Идея храма

Идея храма развивалась веками. Возникла она из стремления человека к красоте – это ее родная мать. Отец – все культурно-эстетические традиции человечества, взятые как единое целое. Она была вскормлена осознанием красоты и совершенства этого мира, его природных форм. Идея – живая, она растет, изменяется, впитывает новое, совершенствуется. Ее связи с миром нерушимы, и все же она несколько не от мира сего, если брать его конкретное воплощение в определенном месте и времени. Она берет свои истоки в мире и выкристаллизовывается в форме нигде в мире не встречающейся, поскольку ему чужды абсолютные вещи. Идея храма – это квинтэссенция красоты и эстетики, сам храм – реализация идеи. И все же храм не абсолютное воплощение красоты, скорее, максимальное к нему приближение. Он все-таки часть мира, где нет предела совершенству. В этом же заключена и вечная жизнь храма, по крайней мере, в идее. Стремление подойти к чистым формам прекрасного все ближе и ближе – сердце храма, не позволяющее ему остановиться в своем развитии, а значит поддерживающее в нем жизнь (остановка – смерть, в силу устройства этого мира).
Итак, храм – живой. Его душа – служительницы храма, они несут в себе его идею, прошлое, настоящее и будущее. Без них идея абстрактна, не выражена даже в словах или образах. Они несут идею миру, они – ее дарят в самых различных ее проявлениях, они – дарительницы. В силу того, что им больше дано уже при рождении, их извечное призвание – приумножить это и отдать миру. Дар – высшая цель храма, без нее он – ненужный осколок, не органичный этому миру. Дар чего? Это определяется сутью храма. Дар красоты, которая может быть разной. Именно в разнообразии образов красоты и уровней ее существования состоит широта, и даже необъятность, жизни храма. Красота формы, линии, звука, запаха, движения, мысли, слова, чувства и даже впечатления – все это частички храма, которые он дарит руками своих служительниц тем, кто этого ищет, тем, кто за этим приходит, а также тем, кто об этом даже никогда не думал. Красота многообразна, и каждому человеку находится свой дар. Высшее искусство служительницы, к которому она стремится всю свою жизнь, угадать, какой дар нужен человеку, и суметь его преподнести.

Образ храма

Храм – белый и потому вбирает в себя все радужные цвета, из которых ни один не может быть признан прекраснее другого. К тому же белый цвет извечно был символом высокого и доброго начал (за некоторыми исключениями). И еще он белый – как чистый лист, на котором яснее видны письмена прекрасного. В убранстве храма будут и яркие линии, а преобладание белого придаст им особую значимость, ими будут подчеркнуты лучшие образы, которые взгляд пришедшего не должен обойти. Какими будут эти яркие детали – решать служительницам. Единственное, что в них с необходимостью должно присутствовать – это символизм, может быть глубокий, а может быть и нет.
Всего служительниц четверо. И как все они вместе составляют душу храма, так же руками всех четверых создается его материальный образ. На каждой из служительниц лежит обустройство одного из помещений храма. Они свободны в выборе деталей убранства, которые создают согласно своим предпочтениям в творчестве. Т.е. у каждой есть своя часть, где ее слово решающее. Эта часть станет также ее лептой в создании храма. Соблюдены должны быть только основные принципы, неизменные для всего храма: красота, таинственность, лаконичность и выдержанность стиля. Несмотря на то, что храм может включать лучшие элементы культур всех времен и народов, его эклектичность должна быть гармоничной. Гармония – должна быть во всем: в убранстве храма, в одеждах служительницы (по стилю они должны соответствовать той части храма, которую она представляет), в ее речи и поведении, в ритуалах и празднествах, во взаимоотношениях служительниц (их расхождение гибельно для существования храма).
Итак, за каждой из служительниц – один из залов храма: Зал утра, Зал дня, Зал вечера и Зал ночи. У каждого из них свой характер и свои особенности, то же можно сказать и о служительницах, неразрывно связанных со своей частью храма и со своим временем дня. Свое время служительница выбирает по своим духовным склонностям. Храм не однороден, но его целостность этим только дополняется (день и ночь имеют разный лик, но не нарушают гармонии течения времени в сутках, только оживляют его; однотонность – скучна).
Кроме четырех залов, у храма есть два алтаря – посвященных одному и тому же (красоте), но противоположных по характеру. Они представляют как бы два полюса красоты. Северный алтарь – святилище красоты возвышенной, легкой, изящной, иногда даже едва уловимой, красоты светящейся изнутри, красоты доброй и утешающей, зовущей подняться до вершин и устремиться в небо. Северный алтарь излучает приглушенный чудесный свет, проникающий в душу. Южный алтарь – святилище красоты земной, жизненной, даже несколько животной, очевидной даже слепцу, поражающей, слепящей глаза, красоты гордой и не оказывающей снисхождения слабым или чем-то обделенным, красоты сильной и властной. Два алтаря: небесный свет и соки земли, стремление и жизнь, помощь и покорение. Оба святилища служительницы создают все вместе.

