Макс появился на свет 26 июля 1996 года. От своих прочих серых, бело-серых и полосатых братишек и сестрёнок он отличался несколько большим размером, а также тем, что шерсть на голове у него росла в разные стороны, кудрявилась. Котёнком он был очень добрым, и жалобно пищал, когда его кусали и бороли мелкие, но более злобные братья. Укусить и поцарапать, правда он всегда мог не хуже других, но пользовался зубами и когтями только руководствуясь своими личными убеждениями и понятиями о справедливости, хотя об этом напишу ниже.
Когда котята подросли до возраста 1,5 мес., мы всех раздали, кроме Макса, потому что он был самым красивым, пушистым и кудрявым. Он рано познал любовь, уже в 10 месяцев он должен был стать папой, но киса его упала с балкона, будучи на сносях, и к сожалению не выжила. Потом почти три года он жил без женщин, быстро рос и толстел, обрастал густой шерстью и обзавёлся почти львиной гривой, особенно густой она становилась к зиме. Однажды какие-то знакомые дали нам на время красивую белую семилетнюю кису, звали её Яся. Она была опытной, мудрой и очень ухоженной, Макс влюбился в неё так, что не отходил ни на минуту, постоянно был рядом, а когда она спала, сидел рядом и ждал, когда она проснётся. Когда Ясю забрали назад её хозяева, Макс искал её неделю, ходил по дому и недоумённо мурлыкал, зовя её. Говорят, Яся после родила очень крупных и красивых котят. С тех пор Макс тащился по белым кошкам. Так как он стал очень грустить, мы взяли ему постоянную жену, Мику. Мика по цвету обыкновенная серо-полосатая кошка. От дальних сиамских предков ей достался очень стервозный характер. С ней Макс жил без особых сантиментов – как только она достигла факоспособного возраста, он довольно грубо закусил её холку и показал настоящую кошачью дружбу. Ходить за ней и караулить её сон у него мыслей не появилось, он успокоился, стал больше кушать и стал ещё толще. Так и стали они жить, да котят клепать. Я уже писал про некоторых их детей, например про Лёпушку и Косеньку, не буду повторяться.
Страно то, что несмотря на то, что ни у Макса, ни у Мики белых предков не наблюдалось, очень часто у них нарождались чисто белые котята. Может быть потому что Макс думал о Ясе, не знаю, я в генетике не очень силён.
Если мне или маме случалось обидеть кого-то из семьи Макса, например, наступить на хвост или прищемить лапу, на крик прибегал Макс, мигом определял виновного и бросался всеми когтями и зубами, мог даже на спину запрыгнуть и выкусить, так что приходилось запираться от него в ближайшей комнате, пока он не успокоится. Но иногда он и сам мог побить Мику или Косеньку. Иногда у него появлялось плохое настроение, ему думалось, что жизнь скучна и неинтересна, или что ему мало дают, или что кормят однообразно и редко жарят ему куриные окорочка, его любимое блюдо. В такие моменты он подходил ко мне и делал добрый вид, типа погладь меня, почеши мне пузико. Если его в такие моменты гладить, он несколько секунд выжидал, а потом хватал за руку и не выпускал, пока не отведёт душу. После этого, даже получив сдачи, хорошо спал и просыпался таким нежным и ласковым. Определить его плохое настроение можно было по глазам – если они потемневшие, лучше не связываться, а если зелёные, можно обниматься. Если я не реагировал, он шёл к Мике, садился напротив неё и начинал игру в гляделки на вломить по полной. Мика всегда проигрывала. Правда иногда ей удавалось убежать и запрыгнуть на шкаф, куда Макс по причине пуза запрыгнуть не мог. Но обычно он очень её любил, вылизывал ей морду и всё остальное. А она никогда ему не лизала ни лицо, ни что-то другое.
В последние годы Макс очень поправился и стал громко храпеть по ночам, но мне всё равно было приятно, когда он спал в моей комнате. Иногда он разговаривал во сне по-кошачьи – что-то мурлыкал, угукал и сопел.
Когда мы сделали Мике операцию – у неё были проблемы по-женской системе – Макс очень расстроился, потому что она перестала выполнять супружеские обязанности. А потом ему исполнилось 15 лет, мы как обычно забыли сделать ему подарок, ограничившись жареными окорочками. Спустя пару месяцев Макс заболел. Ему с каждым днём становилось всё хуже, он перестал есть и пить, но до последнего аккуратно ходил в туалет туда, куда положено, хотя ходить ему было очень трудно. Возили его к ветеринару, бесполезно. Пару дней я делал Максу уколы, огромные 20 мл шприцы с физраствором в холку. Он скончался рано утром, при мне и маме. Вечером я похоронил его возле дома, между двух деревьев. А на утро могилка уже была завалена опавшими листьями, было 14 октября, самый пик листопада. В общем, так всё и было. Он был очень добрый и умный кот, справедливый и весёлый. Вдова Мика и две его дочки – Косенька и Сиписька живут с нами, они тоже очень хорошие. Вот только Мика дура, но и её мы любим.