добродушен с низшими. Вронский сам был таковым и считал это большим достоинством; но в отношении принца он был низший, и это презрительно-добродушное отношение к нему возмущало его.
«Глупая говядина! Неужели я такой?» — думал он".

Я совершенно не знаю что делать в таких случаях. Когда неприятны в людях свои собственные черты. Дилетанство, безаппеляционность, завышенная самооценка, мнительность. И как себя менять и как менять свое поведение я не знаю.
Пойду читать буддистов. Первые две минуты чтения я люблю их советы, они дельные, наивные и безаппеляционые. Потом я начинаю ежиться и думать, что мне тут трут. Главный их плюс. Они называют просветлением обыкновенный приход мысли в голову.

Толстого.
Не перестаю удивляться.
Я нахожу у него отмершие за ненадобностью человеческие чувства. Женская дружба, например. Как сейчас называются такие переживания?
Они вымерли как птеродактели, от Фрейда и Анжелы Девис. Ну и бог с ними. Примитивизм это наше всё. Меньше думать, а больше жевать чипсы с Гришковцом.
для тех кто любит Толстого

«Ну и пускай такой-то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», — думал он.

- Умна она? - спросила княжна. Пьер задумался. - Я думаю, нет, - сказал он, - а впрочем да. Она не удостаивает быть умною.

Самое смешное в новой западной экранизации " Войны и Мира" то, что они Соню отдали замуж. Не смогла голливудская душа смириться с Сониной судьбой.
Вчера вечером перечитала Эпилог. " Крейцерова соната" лет через двадцать появится? для тех, кто любит Толстого

Отдыхаю. По приметам знаю, если рука тянется к бульварному роману, это плохо.
Толстой, Лев Николаевич

Никто не доволен своим состоянием, и всякий доволен своим умом

Многие машут головами: нет, нет, я не согласен.
Эти слова- внутренний диалог, который зачастую не слышен самому себе, потому что рамки " можно" и " нельзя" слишком навязаны, они давлеют над честным разговором с самим собой.

"Если добро имеет причину, оно уже не добро; если оно имеет последствие- награду, оно тоже не добро. Стало быть, добро вне цепи причин и следствий."

Что это? Это он вывел форумлу бытия, бога или чего? Задолбали они меня все со своей двухмерностью. Тогда зло, тоже находится вне причин и следствий? Или зло как раз и есть объяснение всех причин и следствий? Ну и что, сложим добро со злом, получим единицу- ... ( это понятие давно требует названия) и успокоимся.

У Каренина был девиз: " Без поспешности и без отдыха".