Хороший человек написал в ЖЖ и попросил перепостить всех, кто согласен. Не вижу причин, по которым я не могу этого сделать. Поскольку мой блог здесь – выкладываю здесь.
«Уважаемый Президент Российской Федерации!
Уважаемый пользователь Интернета Дмитрий Анатольевич Медведев!
Извините, что отвлекаю Вас от государственных дел.
Хотела было писать официальное письмо, но оно, понятное дело, дальше мелкого сотрудника Администрации не дойдет, а написать ответ от имени этого самого сотрудника я вполне в состоянии самостоятельно. Все доводы вполне понятны.
Но надежда на чудо не покидает меня, и потому все-таки пишу.
Пишу о судьбе своей одноклассницы Светланы Петровны Бахминой, 1969 года рождения, ранее занимавшей должность замначальника юридического департамента компании ЮКОС, а ныне (или поэтому?) являющейся заключенной ИК-14, что в поселке Парца Республики Мордовии.
Подробности оглашать нет необходимости, дело было громкое: хищение там и все такое прочее.
Я не юрист, в отличие от Вас, Дмитрий Анатольевич; именно поэтому не имею права комментировать сам процесс: не будет обоснованных аргументов, а на начитанности и личных впечатлениях далеко не уедешь.
Мои аргументы как раз личного характера. Я просто – за своих. Своих ведь не бросают, не смотря ни на что?
Я училась со Светланой в одном классе. И, используя терминологию школьных характеристик нашего времени, – не знаю более честного, справедливого и принципиального человека, чем Света. Некоторые над ее несгибаемостью даже посмеивались.
Резонно возразить, что 20 прожитых лет могли изменить ее, как всех нас. В конце концов, исчезла целая эпоха…
Но, уверяю Вас, она почему-то нисколько не изменилась. Видимо, этот внутренний стержень если есть, его не согнуть. Но можно – сломать, и именно этого я очень боюсь сейчас.
Эта девочка, Дмитрий Анатольевич, родилась в простой семье – мама-продавец, пьющий папа… Сама поступила на юрфак МГУ – без взяток, без репетиторов. Умом и трудом. Потом за счет тех же качеств доросла до той должности, из-за которой все и случилось: замначальника юридического департамента огромной и успешной нефтяной компании; компании, будущее которой выглядело вполне радужным. Мы страшно радовались за нее. И никак не могли понять, почему она, при немаленькой зарплате, ездит на старой девятке. Оказывается, выплачивала кредит за квартиру (помыкавшись перед этим по съемным с маленьким ребенком). Это происходило в тот момент, кстати, когда она должна была, по версии следствия, с упоением распределять с подельниками украденные у Томскнефти миллиарды. Но я опять не об этом.
Еще – мы не знали тогда, кстати, – она очень хотела детей. Поначалу были трудности; потом родился Гриша. Потом Федя. Было очень тяжело. Вы же знаете, как напряженно работают юристы больших компаний. А дома малыши, которым она действительно уделяла ВСЕ свободное время. Еще и потому, что детки непростые, с проблемами и болячками.
Сейчас не буду подробно, чтоб не выглядело сусально, о том, что она еще и посторонним – детдомовским – детям с каждой зарплаты переводила деньги. В конце концов, сама она об этом никогда не упоминала.
И вот случилось то, что случилось: обвинение, суд, многочисленные апелляции, исправительная колония.
7 лет – срок чудовищный; иногда за убийство меньше дают. Потом полгода скостили – если б убрали год, можно было бы, как матери несовершеннолетних детей, получить условно…
Потом раз за разом отвергали просьбы об отсрочке. На человеческие аргументы приводили юридические и вменяли «особую опасность для общества». А между тем младший ребенок забыл, как она выглядит (это правда). Ему было три года, когда Свету забрали. А 1 сентября он пошел в школу. А старший думал, что она умерла.
У нас тут время несется, как сумасшедшее; а у нее там, в колонии, – наверное, медленно тянется от свидания до свидания; от звонка домой до письма… Уже половина срока, думаю я. Или – ЕЩЕ половина?
Подали на условно-досрочное: первый раз суд отказал, мотивируя наличием взысканий. Но взыскания сняты официально! Да и были они – за то, что не сразу поняла мелкие бытовые тюремные правила. Инстанция выше указала на необоснованность отказа и вернула на повторное рассмотрение. И вот снова – тот же ответ, те же аргументы.
Страшно представить, что еще столько же; что дети вырастут без мамы.
Правда, режим общий; разрешены длительные свидания…
В общем, Дмитрий Анатольевич, теперь она еще и на шестом месяце беременности. Суд об этом знает. Но тяжесть преступления Светланы Бахминой так велика…
Уважаемый Дмитрий Анатольевич. Я в курсе, что суды у нас в стране независимая инстанция. Но я уверена, что Вашей волей – вполне возможно вернуть маму детям.
Виновна она или нет – сейчас неважно. В любом случае, наказана более чем достаточно. И уже явилась показательным примером. Но – наказаны-то в первую очередь дети. И двое мальчиков, которые четвертый год живут без нее, и тот, кто еще только родится…
Мы столько раз за эти годы надеялись, что вот-вот все кончится. Что наша Света вернется. Каждый раз наши надежды не оправдывались. Пожалуйста, пусть произойдет чудо. Будьте, пожалуйста, милосердны: отпустите Светлану домой.
Думаю, степень общественной опасности Светланы сильно преувеличена.
Я понимаю, что это очень наивно. И все-таки: пожалуйста, сделайте это. Пожалуйста. Никаких аргументов, кроме того, что она моя подруга, и я, как говорят, «дура, высовываюсь». Просто мне кажется, что, кроме закона, исполняемого судом, есть законы человеческие и Божьи. И они – важнее.
Спасибо за внимание.»
У меня сложное отношение к этой истории, но не вижу никаких причин держать в тюрьме Светлану Бахмину.
