В колонках играет - Зимовье зверей
Слова как глупые козы разбегаются, как только я приближаюсь к клавиатуре.

В процессе чтения, нет-нет, скорее тщательного и систематического изучения псевдоинтеллектуальных, а, впрочем, весьма образных текстов с далекоидущими выводами, вузовских учебников истории, инструкции к микроволновке и поваренной книги, прийти к мысли о невозможности обобщений в рамках отдельно взятого индивида. Сгорела плата. Вообще не была установлена. Тщетны попытки вывести формулу соотношения цветов ветвей и неба (черный на голубом, рыжий на черном, серый на синем) или таинственного числа Пурум-пам-пам, призванного показать общественности каким путем можно вычислить количество страданий человеческих и какая переменная будет выражать главное – их причину.
Дальше больше. Обнаружить неумение лихо жонглировать словами и грамматическими конструкциями. Перспектива давать определения окружающим понятиям в духе пухлого советского энциклопедического словаря не светит, нет-нет и хоть тресни,не светит с далекого неба и даже пальцем не грозит .
Уже не спасти.
Клиника.
Крокозябра радостно прыгает по столу и таращит глаза.
Стоп.
А давайте просто раскрасим разноцветными мелками асфальт у ближайшего подъезда.
Нам все равно друг до друга не достучаться

Мой мир – ледяная пустыня. Здесь живут огромные мохноногие динозавры.
Твой мир – степь да степь. По ней гуляет шершавый ветер.
Я хочу к тебе. Я хочу к тебе ужасно, нестерпимо и до крика, до боли. И пусть даже тебя там и не будет. К черту. Потому что знаешь, у меня становится довольно тоскливо, когда приходит зима. Нет, даже только тогда, когда она еще на подходе, и ранний снег укрывает никогда не оттаивающие болота. Динозавры уходят на юг. Птицы росчерками – туда же. А я остаюсь? А что мне еще остается, я ведь хранитель этого мира. Как никак. Но я очень хочу к тебе. Потому что у тебя теплый шершавый ветер гонит волнами траву, за горизонт. Да-да, а там в небо упираются скалы. Там дым, там-там кто-то есть. А еще потому что иногда над травой проносятся белые лошади. И ничего, что вероятность их увидеть где-то 0,001.
(…)
Мы встречаемся с тобой на границе, где-то между сном и явью. Ты передаешь мне пучок полыни, так спасающей меня от бессонницы долгими ночами, а я тебе кулек красных ягод, чудом выживающих в этом чертовом климате. Они конечно кислые, но страшно редкие. И потом, белые лошади их ужасно любят.

Part1

На перекрестье 33х дорог, на окраине одного славного города, территорию вокруг теплоцентрали оккупировал ряд зданий и три сотни транспортных средств. Здесь когда-то шли бои. Целых 20 лет боев за территорию. Мы победили.
- Здравствуйте, это турбюро?
- Алло, это дурдом?
- Добрый день, это детский сад?
- Сантехник?
- Электрик?
- Да блин, и дворник с газосварщиком в одном флаконе! Я похожа на сантехника?? – начальница швыряет трубку. Все дороги ведут к нам.
Мы окружены бетонным забором и недружественно настроенными зданиями. Но наша банда сплочена и спаяна тремя левыми цифрами, тонной телефонных проводов и даже сервером, а кроме того, маленькой столовой и кофенйо-шоколадным автоматом. Каждому выдан стол и стул. На вооружение взяты бесплатные проездные и голубая карточка – золотой ключик модификации ГУП-пуп и трам-блям-пам. (Кстати этот самый ГУП – наш страшный враг и козел отпущения в одном флаконе. Там живут тупые монстры добродушные мразматитки. Ну ладно, ладно, у нас тоже пара таких имеется, их держат на поводке и кормят бананами. Из чувства человеколюбия)
Наш заведующий хозчастью по вечерам храбро спасает саженцы сирени от нашествия собак (те зубами их вытаскивают из свежевыкопанных лунок)
Наши славные собаки каждый день выходят на охоту за поливальной машиной.
Наш зав. Отдела кадров и зам директора по совместительству в свободное время художественно кромсает кусты, и пишет странные указы (вроде того, что «в туалете разрешается курить только в случае если вы пришли использовать его по прямому назначению»)
Наш доблестный шиномантаж был пойман с поличным при попытке кражи синего лилейника из своего бывшего кабинета.
Нашего директора никто не видел.
Вам удастся уведеть мою начальницу только если она того захочет.
И еще одно. Расставить запятые в оф. документе еще сложнее, чем его сочинить.

