Я дано уже слышала о намечавшейся «реформе», а недавно даже в блоге знакомого увидела ругань по поводу всего свершившегося. Только времени не было хорошенько посмотреть, что именно там накуролесили… и хорошо, что не было – лишние несколько дней спала спокойно.

Я, конечно, понимаю, что, если в соответствии с правилами игры ты не можешь выиграть, надо просто поменять правила, т.е., применительно к языку: если ты говоришь неграмотно, поменяй грамматические нормы нах. Поэтому кофе среднего рода меня мало удивил. И даже дОговор… хотя, противно. Но вот йогУрт!!! Скажите, кому, вообще, удобно так говорить?!

Были у меня и некоторые сомнения на сей счет: есть ведь у нас слова типа твОрог и творОг или пресловутой свЕклы и свеклЫ. Наверное, их тоже когда-то так «узаконили», потому что узаконить было проще, чем бороться. Да и язык постоянно развивается, в том числе и за счет заимствований и «переваривания» простонародных «неграмотных» форм. Если бы не так, мы до сих пор бачили бы на церковнославянском. И «ъ» на конце существительных писали. Любое изменение болезненно для консерваторов, но всегда ли оно фатально для языка…

… так я думала, пока не разобралась в сути «реформы». Теперь у нас, оказывается, два русских языка: для школы и для «чиновников и общественных деятелей» (это для тех самых, что ложат дОговоры в пОртфели). Теперь они могут смело это делать на всю страну, пока дети в школах «кладут». Но это цветочки. Теперь у нас есть рекомендованные Минобрнауки словари литературного русского языка. Ими являются (записывайте): «Орфографический словарь русского языка» Брониславы Букчиной, Инны Сазоновой и Людмилы Чельцовой, «Грамматический словарь русского языка» под редакцией Андрея Зализняка, «Словарь ударений русского языка» Ирины Резниченко и «Большой фразеологический словарь русского языка» с культурологическим комментарием Вероники Телия. Правильно, Розенталя среди них нет! А дело в том, что заявку на экспертизу словаря должен подать автор, чего многоуважаемый Дитмар Эльяшевич, увы, не сделал. Нет, может, конечно, в виде огромного одолжения этому самому Дитмару Эльяшевичу, и издатель, когда вздумает его труд переиздать. И никак иначе.

А вот это уже, товарищи, пиздец. И давала я себе слово в дневнике матом не… а вот не получается. Потому что именно ПИЗДЕЦ!

 

И напоследок. Те, кто любит кофе среднего рода, не знают, не понимают и по-настоящему не любят этот напиток. Кофе – это ОН. И никак иначе. У него мужской характер, даже у лате или капучино, я уж молчу про черный эспрессо.

И еще. На правах байки. Рассказывают, что Розенталь полжизни потратил на то, чтобы доказать, что «какао» - оно, а «кофе» - он. Потом передумал и вторую половину всем объяснял, что «кофе» - тоже оно (заимствованное слово с окончанием на «е»), но ему уже никто не поверил…