Служительницы и ученицы.

Служительницы храма – это те, благодаря которым храм существует в этом мире, через которых его идея находит воплощение. Бесплотная идея тоже имеет силу (иначе кем бы были призваны дарительницы, и властью какого чуда в чаше, подаренной девочке, оказалась бы жемчужина). Но чтобы нести свой дар людям, храму нужен материальный образ: вещное – теплее, жизненнее, легче понимается и принимается. Служительницы дают храму земную жизнь. С приходом первой он начинает дышать, второй – открывает глаза, третьей – двигаться, а четвертой – мыслить. Все вместе они дают ему возможность развиваться и концентрировать в себе все больше искусства красоты и дара. Если храм лишится хотя бы одной из них, из его жизни начнут выпадать целые куски, он станет подобен больному человеку (безумцу, инвалиду, слепцу), а с уходом последней прекратит свое мирское бытие. Но идея храма – вечна, и поэтому он может возвращаться вновь и вновь с рождением новых дарительниц. Такое случалось не раз в истории этого мира, не всегда умевшего ценить то, что ему было дано.
Отмеченная идеей, служительница творит храм из себя, пронося через сердце каждую его деталь или элемент уклада его жизни. В своем искусстве служительницы дополняют и продолжают друг друга как ночь, утро, день и вечер. Они связаны общей любовью и стремленьем к тому, что олицетворяет храм. Друг в друге они находят отклик своей душе. Они – родные по духу. Несмотря на разделение по временам дня, их выбор не означает непонимания или неприязни к другому времени суток. Напротив, каждая из них чувствует и любит красоту в ее целостности и, при необходимости даже могла бы даже заменить подругу, но только, наверное, не столь же успешно. Между ними – абсолютная гармония взаимоотношений. Несогласия не возможны даже в предположении.
Посвятив себя храму, служительница принадлежит только ему безраздельно. Но здесь не монастырь. Принуждение отвергается храмом. И если когда-нибудь дарительница решит покинуть его, она вольна это сделать. Единственное, о чем она должна позаботиться, это чтобы ее место тотчас заняла другая служительница (ее бывшая ученица). Иначе это будет считаться предательством, ее имя и лик будут стерты из книги служительниц, а сердцу ее никогда больше не будет покоя. Однако такие случаи исключительно редки (всего дважды за многовековую историю храма). Призвание дарительницы слишком сильно, чтобы она изменила свой путь. Она проводит с ним всю жизнь от совершеннолетия до ухода (это срок в тридцать лет). Как уходят дарительницы, никто не знает. Мертвыми их никто никогда не видел. Они просто исчезают вскоре после того, как их время дня в очередной раз вступит в свои права. Легенды храма гласят, что служительница ночи становится новой звездой, заставляя другую упасть с небосвода и исполнить чье-то заветное желание. Служительница утра превратится в луч зари. Служительница дня взойдет деревом или цветком. Служительница вечера станет песнью ветра или соловьиной трелью.
У храма есть четыре ученицы. Они помогают служительницам и перенимают их искусство, чтобы потом занять их место, дабы жизнь храма не прерывалась. Однако это не значит, что ученица ничему не может научить сама. Может и должна, потому что в ней есть то, чего нет в ее подругах и наставницах, и чего храм еще не получил. Она – младшая, но она уважаема, в ней будущее храма. Ученица по большей части находится при той служительнице, время суток которой она выбрала. Ее совершенствование в искусстве дара будет происходить в действии. Вместе со своей служительницей она будет участвовать в ежедневных празднествах и ритуалах, в создании даров; вместе с ней она будет принимать приходящих в храм, стараясь одарить человека тем, чего у него еще нет. Большей частью ученица действует по слову служительницы, наблюдая и впитывая в себя понятое. Но она также создает и сама, творит и действует от себя, но советуется со служительницей. Сама служительница, хотя и может принимать решения самостоятельно, все-таки чаще советуется со своей ученицей, обращается к ней за поддержкой, поскольку они неразрывно связаны: одна – продолжение другой, которая - ее исток.