Такое впечатление, что больше всего на свете мне нравится убеждать окружающих: «ах, вы меня опять не поняли!» Я ревностно охраняю свою территорию добровольно-принудительного заключения.
Кто-нибудь, выпустите меня!

У меня все хорошо. Все за исключением одного маленького пунктика. Проблема, не проблема, вопрос-ответ? Не знаю, но как заправская ищейка я ищу это уже некоторое время. Как мозоль на ноге, не смертельно, но иногда неловко ступишь и ….
Когда я обнаружу, это будет либо клад либо куча дерьма, ей-ей!
И ведь все время кажется что вот оно, найдено и сформулировано. Но нет, но нет, все не то. Холодно. Теплее. Чуть ближе. Чуть менее больно.

А я, может, тоже хочу под землю залезть и там отсиживаться?

И каждый крик будет боль. И каждый твой крик, как пачка дешевых сигарет, потому что в начале кажется «огого, да тут полна коробочка этой мерзкой дряни» а под конец понимаешь что уж не хватит на последний вдох.

Эй-эй, я просто хочу поступить в институт, потому что питаю надежду, и вполне возможно бессмысленную, беспощадную надежду, не имеющую никаких оснований для «ого» чтобы заявлять о себе в полный голос, надежду на то что это( нет-нет не что это мой путь, и даже не Путь, а всего лишь) мое направление и удобная мне сторона света. И может быть я думаю что люди там будут чуточку лучше или по крайней мере добрее, не так жалки и эгоистичны как многие из тех, что я встречала. (а прямо скажем отдельные трансформации меня здорово напугали! А хотя, все это очень интересно наблюдать) Вишь ты, я очень слаба, практически малодушна, потому что выбираю где попроще, да полегче мне будет с окружающими меня, а ведь все напрасно. В конечном-то счете. А впрочем нет, не в этом дело и вообще давайте отставим тему моего поступления и вступления куда бы то ни было очень далеко, где видно ее не будет. И тему взаимодействия с окружающими туда же.
Пора бы мне уж и заткнуться.

А вот подишь ты, небо сегодня было похоже на огромную целюлитную задницу. Только цвет у нее был подозрительно трупный(хотя я и не знаю какого цвета трупы, но все же) Серый, грядация через голубоватый в сизый. (подмороженная видать! бедняга...)
Вот черт.


Куда мы катимся...


PS. "... и побольше вам положительных эмоций".


And we are all old dudes...

Не хочу приходить на работу только для того чтобы весь день ждать когда же наступит 5 вечера, 8 утра и следующая вечность. Не хочу жить каждый день в ожидании таинственного «завтра» когда будет… Когда все будет. Не хочу и не буду. Это факт. А вот что из этого получится, это вопрос.
Maybe yes -may be no.
P.S. “В ушу есть такое понятие «Расслабляющий удар в пах»”

Я оттиск с гениальной личности. Знаете, если писать, сильно надавливая на ручку, то на следующей странице остается след, канава, чертящая корявые узоры. Вот это-то и буду я.
Чувствую себя чьей-то затерявшейся тенью.

- А у меня какой склад ума?
- У тебя? ну, аналитический.
- Да? а как им пользоваться?
- Инструкция по экслуатации прилагается...

Мою логику пару вечностей назад списали как неоправдавшую ожидания. Обвинили в антиправительственной пропаганде, и развращении юных умов и прочих смертных грехах. «Неожиданно скончалась» - и точка в личном деле.
Когда я поняла, что исчезнувшая ночью, она уже не вернется, я начала мыслить образами, ассоциациями. А куда деваться?...
А теперь, значит, с опозданием на дцатное количество лет я отправляю экспедиции на ее поиски.
Ну-ну.

Иногда я как непотопляемый Титаник встречаю свой айсберг в лице таинственного «накопилось» и начинаю тонуть под ворохом актов на топливо, цифр (0,5 кг литола на каждую машину это будет…) калькулятор уползает в самый дальний конец стола и показывает нос. Компьютер ухмыляется exel`евскими таблицами моего же производства, а те предательски показывают #Дело# и еще какую-то ересь.
Тогда как кусочек личного Рая – обед. Надеваю наушники, закрываю глаза и слушаю. Просто слушаю музыку и крылья мои занимают пол комнаты, излучают потусторонний свет
Щелчок – спущенный курок. Встает НВ и ящик для идиотов «Юность 240» начинает работу.
- Вставай, проспишь сегодняшний Апокалипсис.
Обед кончился, мать его так… Перья опадают на пол.

