В свое время еще на первой своей работе (не связанной с художественным творчеством) написал рассказ от лица женщины, распечатал и отнес его в редакцию местного журнала. Оставил там сотовой в качестве контактного, мне позвонили и сказали, что мы ваш рассказ напечатать не сможем потому-то, потому и еще поэтому. Однако для таких как вы (которых нигде не печатают, а они все равно че-то сочиняют) два раза в месяц по выходным председатель областной писательской организации проводит собрания. Если вам интересно, можете сходить и послушать критические замечания к своему творению. Я один раз сходил туда любопытства ради и собравшиеся там участники по сей день являются единственными читателями моего рассказа. Его разнесли в пух и прах, но как я понял, это являлось "доброй" традицией тех посиделок, потому что остальные прозвучавшие на этом собрании сюжеты были подвергнуты едкому критическому разбору, никто оттуда не ушел нетронутым.
Например, в тот день присутствовал широкоплечий здоровяк с басистым голосом, который держался смущенно из-за волнения и переживания, как воспримут его литературный дебют. Забегая вперед, могу сказать, что ушел он разочарованный. Его историю про то, как некий рассказчик встретил свою Смерть, влюбился в нее и совершил с ней прогулку по городу, расчихвостили многие присутствующие. Он попытался объяснить всем свой сюжет, и оказался в нелепом положении, пересказывая в устной форме все то же самое, что уже есть в письменной. От огорчения он ушел самым первым сразу после разбора. Его я больше не видел, и дальнейшая литературная судьба его мне неизвестна, как и дальнейшая судьба вообще.
Еще там был парнишка лет двадцати с небольшим, у которого был такой вид, как будто он всех на свете боится. Перекинувшись с ним несколькими словами, я узнал, что он принес в тетрадке рукописный сборник своих стихов. Но так как я ушел пораньше, то при мне до его стихов очередь не дошла.
А еще слева от меня сидела девушка на вид примерно семнадцати лет, с очень серьезным лицом, причем этой серьезности пожалуй хватило бы на двоих. Она принесла на собрание серию коротеньких рассказов, местами юморных, местами лирических, про свои взаимоотношения с младшей сестрой. Я попытался сказать о них доброе слово, и этим только выбился из общего тона собрания, потому что только критика, критика, и еще раз критика.
Когда во время обсуждения моего рассказа многие выразили недоумение, что он написан от лица женщины, моя соседка слева произнесла себе под нос, что ее это удивляет меньше всего. На мой вопрос "почему?" она ответила, что у нее есть подруга, которая регулярно сочиняет стихи от лица мужчины, и поэтому ее саму подобные вещи давно перестали удивлять.
Еще там один парень, лицо которого показалось мне смутно знакомым, приносил на собрание фрагмент своего незаконченного романа, написанный от первого лица. Практически все раскритиковали личность рассказчика за его индивидуальность.
Еще запомнился такой момент - в разгар всего мероприятия наш председатель, который возглавлял писательскую организацию, вдруг всем задал вопрос, чем отличается стихи от прозы. Ему стали предлагать разные варианты, он их в свою очередь стал отметать, тогда присутствующие сдались и спросили его, какой правильный ответ. Он сказал, что ему самому этот вопрос интересен, а правильный ответ он не знает. В итоге его вопрос так и остался открытым.
После того мероприятия я попытался все-таки переделать свой рассказ, но только запутался, в каком направлении это делать, и в итоге оставил все как есть. Где-то он лежит у меня в виде простой распечатки. Но самое главное в тот день воочию убедился, что я далеко не единственный с подобной проблемой. Никого из увиденных там я больше нигде не встречал, и дальнейшая их творческая биография мне неизвестна. Хотя не исключаю возможности, что соприкоснулся с сердцевиной нашей местной литературной жизни.