Структура храма и дня


У храма семь опор. Семь – счастливое число.
В храме шесть помещений: зал утра, дня, вечера, ночи, северный и южный алтари. Шесть – цифра жизни пифагорейцев, а в древнеиндийской религии, почитавшей Великую Природу (женское начало) – иначе порождающую силу или Великую Иллюзию – число шесть соответствовало первичным силам, стоящим в таком порядке:
1) Величайшая сила тепла и света, порождающая все на земле.
2) Сила разума или мудрого знания. Она двусторонняя: с одной стороны память – гигантская сила, способная оживлять прежние представления и будущие ожидания, с другой – ясновидение, прозрение во Время, которое едино во всех трех его аспектах (прошедшем, настоящем и будущем) и гораздо сложнее, чем то, какое ощущается человеком по биению своего сердца.
3) Сила воли, напряжение токов внутри тела для выполнения желания.
4) Сила мысли, которая материальна и может производить действия своей энергией.
5) Жизненный принцип всей Природы. Сила эта движется, змеевидно извиваясь, сочетая две великие противоположности притяжения и отталкивания, почему называется еще змеем. Она уравновешивает внутреннее и внешнее в жизни. Поступательное ее движение внутри человека дает силу Камы-Эроса и ведет к перевоплощению.
6) Сила речи и музыки, знаков и букв.
( И.Ефремов «Таис Афинская»)
В структуре храма три квадрата – идеальная форма по средневековым представлениям.
Все помещения храма треугольные. Числу три можно приписать множество значений, в нем много магического, суеверного, иррационального, непонятного (три попытки, три желания, троица …).

Деление суток:
ночи принадлежат часы с полуночи до рассвета (с 00.00 до 6.00),
утру – с рассвета до полудня (с 6.00 до 12.00),
дню – от полудня до захода солнца (с 12.00 до 18.00),
и вечеру – от захода до полуночи (с 18.00 до 00.00).
Таким образом, каждому времени дня, а значит и служительнице, выбравшей его, принадлежит по шесть часов. На это время служительница становится верховной, а ее слово – решающим. Если возникают какие-либо вопросы, касающиеся храма в целом, то служительницы обсуждают их вместе, но решение за верховной служительницей: она может прислушаться к голосу подруг, а может и нет (и в этом нет повода для недовольства, таков порядок вещей). Согласие – стержень взаимоотношений дарительниц, поэтому чужое решение воспринимается и уважается как свое, поскольку направлено к общей цели, а залог его чистоты и правильности в личности самой служительницы (ведь ею становится лишь избранная).
Свое время суток служительница и ее ученица непременно находятся в храме, принимают приходящих, исполняют лежащий на них ритуал. Всего у каждой по одному обязательному ритуалу: полуночный праздник, праздник утренней зари, полуденный праздник и праздник захода солнца. Они зовутся праздниками, потому что в их основе лежит не религия или традиция, а любовь и радость, которые испытывает служительница к своему времени дня. Как они проходят – дело каждой дарительницы и ее ученицы. Они вкладывают в него чувство и искусство, делая его маленькой кульминацией дня. Главными считаются полуденный и полуночный обряды. В них могут принимать участие все женщины храма, но их роли, кроме служительниц дня и ночи, будут второстепенными. Помимо обязательных ритуалов каждая из дарительниц может еще чем-то отметить свое время дня, это решать ей. Когда ее время истекает, чтобы вернуться вновь и вновь, она может покинуть храм или остаться в нем по своему желанию. Служительницам нужен отдых. Обычно она покидает храм для сна или прогулок (связь с природой и миром ей необходима), остальное же время проводит в храме. Если ее нет, а ее помощь понадобилась верховной, она может быть призвана (если только не спит). В миру служительница не появляется, а если да, то очень редко (такое случается не каждый год) и под неузнаваемой «маской». Для учениц правила чаще менее строгие, но своевольно они храм не покидают (только с разрешения или по просьбе их служительниц, а те в свою очередь – если решили – только согласовав с верховной).