- А у тебя здесь кто-то работает? Маму наверное подменяешь?
- Нет.
- То есть ты сама до этого додумалась?
Дцатая по счету голова озабочено качается из стороны в сторону, мол «вот это дура!» Последнее время слишком часто чувствую себя последним представителем давно вымершего рода. Радуйтесь, инопланетяне все-таки прилетели! А мне совсем не трудно работать, честное слово. По большому счету мне до фени на половину действий, которые я совершаю. Вернее акценты я расставляю таким образом, что…

- Что ты видишь?
- Крышу ремзоны. Знаешь, некоторые объекты имеют право на существование только при определенном освещении и ракурсе… - честно ответила Депрушечка
- А я вижу что один из вентиляционных колпачков, в отличие от собратьев, выкрашен небесно-голубой краской и меня мучает вопрос – почему?

В колонках играет - Beatles/Noverman/
Я потенциальная жертва. Мне бы строить из себя незаконнорожденную, но добродетельную дочь, несправедливо обиженного героя и ли вот еще подходящая роль: человек прибитый жизнью, художник или ассимилированный или напротив отвергнутый обществом. Ха! Уж не знаю почему, но какая-то добротная моя часть не дает воплотить в жизнь мои не самые разумные хотения (большое спасибо ей за это и все же). У меня самым свинским образом все хорошо. Вот и сидим мы с моей Депрушечкой на кухне, пьем чай, греемся у батареи и кручинимся. Потому что когда плохо писать получается лихо и масштабно, а еще лучше само собой, а вот когда хорошо - как-то не катит. А когда не пишется мы с Депрушечкой звереем. (вот, очередное абсолютно неразумный вывод моей психики. А ты ж попробуй с ним сладить!)
Или вот еще, так хочется быть спасенной… к черту, я ведь знаю что сама себя если что и спасу, и ни у кого кроме меня это сделать не получится. Между прочим это очень просто.
Достаточно сказать «Дура, какого дьявола ты делаешь? Соберись тряпка и перестань искать оправдания. Ведь только ты решаешь что тебе делать и как жить!» И нарешала, ничего не скажешь. Я теперь не ищу счастья, ничего не жду, плюю на время, а за высшую благодетель почитаю спокойствие. И даже мое одиночество (особенное такое понятие) – как факт который констатируется, но никого не трогает. И из равновесия меня может вывести один единственный человек. И надо отдать ему должное свой талант он бережет и тщательно шлифует.
Спокойствие. Вдох-выдох.
Что поделать, периодически я все-таки думаю глупости, тащу в свою нору чужие и бесхозные предрассудки-убеждения и заваливаю всем этим добром свой мозг. Но, шааа, ведь должны же у меня быть слабости. И потом быть сильной довольно трудно. Поначалу, конечно. А я как-раз нахожусь в точке «поначалу». Но, честное слово, я очень стараюсь.
Вдох-выдох. Бесполезный хлам, пшел вон!
Скучно?
И сидим мы с депрушечкой на кухне, на маленьком столе, ноги на батарею, а все остальное пространство завалено радостью и деть ее некуда, потому что никому не подходит.
Буки танцуют ритуальные танцы, призывая гром и молнии на наши лохматые головы.
Завтра будет. Лучше.

Тополя как пальцы указывали в небо. Одни грозили указательным, другие показывали что-то уж очень неприличное. Я на радость собственнному семейству ругала все что только можно:вывборы президента, дождь, некстати пришедшую бумагу из главка и несктати попрятавшиеся зонты. На самом деле мне было все равно. Ровным счетом. Вернее так, меня гораздо более занимал поднимающийся из труб дым, отражение в лужахи и вот эти порубленые садистом-садовником тополя, грозящие в небо.

Сегодня видела стаю грачей. Эти ребята для меня - личная хорошая примета.
Зима закончилась. Это значит что мне плевать сколько раз еще выпадет снег и куда ухнет термометр. Есть в году такой особенный день (ни каким образом с календарем конечно не связанный), когда во мне просыпается кочевник. или бродяга. или просто путешественник. Да как угодно, мне-то что!
В стенах снова становится душно. Значит дома я сделала все что было нужно, а что не нужно, впрочем, тоже. Значит скоро я опять буду бродить по городу, кормить птиц, слушать уличных музыкантов, садиться в метро только затем чтобы нарисовать парочку пассажиров и заниматься прочими незапланированными действиями к недоумению моего семейства..
Значит завтра будет.
Лучше.

