- Нет. Не может такого быть, еще рано, еще не может, как же так, он не видел еще моей новой шапки, я не напилась, я голодна, не могут у меня забрать его, не должны, я не могу так больше,- кричала про себя Вера и судорожно перебирала в голове все предпосылки невозможности происходящего. И новая шапка и её голод были холодно отвергнуты, словно Вера, вместо задолженного миллиона принесла своему кредитору фальшивую копейку. Две копейки. Как же так? Почему жизнь, так щедро дарившая, так сладко смеющаяся, жизнь с её запахом кофе, детскими улыбками, вкусом вишен, красками и переливами, эта любимая жизнь, снова её наказывала?
- За что?- спрашивала вслух Вера. И тут же откуда- то изнутри, из самых глубин, как казалось Вере, очень старой её души, приходил ответ. Эта душа, отдавала свои долги. А Вера, сейчас, в этот момент была лишь оболочкой. Оболочкой, которую опять решили закалять и опускать в холодную воду. Вера кричала и плакала. А холодной воды потерь избежать было невозможно. Она уже знала, что пройдет время и она станет другой, она станет сильней. И всё так же будет пахнуть кофе и всё сильней будет прилив. И она родится снова.
Веру и её душу закаляли давно.
Когда они вдруг оказались рядом, Вера боялась. Боялась, что ей всё снится и он исчезнет с первым утренним шумом за окном. Она заглядывала в его глаза и видела там свой страх. Они были словно маленькие котята, оторванные сразу от матери, не помнившие уже её тепла и любви. Они, оба, грелись друг о друга и молчали, боясь нарушить, то хрупкое счастье возникающие в воздухе, когда они были вместе. Животная радость обладания, невозможность подарка, боязнь захлебнуться, неверие. Неверие?
- Нет, я верила! Верила, - кричала про себя Вера снова протягивая найденную копейку своим кредитором.
На этот раз копейку взяли.
Вера вздохнула.