Вечером 23 июня боевики напали на церкви и синагоги в Махачкале и Дербенте. По данным на момент написания этого поста, погибли 20 человек, убиты шестеро нападавших (сколько всего их было, неизвестно). Публичных заявлений организаторов атаки о ее мотивах не было, но террористическая группировка «Исламское государство в вилаяте Хорасан» приветствовала атаку.

Заметил, что после таких событий всегда следует оторопь, где бы они ни происходили. Но оторопь в России - особого рода. Не спадает шелуха лозунгов, не прорываются живые эмоции. Наоборот, о страшных событиях не говорят по-человечески - только какими-то невыносимыми штампами. Нельзя сказать, что теракты в Дагестане стали громом среди ясного неба. Они встраиваются в цепочку событий, которая уже стала довольно длинной и которую все труднее не замечать - хотя и власти, и значительная часть общества прилагают к этому немалые усилия.

 

Неделей раньше в СИЗО-1 в Ростове-на-Дону несколько заключенных захватили в заложники двух сотрудников ФСИН и выпустили видеообращение, в котором называли себя «моджахедами „Исламского государства“» (четверо из них были осуждены по террористическим статьям). Через несколько часов спецназ взял здание СИЗО штурмом, захватчики были убиты (телевидение не постеснялось показать, что руки у них были сзади в наручниках, т.е. после задежания, их тупо расстреляли без суда), а заложники освобождены. Так? - Так! Кроме того, «Исламское государство в вилаяте Хорасан» в марте взяло на себя ответственность за теракт в «Крокусе», в результате которого погибли почти полторы сотни человек.

Тот факт, что целями атак в Дагестане 23 июня были в том числе синагоги, заставляет вспомнить и серию антисемитских акций на Северном Кавказе в октябре 2023-го, после начала войны в секторе Газа. Тогда в Нальчике подожгли строящийся еврейский культурный центр, а в Махачкале толпа захватила аэропорт, куда прибыл рейс из Тель-Авива. Что характерно, на фоне СВО российские чиновники, при всяком удобном и неудобном случае намекают или даже прямо говорят об «украинском следе». Вот бы ещё бы опубликовать результаты хоть одного расследования. Теракты в Дагестане в этих заявлениях называются через запятую с ракетным обстрелом Севастополя в тот же день 23 июня, в результате которого погибли четыре человека и около 150-ти обожжено.

Похоже, что кризис в России усугубляется - и на фоне СВО, и помимо него. Но Владимир Путин не хочет поговорить об этом с гражданами. Затевая полномасштабное вторжение в Украину в феврале 2022 года, он выступил аж с двумя пространными обращениями к нации. Были обращения по поводу мятежа вагнеровцев в июне 2023-го и теракта в «Крокусе» в марте 2024-го. Но по поводу терактов в Махачкале и Дербенте специального обращения не будет. Почему же так, гарант? Всё идёт по плану?

Когда в России происходят непредвиденные события (скажем, те же теракты), почти всегда остается впечатление, что власти впали в ступори и произошел «сбой системы». По ходу Российские пропагандисты и официальные лица пытаются скрыть такие сбои системы - и сгладить реальность. Один из главных их инструментов - новояз. Для наших СМИ совсем не важно, что случилось на самом деле. Гораздо важнее подобрать нужные слова, которые не раскрывают масштаб случившегося, а также не помещать «сбои системы» в контекст. Именно поэтому теракты превращаются в «хлопки», контрафакт - в «параллельный импорт», падение экономики - в «отрицательный рост», а кровопролитная война - в «специальную военную операцию». Этот новояз, в точности как оруэлловский, предназначен для того, чтобы ни о чем «неправильном» невозможно было не только сказать, но даже и подумать. Короче война - это мир.

Оторопь как государства, так и общества после «Крокуса» и терактов в Дагестане - прямое следствие тотального перехода на новояз. Обратите внимание: о «Крокусе» мы уже почти не говорим. Про официальное расследование никаких вестей, «неудобные» вопросы задавать некому. Никакое высказывание по этому поводу невозможно сформулировать так, чтобы оно не «оправдывало» и не «дискредитировало» что не надо. Вот и подбирай теперь слова так, что бы не нароком не стать подсудимым.

Больше десяти лет для большинства россиян теракты были чем-то происходившим где-то далеко и с кем-то другим. ФСБ иногда выпускала невразумительные сообщения об очередном пресечении попытки «дестабилизировать социально-политическую обстановку». В информационном пространстве появлялись только предотвращенные теракты. В марте 2024-го ситуация изменилась. На какое-то время на поверхность вырвались воспоминания о тех временах, когда теракты и ожидание терактов были страшной обыденностью: «Крокус» встал в один ряд с «Норд-Остом» и Бесланом. А как же, спросите вы, стабильность?

Когда происходит разовый эффект, то культ стабильности не страдает. Когда бубухает подряд, согласитесь, уже иные ощущения. Вся эта война не подорвала его потому, что была где-то далеко, в Украине. И даже когда она пришла в Белгород, остальной стране очень хотелось это игнорировать, чтобы не потерять чувство стабильности. Думаю, что теракты в Дагестане, тоже ничего в этом смысле не подорвут. Но даже если предположить, что страна лишилась стабильности, это совсем не означает, что тут же случится неконтролируемый коллапс. Проще говоря, «стабильность» не значит ровным счетом ничего, однако само ее упоминание играет на руку властям и убеждает население, что ситуация в стране под контролем.

Помимо новояза и официального культа стабильности, накопилось и уже некоторое утомление, или гражданская апатия. Власти ничего не комментируют и делают вид, что ничего экстраординарного не произошло. А населению как будто именно это и нужно: оно уже давно и демонстративно отгородилось от информационного потока и не читает новости. Но вот что важно: люди не просто так отказываются погружаться в повестку и осмыслять, как очередные плохие новости повлияют на их частную жизнь. С одной стороны, россияне на своем веку чего только не навидались: Афган, Чечня, путчи, теракты, криминальные и политические убийства, репрессии. Коллективные чувства притуплены. Ужасные события не то чтобы совсем не повышают тревожность россиян, но делают это очень ненадолго. Как можно в Крыму ходить на пляж с детьми в Севастополе, если ракеты там шныряют чуть ли не ежедневно? Сегодня опять все купаются в море, прекрасно зная о погибших детях и 150-ти обожженных загоральщиках и, самое главное: не в далеке от военных объектов! Мы неисправимы в своём идиотизме.

С другой стороны, россияне привыкли, что после любого громкого события власти «закручивают гайки». За год, прошедший с мятежа Пригожина, ЧВК Вагнера фактически оказалась реформирована, сам Пригожин погиб, а в Минобороны прошли те самые «перестановки» о которых он орал матом. За несколько месяцев после теракта в «Крокусе» власти устроили несколько «облав» на нелегальных мигрантов - и «чистки» в органах, отвечающих за интеграцию иностранцев. Что будет после нынешних терактов, неизвестно. Но россияне продолжают избегать «неудобных» разговоров о войне, политике и власти, поскольку не видят в них смысла - а лишь сплошные риски для себя. «Давай не будем об этом» - это не просто реплика в разговоре, а уже почти жизненное кредо. (с)