Времени нет.
За короткий прогон я успеваю придумать себе 33 жизни и все их развеять как надоедливый дым. И пока поезд ползет по тоннелю от Калужской до Теплого Стана отлично выспаться. Времени нет. И я парадоксальным образом успеваю на работу за 25 минут, и непостижимым – ползу домой по часу. О моей пунктуальности ходят легенды. Это такой страшный зверь которого никто не видел живым.
Мое понятие о своевременности здорово расходится с общепринятым.
«Никуда не опаздывает тот, кто никуда не спешит».

П.С. Да знаю я,что вы не любите длинные посты. тоже к черту.

Из главка пришло предписание. Все сотрудники парка обязаны до полудня 2 марта сего года отчитаться своему начальнику о том ходили ли они на выборы, и как с этими самыми выборами поступили остальные члены семьи. У начальников отделов второго марта просто праздник - им объявили рабочий день. И заранее, 27 числа этого месяца обязали провести общее собрание со своими сотрудниками. Сопроводить все это видимо песнями-плясками, но кроме шуток, неким протоколом с подписями каждого присутствующего лица. К спущенному нам предписанию (чего только нам не спускают!) присовокупили рекомендацию "Голосуйте за Медведева!"
-А что, правильно. А давайте 2-ое объявим для всех рабочим днем и урну поставим, - заплясал от радости зам. директора. Добрый директор так на него посмотрел, что заму стало душно. Н.А. потянулась за тяжелой статуэткой. Оставшийся день по парку носились злобность и ирония.


- Блин! - сообщила пишущая некоторую повестку дня Н.А. хохотнув, - я в слове "президент" третий раз ошибку делаю!
- Так ему! - возликовали мы Н.В. коварно ухмыльнувшись.

Черт, а я уже так красиво расписала как бойкотирую одно мероприятие в одно воскресенье... Придется придумывать что-то новое.

Она сыпала красным. Кровавые сгустки нереализованной жизни падали в круг, закрывая дыры. Одно становилось многим, и зеленые нити складывались в корявую кучу посередине.

Смородины был еще целый таз.

Еще один поход в консерваторию.

Урок первый и последний. "Не откладывай на потом и не вали на другого"

"Ну это не очень масштабный концерт. Известный в узких кругах."
Эти самые узкие круги оказались несколько шире предполагаемого. Ровно на столько что бы к дате Х желающие послушать Рахманинова и Малера под дирижерством Теодора Курентзиса смели все билеты. Как раз-таки в день Х дометали последние, в партере, по две с гаком штука.
А нас образовалось семеро смелых. Пришлось купить... нет, даже не билеты с рук, а "приглашения на свободное место". Для этой цели мы разыграли сцену "переход через Альпы под чутким руководством местного население" Была выловлена какая-то сомнительная дама, притащившая сомнительного мужика, и далее разбившись на команды наш отряд зашел с фланга(в самом прямом смысле). Там, получив на руки по сомнительной бумажке(нас прикрывала фраза "я из н-ной редакции, а это мои сотрудники), мы двинулись покорять центральный вход.
Проблемы начались позже. Когда узкие круги любителей классической музыки сомкнулись. Мы были окружены. И как от наводнения карабкались все выше и выше. (знаете сколько таких красавцев, "чьих-то сотрудников" и местных студентов там набралось??). Это был первый раз когда я сидела на самой галеркеПод потолком, у стены, на узкой лавочке я 2 часа проявляла чудеса эквилибристики и проверяла вестибулярный аппарат на прочность, пытаясь сохранить равновесие. (Но черт, возьми! это должно быть была самая дорогая галерка!).

А далеко внизу, в потоках фиолетового и малинового извивалась худощавая черная фигура, и послушное море плескалось у ног ее. Раздавались звуки охотничьего горна, неслась по белому тройка, из-под чьих-то усобиц прорывался забытый вальс.
И плескалось винноцветное море.
Талатта! Талатта!*
Великая нежная мать.

* Море!Море! (греч.)

Мне кажется или русский язык катится к черту?
Появившаяся манера писать (ну вы знаете всякие "мя" и прочие "бря"). Уже перестали вызывать недоумение. Но и положительных эмоций не прибавляет.
Отдельного упоминания конечно заслужили титанические объемы сообщаемой информации. Или другая крайность: отношение количества информации сообщаемой отдельными авторам к количеству используемых ими символов.