Мой друг Стасик Муттерперл был сыном заслуженной актрисы нашей республики, которую я, на правах друга Стасика, звал просто, тетя Саша. Поэтому ничего удивительного в том нет, что Стас подрабатывал в театре осветителем. Понятное дело, что кроме осветительской, он занимался и другой деятельностью - чернорабочий, рабочий сцены, электрик - всего понемножку.
Я любил приходить к нему на работу. Тогда я уже считал себя подающим надежды молодым актером и полагал, что мое место на сцене, ну, или рядом с ней, Стас же только искал свой путь в жизни. Сколько было при этом выпито пива в подсобке у Стаса, не пересчитать.

И вот в очередной раз я приперся к нему на работу, когда в театре давали премьеру, кажется, "Воскресение" Толстого (если не ошибаюсь с произведением, это про публичный дом).
Поначалу Стас предложил мне, пока у него есть время до второго акта, забраться в комнатку, расположенную прямо над сценой, но укрытой занавесом. Там тоже было осветительное оборудование, какие-то боковые верхние рампы. Сказано – сделано, и, затарившись бутылками с пивом, мы бодренько вскарабкались в комнатушку перед самым началом спектакля.
Я первый раз тогда находился даже не за кулисами, а за-над кулисами и открывавшийся сверху вид сцены не мог не радовать мой юношеский взор, одурманенный к тому времени дешевеньким местным пивом. И так бы и провели мы первую часть спектакля на господствующей высоте, но случилось страшное. В момент, когда на сцене барышни из публичного дома что-то обсуждали под аккомпанемент рояля, не то у меня, не то у Стаса из рук выскользнула пивная бутылка и с вызывающим грохотом скатилась вниз, даже не разбившись при этом. Потому что если бы она разбилась, это было бы лучше, потому что она выкатилась из-за кулис прямо на сцену. Через пару минут примчался разъяренный начальник осветителей и с матом шепотом сквозь сжатые зубы согнал нас вниз. А тут и на сцене завершился акт, что совпало с завершением первой части нашей пиво-театральной эпопеи.
Во время антракта Стас прятался по всему театру от матушки, я с удовольствием составлял ему компанию. У нас это получилось, и второй акт мы уже встречали в центральной осветительской комнате, расположенной прямо напротив сцены над последним рядом кресел.
Стас, с большим трудом борясь с заплетающимся языком, предупредил меня, что ему скоро кого-то там светить, поэтому нам надо поскорее допить то, что у нас оставалось. Стратегическая ошибка – ему бы перестать пить, а он спешил допить… Мы и допили. И уже через несколько минут Стас подошел к полуразваленному диванчику, присел на него, посмотрел на меня мутными глазами и сказал, что мне придется вместо него посветить на кого-то там. Я погрузился в бездну отчаяния. Никогда до этого мне не приходилось даже близко подходить к световой пушке. Стас, удерживая пока вертикально-сидячее положение, вкратце мне все пояснил, после чего завалился набок и отрубился. А я остался наедине с пушкой.
Когда наступил момент светить, в зале полностью погас свет. Оригинальное режиссерское решение – в кромешной тьме тонкий луч света и героиня в нем, читающая трагический монолог… так бы все и получилось, но режиссер не мог предугадать двух вещей – пьяного в стельку осветителя Стаса и его слепого без очков друга Олега.
Из-за своей слепоты, когда погас свет, я полностью уподобился кроту. Несколько секунд в кромешной тьме (актриса, видимо, ждала лучик света) я пытался справиться с нервами, потом, на все плюнув, врубил пушку. Луч, ессно, уперся именно в то место, где не было актрисы.
Сама актриса (подруга тети Саши) потом сказала, что она, обнаружив круг света в противоположном от себя углу сцены, внутренне матерясь, направилась к нему, но! Каково же было ее удивление, когда пятно света, бывшее от нее уже буквально в метре, вдруг по невообразимой дуге через занавес, рвануло туда, где она только что стояла!
Но знала бы эта актриса, как я перепугался, когда, посветив в одном углу сцены и не обнаружив ее там, я рванул пушку в другой угол сцены и он тоже оказался пустым! Да я не испугался, я просто практически обгадился со страху, что я что-то перепутал.
Затем на сцене развернулась захватывающая дух погоня актрисы за солнечным зайчиком. Пару раз она даже частично попадала в это кольцо света, но тут дурную шутку играло мое слабое зрение – я просто ни хрена не видел.
Не знаю, долго бы это длилось, но тут в комнату вошел все тот же начальник осветительского цеха. Обозрев комнату, он все понял и, даже не матерясь уже совсем, просто отпихнул меня от пушки и спас премьерный показ спектакля.
Стас получил выговор и конкретные пизд.ли от мамы, мне достались только пизд.ли. И Стасика перевели из осветителей.