В глубине прожёванных жарой галерей, в квартирах, отделанных запахом отсыревшего линолеума о чём я думаю, в каких тревожных мыслях утопает желание продолжать движение по заданной траектории? Страх упустить, страх потерять, натянутые струны и протяжный вой осыпающейся в раковину воды. Умываюсь, сопротивляюсь, соглашаюсь и передумываю. Плюю в раскалённый асфальт красно-белой пеной с кусочками раскрошившихся зубов, боюсь резких движений и слишком быстро встаю, чтобы предотвратить головокружение. Ещё раз и ещё раз. Чёрно-белые фотографии, белые волосы, чёрные волосы, ветер с протухшей от скуки реки. Имя нам - дураки, имя нам - легион, имя нам - смертники. Не прохожу цензуру, меняю фабулу, заново строю сюжет, жгу мосты и разрываю трещины губ в клочья. Во всём этом есть смысл, но у всего этого нет конечной цели.

pic.: минуты радости и типа пусть все знают, как мы культурно отдыхаем

А как бы было красиво. Все тыквы превратились бы в принцесс, а паззлы собрались в картины Пикассо. Да. И Энди Уорхолла. Как пошло. У моих шоколадных зайцев откусаны уши, а из-за того, что я долго ищу продюсера в туалете, наполненном минимализмом чего-то слишком белого и пустого, меня забирают на «скорой». Какой смысл уходить, когда просто мелкая моторика слегка неспроста отламывает кости и рёбра на память? Ты милая. Ты сука. Ты тупишь. Да, я же богиня благородности. Всех послушных медвежат угощеньем наградят. Стоит только приобрести вторую пару белых сапог, как слякоть въедается в почти уже новогодние представления о технике безопасности.

Я так вас всех жду.

Но не смейте приходить.

Пока я на дне.

Пока я тону в кафельно-чугунной переплавке воды.

Угощайся.

Если тебе меня жалко, конечно.